Рабство Кошмаров (part III , censored)⁠⁠

+++ATTENTION !!!+++

Аннотация: Это мистическая история в стиле "городского фентези", понравится фанатам SCP и "Ночного дозора". Для лучшего впечатления от прочтения, рекомендую сначала ознакомиться с предыдущими произведениями из данного цикла. Их можно найти на моем аккаунте на Пикабу или по этой ссылке - https://vk.com/vselennaya_koshmarov

Ссылка на первую часть - https://pikabu.ru/story/rabstvo_koshmarov_part_i_6085955

Cсылка на вторую часть - https://pikabu.ru/story/rabstvo_koshmarov_part_ii__censored_...

+++Thanks for Your attention+++

На этот раз обычную машину «МВГ» заменил грузовичок «ДХЛ». Внутри все было заполнено полками и ящиками, поэтому оперативникам пришлось расположиться в узеньком коридоре посередине, прямо на полу. От внимания Малыша не укрылось, что в этот раз Вальтер был будто не в своей тарелке. Обычно спокойный и неподвижный, как каменная статуя, теперь бывший координатор беспрестанно вертел головой, сверял маршрут с коммуникатором, усаживался то по-турецки, то безуспешно пытался вытянуть ноги. Хотя в машине не было жарко, лоб Вольфсгриффа был покрыт испариной, и он постоянно порывался вытереть ладони о штанины, но одергивал себя. В кевлар переодеваться не стали. Как объяснил Вальтер – все это лишь небольшая проверка, исключительная формальность, что у Мюллера разыгралась паранойя, но, казалось, он сам с трудом верил в то, что говорит. Прервав речь на незаконченной фразе, блондин замолчал и не говорил ни слова до самой фермы.

Выходил из машины он последним, и Стефан впервые задумался о том, что бывший координатор почти в два раза старше его самого. Обычно резкие, выверенные движения сменились вялыми и неуверенными, словно Вальтер учился ходить заново. Рассеянно обведя взглядом тихо стрекочущее ночное поле, он выхватил взглядом чудовищных размеров хибару метрах в трехстах и кивнул, словно сам себе.

- Оперативники, слушаем брифинг, - серым, бесцветным голосом проговорил тот, кого за глаза называли «уберзольдатом», - Обходим все помещения по очереди, делимся на две группы. Никакого конкретного объекта поиска нет, поэтому от вас требуется просто максимальная внимательность. Авицена, идешь с Малышом, начинаете с дома. Карга и Клещ идут со мной. Карга – раздай индикаторы. Клещ, не принимай пока сыворотку. Как я уже говорил – это чистая формальность и, по-хорошему, искать нам здесь нечего, но приказ есть приказ. Выполняем!

Из большой спортивной сумки Карга извлек два небольших металлических цилиндра размером с двухлитровую бутылку. Поверхность их была усеяна разнообразными лампочками, горевшими синим и зеленым цветом. Обилие шкал, реле и разнообразных гнезд заставляло глаза разбегаться. Следующим, что достал из сумки курд были огромного размера напульсники с креплениями. Сперва он закрепил индикатор при помощи этого напульсника на руке Стефана, потом надел такой же на себя. Взглянув на цилиндры, Клещ почему-то презрительно сплюнул, приподняв маску. По ощущениям казалось, что в странном устройстве и правда плещется жидкость, и рука Малыша стала почти неподъемной.

- Извините, ребята, более портативных пока не придумали, - развел руками Марсель, глядя, как стажер привыкает к новому весу.

Группа двинулась в сторону дома. Когда они подошли ближе, от гигантского черного пятна отделилось еще одно поменьше – амбар. Луговые травы, выросшие до колен, осторожно касались ладоней оперативников, словно уговаривая «не ходи». И, похоже, Вальтер не пошел бы, если бы мог. В его одновременно уверенной и целенаправленной, но при этом какой-то намеренно замедленной походке сквозило некое ощущение словно он уже знал, что найдет в доме, и как мог оттягивал этот момент. Наконец, поле закончилось, и ноги оперативников ступили на заросший, неухоженный дворик. Клумбы, полные сорняков, заржавевший от безделья трактор у амбара и, конечно же, дом. Когда-то, еще в детстве, Малыш читал о некоем доме Винчестеров – якобы безумная старуха-жена оружейного магната пыталась превратить свое поместье в ловушку для призраков, бесконечно надстраивая этажи, лестницы, комнаты и двери, ведущие в никуда, в надежде, что мстительные духи запутаются и не найдут дорогу к ее спальне. Дом семьи Хирше выглядел похоже. Как минимум четвертый этаж и надстроенная башенка выглядели совершенно неуместно. Ко всему этому можно было добавить несколько лестничных пролетов, что находились снаружи и уводили внутрь дома, заколоченные в произвольном порядке окна и куски сайдинга, разбросанные то тут, то там. Амбар выглядел не лучше – когда-то, видимо, бывшее обычным сараем для скота, теперь деревянное здание разрослось вверх и вширь. Словно это строение исподтишка, медленно, пыталось захватить больше территории и теперь почти соединилось с домом.

- Включаем индикаторы, - скомандовал Вальтер. Карга без труда поднял руку повыше и показал Стефану, какую кнопку нужно нажать. Как только стажер надавил на гладкую поверхность цилиндра, случилось сразу несколько вещей. Сначала была неожиданная и резкая боль в запястье, превратившаяся в неприятное, тянущее ощущение, словно у Малыша брали кровь на анализы. В ушах раздался приглушенный, бессмысленный и до отчаяния печальный младенческий плач. Это был не требовательный ор, не недовольные всхлипывания, нет, это было рыдание младенца, который уже осознавал, что умирает. Но все это меркло по сравнению с тем, что предстало глазам Стефана, когда тонкая панель на индикаторе уехала вниз, и глазам открылось маленькое окошко.

- Инструктаж по индикатору. Тихий и спокойный плач – это порядок, так и должно быть. Они могут немного шевелиться – это тоже в пределах нормы. Как только всхлипывания сорвутся на крик, а он начнет дергаться и биться об стекло – значит, рядом находится нечто, имеющее клиппотическую природу. Обычно включается в пределах метра-двух. Дальше смотри по принципу – «горячо-холодно», - доходчиво объяснял Марсель, пока Малыш с ужасом пялился на создание, заключенное в цилиндр. Маленькие кулачки были напряженно сжаты, крошечное тельце безвольно плавало в желтоватой жидкости, а черные глаза на непропорционально огромной голове печально смотрели в окошко. Губы создания шевелились, словно силясь что-то сказать, но звуки, которые слышал Земмлер не совпадали с их движениями.

- Это… Это ребенок?

- Не задавай глупых вопросов, стажер, - прервал его Вальтер, - Расходимся. Бьянка, Стефан – в амбар, мы в дом. Клещ – жди здесь. Инструкция у тебя есть. Едок в «носатой» маске уселся на край клумбы, достал телефон и принялся смотреть какие-то видео, весело похрюкивая. Группа разделилась. Поймав взгляд Бьянки, Стефан успел заметить, как та раздраженно закатывает глаза. В груди стажера нарастала ярость – да что эта фифа о себе возомнила? Он тянет баллон с раствором, раструб, этого живого уродца в формалине, а у нее только сумка со шприцами да гигантское самомнение. Нервно откинув лезущие в глаза волосы, Земмлер обогнал бледную оглоблю и зашагал к амбару.

Двухэтажное здание вполне могло служить вторым домом для семьи Хирше, если бы у тех были взрослые дети. Узкая мансарда второго этажа покоилась на совершенно чудовищных размеров сарае, которые явно годами достраивали и расширяли. Подойдя поближе и посветив фонариком на доски, Стефан увидел, что Боцман не очень беспокоился об эстетическом аспекте этого строения – все пристройки были из дерева разных пород и возраста. Казалось, тот, кто расширял амбар либо страшно торопился, либо совершенно точно не собирался принимать гостей. А может, и то, и другое.

Не удостоив Малыша взглядом, Бьянка первой зашла в черный открытый настежь зев. Свет ее наплечного фонарика беспорядочно плясал впереди, пока не раздался крик и блеск не ухнул во тьму. Стефан, испытав краткое дежавю, бросился на помощь коллеге. Девушка уже поднималась на ноги, ругаясь, как сапожник. Посветив перед собой, она выхватила безжизненно-белым лучом лишь старую больничную кресло-каталку с единственным колесом.

- Так лучше? – Стефан нашел выключатель, и на потолке старого амбара зажегся дрожащий неуверенный свет голых лампочек и каких-то гирлянд.

- Иди на хер. Я справлюсь, - огрызнулась Бьянка.

Нет, это уже ни в какие ворота. Омерзительный плач и так раздражал дальше некуда, цилиндр оттягивал руку, плечо болело, а баллон пригибал к земле. Если эта сука не научится себя вести нормально…

- Ну, чего застыл? – обернулась Авицена ко все еще стоящему в дверях стажеру. В желтом неровном свете она была еще больше похожа на мертвеца или какого-нибудь канализационного клиппота – из тех, что шарят по трубам, распевая свои песни и распугивая сотрудников коммунальных служб.

- Мы никуда не пойдем, пока не поговорим, - твердо заявил Стефан.

- Ты охерел? О чем мне с тобой разговаривать, бестолкуша? – почти ласково спросила Зимницки.

- У тебя со мной какие-то проблемы? Не нравится работать вместе? Или ты просто ненавидишь мужиков? – не скрывая злобы, холодно спросил Малыш.

В ответ девушка лишь рассмеялась.

- Ненавижу? Не совсем верное слово. Не уважаю. Все, что у вас есть – ваши яйца и член, которые управляют всем, что вы делаете. Что, попал на крутую работу по блату, и теперь рвешь жопу, чтобы ни в коем случае не вылететь? Боишься, что без всех этих денег никому не будешь нужен? Вы все одинаковы, - горько, глядя в сторону, говорила Зимницки.

- А Карга? – язвительно заметил Земмлер.

- Да. И он тоже. Но знаешь, если выбирать между вибратором и мужиком, который не болтает лишнего – пожалуй, я выберу Марселя.

- Так вот как ты к нему относишься? - задыхаясь от возмущения, спросил Стефан.

- А ты думал? Можно, конечно, еще закоблиться, но, ты сам понимаешь – ворота замка не идут штурмовать с другими воротами.

- Знаешь, а ведь он думает об этом совершенно иначе.

- Мне насрать, что он там думает. Вы это заслужили. Заслужили всем, что делаете на протяжении всей мировой истории. Лучше бы я вообще не рождалась женщиной, - грустно закончила Бьянка.

Вдруг лампы моргнули, на секунду черные волосы загородили Стефану глаза, а когда тот их смахнул, перед ним была Бьянка. Только теперь она не стояла, упираясь руками в бока с яростным выражением лица. Теперь она была подвешена за балку амбара вверх ногами. Ее внутренности уродливой веревкой обвивали перекладину, поддерживая изорванное тело в воздухе. Голова была неестественно вывернута, шея вскрыта от трахеи до затылка, а часть позвоночника безвольно свисала наружу – изгрызенная, изломанная. Свет снова моргнул, и видение пропало. А потом появилось новое. И еще одно. И еще. Картинки мелькали, как в сошедшем с ума калейдоскопе. Вот маленькая бледная девочка стоит в черном платье перед гробом. Вот она же, в белом платье в церкви. Вот эта же девочка чуть постарше сидит за столом и делает уроки. Вот она же прячется в шкафу, зажимая рот рукой. Сцены все ускорялись, перемешиваясь, а после застыли и объединились в изображение раздраженного оперативника Зимницки, нервно скрестившего руки на груди.

- Чего пялишься? – в своей обычной манере грубо спросила Авицена.

- Ничего. Бьянка… - Стефан не мог подобрать верных слов. Каким-то образом его коснулось понимание. Некая неведомая сила позволила ему увидеть истинную природу оперативницы, и теперь ему было почти стыдно за то, что он лез к ней с претензиями. У нее просто не было шанса стать иной. Медленно, шаг за шагом, он приближался к девушке.

- Эй, ты чего удумал? Забыл, что мы на записи? – Зимницки попыталась сделать шаг назад, но снова наткнулась на завалившуюся на бок инвалидную коляску, задела одинокое колесо, и то закрутилось печальной восьмеркой. В один прыжок преодолев последние несколько шагов до оперативницы, Стефан оказался к ней так близко, что мог разглядеть тончайшие белые ресницы и страх загнанного в угол зверька, угнездившийся в глазах девушки много лет назад. А потом Стефан обнял Бьянку. Поначалу та стояла столбом, явно шокированная происходящим не меньше самого Стефана, который, поддавшись сиюминутному импульсу, не знал, что делать дальше. Потом почувствовал робкие прикосновения к своим плечам тонких, словно паучьи лапки пальцев. В какой-то момент Авицена словно потеряла тот железный стержень, заставлявший ее выглядеть так, словно она проглотила шпалу. Девушка обмякла, повисла на Стефане, прижимаясь к нему всем телом, так, что тот чувствовал, как за плоской грудью, в клетке из ребер запертой птицей бьется ее сердце.

- Прости нас. Прости нас всех. Я обещаю – ни я, ни Вальтер, ни Карга больше не дадим никому тебя в обиду. Ни Боцману, ни Садовнику, ни кому бы то ни было другому. Мы не такие, как твой отчим. Больше никто не посмеет тебе навредить, я обещаю, - шептал Стефан на ухо прерывисто дышащей Бьянке.

- И ты меня прости, - раздался неуверенный шепот, почти заглушаемый бесконечным плачем, истязающим слух Малыша.

Неожиданно тонкие пальцы легли ему на пах и внимательно ощупали.

- Не стоит, - язвительно заметила Зимницки, отстраняясь, - Значит, ты это серьезно? Прости. Просто… Подожди, откуда ты знаешь про отчима?

- Слухи, - соврал Земмлер.

- Вы, мужики, сплетники, хуже баб -, обиженно бросила Бьянка, но на губах у нее уже играла легкая полуулыбка, - Знаешь, не нужно Марселю знать обо всем этом. Еще открутит тебе голову. И о том, что я его люблю, ему лучше тоже не знать.

- Я – могила, - пообещал Стефан, внутренне усмехаясь.

- Ладно, пошли смотреть дальше.

Смотреть особенно было не на что. Помимо коляски в амбаре не было почти ничего – кучка прелого сена, мусорный пакет, столик с инструментами, банки с краской и побелкой. Стен между пристройками не было, лишь давно пустующие загоны для животных, все еще сохраняющие запах навоза. Как выяснилось, не было и мансарды – лишь свисал среди балок какой-то мудреный подъемный механизм с огромным старым генератором.

- Наверное, чтобы ветеринар мог осмотреть животное снизу, или для родов, - безразлично предположила Авицена, явно не сведущая в фермерской жизни и скотоводстве. Стефан кивнул – его знания об этой сфере тоже ограничивались детской книжкой «Коровка говорит Му».

Один из мусорных мешков, найденный в углу был набит всякими трубками и склянками из-под медицинских препаратов. Единственное, что Стефану удалось найти – Бьянка отказалась копаться в отходах – были коробочки из-под инъекторов с морфином.

- Я слышал, его жена больна, - пожал плечами Земмлер и принялся искать дальше.

Уже собравшись покидать амбар, Малыш достал коммуникатор, чтобы отчитаться, когда его окликнула Авицена.

- Эй, подойди-ка.

- Что там?

- Посмотри, нет ли где поблизости вил. Я не хочу опять нацеплять клещей.

- Зачем тебе вилы? – недоуменно спросил Стефан.

- А ты подумай! Сено переложить.

- Куда переложить? – совсем запутался стажер.

- В сторону, блин! Как ты думаешь, зачем ему куча сена, если животных у него нет?

Догадка пронзила мозг Малыша. Ну конечно, что может скрывать иголку лучше, чем стог сена?

- Подожди-ка.

Переключив реле на раструбе распылителя, Стефан выдал тоненькую струйку пламени. Мокрое сено занялось нехотя, задымило, завоняло, но Малыш увеличил напор, и вскоре смердящий стог превратился в кучку слабо тлеющего пепла. Среди догорающей соломы и какого-то пластикового мусора слегка светилось красным металлическое кольцо.

- Есть!

- Руку чем-нибудь оберни, обожжешься, - заботливо заметила Бьянка, когда Земмлер уже тянул пальцы к раскаленному металлу.

***

- Так вы – не из Династии?

- Нет, сын мой. Я, как и ты, затерявшийся, и теперь тоже ищу дорогу домой.

- Проклятие! – Ярослав схватился за голову и принялся расцарапывать себе череп, - Я ведь был так близко. Чертов Вальтер, чертов пресс для мусора. Подождите-ка… - словно вновь увидев свое окружение, бородач настороженно вперился темными глазами в странного собеседника в маске, - А как я попал сюда?

- Мы выкрали тебя. Я и мои друзья.

- Но почему? Зачем я вам нужен? – недоуменно вопрошал Вхлицкий. Мысли путались, мозг восстанавливался медленнее всего.

- Мы же не хотели, чтобы на тебе ставили опыты, а потом заперли бы в Изоляторе. Я там был, и уверяю - это страшное место.

- Более страшное, чем этот мир? Зачем вы меня выкрали? Что во мне такого особенного? Лучше бы они ставили на мне опыты, может тогда бы я смог, наконец, умереть – отчаянно и плаксиво воскликнул бывший пленник Спецотдела.

- А ты не задумывался, почему ты не можешь умереть? Не спрашивал себя, почему, как бы сильно ты ни желал смерти, она не приходила?

- И вы знаете ответ? – с усмешкой, полной горечи и надежды спросил Вхлицкий.

- О, да. – собеседник ненадолго задумался, посмотрел куда-то вверх, бросил взгляд на гобелен за спиной и ответил, - Потому что ты, Ярослав, и есть блудный сын Алой Династии. Ты не принадлежишь этому миру, поэтому и не можешь умереть здесь. Но мы нашли способ вернуть тебя на престол, что твой по праву.

- Я… Принц в Алом?

- Да. Именно так, - Глассман почтенно присел на одно колено, придерживая маску – не хватало еще, чтобы Ярослав увидел, как тот сдерживает смех.

- Но какое это имеет значение? Следующий шанс пройти в Тронный Зал будет лишь через сто тридцать лет, - вновь опечалился бородач.

- Да, это так, - оставаясь на коленях, отвечал Стеклянный, - Но есть и другая возможность.

- Какая? – жадно, почти на грани истерики спросил Вхлицкий.

- Врата Бездны.

- Так ведите же меня к ним!

- Они еще не готовы, мой господин. Дай нам время, и вскоре ты взойдешь на свой трон во славе и величии, чтобы утешить нас, детей своих. В душе Ярослава наконец-то угнездился покой. Он откинулся на спинку стула. Нужно лишь немного подождать. Единственное, что его настораживало – как странно трясется спина у иерофанта. Впрочем, Принц в Алом быстро списал это на подобострастие.

***

Белый, вычищающий из предметов краски и оттенки свет разлился по подвалу. В нос тут же ударил сильнейший запах дезинфекции и лекарств – так обычно пахло в больнице. Но этот дистиллированный, безликий дух не мог заглушить тонкого смрада застарелого пота, перемешанного с ароматом разлагающейся плоти. Источник этого амбре возлежал на узкой больничной койке, согнувшись, боком, зафиксированный ремнями.

- О, господи, - не смогла сдержать восклицания Бьянка.

Женщина была жива, хотя явно уже находилась на грани. Определить ее возраст не представлялось возможным – желтая пергаментная кожа туго обтягивала лысый череп. Веки на изможденном лице дрогнули, и бесцветные глаза не без труда сфокусировались на незваных гостях.

- Вы Ленор Хирше? – спросил Стефан, подходя ближе. Взгляд его метался по помещению, наспех укрытому целлофаном – скальпели, капельницы, ланцеты, медицинская аппаратура и гигантские шприцы с толстыми иглами. Подойдя поближе к несчастной, что в позе эмбриона была привязана к койке, Земмлер наклонился и приблизился к ее ничего не выражающему лицу. Где-то на грани слышимости он различил что-то похожее даже не на шепот, а на выдох:

- Мое имя… Дита Брюкенверт… Позвоните моим родным…

- Она умирает, - бесстрастно диагностировала Бьянка, - Рак на последней стадии.

- Но зачем она здесь?

- Судя по всему, Боцман использовал ее, как донора костного мозга, - Авицена обошла женщину со спины и ткнула ей пальцем в выпирающие под кожей позвонки, - Смотри, следы от регулярных пункций позвоночника, здесь, здесь и здесь.

- Пожалуйста… Пожалуйста…

Малыш наклонился к женщине, чтобы услышать ее просьбу, и когда его ухо уже почти касалось искусанных, тонких губ, печальный выдох прозвучал:

- Дайте мне умереть.

Что-то странное творилось с сознанием Земмлера. Время как будто отматывалось назад. Он видел, как разглаживаются морщины на лице, как кожа меняет цвет с мертвенно-желтого на телесный, как вырастают волосы. Перед ним на больничной кушетке лежала красивая молодая женщина, но в глазах ее все еще гнездилось страдание. Волосы лезли в лицо, щекотали нос, загораживали глаза. Стефан откинул их в сторону и будто надавил самим своим сознанием на женщину. Та принялась вновь стремительно молодеть, превращаясь то в нескладного подростка, то в крепкую девчушку. Пухлый младенец недолго посучил ручками, принял лиловый цвет и начал уменьшаться, теряя форму, будто врастая в голову. Наконец, перед Стефаном оказалась грязная, окровавленная простыня, после чего пятно крови тоже растворилось без следа.

- Эй, стажер, чего пялишься?

Малыш оторвал взгляд от Диты. Глаза той печально застыли. Торчащие ребра перестали вздыматься, тревожно запищал кардиомонитор. Зимницки деловито положила руку на морщинистую тонкую шею жертвы Боцмана.

- Время смерти – час пятьдесят три, - безэмоционально констатировала девушка и принялась осматривать помещение, - Жаль, не удалось допросить. Интересно, она была единственной?

- Вряд ли, - кивнул Стефан на стопку больничных карточек на столе. Открыв первую, он бегло осмотрел анамнез и перешел к диагнозу. Рак прямой кишки, неоперабельный. В следующей папке оказалось дело пациента с мелкоклеточным раком легких. Следующая. Рак мозга. Еще одна. Красная волчанка.

- Они все были неизлечимы, - поделился Малыш своим наблюдением с коллегой. Та хотела что-то ответить, но не успела – на поясе запищал коммуникатор.

- Авицена на связи, - ответила девушка.

- Поднимайтесь к нам, - раздался полный горечи и злобы голос Вальтера, - И скажи стажеру – пусть отключит индикатор, если не хочет оглохнуть. Конец связи.

Продолжение следует...

Автор - German Shenderov