Царско-советский генерал Игнатьев, простой советский граф вспоминает (часть 5.1 - Кавалергарды):⁠⁠

Ранее Царско-советский генерал Игнатьев, простой советский граф вспоминает (часть 4.2 - Пажеский Его Величества корпус):

Вступление:

«Кавалергардский полк» — Впервые в России кавалергарды появились при Петре Великом, когда из дворян был сформирован отряд для несения почетной службы во время коронации Екатерины. Впоследствии такие отряды создавались для коронаций. В январе 1799 года была сформирована воинская часть — Кавалергардский корпус, переформированный в январе 1800 года в Кавалергадский полк лейб-гвардии (нем. Leibgarde от Leib «тело» + лат. guardia «защита, охрана» - личная охрана монарха и почётное наименование отборных воинских частей).

Кавалергарды продолжали нести почетную дворцовую и коронационную службу. Память об этом сохранялась в понятии «вход за кавалергардов», что обозначало право входа в личные покои императорской семьи в Зимнем дворце. Полк участвовал и в военных действиях. Особенно он отличился в 1805 году в сражении при Аустерлице, в Отечественной войне 1812 года и походах 1813-1814 годов. За храбрость полку были вручены георгиевские штандарты. По традиции, шефом полка была императрица. В него подбирали солдат высоких, белокурых, с синими глазами.

Командир Кавалергардского полка Николай Николаевич Шипов-старший. Изображён в дворцовом парадном мундире (белый колет и поверх него красная суконная кираса-супервест) Картина Ф. В. Сычкова, 1895 год.

Но красных усами не запугать: калмык, буденновец, генерал-полковник Ока Иванович Городовиков, 19.09(01.10).1879 - 26.02.1960 (глаза не голубые, в кавалергарды не пойдет)

С.М. Будённый , бывший царский драгун. (Драгун-с, грубый-с народ-с....из характеристики драгун от поручика Ржевского)

«Это, Семён, не твои усы, а народные…» (это когда захотел сбрить усы, а тебе не дают).

За время существования кавалерии кавалергардов, в нем служило много знаменитых офицеров, в т.ч. Давыдов Денис Васильевич, декабристы Иван Аненков и Николай Мартынов, в Кавалергардском полку начинали свою биографию гетман Украины Павел Скоропадский и президент Финляндии Карл Густав Эмиль Маннергейм , а также печально известный убийца А.С. Пушкина – Жорж Шарль Дантес.

Наверное все видели/слышали о кавалергардах: Дантесе, а также И.Анненкове в образе И.Костолевского

Жорж Шарль Дантес (выгнали!?)

Дантес, печально знаменитый кавалергард, в связи с дуэлью с А.С. Пушкиным. Настоящее и полное имя - Жорж Шарль де Геккерн Дантес. Жорж Дантес отправился искать счастья в Россию. Высочайшим приказом Дантеса зачисляют корнетом в кавалергардский полк. Но основные усилия молодого корнета были направлены не на военную службу, а на достижение успеха в светских кругах (почему в этом нет ничего странного, узнаете ниже из воспоминаний кавалергарда графа Игнатьева).

Постоянные нарушения гвардейского устава зафиксированы в 44 взысканиях. Согласно истории Дантес был влюблен в жену А.С. Пушкина, Наталью Гончарову, что и послужило причиной дуэли, которая трагически закончилась для поэта.

После дуэли, Дантес покинул Россию и вернулся на родину вместе с женой (сестра Натали, Екатерина Гончарова), был избран членом Генерального совета департамента Верхний Рейн. Позднее, стал председателем Генерального совета и мэром Сульца.

Воспоминания кавалергарда графа Игнатьева А.А.

Само имя полка, «Рыцарская гвардия», заключало в себе понятие благородства. История запечатлела подвиг воинского самопожертвования кавалергардов. В 1805 году, в сражении под Аустерлицем, кавалергарды для спасения русской пехоты атаковали французов и покрыли поле своими телами в белоснежных кирасирских колетах. Объезжавший поле сражения Наполеон неуместно пошутил над «безусыми мальчишками», полегшими в бесплодной атаке, но тут приподнялся раненый офицер нашего эскадрона и на прекрасном французском языке ответил:

— Я молод, это верно, но доблесть воина не исчисляется его возрастом.

На потемневшем от долгой службы полковом штандарте было вышито серебром: «За Бородино», а на серебряных сигнальных трубах выгравирована надпись: «За Фер-Шампенуаз 1814». Судьба занесла меня, кавалергарда, в эту небольшую французскую деревеньку из белых каменных домиков ровно через сто лет после этого боя, в дни сражения на Марне, которое я наблюдал как представитель русской армии при французском командовании. Посреди небольшой площади селения Фер-Шампенуаз я увидел скромный памятник, поставленный в память о русских солдатах, полегших в бою с французами в 1814 году. Изображение их подвига в этом сражении я и сейчас вижу каждый раз, когда бываю в Военно-инженерной академии, лестницу которой украшает громадная картина сражения при Фер-Шампенуазе; на первом плане — 1-й, так называемый лейб-эскадрон моего бывшего полка, готовый идти в атаку на ощетинившееся штыками пехотное французское каре.

Сражение при Фер-Шампенуазе 13 марта 1814 года. (Холст, масло. В. Тимм, 1839. Артиллерийский музей, Санкт-Петербург), кавалерия порубила два корпуса французов, каре не помогло.

Лейб-гвардии Конный полк в сражении при Фер-Шампенуазе 13 марта 1814 г. (Б. Виллевальде. 1891 г.) 

Вступая в полк, каждый погружался в атмосферу преклонения перед историческим прошлым кавалергардов. У меня это преклонение усугублялось чувством привязанности к полку, почти как к родному дому. С самого раннего детства я видел на отце черный двубортный сюртук с серебряными пуговицами и белой подкладкой под длинными полами, а белая полковая фуражка с красным околышем казалась мне знаком благородства и воинской чести.

Родившись в казармах полка, я через девятнадцать лет еще застал в нем старших офицеров, полкового врача и сверхсрочных трубачей, служивших под командой отца в годы моего детства.

Нигде в России, быть может, дух патриархальности не был сильнее, чем в этих Елизаветинских казармах на Захарьевской.

фото казарм и манежа по ссылкам https://www.tripadvisor.ru/Attraction_Review-g298507-d105198...

http://polki.mirpeterburga.ru/kav/topo/new3609

Одним из проявлений этой патриархальности было своеобразно сложившееся отношение к солдатам, хотя «отцом-командиром» мог быть и неоперившийся корнет. Самые либеральные офицеры относились к солдатам, как «добрые» помещики к крестьянам, но даже и наиболее невежественные никогда себе не позволяли рукоприкладства, чтобы не нарушить полковой традиции.

На уклад толковой жизни оказывало влияние то обстоятельство, что у некоторых старинных русских родов, как у Шереметевых, Гагариных, Мусиных-Пушкиных, Араповых, Пашковых и др., была традиция служить из поколения в поколение в этом полку. В день столетнего полкового юбилея была по этому поводу сфотографирована группа, в первом ряду которой сидели отцы, бывшие командиры и офицеры полка, а во втором ряду стояли по одному и по два их сыновья.

Полковые традиции предусматривали известное равенство в отношениях между офицерами независимо от их титула. Надев форму полка, всякий становился полноправным его членом, точь-в-точь как в каком-нибудь аристократическом клубе.

Сходство с подобным клубом выражалось особенно ярко в подборе офицеров, принятие которых в полк зависело не от начальства и даже не от царя, а прежде всего от вынесенного общим офицерским собранием решения. Это собрание через избираемый им суд чести следило и за частной жизнью офицеров, главным образом за выбором невест.

Офицерские жены составляли как бы часть полка, и потому в их среду не могли допускаться не только еврейки, но даже дамы, происходящие из самых богатых и культурных русских, однако не дворянских семейств. Моему товарищу, князю Урусову, женившемуся на дочери купца Харитоненко, пришлось уйти из полка; ему запретили явиться на свадьбу в кавалергардском мундире.

В представлении гвардейского офицера полк составляли три-четыре десятка господ, а все остальное было как бы подсобным аппаратом. Если бы вы приехали в Париж даже через много лет после нашей революции, то нашли бы большую часть офицеров расформированных давным-давно гвардейских полков, и в том числе кавалергардов, собиравшихся в штатских пиджаках и шоферских куртках на полковой праздник в бывшую посольскую церковь на улице Дарю — тогдашнем центре русской эмиграции — и служивших молебны под сенью вывезенного ими при бегстве из Крыма полкового штандарта. Естественно, что в свое время в Париже они не преминули вслед за пажами прислать мне письмо, исключающее меня из полка.

Во времена же Российской империи кавалергардский полк был первым из шести полков 1-й гвардейской кавалерийской дивизии, в которую кроме четырех кирасирских входили два гвардейских казачьих полка. Все полки были четырехэскадронного состава.

Дивизия эта долго сохраняла за собой название тяжелой — не только из-за десятивершковых людей – более 185 см и шестивершковых лошадей – более 167 см, но и как воспоминание о той эпохе, когда кирасиры своей тяжелой массой легко пробивали строй легкой кавалерии.

При использовании вершков (4,445 см) для измерения роста людей результаты выражались особым образом. В этих случаях в вершках указывался не собственно рост, а только то, насколько он превосходил два аршина – 140 см (1 арш. = 70,9 см). Поэтому для получения истинного роста к значению, выраженному в вершках, следует прибавлять два аршина. Например, дворник Герасим из повести «Муму» описывается И. С. Тургеневым так: «Из числа всей её челяди самым замечательным лицом был дворник Герасим, мужчина двенадцати вершков роста, сложенный богатырём…». Это означает, что рост Герасима равен 12 вершков + 2 аршина, что составляет приблизительно 196 см.

Аналогичным образом высчитывался и рост лошадей. В энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона говорится: «рост донских лошадей сравнительно малый — от 1 до 3 врш.», «рост битюга средний до 6 врш.», «рост американского рысака в среднем около 3 врш.»

Считаю уместным вставить параграф из воспоминаний «синего кирасира», князя В.Трубецкого:

«Первая гвардейская дивизия — так называемая кирасирская дивизия, куда входил наш полк — считалась еще по старинке тяжелой кавалерией» — Кавалерийские полки в XVIII—XIX веках делились на тяжелые: кирасиры и драгуны, — и легкие: гусары, уланы, конные егеря. Тяжелая кавалерия отличалась конским составом — более крупным, подбором солдат — высоких, сильных, вооружением — касками, палашами, кирасами у кирасир. Она действовала в бою сомкнутым строем. В 1860 году армейские кирасирские полки были переформированы в драгунские. С этого времени только Кавалергардский, Л.-гв. Конный, Кирасирские Его и Ея Величеств полки сохраняли характер кирасирских. Хотя 1-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию, в которую входили перечисленные полки, и называли иногда кирасирской дивизией, но в ее состав входили и два казачьих полка: Л.-гв. Казачий и Атаманский.

Так как с 1860 года кирасирские полки сохранялись только в Петербурге, то они стали и характерным знаком быта «военной столицы». Видимо не случайно Вронский в «Анне Каренине» — офицер одного из гвардейских кирасирских полков, среди персонажей «Петербурга» Андрея Белого — желтый кирасир, барон Оммау-Оммергау, и синий кирасир, граф Авен. Отметим и точность, образность реалий в «петербургских» произведениях. У Андрея Белого в «Петербурге» мы читаем: «Там, на светлом фоне светлого здания, медленно проходил Ее Величества кирасир; у него была золотая, блиставшая каска. И серебряный голубь над каской распростер свои крылья». «Голубь» на гвардейском языке обозначает двуглавого орла, украшавшего парадную каску; «голубками» называли навершия штандартов, которые также представляли собой двуглавых орлов. Еще пример, из «Египетской марки» О. Мандельштама: «А потом кавалергарды слетятся на отпеванье в костел Гваренги. Золотые птички-стервятники расклюют римско-католическую певунью» и «Роскошное дребезжание пролетки растаяло в тишине, подозрительной, как кирасирская молитва».

Пики с флюгерами были введены в кирасирских полках в 1831 году для передних шеренг эскадронов. Каждый полк имел флюгера своей расцветки: Кавалергардский — белый с красным, Л.-гв. Конный — белый с темно-синим и желтым, Л.-гв. Кирасирский Его Величества — белый с синим и желтым, Л.-гв. Кирасирский Ея Величества — желтый с синим.

При Николае I были определены масти коней для каждого из гвардейских кирасирских полков. В начале XX века были следующими: Кавалергардский — гнедые, Л.-гв. Конный — вороные, Л.-гв. Кирасирский Его Величества — караковые и темно-гнедые, у ставшего позднее гвардейским Кирасирского Ея Величества — рыжие (первый эскадрон — золотисто-рыжие, второй эскадрон — рыжие белоногие с проточиной, третий эскадрон — рыжие со звездочкой, четвертый эскадрон — темно-рыжие и бурые).

В 1914 году, когда началась империалистическая война, которая принесла с собой применение газов и танков, мне пришлось видеть в Париже французских кирасир, выступавших еще в наполеоновских касках и кирасах. Такова сила привязанности к форме!

В отличие от тяжелой, 2-я легкая гвардейская кавалерийская дивизия состояла из четырех шестиэскадронных полков: конно-гренадер, улан, лейб-драгун и лейб-гусар.

Кони 1-й дивизии получали по четыре гарнца овса, 2-й дивизии — по три гарнца, а армейская кавалерия — по два с половиной гарнца. В результате, однако, на смотрах некоторые армейские дивизии, особенно пограничных корпусов, оказывались в отношении боевой подготовки и выносливости коней выше гвардейских. Объяснялось это, главным образом, неблагоприятными для занятий условиями расквартирования гвардейских полков. Особенно страдала наша 1-я бригада — кавалергарды и конная гвардия, располагавшиеся в центре самого Петербурга; большую часть года мы не могли даже выехать в поле, но зато заслужили прозвище — «бюро похоронных процессий», так как были обязаны участвовать в конном строю на похоронах бесчисленного генералитета, проживавшего и умиравшего в столице.

На этих церемониях, равно как на парадах, полк своим видом воскрешал в памяти давно отжившие времена эпохи Александра I и Николая I, выступая в белых мундирах-колетах, а в зимнее время — в шинелях, поверх которых надевались медные блестящие кирасы, при палашах и гремящих стальных ножнах и в медных касках, на которые навинчивались острые шишаки или, в особых случаях, посеребренные двуглавые орлы. Орлы эти у солдат назывались почему-то «голубками». Седла покрывались большими красными вальтрапами, обшитыми серебряным галуном. Первая шеренга — с пиками и флюгерами.

Обыкновенной же походной формой были у нас черные однобортные вицмундиры и фуражки, а вооружение — общее для всей кавалерии: шашки и винтовки.

Но этим, впрочем, дело не ограничивалось, так как для почетных караулов во дворце кавалергардам и конной гвардии была присвоена так называемая дворцовая парадная форма. Поверх мундира надевалась кираса из красного сукна, а на ноги — белые замшевые лосины, которые можно было натягивать только в мокром виде, и средневековые ботфорты.

Наконец, для офицеров этих первых двух кавалерийских полков существовала еще так называемая бальная форма, надевавшаяся два-три раза в год на дворцовые балы. Если к этому прибавить николаевскую шинель с пелериной и бобровым воротником, то можно понять, как дорог был гардероб гвардейского кавалерийского офицера. Большинство старалось перед выпуском дать заказы разным портным: так называемые первые номера мундиров — дорогим портным, а вторые и третьи — портным подешевле. Непосильные для офицеров затраты на обмундирование вызвали создание кооперативного гвардейского экономического общества с собственными мастерскими. Подобные же экономические общества появились впоследствии при всех крупных гарнизонах.

Продолжение следует..