Немного добра вам в ленту. Сказ о том, как Сотона в Киев ездил⁠⁠

1. Собственно.

Давно это было. Точно не скажу, но где-то около 324 месяцев назад позвонил мне один хороший знакомый (вы его не знаете) аж из самого Киева. Так и так, говорит, вот тебе адрес, приезжай в любое время, организуем всё по полному феншую, проведём органолептические тесты местной горилки, пощупаем девок, да места посетим всяческие культурные.

А я что - меня тогда уговаривать долго не нужно было. Подумал я малость, забросил в рюкзак сиську самогонки, хлеб, колбасу, бельё с гигиеной, добрался до вокзала, да и поехал в сторону украинской столицы, избрав, как истинный хиппи, способ "на собаках", или, как сейчас модно говорить, "эконом класс". На электричках и дизелях, короче.

Заранее скажу в своё оправдание, что сам факт и время поездки я другу не озвучивал, а мобильных телефонов тогда, как вы понимаете, уже не было, поэтому тем, что до собственно Киева я не доехал, никаких договорённостей не нарушил и никого не подвёл.

2. Разница менталитетов.

У белорусских пассажиров есть одна особенность - они, как правило, все тупо сидят и едут. Молча. Тихие, спокойные, можно даже сказать угрюмые организмы просто перемещаются из пункта А в пункт Б. Разговаривают тихо, тет-а-тет, не привлекая к себе внимания. Ебальники у всех серьёзные, штопиздец. Человеки как будто полностью погружены в себя. Со стороны кажется, что они обдумывают как минимум реализацию холодного синтеза, или способ накормить тёщу поганками. Так было и в этот раз. Кто читал, кто дремал, кто просто пырил в окно, но до Украинской границы я добрался спокойно, если не считать мелкого недоразумения с пьяными в сцуль дембелями. Но это уже немного другая история, так что проехали.

А вот уже на украинской железке я испытал культурный шок. Если сравнить поезд с пасекой, то белорусский поезд - это пасека ночью. Кое-где что-то тихо шуршит да тихонько гудит на фоне песен сверчков и кузнечиков. Украинский же поезд - это пасека в летний полдень, по которой варварски прошёлся медвед в поисках мёда. ))

- Мыкола-а-а!!! - раздаётся в одном конце вагона женский голос.

- Га! - отзывается Мыкола раскатистым басом из другого конца.

- У сраці нога!! - мгновенно реагирует какой-то петросян из массовки. Весь вагон ржёт.

Там что-то жрут, там втихаря (но не очень-то и скрываясь) бухают, там с оттяжкой бьют кому-то по носу колодой карт, там предлагают что-то купить. И всё это на фоне непрекращающейся какофонии из анекдотов, ржача, и знакомств всех со всеми. Это было настолько мило и непосредственно, но непривычно, что мне понадобилось не меньше двух часов, чтобы проникнуться атмосферой и присоединиться ко всеобщему веселью, которое вскоре превратилось в піздецЪ™.

3. Прелюдия.

- А ну швидко зморщили дупи, панове! - жизнерадостно улыбаясь, плюхнулся на последнее свободное место рядом со мной мужичок с гитарой, доставая из кармана фляжку и раскладной стаканчик...

Где-то через полчаса мужичок встал, хлопнул меня по плечу, взял гитару и, указывая на меня,  на весь вагон объявляет: "Пісня про зайців для сябра бульбаша.". По вагону пронёсся одобрительный гул.

Купалiнка-купалiнка, цёмная ночка,
Цёмная ночка, а дзе ж твая дочка?

- в полнейшем ахуе услышал я до слёз знакомую песню. Ещё больше я охуел, когда песню подхватило ещё не менее пяти голосов из публики. Вокалисты подтянулись к нам, допели песню, раздались аплодисменты, а я только и нашёлся, что сказать "Дзякуй" и достать из рюкзака почти полную сиську самогонки, вызвав аплодисменты ещё раз. Смеркалось.

Когда сиська уже подходила к концу, я взял гитару, ВНЕЗАПНО вспомнив, что когда-то получил грамоту на местечковом конкурсе за исполнение "Ніч яка місячна", прокашлялся и запел. Удивительно, но мне никто не подпевал, в вагоне мгновенно установилась полная тишина, все слушали, одобрительно покачивали головами, а несколько тёток даже пустили слезу.

Вот после того, как я закончил петь, и наступил тот самый піздецЪ™, про который я и обещал рассказать.

4. Собственно, піздецЪ.

Как только я смолк, наступил полный армагеддон, адЪ и Израиль, где жыды! ©

ВЕСЬ вагон устроил стоячую овацию, меня чуть не задушили обнимашками, и я еле отбился от попыток устроить мне "качать его".

- Та в сраку той Київ! Тисячу років стояв і ще день протримається! - заорал дядька с гитарой,  когда объявили прибытие на станцию, название которой я вам не скажу, замахнул стакан, схватил меня за руку, и поволок за собой под одобрительное гудение народных масс. Через минуту он, с вяло протестующим мной, исчез в тёмной бездне украинской глубинки.

Последующие трое суток я помню смутно. Меня таскали из хаты в хату, знакомили с девками, кормили от пуза всякими вкусняшками и наливали точно так же, как и кормили, изредка давая часок-другой поспать. Как организм это всё выдержал - тайна великая есть, но в определённый момент я понял, что, если задержусь в том селе хотя бы ещё на день, то без вариантов отправлюсь прямиком в адЪ к Сотоне, поэтому я принял решение.

4. Дежавю.

В Киев уже не хотелось.

Возвращаться "на собаках" тоже не было никакого желания. Я разузнал расписание, купил билет в плацкарт и приготовился к отъезду.

- Сцяпан, я ўцякаю!  - разбудил я его в два часа ночи.

Тот понимающе кивнул, запихнул мне в рюкзак бутылку горилки, шмат сала, да хлеб с помидорами, обнял меня, хлопнул по плечу, да и отправил к хуям на станцию.

В ночном поезде было тихо, только храп редких пассажиров нарушал идиллию. Страдая жаждой и тремором с жесточайшего перепоя, я набрал кипятка, заварил чай и присел на место. Понимая, что чаем тут никак не обойдёшься, я достал бутыль с горилкой и подаренный Степаном раскладной стаканчик, откупорил и налил, после чего со страхом уставился на ёмкость, осознавая, что хош-не хош, а выпить нужно, иначе всё - сливай воду, пиши завещание.

- Ой бля-а-а-а-дзь.......... - тихонько простонал я, сжав голову руками.

- Підйом! Хіба не чуєте, що людина страждає? Допомогти треба! - раздался голос с верхней боковой полки, после чего за столом материализовались три мужичка, а на столе ещё одна бутылка и куча нехитрой закуски.

- Ой бля-а-а-а-дзь.......... - обречённо повторил я...