После Рима. Свет угасающий⁠⁠

Колонны и языки

«Рим подобен снегу – снегу, что покрывает все в пределах видимости» – так выразился о Вечном городе греческий ритор Публий Элий Аристид, прибывший в Рим незадолго до 180 года из своей родной провинции Мисия (северо-запад сегодняшней Турции). Это было самое важное путешествие в его жизни, главный маршрут любого успешного и состоятельного человека того времени, независимо от того, чем он занимался. Огромный мегаполис на западе манил знать, дельцов, художников и интеллектуалов со всех уголков земли. Точно так же, как сегодня крупные города притягивают провинциалов на всех континентах. Они спешили в Рим в надежде обрести там новые возможности, и эта туманная перспектива однозначно стоила долгого и опасного путешествия. Тот, кто никогда не видел Рим своими глазами, был никем.

Было сложено множество легенд, призванных прославить исключительный характер города, а также божеств, покровительствующих ему. Например, одна из дорог, ведущих в Рим, via Tiburtina или Тибуртинская дорога, оканчивалась воротами, которые назывались Porta Taurina, потому что на обеих сторонах этих ворот были вырезаны бычьи головы (бык – Taurus). Одна из голов, обращенная в сторону лежащей за воротами сельской местности, представляла собой безжизненный бычий череп, в то время как голова, вырезанная с противоположной стороны ворот и обращенная внутрь города, изображала голову живого быка. Эти головы символизировали путешественников, прибывающих в Вечный город – они приходили голодными и усталыми, а покидали Рим – сытыми и полными энергии. Даже через подобные мелочи подчеркивался статус Рима как особого места – города надежд, где любой мог исполнить свою самую заветную мечту.

Во время максимального расцвета империи, который пришелся на правление императоров Адриана и Траяна (конец I – начало II века), население Рима составляло около миллиона жителей, хотя эта оценка является приблизительной: она сделала на основе схемы стены Аврелиана, простиравшейся более чем на 1350 гектаров. Однако и за этой стеной лежали густонаселенные предместья города, так что его фактическое население могло превышать (и почти наверняка превышало) миллион человек.

Ежегодно городские власти безвозмездно раздавали горожанам около 400 000 тонн пшеницы, 22 500 тонн масла и 1 800 000 гектолитров (1 гектолитр – 100 литров) вина. В конце концов, из осколков выгружаемых амфор со временем образовался настоящий искусственный холм, который сохранился до наших дней и под названием «Тестаччо» является одной из достопримечательностей Рима. Даже район города, где находится холм, получил название в его честь. Что касается личной гигиены римлян, то за нее отвечали пять огромных банных комплексов, которые ежедневно выливали в город 600 000 кубометров проточной воды. Большую часть этой воды нагревали за счет сжигания колоссальных объемов дров.

В то время деньги не были проблемой, ведь со всех концов известного мира в Рим поступало внушительное количество дорогостоящих продуктов питания и иных товаров в виде натурального налога. В Вечный город попадала пшеница из южной Италии, Испании и Сардинии; торговцы везли специи, шелк, жемчуг и экзотические породы дерева из Индии, Занзибара или Цейлона; из Африки поставляли золото, слоновую кость и драгоценные камни. И, само собой, отдельной категорией товаров были рабы.

Однако город давал работу и свободным. В пределах его стен существовали огромные рынки под открытым небом, вроде легендарного Бычьего форума, где торговали людскими душами, а также закрытые торговые помещения, чьи остатки встречаются даже сегодня. Рим жил, строился и расширялся, создавая новые рабочие места и распределяя денежные потоки, стремясь удерживать шаткое социальное равновесие и не допускать волнений. Порой подобные траты считались слишком расточительными. Так, например, Цицерон критиковал магистрата, организовавшего слишком дорогие игры, а другого – за слишком щедрые пожертвования простолюдинам из городского бюджета.

Однако была статья расходов, не подлежавшая критике – коммунальные работы. Всем известна фраза Октавиана, заявившего, что он принял Рим кирпичным, а оставил мраморным. В 70 году один инженер предлагал императору Веспасиану смелый проект, который позволял при помощи машины, основанной на системе лебедок, транспортировать большие колонны, необходимые для восстановления комплекса Капитолия, который сгорел во время пожара годом ранее. Этот проект позволил бы значительно сэкономить людские ресурсы, но император предпочел отказаться от него и продолжил нанимать рабочих, как это делали другие правители до него, сказав: «Дайте мне накормить народ». Впрочем, инженер все же получил от Веспасиана награду за свой проект.

Некоторые начинания требовали огромных затрат, но сам их масштаб способствовал популярности государя. Траян, чтобы создать свой грандиозный форум, даже частично срыл холмы Капитолий и Квиринал. Прах императора впоследствии был помещен в основании колонны, возведенной в честь его великой победы над даками. Колонна Траяна возвышалась в самом центре города, что уже само по себе являлось нарушением древнего и строгого правила, предписывавшего хоронить умерших за чертой так называемого «померия» (pomerium) – сакральной границы древнего города, его священного пространства.

Двумя веками позже уже Константин аналогичным образом срыл холм Ватикан, переместив около 40 000 кубометров земли, чтобы закопать участок огромного пригородного некрополя, дабы на нем можно было построить святилище, поскольку в этой земляной яме якобы покоились останки Святого Петра. Многие подданные императора еще оставались язычниками и только крутили пальцами у виска, не понимая, для чего нужны такие затратные работы. Но проницательный император знал, что так он получит расположение христиан, которые к тому моменту стали преобладающей силой в войсках.

Пожалуй, главным языком империи был греческий, а не латынь, как могло бы показаться. Такой выбор был продиктован международными контактами Рима в Средиземноморье и характером завоеваний в республиканский период. Одной из первых знаковых литературных работ стало написанное на греческом языке сочинение Квинта Фабия Пиктора «Деяния римлян». Автор, работавший над этим трудом во время Второй Пунической войны, хотел защитить образ своей родины от клеветы, которую распространяли тогдашние греческие историки, открыто симпатизировавшие Карфагену и лично Ганнибалу. Написать сочинение на греческом означало сделать его доступным для всего бассейна Средиземного моря, где язык распространился благодаря торговле и деяниям Александра и других эллинистических правителей.

В 31 году до н.э., когда Цезарь уже был мертв и его племянник Октавиан Август пришел к власти, продолжив его дело, Рим завоевал Египет, последнее эллинистическое царство, еще остававшееся независимым. Римская цивилизация к тому моменту уже поглотила большую часть греческой культуры, и когда в 146 году до н.э. Греция попала под власть Рима, из уважения к ее славному пролому и богатой культуре, римляне не побоялись предоставить ей особый статус, чтобы не унижать ее до положения обычной провинции. По словам поэта Горация, жившего в I веке н.э., завоевание Греции было чисто политическим делом, поскольку Рим фактически оставил свою традиционную культуру и полностью отдался импортной моде. В своих письмах Гораций прокомментировал этот факт фразой Graecìa capta ferum victorem cepit, что можно перевести как «покоренная Греция сама покорила своего неотесанного победителя».

Фактически, в империи происходила интенсивная «глобализация», основанная на греческом языке и цивилизации. В имперскую эпоху была распространена привычка писать один и тот же текст наполовину на латыни, наполовину на греческом, но существовали и латинские тексты, написанные греческими буквами. Кроме того, считалось особым шиком писать на греческом языке традиционные римские имена, которых никогда не существовало в классической Греции. Даже в имперской столице законы зачастую публиковали и на греческом языке, потому что большая часть населения, пришедшего с Востока, понимала только его.

Одним из видных «языковых патриотов» стал император Тиберий, который твердо вознамерился вернуть латыни былое влияние. Сам он, естественно, в совершенстве владел греческим, однако воздерживался от его использования во время появлений на публике – так он сигнализировал о своем намерении вновь сделать латынь ключевым языком государства. Чтобы понимать своего императора, его подданные обязаны были в совершенстве владеть латынью. Как указывает Светоний, однажды во время публичного выступления в Сенате Тиберий, прежде чем произнести слово греческого происхождения «монополия», извинился перед присутствующими за то, что вынужден употреблять чужеродные термины в святилище римских государственных институтов.

В другой раз он запретил сенаторам включать в протокол греческое слово emblèmata, а когда ему указали на то, что в латыни не существует его синонима, он ответил, что нет никаких проблем, и сенаторы могут искать все латинские выражения, которые могут им понадобиться, и даже прибегать к целым наборам слов и фразам, чтобы передать смыл одного греческого слова. Известен случай, когда один центурион был вызван для дачи показаний, и его допрашивали на греческом, однако Тиберий запретил ему отвечать, если только он не сможет это сделать на латыни. Фактически, в годы правления Тиберия магистраты, которые отправляли правосудие в провинциях, где не была распространена латынь, были вынуждены нанимать толмачей. Во временам императора Клавдия незнание латыни при исполнении государственных функций приравнивалось к очень серьезному преступлению против государства. Так, например, один влиятельный греческий судья, не владевший латынью, был исключен из реестра судей и отправился в ссылку.

Так или иначе, эти меры не давали того эффекта, на который рассчитывали их творцы. В 180 году император Марк Аврелий написал свои «Книги», которые принято объединять под общим названием «К самому себе». Это было философское сочинение, которое император оставлял в наследство потомкам. Поскольку он хотел, чтобы его записи были доступны для всех, он составил их на греческом языке. Империя расширялась слишком стремительно, не успевая переваривать поглощенные ей культуры, и они, словно сорняки, расцветали буйным светом, из века в век все сильнее размывая ее идентичность. Так, например, при раскопках города Помпеи, погибшего в результате извержения Везувия в 79 году н.э., в одном из домов была найдена фигурка индийской богини Лакшми, которую почитали обитатели дома.

Кризис системы

Структура имперской власти, установленная Октавианом Августом, повела Рим в период стабильности и процветания. Однако, у принцепса не было детей, поэтому он решил проблему престолонаследия, усыновив Тиберия, сына своей жены Ливии, для которой это был второй брак. А Тиберий похожим образом поступил с Клавдием.

Династия Юлиев-Клавдиев, к которой принадлежали первые пять императоров Рима, прервалась самоубийством Нерона. Его смерть без официального наследника повлекла за собой политический кризис 68-69 годов, известный как «год четырех императоров». По итогам этой короткой гражданской войны новым императором стал выходец из простолюдинов и представитель италийского народа сабинов Тит Флавий Веспасиан, положивший начало династии Флавиев.

Династия, впрочем, царила недолго. Уже после смерти (строго говоря – политического убийства в результате заговора сенаторов) второго императора из дома Флавиев, Домициана, который был крайне непопулярным и откровенно жестоким политиком, Сенат передал власть уже пожилому Марку Кокцею Нерве, весьма умеренному политику. Так начался «золотой» период римской истории, продолжавшийся почти сто лет – с 96 года по 192. В течение этого времени, благодаря выборной системе, назначавшей императоров, такие великие правители как Траян, Адриан и Марк Аврелий расширили границы империи до пределов тогдашнего мира.

Марк Аврелий, однако, нарушил принцип выборности и передал власть своему сыну Коммоду, который не соответствовал высокой планке, заданной его предшественниками. Современники считали его сумасшедшим, подобно Нерону и Калигуле, но при этом еще и жестоким, как Домициан. 31 декабря 192 года бывший гладиатор по имени Нарцисс, обучавший императора искусству игр, задушил его, когда тот купался. Сенат уже постфактум объявил убиенного императора врагом отечества и настаивал на том, чтобы его тело насадили на крюк и протащили через город, после чего выкинули в Тибр. Но префект Рима и командующий преторианской гвардии Пертинакс спрятал труп Коммода и не отдал его на поругание. Неожиданно для самого себя он был провозглашен новым императором, однако на былую стабильность уже нечего было и надеяться. За исключением небольшого отрезка времени, когда правила династия Северов (193 – 235 годы) в империи воцарился долгий период усобиц и анархии, продолжавшийся пятьдесят лет (235 – 284 годы).

В этот период нестабильности в разных частях империи как грибы после дождя появлялись самозваные императоры, каждого из которых признавали войска, находившиеся под их непосредственным командованием. Теперь империя оказалась во власти самых настоящих варлордов, чья легитимность базировалась исключительно на военной силе. Эта нестабильность самым пагубным образом сказывалась на экономике, дороги отныне были небезопасными, армии, занятые распрями, толком не охраняли границы империи, чем пользовались варвары – преимущественно германцы, которые вторгались на земли, некогда подвластные Риму.

В ноябре 284 года Диоклетиан, уроженец Далмации, пришел к власти тем же способом, что и его предшественники – победив Марка Аврелия Карина, которого провозгласили императором собственные легионы. Но Диоклетиан понимал, что, опираясь на поддержку одной лишь армии, будет практически невозможно восстановить работоспособность всех государственных институтов. И тогда он возродил старые наработки Октавиана и напомнил римлянам, что императорская власть имеет божественное происхождение. А чтобы дорогие подданные ненароком не забыли об этом, он взял себе официальный титул dominus et deus – «господин и бог». Просто и со вкусом. С тех пор фигуру императора окружала особая религиозная атмосфера, а его изображение и изображения членом императорской семьи присутствовали в каждом общественном месте и становились объектами общественного почитания.

Проблему престолонаследия, которая стала причиной стольких неприятностей за всю долгую историю Рима, усугубила избирательная система, позже названная «тетрархией» (власть четырех государей), поскольку она основывалась на наличии двух «августов» (то есть императоров) и двух «цезарей» – их заместителей, готовых занять их место спустя 20 лет или в случае преждевременной смерти императоров. Эта система должна была гарантировать, что в империи вновь не образуется случайный вакуум власти, кроме того она играла против возможных узурпаторов. Сама империя была разделена на две части, восточную и западную, и в каждой было по императору, что в теории должно было облегчать контроль над обширными территориями государства.

Однако добровольный отход самого Диоклетиана, человека волевого, а порой и безжалостного, от политики по состоянию здоровья, спровоцировал конфликт в системе тетрархии, который разрешился в 324 году, когда Константин, сын Констанция Хлора, август Запада, остался единственным правителем всей империи. Событие, определившее его победу, датируется двенадцатью годами ранее, когда 28 октября 312 года он победил своего соперника Максенция в битве у Мульвийского моста рядом с Римом.

Позднее его биограф Евсевий Кесарийский рассказывал, что накануне той тяжелой битвы император увидел в небе необычный знак: облака испускали яркое свечение, образуя изображение креста. Константин, еще будучи язычником, не мог знать, благоприятный это знак или нет, но христианские священники сочли его благоприятным, передав императору одну короткую фразу, которую он так чаял услышать: in hoc signo vinces, «под знаком сим – победишь». И тогда Константин повелел нанести изображение креста на щиты своих воинов и на знамена – не столько из благодарности в адрес высших сил, сколько в качестве надежного знака победы. Он хотел сделать крест эмблемой, которая должна была стать знаком его силы. Так родилась знаменитая монограмма Константина, появившаяся в результате слияния двух греческих букв «хи» и «ро» (Х и Р), которые также являлись инициалами Иисуса Христа.

В феврале следующего 313 года в Милане был издан указ Константина, превращавший христианство из Religio illicita (незаконная вера) в признанную государством религию, полностью приравненную в правах с другими официальными религиями Рима. Теперь христиане могли официально владеть движимым и недвижимым имуществом и объединяться в корпорации, которым давался статус юридического лица. Распространение христианства среди низших слоев населения, а также в армии, которая оставалась незаменимым инструментом в управлении государством, побудило Константина отдавать предпочтение именно этой религии по сравнению с другими. Поэтому от отменил рабство, которое на протяжении веков оставалось краеугольным камнем римской экономики, он в 325 году председательствовал на Вселенском соборе в Никее. Он также поручил своей матери Елене, христианке, отправиться в Иерусалим, чтобы открыть для общественности древний город, где произошли Страсти Христовы, и нашел место распятия и Воскресения, потерянные после того, как император Адриан, подавив еврейское восстание, разрушил Иерусалим и заново отстроил на его месте эллинистический город Элия Капитолина.

Константин также предоставил христианским епископам право председательствовать в судах в качестве судей. Римский епископ удостоился особого обращения как глава епархии, на территории которой находились места упокоения Святых Петра и Павла, мучеников, погибших во время великого гонения, устроенного Нероном в 64 году. Над их могилами на Ватиканском холме недалеко от императорской резиденции были построены внушительные культовые сооружения. А чтобы римский епископ мог исполнять свою гражданскую функция, были построены общественные залы (basilikà), где отправлялось правосудие. Полное их название звучало как basilicae ad corpus, поскольку они фактически, в буквальном смысле, стояли на мощах святых, которые, таким образом, присутствовали в качестве гарантов справедливости правосудия, свершаемого в этой базилике.

Римское государство продолжало существовать, сохраняя свои древние культы и институты, коллегии авгуров и различных языческих жрецов, которые претворяли в жизнь культы древних богов Рима или новых богов восточного происхождения, таких как Исида или Митра. Константин, которого крестили только на смертном одре, не переставал присутствовать на общественных жертвоприношениях, предусмотренных государственными церемониальными протоколами, когда это было необходимо. А богатая аристократия города, «державшая» Сенат, по-прежнему оставалась верной своим языческим верованиям, считая это престижным. Тем не менее, необратимые социальные и политические процессы делали свое дело, и языческая империя постепенно перерождалась в империю христианскую, которой уже совсем скоро предстояло принять самые страшные удары за всю историю Рима.

Автор: Александр Свистунов

Оригинальная публикация

Еще больше интересного - в telegram-канале автора! Подпишись!

Паблик в ВК

1. После Рима. Переплавленный колосс