Проклятое призвание. 31. Что-то сломалось⁠⁠

Как так, пропал интерес, как так, неинтересно,

Так бьется сердце, так, не любя.

«Konfuz»

Он меня уговорил, и мы все-таки выпили. Но вечер не удался – мешала скованность, то ли от моей критики, то ли от той нерешенной, подвешенной ситуации, что сложилась между нами, когда многое не проговаривается, а как бы само собой подразумевается. И я, как и в прошлый раз устроилась на его диване, а он на полу рядом, и утром мы не хотели смотреть друг другу в глаза.

«Зачем же ты меня зовешь? Зачем мучаешься?»

Но я так и не решилась спросить это вслух.

Возможно, потому что ответ мне был совсем не нужен.

Я не хотела нести ответственность за эти отношения.

В конце концов, может быть, Митьке просто нужен был объект для молчаливого поклонения, и так случайно совпало, что я оказалась годна на эту роль. Этакая Прекрасная Дама – творческая, ранимая и недоступная.

И своей недоступностью – совершенно безопасная.

Ведь я никогда не захотела бы ничего от него потребовать: ни замужества, ни детей – ничего такого. И можно было наслаждаться романтическими чувствами – зная, что все это ни к чему не приведет.

Все живут в своих интересах.

Творческие люди в этом плане нисколько не отличаются от обывателей.

Утром я пожарила яичницу с хлебом, коротко попрощалась и отправилась восвояси. О своем визите я не жалела, но не жалела и о том, что он закончился.

Но не один Митька желал меня видеть.

В этот же день написал Барков.

Мы давно не встречались, и, честно говоря, я уже успела как-то подзабыть о его существовании. Я настолько погрузилась в переживания о родственниках и Вике, что Дэн уплыл на периферию моего сознания. Я вообще думала, что наш недолгий роман уже закончен, и когда Барков периодически возникал на горизонте, удивлялась.

Тем не менее он снова прорезался. «Малыш, увидимся сегодня вечером?»

Я тупо перечитала несколько раз мессендж в телеграмме, даже не сразу вникнув в его смыл.

Потом, поколебавшись, ответила: «Ок».

Все равно я не могла еще работать… Или, может быть, не хотела. Оттягивала тот неизбежный момент, когда придется остаться наедине с листом бумаги. И не останется больше никого в целом мире, только я и он.

Пока время не пришло, можно потратить его и на двуногих.

В том числе на самцов.

День прошел скучно, я пыталась читать, пыталась слушать музыку, но как-то ни во что по-настоящему не вникала. За карандаши даже не бралась. В один прекрасный момент поймала себя на том, что считаю часы до встречи с Дэном и разозлилась.

Это вовсе не значило, что я питаю к нему какие-то нежные чувства. Это была просто какая-то автоматическая привычка ждать свидания.

На встречу с Дэном я надела любимую коричневую юбку из блестящей ткани с рельефным витым узором – какие-то цветы, не розы и не астры, абстрактная фантазия дизайнера – и блузку в золотисто-коричневую полоску с кокетливым бантиком над лифом. Черные сапоги-чулки, красно-золотой шарф и драповое пальто, конечно.

Он подъехал точно в восемь, как мы и договаривались. За что я ценила Дэна, так это за пунктуальность. Он умел распоряжаться своим временем.

Барков был такой же красивый, подтянутый и уверенный, как всегда. Только меня это почему-то не трогало.

– Заедем куда-то или ко мне? – предложил он.

– Да можно и к тебе… – я пожимаю плечами. – Почему бы и нет.

По пути мы молчим. Барков не из тех, кто трещит без умолку, да и мне почему-то не хочется ему ничего рассказывать.

Живет он на окраине, в одной из недавно сданных новостроек. Здесь сложно с парковочными местами. Зато чистенько и позитивно. Впрочем, я не люблю этот район, как и вообще места большого скопления людей.

Мы поднимаемся на семнадцатый этаж. Лифт расписан какими-то райскими птицами, в подъезде – цветущие растения и рамки с фотографиями из чьих-то путешествий. Интересно, кто всем этим занимается?

Впрочем, кто бы это ни был, это точно не Барков.

В квартире у Дэна почти стерильная чистота. Это идеальное прибежище холостяка – с современной, гладкой и какой-то безликой мебелью, сияющей сантехникой, глянцево отсверкивающим в электрическом свете ламинатом. Здесь не слишком уютно, но зато никакой антисанитарии.

– Кто первым в душ – я или ты? – спрашивает Дэн, и я иду первой.

Горячие струи стекают по телу, я совсем расслабляюсь, и даже как будто не хочу выходить.

Правда, и чего там делать?

Но понимание того, что Дэн ждет, заставляет меня все-таки покинуть помещение.

Завернувшись в белое махровое полотенце, я выхожу (а ведь на ламинате останутся следы, о боги).

Теперь в душ идет Дэн, а я коротаю время перед телевизором за какой-то исторической передачей по «Discovery». А потом он возвращается, и начинается…

И в самый разгар процесса я вдруг ловлю себя на том, что мне смертельно скучно. Может быть, вообще впервые в жизни. Что я могла находить в этом человеке? Что я вообще тут делаю?

– Ты не закончила, – удивленно констатирует Дэн.

– Неа.

– Что для этого нужно сделать?

– Ничего, я не хочу.

– Что-то не так, Нета?

– Нет, просто как-то странно.

Все действительно странно.

Я же раньше сходила с ума в руках этого крупного, прекрасно развитого животного, я же обожала этот торс, эти плечи, этот живот, боже мой. Почему сейчас меня это не трогает?

Что-то сломалось.

Мое тело больше не реагирует должным образом. Кажется, оно вообще не реагирует.

Скучно.

У меня нет связи с этим мужчиной. Он слишком простой.

С ним тупо неинтересно.

– Не заморачивайся, Дэн. Наверно, не тот день цикла. Еще наверстаем.

Я вижу изумление в его глазах, почти шок – все это так не похоже на меня прежнюю.

Ну что ж, люди иногда удивляют друг друга.

Пора валить.

И я торопливо, как бы извиняясь, целую его в щечку. Быстро собираюсь: трусы, колготки, лифчик, кофточка. Сколько тряпья, и стоило раздеваться ради этого.

Дэн молча наблюдает за этим стриптизом наоборот.

– Может, задержишься? – наконец изрекает он. – Сделаем вторую попытку.

– Не стоит, дорогой. Вызови мне такси.

Барков больше не пытается уговаривать. Видимо, чувствует, что бесполезно.

И я благодарна ему за то, что он экономит мое время.

Водитель берет заказ почти сразу, и я делаю ручкой.

Отчетливо понимая, что больше сюда никогда не вернусь.

Второго шанса не будет.