А меня травили (и даже учитель!) за то, что я татарин⁠⁠

- Таттарин! Монголо-таттарин! - крикнул мне в лицо Андрейка Трачук и побежал по коридору третьего этажа нашей школы.

- Ха-ха, татарва! - эти слова я услышал уже за спиной, когда бросился за Андрейкой. Обернувшись, заметил краем глаза ухмылявшегося Сашку Беляева.

Ладно, Санька, с тобой разберемся позже…

Андрейку я догнал на лестнице.. Хватило небольшого толчка в спину, и он кубарем полетел вниз - пересчитывать ступеньки.

- Ну что? - заорал я, сбежав по ступенькам и сев ему на грудь, - хватило тебе или еще наподдать?

-Хватит, хватит - захныкал Андрейка, прикрывая лицо руками, видимо предполагая, что я его все же буду добивать.

Я вскочил и бросился ниже по пролету… Затем по второму этажу… И вышел на врага с тыла.

Санька Беляев не ждал этого маневра!
Хлопнув его по плечу и дождавшись, когда он повернет голову, я от всей души врезал ему кулаком по уху. Охнув и схватившись почему-то обеими руками за отбитое ухо, Сашка стал пятиться от меня спиной. Посмотрев ему в глаза, я понял, что и этот на сегодня больше уже не боец!

***
Да уж… Мне, единственному татарину в классе 36-й средней школы поселка Тимашево, было очень нелегко…

А все началось с уроков литературы, которые вела Нина Савельевна Челикова.

Именно ее однобокая подача материала о татаро-монгольском иге… Именно ее подковырки и прямые (сейчас я это ясно понимаю) издевки в адрес моего народа и привели к тому, что для пацанов своего класса (русских, украинцев и даже одного марийца – Изибая Аптышева) я стал изгоем и белой вороной.

Иной раз и дня не проходило, чтобы я не дрался. Ух, какое неимоверное количество дуэлей «на кулачках» я провел в тот год в мужском школьном туалете.

***
Но, нет, это не вся история!..

Любил я (и по сей день люблю!) стихи – и читать и пописывать в рифму (акынствовать - так я шутливо говорю своим близким). В те советские школьные времена… Да еще и в пригородном рабочем поселке... В общем я не рисковал кому-то признаваться об этих своих увлечениях и только нанайка (моя бабушка) видела, как я сидел на подоконнике, покусывая зубами кончик карандаша и устремившись невидящим взором, куда-то вдаль, ловил поэтическое вдохновение.

- Журналистом будет, алла бирса (дай Бог), - говорила нанай и смахивала навернувшиеся на глаза слезинки.

***
Случилось так, что наш классный штатный декламатор, Маринка Мусина, заболела ангиной прямо перед школьным поэтическим конкурсом, и Нина Савельевна, которая отвечала за проведение мероприятия, бросила клич, призывая учеников поддержать честь класса и «ну, хотя бы по книжке прочитать какой-нибудь стишок».

Никто не откликался. Все смотрели кто в пол, кто в окно, но только не на учителя.

Тогда я набрался смелости и встал.

Глаза под очками у Нины Савельевны стали округляться и увеличиваться в размере многократно.

- Ты? Ты хочешь выступить?!, - спросила, после некоторой паузы, учительница.

- Да, я хочу. И не по книжке – наизусть! - ответил я.

***
В актовом зале было не протолкнуться.
Приехали гости из ГОРОНО и поэтому в добровольно-обязательном порядке в зал загнали почти всех детей нашей небольшой сельской школы, за исключением дежурных по столовой.

Я выступал третьим.
Сказать, что я волновался, значит не сказать ничего! Пот с меня лился в три ручья. И самое страшное - мне показалось, что я напрочь забыл все слова стихотворения.

Выйдя в центр сцены, я представился и назвал произведение, которое собирался декламировать.

Муса Джалиль. «Варварство».

- Ого!

- Не вытянет!

Гости из городского отдела образования шептались и переглядывались.

Как декламировал, честно, я не помню. Когда закончил в зале повисла тишина.

Затем раздались хлопки… Из одного конца… Из другого... А потом весь зал разразился овациями!..

Одна пожилая дама из ГорОНО плакала навзрыд.

Это был фурор! Это был мой первый публичный грандиозный успех на сцене!

Я занял первое место по школе!

***
Затем были другие конкурсы – районный, к которому меня готовила сама Нина Савельевна.

Мы решили выступать с тем же стихотворением, но она научила меня делать необходимые паузы, усиливать интонационно некоторые места произведения, учила добавлять мимику лица и движения рук.

Я выиграл районный конкурс.

Затем выиграл и городской.

А на республиканском занял третье место.

***
Прошел месяц…

В нашей школе готовилось очередное школьное собрание.

На сцену вышла Нина Савельевна и представитель ГорОНО – та самая старенькая тетечка, которая плакала на моем первом выступлении.

И Нина Савельевна вызвала меня из зала на сцену.

Для меня это было неожиданностью, так как все подарки и призы и грамоты уже давно были вручены - фанфары отгремели и лавровый венок пиита уже висел у нас в доме на самом почетном месте.

Оказалось, что ГорОНО решило наградить меня еще одним призом – путевкой в пионерский лагерь «Звездочка», пожалуй, лучший в то время в Башкирии.

Однако не этот подарок и не этот приз стал для меня самым ценным. Нина Савельевна взяла меня за руку и мы вышли с ней чуть вперед. Она громко сказала, что у нее тоже есть подарок для меня, и раскрыла книгу, которую держала в руках, - первую страницу книги.
И зачитала:

- Победителю ученику от побежденного учителя!

Повернувшись ко мне, она обняла меня и вручила книгу. Это была книга Григория Бакланова «Навеки - девятнадцатилетние» о Великой Отечественной войне 1941-45 гг.

***
И, вы знаете, с тех пор меня больше ни один из моих одноклассников не обзывал и не задирал.

А с учителем я общаюсь и по сей день.
Сейчас она живет в Москве.
Сборник моих стихов стоит на ее книжной полке.

Долгих Вам лет жизни, Нина Савельевна!
И спасибо за то, что, может быть сами того не ведая, сделали меня сильным духом человеком!