Точка⁠⁠

Когда выручка на третьей точке питания превысила самые смелые ожидания Владимир решил расти дальше.

В четвёртую точку.

И - начал поиск помещения.

После недельного объезда вариантов от Авито (с остатками продуктов, трудовыми коллективами, тараканами, гастроёмкостями, голодными клиентами, обещавшими постоянный поток), которые сдавались «от нехватки времени», «профессионального выгорания» и обещали «помощь бывшего собственника в ведении бизнеса» в светлое будущее, нашлось желаемое.

Но – в непривычном месте.

В ВУЗе.

Между двумя станциями метро.

На семейном совете (с женой-соратником) Владимир делился сомнениями. Его смущал контингент гостей и давили стены альма матер.

- Вовик! Какая разница! – с досадой сказала умная жена, - Преподаватели просто люди и едят. То же что и автомеханики.

(Все три успешных точки семейного бизнеса располагались при автосалонах.)

Академия бизнеса страдала обилием помещений и недостатком денег много лет.

Наконец, после летней вступительной компании, когда конкурс на платное отделение достиг 0,47 человека на место, решила предприимчиво сдать читальный зал хоть кому-то. За зверские 2500 рублей/м.кв. в месяц.

И спасти профессорско-преподавательский состав от голодной смерти.

Меню в академии бизнеса Владимиром планировалось обычное. По образу и подобию трёх действующих точек: каши-омлеты-блинчики – на завтрак, и обычная ленинградская еда на обед. Рассольники-борщи, тефтели, киевские-венские котлеты и компот.

В кассиры и повара раздачи Владимир выбрал самого лучшего сотрудника своей маленькой сети – Олю.

Оля была приезжей, с ипотекой и безалиментными детьми. Мало того, десять лет в торговле  развили в Оле крайнюю убедительность и безграничное, ангельское терпение.

Готовить в читальном зале было затруднительно, пищу предполагалось привозить из вне и скармливать гостям за бывшими письменными столами.

Но, коммунальные за читальный зал были велики – невероятно. И проректор по хозяйственной части Виолетта Карловна намекнула Владимиру:

- Можно договориться…

И предложила ежедневно (безвозмездно) кормить избранных.

Себя, первого проректора Илью Муромича, проректора по международным связям Бахтияра Шохруховича, декана факультета менеджмента (вакансия) и конечно, ректора.

В обмен на вменяемую сумму коммунальных.

Владимир, не имевший высшего образования, но долго работавший официантом в литературном ресторане, радостно согласился. Потому что был уверен, что интеллигентные люди едят мало. От воспитания.

Ровно в 10.00 в кафе приходил гонец-разведчик (менеджер заочного отделения и адъютант ректора) Светлана Ивановна. С блокадным блеском в глазах она конспектировала меню и уносила сведения на научно-педагогический совет.

На тему «Что мы будем есть?».

Через 20-25 минут от руководства академии бизнеса поступал заказ.

С количеством порций и спецпожеланиями (Солянка N пор. (пожиже), Борщ украинский N пор. (с мясом), Котлета венская N пор., Котлета по-киевски N пор., Салат «Цезарь» N пор., Салат «Сельдь под шубой» N пор.). Гарниров в списке не было.

Скрипя зубами Владимир собирал вывозное питание на пять человек. Но – не долго.

К.э.н., Магдалена Ивановна, ошибочно не включенная ВУЗом в список избранных к бесплатному питанию стала писать. Во все инстанции. От имени участницы Великой Отечественной войны, Ивановой А.М., которая, по легенде, живёт как раз над кафе-читальным залом.

Воображаемая Иванова А.М. в письмах-доносах страдала от шума и вони внутри заведения, нашествия тараканов, громкой узбекской речи и полчищ раскормленных кафешными объедками бездомных котов у парадного.

(Которые, возможно, больны бешенством и вот-вот искусают достойную заявительницу.)

После трёх писем и пяти проверок различных ведомств, руководство ВУЗа осознало ошибку, вычислило автора и расширило список питающихся на одного к.э.н.

Доносы в инстанции прекратились.

И - Владимир стал кормить шестерых. Лучшими эскалопами, салатами и котлетами. Без гарнира.

Владимир воспрял духом – жизненный опыт подсказывал ему что самое плохое позади.

Но, он ошибся.

Заботливо взрощенные кадры небольшой сети из трёх точек стали роптать.

После десятиминутного разъяснения сорокалетней заведующей кафедры «Политология» разницы между яичницей и омлетом виртуоз продаж Оля пришла просить о переводе.

Назад, к милым и простым автомеханикам.

Или - об увольнении.

Мало того, после замечаний крайне образованной леди (не той, что начинала заказ пирожков с собственного б/у контейнера и слов:

- А положьте, мне…)

А той, что со значком «Заслуженный...» на лацкане пиджака, громко и демонстративно изрекала ежедневно:

- Милочка, писать «Плов с курицей» не корректно!

Или:

- Не «Куриные котлеты», невежда, а - «Котлеты из кур»!

Оля наотрез отказывалась писать меню на доске, и даже боялась взять в руки маркер.

Владимир попытался убедить Олю, что всё не так плохо и увеличить дневную ставку на 200 рублей. Но, Оля, в слезах, сказала, что даже за дополнительных 300 рублей больше не может отвечать на интеллектуальные вопросы гостей, вроде:

- Малосольный огурчик? А как он выглядит?

Или:

- А печёночные оладьи без глютена?

И, наконец:

- Есть ли у вас кофе без кофеина с растительными сливками и выпечка утренней свежести, в комплексе в пределах 45 рублей?

Студенты академии трудностей не доставляли, но и прибыли не приносили.

Бюджетники, польстившиеся на койко-место в общежитии и 1272 рубля стипендии, покупали сосиски в тесте и пирожки с капустой. Всё, что не дороже 40 рублей. Платники, ни на пары, ни в кафе не ходили – они ожидали получения диплома на дому.

А вот преподаватели, со ставкой 12740 рублей, требовали особого отношения – столов с табличкой «Только для преподавателей академии!» и непрерывного совершенствования блюд.

За прежнюю цену.

Откушав предложенного и страдая от необходимости лично нести поднос к мойке, гости подходили к Оле и передавали пожелания повару:

- Скажите повару, что в блинчиках с капустой и яйцом слишком много/мало капусты/яйца..

- Передайте повару, что «Мимозу» я дома делаю иначе. Я беру…

- Диаметр бифштекса в «Бифштексе с яйцом» должен быть больше. Вот мы обедали в ресторане на Невском…

Ангельски терпеливая Оля записывала пожелания гостей на лист. И, изо всех сил, улыбалась.

Ресторанный повар Мария, костяк кадров трёх точек, за две тысячи в день готова была на многое. Руководить на украинском языке узбекским персоналом, заказывать продукты и работать как вол.

Но, после передачи листа преподавательских пожеланий Мария пообещала, что, если подобное повторится, она снимет китель и перейдёт через дорогу/через квартал и будет получать две тысячи у кого-нибудь другого.

Менее претензионного и внимательного к гостям.

И вообще, за двадцать лет ресторанного срока она кормила не только к.э.н по 12740 за штуку в месяц, но - и королевских особ.

И - всех всё устраивало.

Ухода Марии Владимир испугался и прекратил переписку «Гости-повар» навсегда. Повысив дневную ставку Оле на 350 рублей за сохранение тайны.

Бизнес в читальном зале уже приносил Владимиру многое: убыток и головную боль, но - ещё теплилась надежда на банкеты.

На которых платёжеспособные заочники выражают благодарность за многолетний посев доброго/вечного и долгожданный диплом преподавателям, и лично, наконец, с ними знакомятся.

Но, после первого и последнего банкета, где староста группы заочников-правоведов пытался уложиться в 400 рублей на человека (с молочным поросёнком, креветками и горбушей в меню), а скромный зав.кафедрой массовых коммуникаций Иван Тихонович (кушавший в небанкетные дни только свеколку с черносливом за 30 рублей), не рассчитал ёмкость желудка и был госпитализирован, Владимир приуныл.

Надо было уходить.

Всё решилось само собой: самая первая точка питания Владимира, наконец, размножилась и родила филиал № 2. Где слесари, сварщики и автомеханики хотели обедать украинским борщом, зразами и «шубой», без особых претензий и пожеланий, за деньги.

И - Владимир переехал туда (к великой радости буфетчицы Оли), оставив читальный зал ВУЗа в покое.

Возможно, для использования по прямому назначению.