Роман "Нити. Красная Хроника" - Глава 4. Семнадцатое июля, часть пятая⁠⁠

Роман "Нити. Красная Хроника" - Глава 4. Семнадцатое июля, часть четвертая

После того разговора, Медведев больше не подходил к Ольге. Она видела, как он разговаривает с теми девушками. Кто они такие? Пособницы или же новые жертвы? В руке он держал сотовый телефон. Женщина не могла рассмотреть экран, такое с ней было впервые, да и головная боль, казалось, не давала мыслить. После всего этого она чувствовала себя разбитой. Будто все ее эмоции выжали, как воду из тряпки. Осталась одна лишь злость. Дикая злость на этот мир. Последние три года внутри нее копилась агрессия. Поклявшись отомстить, она медленно копала яму самой себе. Ну, не смешно ли?..

Сколько прошло времени? Женщина не могла дать ответ на этот вопрос – казалось, вечность. Внезапно помещение заполнил дым, скрывая все из поля видимости. Через какое-то время она почувствовала прикосновение к рукам и оглянулась назад. Соболев развязывал веревки, которыми она была связана, потом он помог ей подняться, перекинув руку через плечо, и быстро повел на выход, не проронив ни слова. Благодаря полной проветриваемости склада, дым быстро исчезал, поэтому у них не было времени на приветствия и объяснения. Помещение было окружено и все, чего ждали оперативники - сигнал. Но беда не приходит одна…

– Ответь мне! Кто ты такой?

Когда они уже были возле выхода, Кунак вытащила у него один из пистолетов Виктора. Мужчина быстро среагировал и теперь их разделяла пара метров. Он поднял руки и какое-то время молчал, потом пристально взглянул ей в глаза, улыбнулся и сказал:

– «Стреляй! Это приказ».

Дальше все произошло очень быстро. Она нажала на курок, но теперь это была ее воля, ведь его способность действует только один раз на человека. Мужчина моментально вытащил второй ствол и навел на нее, выстрелив. Пуля попала ему в плечо, но, несмотря на пронзившую боль, он быстро пересек пространство между ними и поймал женщину до того, как она бы упала, и сам опустился на пол. Женщина также была «ранена» в плечо и сейчас была безсознания. Он почувствовал, как и его затягивает в сон, но все еще мог сопротивляться этому. Услышав рядом чьи-то шаги, мужчина из последних сил поднял руку с пистолетом и навел на Медведева. С полминуты они просто смотрели друг на друга, пока в помещение не ворвались оперативники, а Соболев не потерял сознание, упав рядом с Кунак…

У Виноградовой зазвонил телефон. Она находилась в помещении склада, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, но все было тщетно - это просто одноразовое убежище, ничего больше. Когда оперативники окружили Медведева, оказалось, что его здесь давно уже нет. Пули прошли мимо, рассеивая иллюзию и опасно отрекошетив от стен. И только этого им не хватало… Они и так довольно долго пытались скрыть наличие магии в этом деле, и если теперь им придется отдать его Анти-магам, или же работать с ними сообща - нет, с этими снобами никто не хотел иметь дело…

Татьяна выслушала просьбу Виктора, согласившись помочь ему, но попросила об ответной услуге, завершая разговор…

***

Когда медиум вернулся к себе домой, то застал там ужасный бардак. Все его вещи были перевернуты, книги валялись на полу. Словно кто-то искал какую-то определенную вещь, но не знал, где она может находиться, поэтому перерыл все. В общем, его ограбили. Но окинув бардак взглядом, не заметил, чтобы пропало что-то действительно ценное. Он наклоняется, чтобы подобрать несколько помятых томов в мягких обложках, когда его телефон возвещает о звонке.

Виктор кладет их на стол, сбрасывает вызов и выходит из «Ателье». В его руках пакеты с едой. Серебристый автомобиль ожидает его, освещая улицу фарами. Пока он спускается, женщина вылезает из машины и в руках у нее корзинка с цветами. Она протягивает ее ему.

– Спасибо. Ты меня выручила…

– Не за что. Будем считать, это частью твоей оплаты,- она лукаво улыбалась,- Вернусь завтра утром. Надеюсь на тебя.

Сказав это, она села в машину и уехала. Виктор, проводив ее взглядом, обошел здание и вошел в пекарню, которая была уже закрыта. Волк вышел к нему, с немым вопросом глядя на корзинку с цветами, но не проронив и слова.

– Куплю у тебя кофе,- медиум оставил пакеты на одном из столов, а потом прошел к автомату с напитками, купив две банки. Вернувшись, он стал укладывать это так, чтобы все вошло. А закончив, медиум взял корзинку со стола и направился к выходу, когда его позвал Хэльсинг.

– Зайдешь ко мне, как вернешься. Есть разговор,- мужчина повернулся к нему, а потом коротко кивнул и вышел. Он уже догадывался, о чем пойдет речь…

***

Ной сидела возле стены на своей кровати, обхватив руками колени и думала. Думала обо всем, что сегодня произошло. Она все еще безумно влюблена – это чувство, словно лампочку, протерли и оно вновь светится, даже ярче, чем раньше. Но одной лампочки слишком мало, чтобы осветить целую жизнь. И девушка никак не может понять горит ли вторая, потому что она слишком непостоянна – так было всегда... И пока демон пыталась понять это, рядом внезапно загорелась еще одна. Но так ли внезапно? Возможно, она просто старалась не замечать ее? Если верить его словам, эта лампочка появилась там гораздо раньше, чем Ной впервые заметила ее. «Ты дважды спасала мне жизнь» – сказал Алекс, но Ной не разделяла его мнения. Она сама была виновата, что так получилось. И не заслуживает такого отношения с его стороны. А второй?.. Девушка такого не помнила. Когда конкретно это было? Почему она никогда не спрашивала?..

Демон просидела в раздумьях больше, чем полчаса, прежде чем вздрогнуть из-за раздавшегося неожиданно звонка в дверь. Потом она услышала, как звонит ее телефон. Ей не нужно было и смотреть на экран, чтобы догадаться, кто это. Ной затаила дыхание, словно он мог услышать его, и молчала. Если она сейчас откроет ему, все снова повторится. Ей не хватило времени. Когда все затихло, раздался короткий разовый сигнал, и вновь воцарилась тишина.

Девушка выдохнула, коснувшись затылком стены. Она, наконец, взяла телефон и открыла сообщение, где значилось: «Оставил тебе еды. Обязательно поешь. Увидимся завтра». От упоминания, ее живот протяжно завыл от голода. Ной упала боком на кровать и зарылась головой в подушку, издав тихий стон, проклинающий ее бестолковость… Подушка же гневно плевалась перьями.

Она встала, вышла в коридор, и открыла входную дверь. На полу стояла большая корзина, набитая ее любимыми цветами, в середину был вставлен небольшой контейнер с едой и пара банок с кофе. Девушка занесла ее внутрь. Она прошла в комнату, поставила ее на столик, предварительно убрав с него книги, и села на пол рядом.

Внутри корзинки так же была толстая книга, Ной ее узнала – экземпляр свода Законов, который она отдала лидеру «Чёрных котов». Так вот, что он имел в виду под «победу Закона…», и почему так хотел закатить пир. Девушка открыла том. В записке внутри книги значилось «Спасибо», еще была бумажка, приложенная к еде, там было написано «Приятного аппетита».

«Какой же ты дурак…»

Она прижала записки к губам, почувствовав легкий запах сигарет, и улыбнулась. Он не стал извиняться, понимая, что ей станет от этого лишь хуже. Ведь виноватых не было. И ссоры не было. Просто алкоголь ударил в голову…

***

И все же он надеялся, что она откроет ему. Что он вручит корзинку лично, сам скажет: «Спасибо», обнимет ее, с нескрываемым удовольствием пронаблюдает, как она уплетает его стряпню, а, возможно, и переночует рядом. Хотя нет, у него есть работа, которую необходимо сегодня выполнить, поэтому впереди его ждала лишь бессонная ночь и ничего больше.

Мужчина повернул голову через плечо, выискивая ее окошко, в котором даже не горел свет. Когда он зажегся, медиуму стало заметно легче на душе и губы сами растянулись в улыбке. Ладно, даже если без него, Ной все равно поест и ляжет спать, чтобы привести мысли в порядок и завтра между ними все стало, как прежде. И они снова могли притворяться, что все хорошо. Но сколько еще так сможет продолжаться, пока кто-то из них не сломается?..

Виктор дошел до пекарни и вновь вошел внутрь. Волк рассматривал себя в небольшом переносном зеркале. Увидев это, медиум вспомнил об еще одном обещании и вздохнул - длинная будет ночка…

Почуяв его, Хэльсинг отложил это занятие и поднял голову. И Азимов понял, что конкретно он так пристально рассматривал в зеркале - одна из прядей в черной челке была белая, как и его шерсть. Это был плохой знак.

Белых волков издавна считают духами - Хранителями тех мест, где они обитают. Но это истина лишь наполовину. Да, они гораздо крупнее своих сородичей и обладают сверхъестественным даром. После смерти могли стать духами-защитниками, если им поклонялись люди вокруг. Но в остальном такие же звери - из крови и плоти. А человеческий облик лишь чары, которые помогают им выживать в современном мире.

Срок жизни волка гораздо меньше, чем у человека. Хэльсинг выглядел на тридцать, но его звериной натуре было чуть больше семнадцати - возраст седых волос. Чем старше, тем сложнее контролировать чары, что в свою очередь сказывается на здоровье, особенно, ментальном. Приступы неконтролируемой агрессии, выливающиеся в безумие.

Страшно подумать, что было бы, если бы они с Ной не нашли его раньше. «Дворняги» могли убить без суда и следствия, как реальную угрозу для других жителей. Демон была одной из них, но всегда работала в одиночку, потому что каждому пыталась помочь - иногда у нее это удавалось, но чаще всего - нет. Ей единственной Барбати это разрешали, сама должность Охотника-одиночки была создана для нее. Один человек из прошлого научил их этому - «не все то зло, что выкрашено в черный цвет», а демон закрепила результат. Больше в этот отдел людей не принимали, только Странностей. Медиум хотел бы избавить Ной от чувства вины, но это было невозможно - слишком давно оно поселилось там, задолго до того, как она переехала в Столицу…

Волк вышел из-за прилавка и прошел мимо медиума, на улицу, где вновь повалил снег. Тот последовал за ним.

– Что случилось вчера?- спросил Виктор, остановившись в дверном проеме.

– Это мой вопрос,- прищурившись от холодного ветра, отшутился Хэльсинг, оскалив клыки, но медиуму было не до смеха.

– Хэль, я серьезно,- волк посмотрел в лицо медиуму, вставшему рядом с ним, и вновь усмехнулся.

«Так не честно» - подумалось ему. Только в такие моменты он называет его этим именем, но на этот раз ему не удастся перевести стрелки. Волку просто пора на покой - перестать притворяться человеком и уйти в лес, дожить там свои дни, может, даже годы. Но, при всем желании, он не может сделать этого, пока медиум в таком состоянии.

– Я тоже… И почему ты вечно печешься о других, но плюешь на себя? По-твоему, никто не беспокоится о тебе? Рядом нет никого, кто поможет, выслушает? Ты и правда так думаешь?..

Виктор с раздражением выдохнул. Он оперся спиной об один из косяков, достал сигареты и закурил. Что с этими оборотнями не так? Ему уже который день пытаются промыть мозги. Сначала тот байкер - ему-то, везет? Чтоб он понимал. Потом Ёшимитсу - разве может такой, как он сделать счастливой ту, которую любит? Уверен, что нет. И помочь с ее проблемами тоже не может. Единственное, что у него хорошо получается - доводить ее до слез… Теперь вот волк - тот, от кого он меньше всего хотел бы выслушивать нравоучения. И ведь не может разозлиться на него, как на других… А Хэльсинг все не унимался:

– Чего тебе не хватает? Почему ты не можешь позволить себе быть счастливым? Открой, наконец, глаза, Виктор, и посмотри по сторонам. Никто не ненавидит тебя больше, чем ты сам себя!

– Ты закончил?- потушив сигарету, спросил медиум. Вся их эта «любовь» лишь камень, что тянет его ко дну, а он уже устал тонуть. Действительно устал…

Хэльсинг потер меж бровей и провел рукой по голове, взлохматив челку и выдохнув. Нет, он не тот, кто сможет помочь ему - медиум лишь снова и снова закрывается в своей скорлупе и ничего не хочет слышать. На это способен лишь один человек, но насколько же она не уверена в себе, и на это есть свои причины - волк понимал это. Что же ему делать и как помочь им? Неужели единственный способ - довести все до точки невозврата, когда медиуму придется столкнуться со своими страхами, хочет он того или нет? Но сможет ли он одержать победу в этой битве? И останется ли после этого хоть кто-нибудь целым?..

– Я не могу больше оставаться здесь, Виктор. Не решил еще точно, когда уйду, но это неизбежно,- мужчина посмотрел на него,- Ты и сам все прекрасно знаешь. Никакая магия здесь не поможет - это нечто разрывающее нас изнутри. С этим сложно бороться.

– Да, я понимаю…

Невесело улыбнулся Виктор. Если бы волк был в своей звериной форме, одного взгляда на медиума хватило бы, чтобы его шерсть встала дыбом. Он превосходно научился скрывать свои мысли и чувства, и это причиняло жуткую боль всем, кто хорошо знал его.

Говорят, все, что ни делается - к лучшему. Виктору внезапно стало чуть легче, словно одетая им на лицо маска «комедии» запирает все чувства в железобетонный ящик, тонущий в зыбучих песках его подсознания, оставляя на поверхности лишь боль, которой он наказывает себя - боль от десятка нитей, что оплетают разные части его тела. Когда же ему, наконец, удастся избавиться от них - всех, до единой?..

***

«И что теперь делать?»

Этот вопрос полностью поглотил алхимика.

Он сидел на лавочке и держал в руке банку с каким-то напитком. Александр даже не мог вспомнить, как выбирал и доставал это из автомата. Все смешалось в его голове сейчас.

Он признался и его практически отвергли. Почувствовав, что не выдержит этого, парень просто не дал ей договорить, потащив за собой. Потом они, конечно, все обсудили и по-доброму попрощались. Он сказал, что она не обязана отвечать ему сейчас. И будет ждать столько, сколько понадобится. Он ни на секунду не пожалел о содеянном, ведь это было неизбежно, но, что же ему теперь делать? Что, если она завтра же отвергнет его? Смогут ли они остаться друзьями в таком случае? Больше всего он боялся навсегда потерять всякую возможность видеть, слышать и разговаривать с ней…

С небес вновь повалил снег, застилая землю. Перед ним появилась лисица. Хвосты её не двигались. Зеленые глаза смотрели на него сверху вниз, ожидая каких-либо действий, но парень даже не поднял на неё голову, полностью погруженный в свои переживания.

Что значит для неё этот человек? Что их связывает? Кроме одной жизни на двоих. Она невольно впитывала его эмоции, понимала, что он чувствует – это было взаимно, он тоже знал, что она злится, хоть и не до конца понимал причины. Их держит цепь, что состояла в одинаковой мере из духовного и физического. Чувства были неизбежны. Но можно ли назвать их искренними? Настоящими?..

– Так и будешь сидеть здесь с несчастным видом?..

Алхимик молчал. Он посмотрел в сторону, не желая говорить. Больше всего лисицу раздражало, когда её пытаются игнорировать, чтобы не затевать ссоры – отмолчаться, словно это решит проблему.

Глаза кицунэ не по-доброму сверкнули, отражая свет фонаря. Лисица набросилась на него, повалив на землю с другой стороны лавки, оказавшись сверху. Напиток разлился рядом, образуя лужицу непонятного цвета. Она обратилась в ярко-рыжего зверя, оскалив клыки. Её вид устрашал, и алхимик на время затих, поглощенный этим видом. Страха не было, это просто было неожиданно.

– И это всё? Уже сдался? Какой же ты трус… Если правда любишь её – добивайся! Это единственный выход.

И? Что он здесь делает? Боже, как глупо. Алхимик рассмеялся, представляя свою физиономию все это время. Ляо перестала рычать и, превратившись назад, слезла с него.

Это на него не похоже, так зарыться в мысли, довести лисицу до гнева. Заставить ее перевоплотиться… Что делать? Все просто, он добьется своего, как добивался всего в этой жизни. Своими силами.

Это не первая его любовь, но единственная, которую он не может подавить и, которой не хочет сопротивляться. Он должен попытаться, должен завоевать свое место в её сердце, как и обещал ей, даже если придется просить помощи у соперника…

У Александра уже был готов план, пусть и родился он каких-то пару секунд назад. Парень неожиданно вспомнил с какими эмоциями она смотрела на снег. Словно тоже бы хотела беспрепятственно коснуться его, но не могла. Возможно, есть какой-то способ выполнить её желание. Может, рукавицы или перчатки? И единственный, кто сможет ему в этом помочь – Азимов.

Парня передернуло, но он встал, и лисица не стала останавливать его:

«Правильно, действуй… В этом твоя сила, мой герой. У тебя все получится».

Её тело медленно исчезло начиная с печальной улыбки…

Алекс сделал шаг, направляясь к зданию «Офиса». Но встретился он с Виктором чуть раньше. Мужчина разговаривал с хозяином пекарни, которому Алекс симпатизировал, ведь тот часто давал ему советы. Для него волк был словно старший братец, у которого всегда можно было чему-то научиться. Когда парень подошел ближе, они уже закончили и разошлись.

Азимов улыбался, как всегда, словно ничего и не произошло. Он идеально скрывал свои настоящие эмоции, и Барбати не мог понять, что на самом деле испытывает медиум по отношению к нему. Но свои чувства он скрывать не собирался, даже если бы умел это делать. Это была открытая неприязнь. Она была вызвана в большей степени именно таким поведением. Мужчина никогда не отвечал ему, не переходил в нападение, и при этом был неуловимо в чем-то лучше. Алхимик всегда проигрывал, даже если по факту это была его победа. Не просто видеть день за днем, как кто-то, имея все, к чему ты так стремишься, не ценит и не боится это потерять…

И самое главное его поражение – в любви. Ной предпочитала компанию этого человека, даже когда он использовал ее, даже когда причинял боль, как сегодня – всегда. Парень считал, что эта любовь слепа…

Александр прошел до него и остановился сбоку. Его взгляд был обращен вперед:

– Я признался Ной,- повернув голову, бросая вызов,- И обязательно завоюю свое место в её сердце. Ни за что не отдам её такому, как ты!

Азимов на долю секунды выглядел шокированным, но это выражение так же быстро ушло с его лица, уступив место улыбке. Он машинально поднял руку к шее, словно бы дотронувшись до чего-то. Возможно, совсем скоро ему удастся избавиться от всех уз, что сковали его и не дают спокойно уйти...

– Ну, удачи!..

Виктор положил руку на плечо алхимика, но тот резко сбросил ее. Ему показалось, медиум издевается над ним, смеется, считая его слова пустой угрозой. Но Александр на этом остановился, потому что для его плана нужна была помощь этого человека. Он сжал кулаки, выдыхая…

– У меня есть работа для тебя…

***

Глен вернулся с «Острова» лишь вечером и сразу же отправился в палату. Передав кровь одной из медсестер на ресепшене, он поднялся на второй этаж. Дверь была чуть приоткрыта и мужчина моментально взялся за револьвер. Он вошел внутрь и огляделся. На подоконнике сидел мужчина, со смертельной скукой на лице рассматривая что-то в оставленной магом книге. Свет фонарей отражался от его очков.

Не убирая оружие, Глен сделал несколько шагов внутрь, закрыв за собой дверь, и остановился на середине комнаты. Рядом с изголовью кровати стояла Маргарет. Вид у нее был такой, словно ее держали под прицелом пистолета. Рассел перевел взгляд обратно на Юлия и вздохнул.

– Это не лаборатория, а проходной двор,- устало сказал он. Сначала один, потом второй. И всем что-то надо,- Я выполнил твою работу. Все, как ты и просил. Что-то еще?

Ученый закрыл книгу, остановившись на обложке, словно стараясь запомнить название, и положил на подоконник. Все это нарочито медленно, растягивая каждое действие, желая вывести ждущих из себя. Но маг был спокоен, никакие его чувства не отразились на лице.

– Ты такой скучный - никаких эмоций,- сказал мужчина, опускаясь на пол,- Жаль, что это всего лишь маска.

Стоило ему сделать шаг к кровати, Рассел моментально преодолел расстояние между ними, практически уткнув дуло револьвера в лоб незваному гостю.

– Что и требовалось доказать,- улыбался мужчина.

Казалось, выводить людей из себя - его любимая игра. Вопреки нависшей угрозе, он протянул руки к магу, снимая с него очки. То, что у Глена идеальное зрение, знала всего пара человек. В детстве люди всегда пугались глядя ему в глаза. Отрицательные эмоции, царившие внутри него, принимали вид густой тьмы, которая будто бы затягивала в бездну. В то время он был вынужден прятать все чувства глубоко внутри себя. И всего за четыре года своей жизни, успел нарастить столько льда, что позавидовал бы и айсберг, потопивший Титаник. Тогда Валентин дал ему очки, как когда-то это же сделал и его отец. После этого маг практически не снимал их. Ведь он не хотел пугать Ной. Только рядом с ней, лед в его глазах таял и становился водой. Он так хотел сохранить это. Благодаря ей он не чувствовал себя чудовищем, или марионеткой, рожденным ради чьих-то амбиций, но самим собой. Лишь после ее появления в его жизни, маг поверил, что только он сам решает, кто такой и кем станет, больше никто.

– Я благодарен вашей семье, но тебе не доверяю. Сделаешь еще шаг к моей сестре - получишь пулю в лоб. Усек?

– Окей,- мужчина сделал шаг назад, наигранно поднимая вверх руки, и возвращая очки хозяину, а тот убрал их пока в карман. Револьвер все еще был наведен на ученого.

– Так зачем пожаловал? Поиздеваться? С тебя станется,- вновь поинтересовался Глен.

– Хотелось бы только для этого, да ты не выполнил условия работы,- повисла тишина. Расселу не нравилось то, к чему шел разговор, хотя он с самого начала ожидал чего-то такого. Гомункулу нравится выводить людей на эмоции, смотреть, как они с ними справляются. Это и безумные эксперименты - единственное, что его интересовало.

– О чем ты? Я избавился от лаборатории, сжег все данные, убил всех клонов - таков был уговор.

– Да, и это было скучно. Мог бы изобразить больше сожаления на лице. Разве ты ничего не почувствовал, когда приходилось убивать их?..

– Они это не она… В любом случае, это не относится к работе.

– Уверен?

– Что ты хочешь этим сказать?

– По крайней мере, одна из них не была клоном, верно?

Маг до сих пор не мог понять действительно ли та, что сейчас находится у них в штабе, его невеста, или же кто-то другой, и пока не выяснит это сдавать ее не собирался.

– Не понимаю о чем ты…

– Да ладно, я знаю, что ты не убивал «Оригинал», и, скорее всего, уже разговаривал с ней,- он заметно оживился, будто встретив такого же фанатика, как и он сам,- Ну, так, что думаешь? Разве никакие мысли не появились в твоей черепной коробке?

Внутри закипала злость. То, на что он намекал, уже не относилось к их договору - к Рэй или Кристине. Уже пять лет этот псих тянет лапы к Ной. Его очень интересует ее состояние. Возможно, даже весь этот эксперимент был создан специально, чтобы проверить какую-то его теорию. И больше всего раздражает, что он прав - такие мысли и правда засели у Глена в голове: что если та фальшивка - клон, и ему нужно лишь…

– Хватит нести чушь! У меня нет желания тратить время на твои ребусы, Барбати…

– Ладно,- заметно поникнув, сказал Юлий, вновь сделав скучающий вид. У этого типа явные проблемы с башкой, с такими-то перепадами настроения,- Тогда я скажу прямо. Закончи то, что начал. Иначе…

Глен почувствовал, словно обо что-то укололся шеей. Прихлопнув комара, он посмотрел на руку, а потом вновь поднял голову на ученого.

– Нанотехнологии это так удобно. Ну кто будет обращать внимание на маленького комарика, верно?... Выбирай чья жизнь тебе дороже. Только помни, что ты сам - стена на моем пути. Надеюсь на тебя.

После этого мужчина спокойно покинул помещение, улыбаясь. Маргарет, бросив на Глена извиняющийся взгляд, последовала за ним. Маг вновь посмотрел на раздавленное насекомое. Сейчас почему-то он был уверен, что этот человек не врет - фиг знает, что ему вкололи, но это явно смертельно опасно.

Рассел перевел взгляд на кровать, посмотрев в умиротворенно спящее лицо своей сестры, и потянулся в карман за очками…

***

Первое, что бросилось в глаза, когда он вошел в комнату - белые перья, медленно падающие вниз. Анна сидела на коленях, обхватив плечи руками.  Крылья грозно нависли над ней, ощетинившись. Иногда, в моменты нестабильности, ей было сложно контролировать их. Они подрагивали, вызывая приступы резкой боли, что молнией пробегала по всей спине, вдоль позвоночника.

На полу вокруг нее лежало с десяток листов бумаги. Черные кляксы и линии закрывали собой рисунки. Это повторяется из раза в раз, стоит ей попытаться изобразить свой портрет. Только с этим были проблемы. Она никак не могла найти себя, сколько бы не вглядывалась в зеркала, срисовывая оттуда, потом не узнавала себя на рисунках. Это превратилось в идею фикс. Она рисовала снова и снова, но ничего кроме боли это не приносило.

Виктор медленно прошел в комнату, опустившись перед ней на пол. Стал успокаивать, поглаживая по спине, между крыльями. Когда стало легче, он помог ей перебраться на диван. Девушка молчала и мужчина не давил на нее, расчесывая мягкой щеткой перья. Он не мог не восхищаться ими. С первого взгляда влюбился в этих красавцев. Тогда ему и правда показалось, что Ангел спустился с небес на землю.

Анна же рассматривала картины, что можно было увидеть по всей комнате. На них изображался примерно один сюжет - поле алых маков. Отличалась цветовая гамма или же время суток. На одних картинах было закатное солнце, на других - голубое небо, рассвет. Если какое-то время всматриваться в это красное море, казалось, оно засасывает тебя внутрь. В зале тоже висели картины.

Закончив, Виктор встал. Дел еще было выше крыши, а ночь не резиновая. Но девушка схватила его за руку, не давая уйти. Тогда он пообещал ей, что завтра утром обязательно придет вновь навестить ее и сводит в город, развеяться.

Когда она заснула, Виктор вышел из комнаты в зал. За одним из столиков сидела Роксана. В белой чашке черная жидкость дразнила запахом. Она поблагодарила его за заботу о девушке, встала и вошла в кухню. Виктор сел за соседний стул. Женщина принесла ему кофе и вернулась на свое место.

– Завтра все в силе?- спросил Виктор.

– Это у тебя надо спросить,- ответила она, поставив чашку на столешницу,- Все соберутся, а твоя задача - отвлечь ее. И еще кое-что…

Азимов посмотрел на нее, ожидая продолжения.

– Нам нужен торт…