Сага о несостоявшемся писателе. Глава шестая⁠⁠

Расставаться с работой в аэроклубе Гене было очень тяжело, хоть и зарплата была не очень большой, но на работе было весело, был праздник каждый день, не было недостатка в алкоголе, ученики часто делали ему разные подарки. Возвращаться на дизельный завод ему совсем не хотелось. Он решил, что идти учиться на журналиста уже поздно, но уже тогда начал писать короткие статьи, как внештатный журналист. Однако тогда надо было где-то постоянно работать, иначе можно было сесть на пару лет в тюрьму за тунеядство, да и писать о доярках было как-то не очень интересно. И тогда он нанялся разнорабочим в геологоразведку в Сибири. Деньги там платили неплохие, очень хорошо кормили, а главное, там можно было получить много интересного материала даже для коротких рассказов в литературные журналы. Приключения там действительно были, но для печати они совсем не годились. В основном все вертелось вокруг алкоголя. Начальник партии не давал людям пить, а они выкручивались, как могли – то пробовали вводить разведенный спирт в вену с помощью шприца, то делали брагу в болотных сапогах. Один старик охотник, зашедший на огонек вечером, дал им какой-то травы для отвара. Отвар получился вкусным, но потом у всех от него началась диарея.

Осенью, Гена познакомился в Канске с симпатичной официанткой в ресторане. Узнав о том, что он из Риги, она предложила ему на ней жениться, и поехать к морю, фактически за границу. И он женился на ней и вернулся в Ригу. Ему тогда было уже почти тридцать, он захотел стать отцом, но у его молодой жены были другие планы. Она была разочарована его квартирой в полуподвальном помещении, была совсем недовольна его зарплатой на заводе, которая едва превышала сто двадцать рублей. К тому же её муж каждый день на заводе изрядно напивался. Да, в Риге можно было достать многие дефицитные вещи, но денег на них не хватало. Идти работать на завод она не хотела, а в общепит выгодно пристроиться не получалось. А Гена ещё требовал, чтобы она поскорее родила ребенка, но она регулярно делала аборты.

После одного из абортов Гена отходил жену доской по заду, и она обратилась в милицию. Когда они пришли к какому-то лейтенанту синюшного вида, она повернулась к нему, нагнулась и задрала платье, чтобы показать следы побоев. Милиционеру это очень не понравилось, тем более нижнее бельё она не одела. Лейтенант плюнул в оголенную часть её тела, завопил, чтобы она убиралась, а потом расспросил Гену, за что он её наказал и согласился с тем, что наказание было справедливым. После этого они подружились, начали вместе выпивать, и один раз, изрядно напившись начали показывать друг другу приемы рукопашного боя, и Гена случайно сорвал милиционеру один погон и разбил нос. Его друг пошел на лестничную клетку умыться в раковине, его увидели соседи и вызвали его коллег, и Гена почти сел в тюрьму, но его друг всё-таки остановил дело. А его жена с ним развелась и вышла замуж за моряка, и тут же родила от него двойню. Гена был очень расстроен по этому поводу и захотел жениться во что бы то ни стало.

Он очень любил плавать на дальние дистанции, и как-то раз на пляже очень далеко заплыл за одной женщиной. Она оказалась бывшей спортсменкой пловчихой. Как-то он с ней разговорился в море, далеко от берега, потом пригласил её в кафе, и узнал, что родом она из Смоленской области, потом её мама переехала после войны в Калининградскую область, потом она вышла замуж за румына и переехала в Молдавскую ССР, а в Ригу приехала в отпуск к двоюродной сестре. С мужем она развелась, детей нет, возраст уже достаточно зрелый и ей хотелось бы поскорее выйти замуж и стать матерью. И так Гена оказался в Кишинёве. Квартира у его жены там была хорошая, двухкомнатная со всеми удобствами, там было много фруктов, жаркое лето, хорошее вино, но у Гены не получалось найти работу, на которой он мог бы заработать, столько, сколько хотела его жена. Он пробовал работать грузчиком в магазине, слесарем на заводе, но жене не нравилось, что он там слишком много пьет и мало зарабатывает.

И тут его жена решила его пристроить работать парашютистом пожарным на Дальнем Востоке. Сначала он полетел туда через всю страну один, чтобы пройти курсы взрывного дела, чтобы начать тушить таежные пожары. На тех курсах ему посоветовали применить не по назначению средство от насморка, которое в народе называли веревкой, правда, он слишком передозировал. Эффект от этого вещества был такой, что о женщинах и сексе он несколько дней не мог даже думать, не мог спать, и всё ему было интересно. Он жадно слушал, что ему говорили на курсах, а потом бежал в библиотеку и очень быстро читал всё подряд. Но, когда их отправили на практику в тайгу, у него начался отходняк, и пару суток у него была рвота, жуткие головные боли, очень хотелось спать. Но с парашютом он прыгал хорошо, и потому курсы он закончил успешно. А потом ему выделили не очень хорошее жильё в глухой деревне, и к нему приехала жена, и там родилась у него дочка. Денег он получал очень много, хотя в холодный сезон работы не было. Чтобы быть у начальства на хорошем счету, по настоянию своей жены Гена вступил в КПСС. Во время принятия его начали спрашивать, жил ли он и его родители на оккупированной территории, и что стало с его отцом. В ответ на это он показал свое свидетельство о рождении со следами крови и отверстием от пули, и сказал, что его отца расстреляли немцы.

В итоге его перевели работать в Красноярск, а его жена разменяла свою квартиру в Кишинёве на квартиру в Красноярске, двушку на трешку. Там у него родился сын, и они какое-то время жили очень даже неплохо, денег было достаточно, его жена начала работать в торговле, и могла много чего достать по блату. В холодный сезон он работал экспедитором, и тогда он снова начал писать статьи в газеты и рассказы в литературные журналы. Наиболее популярные его рассказ был о гениальном мальчике, которого он повстречал в тайге, который сам собрал астролябию и мог определить свое местонахождение на карте. В реальности в тайге они встретили пацана, который их всех обокрал, пока они спали и бесследно исчез, да и до кражи, общаться с ним было не очень приятно. Парашютистов пожарных, конечно, удивило то, что мальчишка лет четырнадцати один шляется по тайге, где до ближайшей деревни километров пятьдесят, и было непонятно, как он ориентируется на местности. Но Гена знал, что рассказ про хама и вора и с вопросом без ответа читателей и тем паче редактора не порадует, потому пришлось сильно исказить действительность.

Разлад с женой у Гены произошел, когда его сыну исполнилось шесть лет. Его жена решила переселиться в Ашхабад, ведь там было тепло, много фруктов, да и квартиру можно было разменять на более просторную, там она могла устроиться на более высокую должность. Гена как-то не хотел ехать в Туркменскую ССР, ведь там он уже не мог работать пожарным, и зарабатывать неплохие деньги за сезон, а зимой где-то числиться и отсиживаться на больничном. На жену он повлиять никак не смог, и в итоге снова оказался в Риге, правда ему уже пришлось жить вместе с мамой в однокомнатной квартире. Правда квартира была на втором этаже, в доме на центральной улице Красной Двины. Устраиваться в аэроклуб он не захотел, как и на дизельный завод или в торговлю, потому вспомнил о том, что он кинолог, и устроился работать в милицию в питомник для собак. Работа была совсем легкой, с животными он прекрасно ладил, и было очень много свободного времени для того, чтобы строчить статьи. К тому же милиционеры иногда пускали его что-то себе наковырять из конфискованных вещей, а в газете он стал внештатным журналистом.

Статьи он писал практически каждый день, и о чем угодно. Те статьи, что не печатали в Риге, он посылал в редакции других газет и даже в другие города. К примеру, гуляя по рижскому лесопарку на берегу озера Тиш или Киш, он захотел облегчиться в кустах и для этих целей подобрал старую газету, и немного её почитал перед употреблением. Там была статья о Клавдии Ивановне Шульженко, и тут он увидел её инициалы и его осенило – это же потрясающее совпадение. Озеро называется Киш, и это инициалы известной советской артистки. Вернувшись домой, он тут же накатал статью, об этом совпадении, упомянул о площади озера, о его малой глубине, о его остаточном после ледникового периода происхождении, но главное о том, что во время взятия Риги советскими войсками, именно на этом озере состоялись первые бои за Ригу. Он прославил неожиданный маневр советской армии, части которой неожиданно форсировали широкое озеро на плотах, прорвав немецкую оборону. И после этого он предположил, что Клавдия Ивановна принимала участие в этой военной операции. Статья в Риге никому из редакторов не понравилась, а редактор той газеты, в которой он работал его даже отругал за глупость. Он послал статью в московскую газету, и через пару недель ему пришла телеграмма о том, что статья замечательная и вскоре ему пришли за неё двадцать рублей, которые он тут же пропил с друзьями.

Как-то он купил в Риге бутылку дешевого «молдавского вина», от которого ему стало очень плохо, после употребления. И тогда он, слегка изменив почерк, отправил в газету письмо от «жителя Кишинёва». В этом письме он написал, что это вино нельзя даже рядом поставить с пустой бочкой от молдавского вина, не то, что называть молдавским вином. Ссылаясь на оценки «независимого эксперта», он написал, что пить это вино просто опасно для жизни. Письмо редактору понравилось, и он его опубликовал, и письмо это прочитал кто-то из влиятельных номенклатурщиков, разгорелся скандал, и вскоре это дешевое «вино» исчезло из магазинов. И Гена, слушая разговоры в очередях в водочные магазины, радовался, что не подписал письмо своим именем, потому что алконавты клялись найти и убить того, кто пожаловался на прекрасное винцо.