Попаданчество – низкий жанр?⁠⁠

Что ж, может быть, если судить только по второсортным фанфикам. Но ведь само понятие попаданчества настолько размытое, что не сразу поймёшь, какие произведения причислять к нему, а какие – нет.

С Орловским, Льюисом, Берроузом и иже с ними всё понятно. Ведь жанр описывается как попадание персонажа из одной эпохи/реальности/места в другое с последующей адаптацией, столкновением менталитетов разных миров и тэ дэ. И мы все знаем, что если русский спецназовец попадает в фэнтезийный мир, то это попаданец. Но если присмотреться внимательнее, не окажется ли, что черты попаданчества есть буквально везде?

Вот, например, «Неукротимая планета» Гарри Гаррисона – не попаданчество? Персонаж, привыкший к благам цивилизации будущего, попадает в жестокий, населённый дикими тварями мир. По той же логике – «Аватар» Кэмерона. Разве Джей Салли – не попаданец? А Такеши Ковач в «Видоизменённом углероде» Ричарда Моргана? А Гарри Поттер разве не попадает в совершенно новый, живущий по принципиально иным законам мир магии? Если уж на то пошло, то вся структура мономифа по Джозефу Кэмпбеллу подразумевает сплошное попаданчество.

А Fallout? Казалось бы, всё очевидно, это постапокалиптический атомпанк, герой тут не переходит границ мира или времени… но так ли это? Проживший всю жизнь в Убежище, ничего не знающий о жизни извне, герой выходит в Пустоши и сталкивается с такой экзотикой, какой другие попаданцы и в параллельных реальностях не видят. Разве весь его путь, его адаптация, столкновение его мира с реальностью, его желание вернуться обратно, в изначальный свой мирок – не попаданчество?

А Planescape: Torment? Да чего там, даже Disco Elysium – чистое попаданчество, ведь Гарри Дюбуа не помнит после пробуждения не только своего имени, но и базовой информации об окружающем мире! В диалогах попадаются вопросы в духе «А что такое деньги?» Герой пытается понять окружающую его реальность и своё место в ней, и это занимает его в большей степени, чем раскрытие преступления.

При этом не стоит забывать, что целый ряд действительно качественных произведений являются прекрасными представителями попаданчества. «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» Марка Твена, например, «Попытка к бегству» Стругацких или «Иван Васильевич» Булгакова – классическое попаданчество, и разве эти произведения можно назвать примитивными?

А теперь представим, что на одном полюсе воображаемой шкалы попаданчества стоят его классические произведения, тот же роман Твена, а на другой – ярко выраженные черты попаданчества без формального причисления к жанру, тот же Fallout. Между этими двумя полюсами – пропасть книг, фильмов и игр, однако попаданцами называют, как правило, лишь худшие из них. Просто потому, что слово стало ругательным.

Я люблю попаданчество. В нём читатель/зритель/игрок максимально близок к главному герою, их сближает то, что оба они оказываются на доселе неизведанной территории. В этих произведениях проще, чем где бы то ни было, вообразить себя главным героем, и особенно ярко это проявляется в видеоиграх, обожающих эксплуатировать такой штамп, как тотальную амнезию главного героя.

Так что ура попаданчеству. Трижды ура.

Автор: Михаил Гречанников

Еще больше новостей и статей в нашем сообществе и Telegram-канале.