Преображённая Земля (2)⁠⁠

Голоцен стал началом относительно благоприятных условий существования на планете. Стало теплее и более влажно. Изменился наклон земной оси – и Сахара зазеленела. Хотя это не точно: есть исследователи, объясняющие зелёную Сахару изменением хода атлантических циклонов.

Средняя температура поверхности Земли со времени Последнего Ледового Максимума

Так или иначе, где-то десяток тысяч лет назад наши предки получили хорошие условия и там, и в плодородном полумесяце. При этом они стали искать и находить новые способы обращения с растениями и животными, то бишь едой. Они стали их одомашнивать и приручать. Это позволило пустить корни, перестать непрестанно скитаться. Размер и количество поселений стали расти.

Хоть нам все уши прожужжали о том, что фермерство приводит к появлению частной собственности, надёжных доказательств тому привести чрезвычайно трудно. Однако ясно, что оно ускорило процесс создания новых технологий. Вместо скорлупок от страусовых яиц стали пользоваться керамическими сосудами, например. Технологии – это хорошо. Но самым важным результатом улучшения климатических условий стал резкий рост населения. Мы стали получать больше калорий, которые тратили более рационально. А также стали экономить свои силы, когда 6 тысяч лет назад запрягли первого вола крутить жернова, а затем и тянуть повозку и плуг. Сельское хозяйство стало превращаться в мужское занятие. Далее, повозка, да и вол, имеет своего владельца, который пользуется своими преимуществами. Получаем социальное неравенство. Вола нужно где-то рядом с собой поместить и вообще тесно с ним контактировать. Получаем оспу и другие «животные» болезни. Это принесло нашим предкам немало горя. Но к болезням организм приспосабливается из поколения в поколение. И вот прошли века – и испанские конкистадоры истребили львиную долю туземцев Америк не пушками и ружьями, но патогенами, носителями которых они являлись. Похожим образом распространение народов семьи Банту в Африке стало результатом устойчивости их к малярии.

Потепление привело к новым миграциям населения и технологий. Белокожие генетические комбинации появились в Африке, которая до сих пор отличается наибольшим разнообразием в этом плане. Агротехническая революция произошла не сразу и не повсюду. Несмотря на появление деревень в Китае уже 7000 лет до нашей эры, культурные растения и домашние животные обрели там устойчивое применение лишь две тысячи лет спустя.

Около 6200 лет до н.э. ледовый щит над Гудзоновым заливом окончательно прорвался, и озеро Агассис вылилось в Атлантический океан. Это привело к ослаблению течений и похолоданию климата на 160 лет. Казалось бы, ерунда по глобальным масштабам. Но Сахара начала высыхать. И не только Сахара. В Юго-Восточной Азии муссоны тоже изменили свой ход. 6150 лет до н.э. от Скандинавского полуострова отвалился в океан 190-километровый кусок, который привёл к цунами и промыванию Ла-Манша. Так Британия стала островом. А вот что было до того:

Доггерленд

После всех этих бедствий ситуация потихоньку устаканилась. Наступил климатический оптимум, наши предки получили возможность дальше совершенствовать агротехнику и увеличивать свою численность. Лишь к 3000 годам до н.э. случился новый шок, вызванный высоким вулканизмом и солнечным минимумом. Ослабла и южная осцилляция Эль-Ниньо. Муссоны ушли из Средней Азии, а Сахара окончательно высохла. Людям пришлось разбегаться оттуда направо-налево, о чём свидетельствуют результаты генетических исследований. Эль-Ниньо потом вернулись, но мир уже безвозвратно изменился. Средиземноморье стало таким, каким мы его знаем сегодня: вечнозелёным, способным перенести и жаркое лето, и холодную сырую зиму. А Юго-Восточная Азия стала получать пользу от обильных дождей, изливающихся на её равнины. Конечно, все эти трансформации и изменения проходили не одномоментно, но протекали десятками и сотнями лет.

И всё же считать, что подобные изменения климата заставили наших предков создавать новые политические системы, строить города и изобретать письменность – неверно. Это всё – результат роста населения. Роль окружающей среды при этом огромна. Чтобы жить и процветать, нужно не только доминировать над природой, но и изменять её своей волей. К середине четвёртого тысячелетия до н.э. влияние наше на планету выросло настолько, что некоторые исследователи говорят об этом времени как о начале антропогенной трансформации Земли. На него приходится резкое повышение углекислого газа в атмосфере, что многие связывают с дефорестацией. Кто-то заговорил о первом влиянии на климат. Но это остаётся пока что гипотезой. Корреляция – это ещё не причинная связь.

Остаётся загадкой причина заката Трипольской культуры, который пришёлся на это время. Быть может, очередное похолодание. Может – истощение почв. А вот недавние исследования открыли в евразийских степях следы Yersinia pestis – чумной палочки. Так или иначе, в результате быстрых социальных транформаций эта культура ушла в прошлое. Серьёзные изменения проходили в это время и в Южном Китае, и на Атлантическом побережьи Северной Америки. Сопоставление данных генетики, лингвистики и археологии указывает на это время, как на период раннего распространения по Северо-Востоку Евразии таких языков, как тюркский, японский, корейский, тунгусский и монгольский. Европа пережила несколько волн нашествия представителей Ямной культуры. Те пришельцы расселились в том числе на островах Эгейского моря и прочей территории современной Греции. Это их потомки возвели первые монументальные дворцы. Результаты генетических исследований свидетельствуют, что генофонд континента обновился почти полностью: в Британии на 90%, а в Центральной Европе – на все сто. В азиатских цивилизациях и на Ниле население скорее увеличивалось, чем распространялось.

Проживание в тесных рамках оазисов создавало давление к дальнейшему развитию. Появлялись и развивались социальные иерархии, которые являются неразлучными спутниками роста городов. Имущественное неравенство стало фамильной чертой обществ с ранней и высокой урбанизацией. Появление элит в таких местах, как древний Урук, имело ключевое значение в процессе дальнейшего роста. Правящий класс смог использовать свои ресурсы и способность к принуждению для выстраивания более эффективных процессов и преобразования облика городов. Мы видим это во всё более величественном и отделанном облике храмов. Бурный процесс централизации пережил Древний Египет, в котором фараон председательствовал над множеством регионов и городов. Также не остался в стороне от процесса Древний Китай.

Интересно: там, где человек так сильно зависел от природы, где ему угрожали засухи, наводнения и ураганы – появились космологические системы с «морализирующими» богами, которые использовали катастрофы в «воспитательных целях». Конечно, все эти храмы, церемонии и погребения служили средством контроля для элит. Внушительным средством, к которому прибегали древние арабы, тюрки, эскимосы, индейцы, автронезийцы, китайцы, японцы и месопотамцы, были человеческие жертвоприношения. Так утверждалась власть и демонстрировалась сила правителя. Тот, кто построил пирамиду в свою честь, явно мог похвастаться способностью мобилизировать массовый труд. Простой рабочий в этой системе не имел ничего и был вынужден полагаться на центральные учреждения, чтобы получить свой паёк. Об этом говорят клинописные таблички Междуречья. Ещё одним свидетельством системы поддержания контроля являются массивные городские стены, которые в том же Уруке явно превосходили размер, необходимый для обороны от внешних врагов. Крепостная зависимость, в некотором роде.

Система требовала постоянного притока рабочей силы, а также эффективной бюрократии. Естественно, для неё потребовалось средство для сохранения и передачи знаний – письменности. Где есть спрос – там будет и предложение в виде глиняных цилиндров и папируса, на которых записывали приход, расход, баланс и запас. Сборщик налогов – вот главный работодатель древнего писца.

И в Египте, и в Месопотамии высокая плотность населения совпадала с социальным расслоением. А вот в долине Инда не осталось развалин чего-то подобного урукским храмам или египетским пирамидам. Там население было не скучковано в оазисах, а распределено по большой площади. Похожая ситуация была и в древних цивилизациях Анд. Когда пространства широки, а ресурсы обильны – не так страшно за имущество, и не так нужна демонстрация статуса. Ограниченность же ресурса (например, воды), побуждает города соперничать между собой, как это было в южном Междуречье. Там местные условия способствовали производству излишков товаров и продовольствия и росту элит. Эти элиты контролировали труд и конфисковывали эти излишки в свою пользу. Система поощряла патриархат и агрессивные культуры. Её эффективность приводила к дальнейшему росту. Проблема, однако, в том, что крупная система требует огромных средств для поддержания её в состоянии и становится таким образом уязвимой. При этом страдает и экология. Неурожаи, голод, болезни и прочие бедствия заставляли древних представлять в уме картинки древнего рая, из которого был извергнут человек. Древние евреи были далеко не первыми в этом смысле. До них были и шумеры, и вавилоняне, и арии с Ригведой, в конце концов. Но нам в голову приходит Книга Бытия с Адамом и Евой.

Природные стрессы были серьёзным испытанием для первых цивилизаций, живших на грани экологической и сельскохозяйственной устойчивости. В принципе, подобная картина повторялась из века в век: империя встаёт на ноги, растёт, чтобы потом достигнуть расцвета и развалиться. Иного результата быть не может при наличии непредсказуемого климата и невообразимо сложное государство, которое якобы too big to fail, именно разваливается, как карточный домик.

Красноречивым примером тому служит история Аккада, который объединил Саргон Древний и который стал приходить в упадок уже при его правнуках. Крокодил не ловился, не рос кокос. Пошли бунты, потом развал и хаос. Сегодня мы знаем, что череда засух была вызвана нарушениями в Североатлантической осцилляции и колебаниями солнечной активности. Учёные назвали тот период суши «Тёмными веками». Если посмотреть, как растворялись города в то время, то нельзя не отказать им в рациональности. Автор считает, что мы, тоже живя на грани, рискуем повторить судьбу Аккада, а также других современных ему цивилизаций.

Саргон Древний

Всё же следует заметить, что планета большая, и не всем было одинаково тяжко. Кто-то жил вполне неплохо. В долине Инда,например, ослабление муссонов не привело к коллапсу. Тамошние общества смогли адаптироваться к новым условиям: уменьшился размер поселений, изменился набор выращиваемых культур, сами поселения стали смещаться ближе к Гималаям.

Впрочем, даже падение Аккада – достаточно тёмная история. Вполне может быть, что держава погибла не из-за климата, а из-за чрезмерного растяжения. Аккадским правителям пришлось иметь дело с бунтами задолго до череды засух. Голод не был из ряда вон выходящим явлением, а уж потопы и прочие бедствия случались достаточно часто. Недаром тема Великого потопа обыгрывается и у шумеров, и у вавилонян, и в Библии. Содом и Гоморра, вполне возможно, тоже имели естественным объяснением падение метеорита или какую-нибудь другую подобную историю. Аккад, захватив обширные пространства, стал вывозить отовсюду запасы еды и прочего полезного сырья. Один плохой урожай – и массовый голод обеспечен. И если на него не ответить надлежащими оргмерами – горе тому правителю. Правнуки Саргона не справились.

Те засухи не обошли стороной и Египет, который погрузился в хаос в XXII веке до н.э. Действительно, воды в Ниле в те годы было катастрофически мало. Дополнительным фактором был коллапс дальней торговли, вызванный в том числе и упадком Аккада. Фараоны тоже не смогли справиться с вызовом времени. Их система была заточена под себя и не обеспечивала устойчивости во времена внешних кризисов. Вот так связанность регионов обеспечивала не только достаток в благополучные годы, но и лишения в неблагополучные.

Рост и расширение торговых путей вызываются неравномерным распределением ценного сырья. Где-то есть медь, где-то лазурит. А где-то умеют обрабатывать то или другое. Некоторые учёные даже описывают тот расцвет торговли как «бронзизацию», наподобие глобализации. Тогда, четыре тысячи лет назад, ей наступил конец. Рынки высохли вслед за природой. Подобная картина замирания ещё много раз повторится в истории. И всё же, как отметил Нобелевский лауреат Амартия Сен, голод случается не столько из-за непогоды, сколько из-за плохих решений и слабого управления. Человек со всем может справиться, и если где-то не получилось – ищи причины не в природных бедствиях, а в неэффективной организации.

-----------------------------

Вот он пишет у себя снова и снова: общество живёт на грани устойчивости. Случается климатический шок, и полстраны вымирает нафиг. Но ведь проживание популяции при наличии некоего резерва долго не длится ввиду отсутствия контроля рождаемости и потребления. Свято пусто место не бывает, что подтверждается историей: после того, как бедствие случается, население довольно быстро восстанавливается до первоначального уровня, снова достигая той самой грани устойчивости. Понятно, что автор намекает нам про наш современный образ жизни. Мол, надо экономить, спасать планету. Но я не вижу причин, по которым сегодняшнее развитие должно идти как-то иначе, чем было всегда. А именно всегда человек находил, как приспособиться к изменяющемся обстоятельствам.

Гребер и Уэнгроу в своей книжке «отмыли» сельское хозяйство как причину возникновения частной собственности. Действительно, люди веками жили и возделывали злаки, деля всё поровну. Но, признаться, и перспектив роста у такой системы было меньше, чем у той, где всё кому-то принадлежит и где этот кто-то стремится своё добро приумножить. Нельзя назвать такую систему идеально справедливой, но в чём её не откажешь – так это в эффективности. Которая и приводит к победе в войне с соседями.

И всё же правитель обязан заботиться о своих подданных, без обратной связи нельзя. Иначе его трону не устоять. Это снова и снова подтверждается историей, начиная с Аккада и кончая... Эх, хотелось бы мне назвать последнего правителя, совершившего подобную ошибку, но не могу. Боюсь, что такое было, есть и будет ещё долгие века. Если не сказать, тысячелетия.