Александр Петрович Демьянов родился в потомственной казачьей семье, его отец скончался в 1915 году от ран полученных на фронте.

В 1925 году мать парня потомственная дворянка из древнего рода Кульневых переехала с сыном в Ленинград. Прекрасно образованный молодой человек поступил в «Ленинградский политехнический институт имени М. И. Калинина», но был отчислен из ВУЗа, за социальное происхождение.

Демьянов получил диплом инженера только после того как согласился сотрудничать с ОГПУ. Учитывая его начитанность и совершенное владение немецким языком, куратор присвоил новичку оперативный псевдоним «Гейне».

В середине 30-х годов Александр по заданию командования перебрался в столицу и устроился по специальности на кинофабрику «Мосфильм». Вскоре он стал завсегдатаем закрытой богемной среды, в которую входили прославленные советские актеры, режиссеры, сценаристы, писатели и поэты.

Постепенно в обойме его добрых знакомых оказались иностранные дипработники, журналисты и коммерсанты. На одном из светских раутов с Демьяновым познакомился сотрудник Абвера, работавший в СССР под дипломатическим прикрытием. Общение прошло в «тесной, дружеской» обстановке, и уже на следующий день «Гейне» доложил куратору, что он уверен, немец заглотил наживку.

В тот вечер Александр рассказал, своему новому «другу» из немецкого посольства, что он потомственный дворянин, и, невзирая на то, что его отец погиб сражаясь против кайзеровских войск, ненавидит большевиков. Под впечатлением прихода Гитлера к власти он вместе с тремя проверенными друзьями создал тайную организацию «Престол» преследующую цель, восстановления в России монархии.

После нападения гитлеровской Германии на СССР Демьянов направили на учебу в закрытую московскую школу радистов. С ним занимался будущий прославленный разведчик Вильям Генрихович Фишер (Абель).

Талантливый «пианист» серьезно натаскивал ученика, работая совместно с ним под немецкой бомбежкой. Профи готовил радиста экстра-класса к выходу в эфир в боевых условиях. Порой во время «сеанса с Москвой» в комнате, из которой велась передача, включались записи звука пикирующих бомбардировщиков, громыхавших товарных поездов, гортанные крики немецких солдат ищущих запеленгованного советского радиста.

Благодаря нестандартным методам обучения и собственной технической подкованности к началу ноября 1941 года, «Гейне» успешно выдержал архисложный экзамен по радиосвязи и шифровальному делу.

Декабрьской ночью под Гжатском Демьянов просто каким-то чудом перешел линию фронта. Разведчики, по ошибке доведя Александра до нейтральной полосы, указали ему путь через минное поле. Когда «Гейне» увидел колышек с табличкой осторожно мины, все что ему оставалось это ползти вперед, повторяя раз за разом «Отче наш, Иже еси на небесех!».

Вильям Генрихович блестяще подготовил ученика к абверовским допросам, во время которых нацисты использовали физическое, психологическое и эмоциональное давление на подозреваемого в «двойной игре» агента.

После запредельного допроса с избиением, имитацией расстрела и казни через повешение, Демьянова отправили в разведшколу, присвоив ему агентурный псевдоним «Фламинго».

Немцы готовили нашего разведчика индивидуально, после заброски в советский тыл ему предстояло проникнуть в «Генеральный штаб» к маршалу Шапошникову.

Демьянов блестяще справился с поставленной задачей, вскоре на оперативном совещании в ставке адмирал Канарис доложил фюреру, что его «мальчикам» удалось пропихнуть в русский «Генштаб» своего агента «Фламинго».

С мая 1942 года в штаб-квартире «Абвера» расположенной на берлинской улочке Тирпицуфер, от «Гейне-Фламинго» стали получать качественную «дезу» подготовленную советскими чекистами.

Александр был женат на дочке профессора-медицины Бориса Березанцева, его квартиру «Абвер» использовал как явку для своих агентов, отправляющихся в глубокий советский тыл. «Дорогих гостей» супруги усыпляли специальными препаратами, после чего с их вещами, документами и снаряжением работали технари-чекисты.

В зависимости от ситуации за немецкими агентами-диверсантами устанавливали слежку, арестовывали, или сразу же ликвидировали. За годы войны в «гостеприимной» профессорской квартире «засветилось» 50 абверовских шпионов.

4 ноября 1942 года «Фламинго» передал в «Центр»: «Ржев доводит Сталина до кипения, он требует от «Генштаба» таранным ударом ликвидировать «Ржевско - Вяземский выступ».

Гитлеровцы заглотили наживку, поверив в то, что советское командование готовит массированное наступление в районе Ржева, а не под Сталинградом.

Опираясь на дезинформацию из донесений Демьянова, немецкое командование два раза переносило наступление на «Курской дуге». Советские разведчики Демьянов, Фишер, Кузнецов внесли значительный вклад в разгром гитлеровских полчищ в двух переломных битвах Великой Отечественной войны.

О том, что Канарис гордится «Фламинго» внедренным в центральный орган управления РККА свидетельствует тот факт, что советские контрразведчики неоднократно получали информацию от своих проверенных «источников» в Германии, США и Англии, что в сердце советского «Генштаба» работает хорошо «залегендированный» немецкий агент.

Шелленберг и Гелен нацистские ублюдки отделавшиеся легким испугом после разгрома III Рейха, с упоением вспоминали о своем ценном источнике имевшим в годы войны доступ к информации, поступавшей к трем главным советским маршалам.

Наше командование «скромно» наградило Александра Петровича орденом «Красной Звезды», а гитлеровское «Железным крестом».

После войны чекисты безуспешно пытались использовать «Гейне» в Западной Европе.

Вплоть до самой смерти Александр Петрович трудился инженером-электриком в простом советском НИИ.

В июне 1941 года по приказу Канариса в структуре «Абвера» создали специальный разведывательный штаб «Валли» заточенный под диверсионную работу против СССР. Его сотрудники занимались:

- сухопутной и воздушной разведкой;

- экономическим шпионажем;

- изготовлением фальшивых документов и материалов;

- разведывательно-диверсионной работой против РККА;

- осуществлением контрразведывательных мероприятий против советских разведчиков, партизан и подпольщиков.

В конце ноября 1941 года в расположение нашей 6-й армии вышел «живой труп», им оказался техник-интендант 1-ранга Петр Прядко. Два месяца блуждая по вражеским тылам, он сумел вывести своих людей к линии фронта и в одну из ночей успешно ее пересечь.

На допросе в «Особом отделе» чекистов поразила память офицера, который, жонглируя названиями деревень, поселков, городков указывал состав и количество немецких войск замеченных им по пути к передовой. Данные полученные от Прядко и переданные в разведотдел штаба фронта были подтверждены на 70%.

Переварив шок от свалившегося на их головы «разведчика самородка» чекисты предложили Прядко, перейти линию фронта в обратном направлении и внедриться в «Абвер» действовавший в составе 17-й немецкой армии под командованием генерал-полковника Германа Гота.

Петр Иванович без раздумий согласился уйти с непыльной должности начальника склада «ГСМ» в зафронтовые разведчики. Начальник «Особого отдела НКВД» 6-й армии, капитан госбезопасности Павел Андреевич Рязанцев дал своим подчиненным месяц на подготовку Прядко к работе в немецком тылу.

Павлу Андреевичу не суждено было узнать о победах разведчика Петра Прядко (Гальченко), проползшего в самое сердце «Абвера», в мае 1942 года во время выхода за линию фронта капитан Рязанцев пропал без вести.

16 января 1942 года перешедшего на сторону немцев красноармейца Петра Гальченко поместили в лагерь для военнопленных расположенный в окрестностях Славянска. На допросе он первоклассно сыграл роль матерого антисоветчика, три раза отсидевшего в «ГУЛАГе» за свои убеждения.

С блестящими глазами от благодарственных слез Гальченко принял предложение гитлеровцев поступить на службу в «Абвергруппу-102». После ускоренного двухнедельного обучения, немцы отправили дебютанта в советский тыл.

В то время возвращение в школу одного из 30 «скороспелых» агентов «абверовцы» рассматривали как неимоверную удачу.

Особистам 6-й армии Петр передал информацию о 18 диверсантах прошедших усиленную подготовку в «абвергруппе» и готовившихся к заброске в наш тыл. Перед возвращением к немцам чекисты снабдили разведчика качественной «дезой» которую фрицы должны были проглотить за один присест и даже не попросить добавки.

С богатым разведывательным «уловом» Гальченко принял лично командир группы подполковник фон Гопф-Гойер, приказавший удачливому агенту поделится приобретенным опытом с преподавателями школы и курсантами.

Шеф распорядился выписать агенту повышенную премию, выдать тройной алкогольный, табачный паек и 20 талонов на посещение борделя.

Не успев отпраздновать триумф, Петр очутился на допросе в гестапо. Мордоворот с полуобоженным лицом, приказал ему рассказать, почему из всей разведгруппы вернулся только он один.

Бледный с дрожащими губами, разбитыми в кровь Петр внутри ликовал, не зря перед возвращением они с чекистами сделали закладку его «случайно» погибших напарников-диверсантов. «Жмуриков-предателей» закопали на нейтральной полосе под кирпичами старого разрушенного купеческого дома.

По этому месту в ночь перехода группы на немецкую сторону отстрелялась наши артиллерия, и так случилось, что двое спутников Гальченко погибли под ее огнем.

Посланные к развалинам немецкие разведчики действительно обнаружили тела диверсантов, прекрасно сохранившиеся благодаря февральским морозам. «Закладка» придуманная «смершевцами» успокоила гестаповского громилу со шрамом.

Пройдя «проверку на вшивость» наш разведчик получил от фрицев почетное повышение и стал писарчуком в канцелярии группы. Удачей оказалось, что с новым назначением Петру открыли доступ к досье всех курсантов, когда-либо заброшенных в советский тыл.

Через несколько недель после вступления в должность Прядко-Гальченко заметил повышенный интерес к своей персоне со стороны непосредственного руководителя канцбюро, идейного предателя Шевченко.

Узнав ближайшую дату похода «шефа» в бордель, разведчик выкрал из его кабинета секретную документацию, и намеренно уронил две папки с грифом «строгой секретности» перед домом, где иуда снимал квартиру.

Материалы из спецархива, были подброшены прямо на пути следования немецкого патруля, и у фрицев не было шанса не увидеть папки. Через сутки после сработавшей подставы Шевченко расстреляли, а Петр отпраздновал победу в местном шалмане, выпив бутылку заслуженного им шнапса.

Постепенно разведчик скопировал 88 досье, снабдив каждое фотографиями немецких агентов успешно осевших в нашем тылу. Оформив краткосрочный отпуск, Прядко поехал «отдохнуть» к матери, спрятал архив в подполе, и попросил родительницу после освобождения деревни нашими войсками, передать документы любому советскому офицеру.

Летом 1942 года «Абвергруппу-102» передислоцировали в только что занятый гитлеровцами Ростов-на-Дону, именно тут Петр познакомился с симпатичной девушкой Верой. Перед тем как его группа покинула город, он оставил своей новой знакомой вторую копию архива.

Благодаря постоянным психологическим диверсиям Петру удавалось избавляться от самых опасных членов абверкоманды, достаточно будет сказать, что дом своего командира Карла Гесса, он заклеймил оригинальной надписью: «Тут живет шеф «Абвергруппы-102» капитан Гесс. Собаке собачья смерть».

«Настенная живопись» разведчика произвела фурор, после такого тонкого засвета, группу расформировали, а ее командира отправили на передовую в пехотный полк.

17 мая 1943 года Петр Прядко вышел в расположение отдела «СМЕРШ» одного из наших стрелковых корпусов. Разведчик передал чекистам досье на 24-х сотрудников «Абвергруппы-102» и 101 агента.

Войну разведчик закончил в польском Щецине в должности начальника склада ГСМ.

Петр Иванович женился на прекрасной Вере, с которой его свела война, и они 56 лет прожили душа в душу. Герой-разведчик умер в 2002 году, ему было 89 лет.

19 апреля 1943 года секретным постановлением «Совета Народных Комиссаров» СССР № 145-138сс было создано Главное управление контрразведки «СМЕРШ» Наркомата обороны - начальник Виктор Семенович Абакумов и Наркомата военно-морского флота - начальник Петр Аркадьевич Гладков.

Иосиф Виссарионович Сталин понимал, что в условиях беспрерывного наступления Красной армии серьезной угрозой для наступающих войск и фронтового тыла станет разветвленная агентурная сеть противника. Немаловажным фактором, повлиявшим на формирование, «СМЕРША» стало создание гитлеровцами в марте 1942 года т.н. «Предприятия Цеппелин». На «Unternehmen Zeppelin» возлагались задачи по политической разведке, диверсионно-террористической деятельности, организации борьбы националистических бандформирований в советском тылу.

Сталин понимал, что перед решающей схваткой с фашисткой Германией и милитаристской Японией стратегическое руководство армией и органами госбезопасности должно находиться у него в руках. Возглавив военную контрразведку «СМЕРШ», Абакумов стал заместителем наркома оборона Сталина, и докладывал только Верховному о том, что происходит в войсках.
Кто-то предложил назвать новую службу «СМЕРИНШ» - «Смерть иностранным шпионам», но Иосиф Виссарионович выбрал более лаконичное название «СМЕРШ».

Помимо борьбы с профессионалами из германской, румынской, венгерской, польской разведок, смершевцам предстояло ликвидировать бандподполье на Западной Украине, Северном Кавказе и Прибалтике.

Перед СМЕРШ поставили сложные задачи:
- выявление недостатков при планировании крупных боевых операций и снабжении частей армии и флота всем необходимым для ведения боевых действий;
- проникновение в разведывательные подразделения противника для сбора опережающей информации о шпионско-диверсионной деятельности на территории СССР и внутри РККА;
- провидение радиоигр с целью дезинформации немецкого командования;
- фильтрационные мероприятия при работе с гражданскими и военными лицами, побывавшими в немецком плену, или на временно оккупированных территориях;
- выявление «законсервированных» агентов противника оставленных в глубоком советском тылу;
- организация операций по прочесыванию территорий и задержанию подозрительных, или не установленных лиц;
- захват разведывательной документации противника;
- перевербовка вражеских агентов.

2011 год. Фландрия. Недалеко от Антверпена и Мехелена рядом с автотрассой «приютился» форт Бреендонк. В Первую мировую прикрывал Антверпен с юга.
Но речь не об этом. В какой-то обычный для тех краев пасмурный день попал я в этот Бреендонк с экскурсией. Место мрачное, городок рядом, как из игры «Зов Ктулху», по улицам какие-то рыбо-люди ходят.
Примечателен Бреендонк тем, что там в форте музей сейчас расположен, вроде призванный сохранять память об ужасах оккупации Бельгии Германией (а-ля «Территория террора» в Берлине, в полуподвалах разрушенной штаб-квартиры гестапо).
Что за музей? Дело в том, что в 1940 году, после того, как Бельгия героически сдалась Германии и Гитлеру и стала с ним сотрудничать, этот форт перешел под командование СС. И под этой юрисдикцией Бреендонк выполнял две функции. Первая - пересыльный пункт для перемещаемых узников, их отсюда везли в концлагеря Бухенвальд, Освенцим и другие. Про это как раз официальная часть этого «музея» гласит, есть много материалов на эту тему, особенно в контексте истории холокоста.
Но, на самом деле, там история не только, да и не столько о холокосте, сколько о движении Сопротивления. Почему-то об этом ни в музее, ни в интернете, ни в других публикациях говорить не любят и не хотят.
Вторая, основная, функция форта заключалась в том, что там располагалось сводное спецподразделение СД, Гестапо и Абвера, которое занималось внутрикамерными разработками захваченных бойцов Сопротивления, проведением специальных оперативно-следственных мероприятий с заключенными, пытками, перевербовками на свою сторону активистов-антифашистов.
Подразделения полка СС «Нордвест», состоявшего на 100 процентов из фламандцев, занимались там только охраной периметра и пересыльными, а внутри форта хозяйничали гестаповцы, военная разведка и СД.
В разное время там содержались нацистами видные представители бельгийского Сопротивления и их родственники: Жан Амери (Jean Améry), Марк Слин (Marc Sleen), Жак Ош (Jacques Martin Ochs), последний смог сбежать оттуда, были и другие, кто-то сломался, кто-то нет и был казнен.
Но самым знаменитым узником Бреендонка стал радист разведгруппы «Красная Капелла» Йоханн Венцель. После ареста на улице Рю де Намюр, 12 в Брюсслеле, в результате радиопеленгации его передатчика, Венцель 30 июля 1942 г. был доставлен в Бреендонк, где с ним начали работать сначала гестаповцы, а потом представители Абвера. Сломали его достаточно быстро, а документы, захваченные с Венцелем, и его показания оказались настолько шокирующими и важными, что сотруднику Абвера выделили самолет для срочной поездки в Берлин для доклада на самом высшем уровне. По итогам доклада, чуть ли не в этот же день была создана совместная оперативно-следственная группа под названием Зондеркоманда «Красная Капелла» (Sonderkommando Rote Kapelle), состоявшая из сотрудников Абвера, гестапо и СД.
Так вот, про эту историю в музее не говорят.
Экскурсия там, особенно, когда экскурсовод не знает, что ты русский, очень примечательна тем, что это выглядит как инструктаж по обращению с заключенными и пересыльными: «Вот здесь их принимали, обыскивали, надо было очень тщательно обыскивать, могли быть запрещенные предметы, потом вот здесь они проходили санобработку, не допускалось появление паразитов и инфекционных болезней, вот тут их запирали перед допросами, здесь допросная, тут должен находиться следователь, тут охранник, а вот тут приковывали заключенного, вот это место казни через повешение, вот сюда ставили заключенного, вот оттуда протягивали петлю, вот место казни через расстрел, вот видите следы от пуль. Тут казнили не так много, это же пересыльный пункт». И все это до жути обыденно, просто и без эмоций. Единственный объект, где экскурсовод (женщина-фламандка, из породы рыболюдей как раз) оживилась, разрумянилась даже – стенд, похожий на Доску почета. «Обратите внимание, это вот основной руководящий персонал Бреендонкского лагеря. Вот интересный момент – эта женщина, вот на фотографии, она американка, руководила надзирательницами в женском блоке». И дальше так по каждому ублюдку.
На многих интернет-ресурсах отмечается, что Бреендонк является символом варварства германской оккупации Бельгии (Breendonk became symbolic of the barbarity of the German occupation). Ага, только среди персонала, немцев было, по пальцам пересчитать, подавляющее большинство – фламандцы.
Все они помнят, только для чего?