Котёночек⁠⁠

— Ну ты чего так долго? – из динамика телефона прозвучал обиженный голос.

— Да щас, минутку, разберусь тут, - Сеня уже даже не пытался оправдываться.

— Бля, чувак, какой раз уже опаздываешь…

Сеня не стал продолжать разговор и сбросил звонок. Он понимал – нет смысла объяснять своё состояние, все и так прекрасно его знают. Проблемы начались в раннем детстве, когда умер его отец. В один жуткий вечер пятилетний мальчик стоял у двери и, не в состоянии дотянуться до глазка, прижимал ухо к холодной дверной обшивке.

— Кис-кис-кис, - тихонько звал Сеня. – Мам! К нам котёночек скребётся!

— Никакого котёночка, - угрюмо пробубнила мама. – Вот когда вырастешь и будешь сам ухаживать, тогда пожалуйста.

Сеня тяжело вздохнул - очередная попытка уговорить маму провалилась. Мальчик постоянно завидовал другим ребятам – у кого кошечка, у кого собачка, а кто-то даже выносил на улицу невиданную нигде больше экзотику – морскую свинку. Но увы, мама была категорически против животных в доме, и ни Сеня, ни папа не могли переубедить её.

Постояв у двери ещё пару минут, Сеня смирился и грустно сказал:

— Прости, котёночек, мама тебя не пустит.

К заметно усилившему скрежету прибавилось слабое постукивание, будто котёнок лапкой колотил в дверь, умоляя впустить его домой. Сеня ещё раз дёрнул дверную ручку, но, само собой, это не помогло – пришлось оставить бедного котёнка в подъезде. Скоро скрежет прекратился, а чуть позже мама стала беспокоиться:

— Что-то папы долго нет. Не случилось ли чего…

Мобильные телефоны тогда ещё не были распространены, а стационарный рабочий откликался только гудками, указывая на то, что отец всё-таки покинул рабочее место. Мама то и дело выглядывала в окно и нервно хрустела пальцами. Сеня не разделял её беспокойства, его мысли были заняты брошенным котёнком. Пошарив по шкафчикам и холодильнику, он оторвал щедрый кусок от буханки хлеба и скромный кусочек колбасы, чтобы не заметили.

— Мам, можно я погуляю? – спросил Сеня, засунув в карман еду.

— Ладно, иди, но только возле дома, чтобы я в окно видела, понял?

— Понял! – радостно согласился Сеня и подпрыгивая, побежал к двери.

Наспех обувшись, он дёргал дверную ручку, то ли чтобы дверь неожиданно поддалась, то ли чтобы не дать маме забыть о том, что пора бы уже выпустить сына погулять. Долго ждать и не пришлось. Продолжая беззвучно сжимать пальцы, мама спешно подошла к двери, дважды повернула ключ и вернулась к окну.

Сеня радостно открыл тяжёлую дверь, почти повиснув на ней, и услышал уже знакомый скрежет, но гораздо более слабый, едва пробивающийся через другие привычные звуки.

— Кис-кис-кис! – тут же пропищал Сеня и уже засунул руку в карман, но тут же истошно закричал: - Мааааааааам!

С медленно открывающейся двери сползала рука отца.

А дальше в воспоминаниях Сени остался только хаос. Крики и рыдание матери, врачи, милиция, какие-то незнакомые люди, бабушка с дедушкой… шум и беготня были не совсем понятны мальчику. Да, он понимал, что произошло что-то плохое, что с папой что-то случилось, но, видимо, его детское сознание ещё не понимало значение смерти.

Сеня просто забивался в угол кровати и пытался играть в любимые игрушки. Ведь скоро всё плохое пройдёт, правда? Папа ведь всегда так говорил.

А утром Сеня просто не вспомнил о случившемся. Когда заплаканная мама молча повела его в детский сад, он дёрнул её за руку и спросил:

— А почему сегодня не на машине?

Мать в ответ лишь сильнее сжала руку – пусть лучше сын пока остаётся в наивном неведении, чем рыдает вместе с ней. Проскочила одновременно пугающая и успокаивающая мысль – хорошо, что это произошло именно сейчас, когда Сеня ещё совсем маленький.

Но увы, этот случай повлиял на Сеню куда больше, чем кто угодно мог ожидать. Мать каждый день готовилась объяснять сыну, куда пропал папа, что такое похороны и прочие грустные, но необходимые вещи. Но каждое утро происходило одно и то же – мальчик просто не помнил, что с отцом произошло что-то плохое, и постоянно спрашивал, почему сегодня папы нет. С одной стороны, это было облегчением – с возрастом он всё поймёт, и чем дольше будет жить в иллюзиях, тем легче перенесёт осознание. А с другой… это ведь явно не совсем нормально, вдруг эта травма как-то проявится и в далёком будущем?

А в одно дождливое утро, спустя уже несколько месяцев, Сеня держал маму за руку, но молчал – лишь недоверчиво поглядывал на женщину, будто она вообще не была ему знакома.

— Что такое, сынок? – не выдержала она наконец. – Что-то болит?

— Я думал, ты умерла, - изо всех сил хмуря брови, ответил Сеня.

Не успев шагнуть на пешеходный переход, мать остановилась и уставилась на сына.

— Что? – только и смогла выдавить она из себя после короткой паузы. – Почему ты так думаешь?

— Не знаю, - продолжал хмуриться сын, - а разве нет?

С этого дня и начались настоящие проблемы. Сеня всё чаще с подозрением посматривал на окружающих – друзей, воспитательниц, соседей… каждый, кто был ему достаточно знаком, рано или попадал под подозрение. И если сначала Сеня мог объяснить это только фразой «я думал, что он умер», то с возрастом стал более подробно писывать проблему. Каждое утро, после пробуждения, у мальчика словно сбивались настройки. Он прекрасно помнил всех своих знакомых и близких, но был уверен, что они уже мертвы. Сначала это была только мать, но постепенно в его памяти периодически умирали все, кого он хоть немного знает.

Сеня не мог рассказать, как именно умерли люди в его памяти – от болезней, несчастных случаев или чего-то ещё. Просто факт – человек был, но теперь его нет. И каждый раз, встречая якобы мёртвого человека, он на несколько секунд «зависал», пытаясь понять, что вообще происходит. Но чем старше он становился, тем проще было это принять и привыкнуть.

Несмотря на то, что уже достаточно взрослый Сеня предпочитал как можно меньше говорить об этом, его всё равно безостановочно таскали по врачам, пробуя всё новые и новые способы лечения. Мощные и плохопереносимые таблетки никакого положительного эффекта не оказывали, все возможные терапии тоже были бессильны, поэтому в итоге, после нескольких лет попыток, решено было остановиться на ведении чего-то вроде дневника.

Он представлял собой список родственников и наиболее близких знакомых, напротив которых располагались пустые клеточки. Каждое утро Сеня просыпался, помечал всех галочками и был уверен, что все отмеченные люди на самом деле живы.

Если же кто-то умирал на самом деле, а это случилось пока только с двумя пожилыми соседями, Сеня сразу же записывал это в дневник, и на следующее утро этого человека уже не было в списке. Не сказать, что это был какой-то хитрый способ, но жизнь частично облегчал. Так или иначе, Сеня каждый день перечитывал список и хорошо помнил, кто из знакомых из него пропал. И встречая якобы мёртвых, но отмеченных галочками людей, он уже не удивлялся, а просто удовлетворённо кивал.

А с развитием в его городе интернета и социальных сетей, он взял в привычку быстренько просматривать список друзей, чтобы заранее выполнить частичную проверку. Иногда его пугало, что у кого-то из контактов последний визит был аж несколько дней назад, и порой он не выдерживал и звонил этим людям, чтобы спросить, всё ли в порядке.

Впрочем, привыкание – это не излечение. Сеня всё так же бежал утром в комнату мамы, чтобы убедиться в иллюзорности своих воспоминаний, и только потом брал себя в руки и приступал к заполнению дневника. Всё так же его не покидали сомнения, пусть и уже не такие мучительные, если он никак не контактировал с кем-то из ложно мёртвых близких в течение дня и не видел их онлайн.

А теперь, когда парень уже перешёл на второй курс, он третий день подряд опаздывал на учёбу из-за того, что раз за разом перечитывал список, надеясь найти там исчезнувшее имя.

«Ты издеваешься, что ли» - экран смартфона вспыхнул, показывая Сене гневное сообщение друга.

Дневник с хлопком закрыт и небрежно брошен в сумку, а его электронная версия сохранена и оставлена на потом – действительно, так можно целый день перечитывать список, но вряд ли это как-то поможет.

— Чувак, ну какого хрена? – ещё более недовольным голосом встретил Паша друга, когда тот наконец вышел из подъезда. – Я завтра не буду ждать, один пойду.

— Да проблемка у меня, Пахан, - решил всё рассказать Сеня. – Что-то совсем хреново стало…

— С этим самым? – Паша указал взглядом на сумку, намекая на дневник.

— Да с чем же ещё…

— Что случилось?

— Да прикинь… - осторожно начал Сеня. – Я тут странную хрень выяснил. Вот смотри, знаешь ведь, что если из списка кто-то пропадает, то я могу быть уверен, что этот человек умер на самом деле?

— Ну, - кивнул Паша.

— Вот, - продолжил Сеня. – Ещё я ведь прекрасно помню, что удалял из списка этого человека, поэтому сомнений быть не может. И главное, помню причину смерти. Ну, как с соседями снизу. А щас… короче, я сильно сомневаюсь в реальности одного человека.

— Как зовут? – Тут же предложил помощь Паша.

— Николай Астафьев. У нас или учился, или должен был учиться, на программиста.

— Так, Николай… - задумчиво посмотрел Паша в небо. – Я там мало кого знаю вообще. У куратора их ещё не спрашивал?

— Стрёмно, - поморщился Сеня. – Ну вот прикинь, скажет, что не было такого никогда. И что делать тогда? А если каждый день новые появляться будут? А если я совсем перепутаю реальность с этим долбоебизмом?

— Ну блин, - внимательно посмотрел Паша на друга, - а врачи что? Может, куда-нибудь в Москву, к известному какому-нибудь?

— Да что эти врачи, - отмахнулся Сеня.

— Разводят руками, как говорится?

— Ага, - усмехнулся Сеня. – Ну нет, на самом деле, они в наше время или гордые, или жадные, хрен их знает. Каждый пишет свои диагнозы, назначает лечение, говорит, типа всё исправим… а в итоге вот так.

— А с чего ты вообще взял, что этот человек не существует?

— Он у меня в друзьях был, немножко переписка была. А сейчас смотрю – нет ничего, ни следа.

Сеня резко остановился и с отвращением отвернулся – в нескольких метрах впереди на тротуар выбежала кошка. Паша сочувственно посмотрел на друга. Ему была известна причина этой неприязни – Сеня рассказал об этом во время бурного празднования успешного окончания первой сессии. В трезвом же состоянии говорить об этом категорически не хотел, а на все вопросы о таком отношении к котам отвечал максимально кратко и неохотно.

— Уйди! – прикрикнул Паша и топнул ногой.

Кошка тут же отпрыгнула назад и скрылась за ближайшим зданием. Паша молча продолжил путь, он представлял, насколько неприятно его другу об этом говорить. Сеня, за свою ещё недолгую жизнь, успел чуть ли не до вражды поссориться из-за этого с несколькими друзьями. До недавнего времени мало кто знал истинную причину такой неприязни к кошкам, а потому отношение к этому у друзей было скорее шуточным.

Ещё в детстве, почти сразу после смерти отца, Сеня яростно гнал со двора всех котов, которых только встречал. В то время он и сам не понимал, по какой причине он это делает. В мыслях было только одно – кто-то из них сделал что-то плохое, обманул, предал, испортил жизнь… Сенькин мозг крепко-накрепко связал всё плохое с кошками, а особенно с котятами, и, возможно, незнание истинной причины только усиливало эту уверенность. И с каждым неприятным случаем, с каждой болью и болезнью эта ассоциация крепла.

В памяти Сени тот вечер не был особенно примечательным. Он не смог покормить котёнка – подумаешь. Вот только слёзы и ужас в глаза матери, рука, вывалившаяся из подъезда и общая обстановка чётко давали понять, что что-то не так. Само собой, повзрослев, Сеня в подробностях воссоздал события того дня. Иногда он удивлялся, как такое вообще возможно: помнить и точно знать, что в тот вечер отец умер под дверью, помнить его тело, лежащее на пыльном полу, неестественно широко открытый рот и руку, которой он изо всех оставшихся сил пытался постучать в дверь, но при этом сомневаться – а точно ли папа умер? Иногда ему даже казалось, что он словно помнит части какой-то другой жизни, в которой с отцом всё хорошо. Слегка постаревший, он точно как в детстве везёт Сеню в машине, только уже не в детский сад, а в школу. Дарит подарки на день рождения, ругает за первую в жизни пьянку… а ещё приносит домой картонную коробку, заглянув в которую, Сеня видит крошечного дрожащего котёнка и с ужасом убегает в свою комнату.

И если про отца все прекрасно знали и всё точно было известно, то появление в воспоминаниях Николая было действительно странным. Такого человека не было в соцсетях, на фотографиях, выложенных в группе университета, а последнее воспоминание, всплывающее в памяти Сени, датировалось не далее, чем прошлой неделей. И если бы Николай действительно существовал и по каким-то причинам умер, то это бы явно бурно обсуждалось. Впрочем, Сеня твёрдо решил пока не паниковать. Ну мало ли, так вышло, что человек не любит соцсети, отказывается фотографироваться, а теперь просто переехал в другой город. Нужно всего лишь спросить у кого-нибудь... но страшно.

Уже третий день Сеня не может сосредоточиться на учёбе. Пары проходят одинаково – он, погружённый глубоко в свои мысли, смотрит на дверь и надеется, что сейчас выйдет в коридор и увидит Николая. Высокого парня с длинными и будто специально растрёпанными волосами в своей традиционной красной футболке с обязательной нашивкой любимой футбольной команды. Именно эта деталь вынудила Сеню выделить из толпы Николая. Заставила запомнить и обращать внимание, иногда прислушиваться к его громким спорам с другими любителями футбола… а потом встретить его в одной из групп, посвящённых их общей любой команде. Как можно проигнорировать такую встречу и не перекинуться парой слов в комментариях?

Сеня сидел в буфете, рвал на кусочки традиционную обеденную пиццу и мысленно ругал себя за совершенно ненужный поступок. Аппетит уже третий день не возвращался, а урчание в животе было скорее мучительным наказанием за сближение с Николаем.

— Чувак, ты давай, в себя приходи, - Паша ткнул Сеню в плечо. – Хочешь, я пойду узнаю?

— Подожди, - отвлёкся от мыслей Сеня. – Хочу посмотреть, что дальше будет. Может, больше ничего и не случится. А если так, то зачем мне знать правду? Меньше знаешь, как говорится…

— Да бля, а если Николай и правда был недавно? Может, ты криво скопировал список перед распечаткой? Да мало ли что, блин…

— Думаешь, у меня один файлик дневника? У меня списки за каждый день отдельно хранятся. Я, блин, все просмотрел. Все, прикинь. А соцсети? А фотки в группе?

— Ну может родители этим занялись и всё подчистили.

— Может, - Сеня с небольшим отвращением засунул в рот кусочек пиццы.

— Блин, чувак. Ну давай спрошу пойду. Вдруг там всё нормально, а ты зря нервы портишь?

— Не, не надо, - Сеня швырнул на стол оставшуюся в руках пиццу. – Да какого хрена, они меня преследуют, что ли?

Паша не сразу понял, о чём говорит его друг. Лишь проследив за его злобным взглядом, он заметил кошку, внимательно осматривающую буфет через окно.

— Слушай, езжай в Москву, - сочувственно поджал губы Паша. – Если надо, в больнице полежи, тут ничего такого ведь...

Но его друг лишь недовольно отвернулся и устремился к выходу. Сеня летел сквозь толпы прохожих, не боясь снести кого-нибудь или врезаться в какое-нибудь препятствие. «Почему я просто не могу не обращать на это внимания» - думал он и всё больше себя ненавидел. Подумаешь, какой-то там пацан из соседней группы, был он или нет – какая разница? Что принципиально изменилось? Где-то поблизости прозвучал голос, заставивший Сеню вздрогнуть. Куратор той самой группы грозно кого-то отчитывал, срываясь на крики. Сеня ускорил шаг, боясь поддаться нестерпимому желанию задать ему вопрос, который скорее всего подтвердит все опасения…

Сеня распахнул входную дверь и грубо выругался. Кошка, заглядывающая в буфет, сидела у входа и внимательно смотрела на парня. Истерически усмехнувшись, он перепрыгнул животное и, не оборачиваясь, направился в сторону дома.

Осеннее солнце явно не жалело последние силы и заставляло морщиться от жары. Горячие лучи прожигали шею, а обычная для этого времени летающая паутина так и старалась попасть в лицо. Недовольные прохожие, надевшие утром лёгкие куртки, несли их в руках вместе с сумками, пакетами и прочим грузом. И только кошки то тут, то там с удовольствием валялись на солнышке и, слегка прищурив глаза, не отрывали взгляд от Сени.

Парень уже не знал, в какую сторону смотреть – казалось, что либо мир специально настроился против него, либо это его психика превращает приятные осенние дни в нечто пугающее и отвратительное. И весь путь до дома Сеня не мог решить, какой же из этих вариантов лучше.

— Сеня, послушай, тут к тебе ломился кто-то, - слегка приоткрылась соседняя дверь, как только Сеня вставил ключ в замок.

— Когда? – испуганно спросил Сеня.

— В одиннадцать. Я думала, дверь не выдержит.

— Что, прямо выбивали? – ещё больше забеспокоился Сеня.

— Не знаю, но крепко так долбили, у меня даже стены дрожали.

— Ну… а вы не видели, кто это был?

— Вот, я сфотографировала, - из-за двери высунулась рука с распечатанной фотографией.

— А как вы… - Сеня явно не ожидал такого.

Едва взглянув на фотографию, он снова грубо выругался – со снимка на него будто даже с презрением смотрела кошка.

— Вы издеваетесь? – прикрикнул Сеня на соседку.

— Почему? – искренне удивилась та. – Вот этот к тебе и ломился, я подождала, пока он из подъезда выйдет и через окно сфотографировала, меня внук научил.

— А вы точно ту фотографию мне дали?

Соседка наконец вышла в подъезд, вытащила из кармана очки и внимательно посмотрела на фотографию.

— Ну да, вот же, смотри, - указала она пальцем куда-то в область кошачьего носа.

— Вы шутите или как? – злобно рявкнул Сеня и швырнул фотографию на пол.

— Что такое, Сеня? Ты его знаешь? Что он тебе сделал? – безуспешно атаковала вопросами соседка, пока Сеня открывал дверь и заходил домой.

За порогом должно было быть безопасно. Сеня упёрся спиной в стену, расслабился и облегчённо выдохнул, искренне веря, что здесь его ничто не достанет, кроме собственных мыслей. Он ни капли не сомневался, что все сегодняшние события – всего лишь совпадение. Кошки просто вылезли из своих укрытий чтобы последний раз в году погреться на солнышке, в дверь ломился какой-нибудь алкаш, перепутавший квартиры, подъезды или вообще дома, соседка – уже слишком старая, её адекватность вообще под вопросом, а Николай… ну, Николай – это единственная настоящая проблема, единственная настоящая опасность, от которой не спрячешься и за тысячей дверей.

Ещё один глубокий вдох – нужно возвращаться к жизни. Заказать поесть, включить интересный сериал, расслабиться и просто принять Николая как действительно умершего человека. А даже если нет – какая разница? Сеня всё ещё адекватно мыслит, не сходит с ума и уж точно не подвержен реальной опасности из-за этой иллюзии.

Пицца, на этот раз большая и жирная, заказана. Сериал выбран, монитор уже повёрнут в сторону кровати, а курьер никак не может найти нужный дом. Сеня наконец отвлёкся от негативных размышлений и теперь раздражённо пытается объяснить, как добраться до нужного адреса. Одна попытка, вторая… Даже не верится – ну как можно заблудиться в трёх домиках?

Сеня решает выйти на улицу – легче, наверное, самому отыскать курьера. Едва он открывает дверь, соседская кошка испуганно отпрыгивает от порога и скрывается на нижнем этаже.

— Ссссссука, - прошипел Сеня. – Понаберут котов и нихера не следят.

Выход из подъезда был уже более осторожным. Сеня слегка приоткрыл дверь и выглянул на улицу – уж здесь точно будет сложно не встретить надоедливых животных. В подтверждение опасений один из знакомых уличных котов медленно повернул голову и, кажется, издевательски посмотрел на Сеню.

— Брысь! – прикрикнул Сеня и замахнулся ногой.

Кот лениво встал и теперь уже точно издевательски медленно скрылся за углом.

— Прикалываются, что ли, - пробубнил Сеня и отправился на поиски курьера.

Сеня никак не мог решить – действительно ли котов стало гораздо больше, или это его тревога и зацикленность заставляют обращать внимание на каждый метр земли? Может, действительно стоит поехать в Москву, пусть и без какой-либо надежды? И пусть даже это не поможет, Сене просто будет спокойнее от того, что он перепробовал всё, что возможно.

Ни капли не стесняясь, Сеня матерился вслух, ожидая курьера, который пообещал вот-вот подойти к главному ориентиру – магазину. У его дверей добрые люди оставили огромную тарелку с едой, у которой расслабленно валялись сразу несколько объевшихся котов. Как по приказу, они повернули головы со слегка приоткрытыми глазами и уставились на Сеню.

— Не, ну это уже бред какой-то, - нарочно громко возмутился Сеня, словно желая, чтобы побольше людей были в курсе.

От дальнейшей ругани его спас курьер, действительно быстро выбежавший из-за угла. Сеня, стараясь не срываться, забрал пиццу и ещё более аккуратно направился домой. Останавливаясь у каждого угла, куста и машины, он нырнул в подъезд и прислушался. Здесь, в замкнутом пространстве, было опаснее всего – если вдруг из-за поворота выскочит кот, бежать будет некуда.

С верхних этажей донеслось жалобное мяуканье – всё тот же соседский кот пытался попасть домой. Как можно громче ругая безответственных хозяев, Сеня поднялся на свой этаж, уже дрожащей от напряжения рукой открыл дверь и наконец снова почувствовал безопасность.

Пицца, хоть и была вкусной, всё равно упорно не лезла в желудок. Сериал совершенно не интересовал, а тревога снежным комом наматывала на себя нервы, угрожая вот-вот упасть с обрыва, разбиться и окончательно свести с ума. Как раз для таких случаев у Сеня всегда рядом были, как он их сам называл, волшебные таблеточки, уже давно выписанные и редко используемые.

Всего одна штука, и мысли о котах превратились в забавные приключения, а голоса актёров сериала, смешавшись с музыкой, превратились в самую мощную в мире колыбельную. Сеня довольно часто засыпал днём, не подготовив дневник. И обычно это не приводило ни к чему плохому – он просто наспех копировал список и ставил галочки. Ведь если что-то действительно произошло, пока он спал, то об этом обязательно скоро станет известно.

В этот же раз Сеня сомневался в правильности таких действий. События последних дней, а особенно сегодняшнего, были настолько странными и тревожными, что ожидать от любого пробуждения можно было чего угодно. От исправления ситуации, о чём и мечтал Сеня, до полного сумасшествия. Впрочем, все эти сомнения быстро уничтожались действием волшебных таблеток.

Сеня проснулся вечером. На улице уже включили фонари, а из открытого окна в квартиру нагло забралась неприятная прохлада. Телефон не заставил себя долго ждать – экран вспыхнул и отобразил имя лучшего друга. Паша совершил уже не одну попытку дозвониться и сдаваться не собирался. Что ж, живой – это уже хорошо.

— Алло, - с трудом выговорил сонный Сеня.

— Чувак, ну ты издеваешься, что ли? – снова накинулся на друга обиженный Паша.

— Чего? Почему? – мигом взбодрился Сеня и посмотрел на часы.

— На время-то посмотри!

— Ну девять, и что?

— Девять семнадцать, - уточнил Паша. – А мы договорились в девять встретиться. Щас-то почему опаздываешь?

— Когда мы договаривались? – Сеня свернул звонок и начал быстро просматривать сообщения в мессенджерах и соцсетях.

— Ну да, ну да, пошёл я нахер, - ещё больше обиделся Паша.

— Да щас приду, не ори, - успокоил друга Сеня. – Ты где?

— Возле магазина уже.

— Какого?

— Не, ну ты точно издеваешься.

— Ладно, всё, выхожу, - заверил Пашу Сеня. – Я позвоню, если что.

Жара сменилась настолько неприятной прохладой, что Сеня, выйдя из подъезда, пожалел, что не захватил куртку. Он хотел было вернуться, но мелодия звонка чётко дала понять – терпение Паши заканчивается, а потому лучше сначала сбегать до магазина, и уже потом предложить прогуляться за тёплой одеждой.

Паша встретил друга с крайне недовольным лицом.

— Ты хоть ссылки посмотрел? – укоризненно посмотрел он, ожидая отрицательный ответ.

— Какие? – нахмурился Сеня.

— Понятно, - махнул рукой Паша. – Короче, есть одна теория о том, что с тобой творится. Она немножко фантастическая, но в принципе возможная. Ну, в теории…

— Фантастическая, но возможная?

— Ну блин, есть такая теория мультивселенной. Слышал же про кота Шрёдингера, да?

— Ну слышал, да, - задумчиво ответил Сеня, пытаясь вспомнить хоть что-то.

— Короче, типа есть коробка, в ней кот и какая-нибудь автоматически срабатываемая убивалка с шансом 50 на 50. Вот мы закрываем там кота и ждём. Убивалка либо сработала, либо нет, и мы этого не знаем, пока не откроем коробку. Собственно, пока мы не открыли коробку, для нас кот одновременно жив и мёртв, это назвается «суперпозиция».

— Ну и?

— Ну и согласно этой теории, и то, и другое точно произошло, просто мы, наблюдатели, остались только в одной версии реальности, в одной вселенной. И получается, что, в принципе, произошло или произойдёт вообще всё возможное.

— И я – это кот или что?

— Ну какой ты, блять, кот, - закатил глаза Паша, - ты такой же наблюдатель, просто каким-то образом ты можешь менять вселенные во время сна.

— Ага, – кивнул Сеня. – Ну круто, что я могу сказать.

— Да блин, чувак, ну прикинь, если правда так, - восторженно сказал Паша. – Если ты как бы наблюдатель за всей вселенной, и во время твоего сна всё вокруг находится в суперпозиции… а потом ты просыпаешься и…

— И что?

— Да хуй знает, – поджал губы Паша. – Может, ты во сне по вселенным прыгаешь. Вот и получается, что ты помнишь смерти людей, а они живы. Ну, типа они и на самом деле умерли, но в других вселенных.

— Но тогда бы я помнил и знал все подробности, - возразил Сеня. – Точно бы знал, кто, как и когда умер, а не вот это, как у меня.

— А как у тебя?

— Сто раз ведь уже рассказывал, - разозлился Сеня. – Просто у меня есть уверенность, что человек уже умер. Ну, вроде как точно был такой, о нём есть воспоминания, но при этом чётко знаю, что он уже умер. Когда-то. А когда и как – хрен его знает.

— Чувак, я даже не могу себе представить такое, - грустно посмотрел Паша на друга.

— Ну вот смотри, - Сеня почесал голову, - попробую привести пример. Вот есть какой-то актёр, которого я раньше часто видел, а потом он вдруг пропал, и я был уверен, что он умер. А потом смотрю – нет, живой, просто сниматься перестал. Бывало у тебя такое?

— Ну типа того, наверное, - с сомнением ответил Паша.

— Ну вот это то же самое, только в разы сильнее, и вместо запомнившихся ролей – реальные воспоминания.

— Понятно, - Паша грустно кивнул, а через пару секунд спохватился: - А ничего, что я тут это… про котов говорю?

— А что такого? – удивился Сеня. – Мне они просто неприятны, я их даже не боюсь. Или ты думаешь, что какие-нибудь арахнофобы не могут даже слышать слово «паук»?

— Да фиг знает, чувак. Ты ведь явно не какой-нибудь арахнофоб, у тебя всё гораздо интереснее.

— Нахуй, нахуй такой интерес, - злобно пробубнил Сеня. – Я вот пока сюда шёл, сомневался – а не покойник ли мне только что звонил и встречу назначал. То есть, я как бы понимаю, что вот ты разговариваешь, позвонил, живой, но… я не помню, чтобы мы договаривались встречаться, и потому сомнения не уходили. А ещё я дневник не заполнил, понимаешь? Сплошной, блин, стресс.

— Ну проверил бы переписку, если сомневался, - попытался помочь Паша.

— Так я и проверил, нет там ничего.

— Как нет? – Паша схватил телефон. – Я же…

Паша резко замолчал и уставился в экран. Слегка задрожавшей рукой он что-то листал и всё больше хмурился, не веря своим глазам.

— Стебёшься, да? – наконец оторвал он взгляд от телефона. – Удалил переписку, что ли?

— Да не удалял я ничего, я ж говорю, не договаривались мы.

— Блин, чувак, мне насрать, что ты забыл, проспал или что угодно вообще, просто не надо щас так шутить…

— Да кто хоть шутит? – возмутился Сеня. – Ничего я не удалял! Если не веришь, то я не знаю, напиши, что ли, в техподдержку и спроси, была ли какая-то переписка вообще.

— Ну тогда вообще жесть какая-то получается, - Паша с восхищением посмотрел на друга. – Это не ты по вселенным прыгаешь, это вселенные прыгают за тобой…

— Или ты просто перепутал диалоги, - усмехнулся Сеня.

— Ну нет, я не совсем дебил, - обиженно ответил Паша, но на всякий случай проверил сообщения. – Вот, смотри…

Сеня молча смотрел на экран, но взгляд его проходил сквозь телефон и исчезал где-то в бесконечности. Ему уже было понятно – что-то явно происходит, и это точно что-то далеко не нормальное. И если это не плод нарушений работы мозга, не галлюцинации, не шизофрения, то прямо сейчас он становится не только свидетелем, но и участником чего-то фантастического, что обязательно изменит представление о мире.

Где-то глубоко внутри вспыхнула мысль и стремительно воспламеняла всё вокруг себя – а почему нет? Почему все эти проблемы, ограничения, дневники, сомнения… почему всё это должно быть просто так? И если есть возможность сделать из этого что-то глобальное, видимое для всех, то какие могут быть причины сдерживаться и пытаться всё исправить?

Друзья молча прогуливались по прохладной улице, освещаемой таким же холодным светом фонарей и проезжающих автомобилей. Но Сене было тепло, его согревали мысли о возможном будущем величии. Всего-то нужно научиться управлять этой необычной силой – может, с помощью осознанных сновидений?

ПРОДОЛЖЕНИЕ И КОНЦОВКА В КОММЕНТАРИЯХ