Серия «Смерть денег»

Заканчиваю рассказывать про книгу Джеймса Рикардсы "Смерть денег"

Ссылка на предыдущую часть

В конце своего повествования Джим сравнил мировую экономику с лавиной. Это сравнение не голословное: дело в том, что в основе поведения этих двух систем лежат схожие по своему характеру факторы, и поэтому динамика у них будет одна и та же. Такие системы называют сложными, и их свойства изучает соответствующая теория. Сложная система включает большое количество автономных разнородных агентов, которые соединены и взаимодействуют между собой, приспосабливая своё поведение. Примерами таких систем служат землетрясения, ураганы, лавины, а также рынки капитала. Их поведение непредсказуемо в краткосрочном, но предсказуемо в долгосрочном плане. Если на склоне горы накопится критическое количество снега, то лавина обязательно сойдёт, но когда точно это произойдёт - предсказать не может никто. То же самое можно сказать и о рынках - избыточный объём денег, закачанный в систему, неизбежно приведёт к её коллапсу, причём объём разрушений растёт не линейно, а экспоненциально, т.е. по нарастающей. Джим подводит нас таким образом к мысли, что скоро оно бабахнет, причём так, как никогда раньше. Но когда это случится - не знает никто. К сожалению, кроме красивых аналогий со снежинками, запускающими лавину или пузырьками, заставляющими воду закипеть (примеры спонтанных событий), примеров использования теории сложных систем при анализе рынков я в книжке не нашёл.

Событием, приведущим мировые рынки к обрушению, может быть что-то, что "в обычных условиях" останется без последствий - будь то значительное колебание биржевых курсов или манипуляции рынка золота со стороны центробанков. Казалось бы, это дело невозможное - манипулировать мировой ценой золота. Но на самом деле золотой рынок достаточно узок, там не столь уж высокий оборот, и оказалось, что действительно это дело возможно. Я могу вспомнить не столь уж давний скандал с Deutsche Bank. У центробанков есть мотивы держать курс золота на низком уровне: избежание паники, сокрытие инфляции и (!) помощь Китаю в наращивании резервов (я думаю, это уже чистая фантастика). Держат цену на золото в основном продажей необеспеченных золотых сертификатов - ценных бумаг, которые как бы дают обладателю права на обладание определённым количеством золота, но без конкретного резервирования этого количества. Естественно, таких сертификатов можно по теории продавать не более, чем имеется у банка в наличии, но реально это наличие никто не проверяет, поэтому практически этих сертификатов в обороте может быть сколько угодно, и продаваться они будут почти по цене полновесного золота. Что произойдёт в том случае, когда держатели сертификатов захотят одновременно получить по ним золото - нетрудно догадаться. На этот случай у банка есть пару-тройку абзацев мелким шрифтом: "не окажется золота - получите деньгами", ну а физическое золото подскочит в цене в разы. Но всё-таки манипуляция ценой золота с целью выиграть время для проведения долгосрочной реформы финансов США, создания рынка СПЗ и помощи Китаю не приведёт мировую финансовую элиту к цели - времени не осталось. Доверие к доллару уже падает, на золото уже выстроилась длинная очередь покупателей, а на горизонте - банкротство ФРС. Забегая вперёд, скажу, что прошедшие со дня выхода книжки четыре года плохо подходят под выражение "времени не осталось".

Так закончил свою книжку Джим. Сейчас мы можем подвести первые итоги и дать первые оценки его прогнозам. Начнём с доллара. Слухи о его смерти оказываются пока преждевременными. ФРС закончил программу количественного смягчения и вот уже год-другой, как поднимает ставку рефинансирования и занимается сокращением денежной массы. "Широкий" индекс доллара, как я уже говорил, находится на уровне исторических максимумов начала нулевых годов. Мировой инвестор по-прежнему в массе своей доверяет доллару. Обращаясь к совсем недавним событиям, отмечу, что реакцией на объявление Трампом торговых войн против ЕС и Китая явился очередной скачок доллара по отношению к другим ведущим валютам, что только подтверждает тезис о том, что США видится мировому инвестору  безопасной гаванью для сбережений. Но не всё так радужно. Торговые войны добавили перца в наши современные реалии. Американцам приятно, конечно, сознавать, что смерть доллару пока не грозит. Но с другой стороны США оказывается в роли Швейцарии - высоких спрос на валюту снижает экспортные шансы у промышленности и только ухудшает проблему торгового дефицита, борьбу с которым Трамп написал на своих знамёнах. Такая ситуация вызывает тревогу не только у Джима, который комментирует поднятия ставок рефинансирования как поднятие "в слабость" американской экономики, но и у самого Трампа, высказывающего неудовольствие политикой ФРС, направленной на рост доллара.

Теперь по золоту. На золотом рынке, исторически отличающемся волатильностью, т.е. изменчивостью цен, в годы, прошедшие со дня выхода книжки Джима, всё спокойно. Это говорит в пользу предположения Джима о том, что кто-то держит цену золота под контролем. На фоне обвала фондового рынка Китай резко поднял свою официальную оценку золотого запаса, но не до четырёх тысяч тонн, как предполагал Джим, всегод до 1800 тонн. Это тоже много, но не так много, чтобы обрушить доверие к доллару. Этого также достаточно, чтобы открыто бросить вызов доллару на мировом рынке посредством организации торговых площадок для продажи нефти за юани с возможностью конвертации юаней в золото. Россия в то же время продолжала пополнять свой запас с завидной регулярностью, и перегнала в очередной раз Китай по этому показателю.

Одним словом, кризис, накликаемый злопыхателями типа Джима, пока ещё не наступил. Лавина пока ещё не стронулась. Но она есть! Когда рухнет - не знает никто. Можно подгадывать наступление часа X под наступление глобальных дестабилизирующих событий типа войны с КНДР (как это делает Джим). Непредсказуемое поведение Трампа совершенно не позволяет предвидеть, где наступит очередное событие, но "вода" находится недалеко от точки закипания, если не сказать в перегретом состоянии.

В заключении Джим обрисовал три вероятных сценария будущей смерти доллара, которые остаются актуальными и по сей день. Это введение СПЗ в качестве мировой валюты (маловероятно ввиду снижения готовности стран мира к кооперации, но процесс всё же идёт, и это выразилось во включении юаня в корзину), золотой стандарт (строго говоря, это не является отдельным сценарием, а способом реализации), а также социальные беспорядки с неизбежным ростом авторитаризма и профашистских настроений в обществах. Джим "топит" за СПЗ, и по первому сценарию это будет бумажная инфляционная валюта, а по второму - обеспеченная золотом. Я не верю во второй сценарий ввиду слишком большого груза социальных обязательств, лежащих на правительствах стран мира. Гораздо вероятнее будут бумажные фантики СПЗ. Но ещё более вероятным (увы!) становится сценарий нарастающего хаоса без единой валюты, но с повсеместной, глобальной инфляцией. К этому ведёт логика текущих событий валютных и торговых войн.

Что же делать "бедному" инвестору, живущему "под лавиной"? Если уж никто не знает, когда она обрушится, имеет смысл обращать внимание на "сигнальные звоночки" Джима, позволяющие распознать глобально обрушение рынков. Вот они:

Резкие колебания курса золота, говорящие о том, что цена в буквальном смысле вышла из-под конроля: ну, тут пока ничего нового не наблюдается, всё идёт "по плану";

Продолжение практики центробанков по увеличению золотых запасов: тут тоже ничего нового, всё продолжается так же, как раньше, при этом официальный объём китайских запасов хоть и значительно вырос, но не до тех высот, о которых говорит Джим;

Реформы в МВФ, отражающие смещения баланса влияния в мире: здесь результаты есть, хоть и не кардинальные - в корзину валют для расчёта СПЗ пару лет назад был взят юань. Но подвинуться пришлось не доллару, а другим валютам: евро, иене и фунту. Квоты МВФ остаются неизменными. Из этого можно сделать вывод, что здесь положение стабильное.

Неудача реформ по регулированию рынка капитала: ну а вот здесь мы видим, что оно случилось. Трамп начал сворачивать регулирования финансовой сферы и запустил процесс по демонтажу закона Додда-Франка, принятого для того, чтобы не повторился кризис, подобный случившемуся 10 лет назад. Мировое финансовое казино снова набрало обороты.

Системные сбои на бирже: ну, хоть это и случалось, но вряд ли чаще, чем раньше. В последний раз трясло во время китайских проблем пару лет назад, но с тех пор биржа вела себя примерным образом.

Конец QE и Абэномики: здесь частичное исполнение: QE американцы прекратили, но японцы делают своё дело по-прежнему. Запишем полбалла.

Фондовый коллапс в Китае: хоть китайцы и имели проблемы в 2015-16 годах, но ситуация осталась под контролем. Рынки капитала по всему миру хорошенько тряхануло, однако всё успокоилось.

В итоге имеем 2,5 балла из семи возможных. Не так уж мало. Когда наступит ещё что-нибудь из списка, то оно, похоже и "начнётся". У нас в настоящее время достаточно угроз, исходящих из политической сферы, но проблемы в экономике не менее опасны, просто они до поры накапливаются в латентном состоянии и не попадают на первые строчки новостей.

В заключение приведу список инвестиций от Джима для желающих сохранить своё имущество от съедения будущим кризисом: Физическое золото, недвижимость, изящное искусство, вложения в альтернативные хедж-фонды с низким риском и, как ни странно, наличность (защищает в случае системных коллапсов и дефляции). Разложив имеющиеся в наличии яйца инвестиционные активы по этим корзинам в определённой пропорции (чего-то, например наличных, побольше, чего-то, например искусства, поменьше), можно постараться пережить тяжёлое будущее с наименьшими потерями.

Ну вот мы и добрались до конца. Книжка была интересной и поучительной. Я буду рад, если у кого-то после прочтения что-то где-то прояснилось в голове. Не во всём можно с Джимом соглашаться, и время показало, что алармистский тон в его повествовании явно был преждевременен. Читателю внушалась мысль, что оно вот-вот рванёт и предлагалось "жить в погребе" в ожидании конца света. А "оно" всё не наступает! Но в том, что наступит, я и сам не сомневаюсь. Другое дело, что до того момента могут помереть "или ишак, или падишах", или они оба вместе. В любом случае, совет относиться к своим активам благоразумно и не пускаться в рискованные вложения в это сложное время - заслуживает одобрения. Будьте внимательны, следите за новостями и не делайте опрометчивых поступков. Нас ждёт интересное время.

Продолжаю рассказывать о книге Джима Рикардса "Смерть денег".

Ссылка на предыдущую часть.

Обращаясь к текущему моменту (книга написала четыре года назад), Джим отмечает, что мир находится на перепутье. Экономика ведущей страны мира находится в депрессии. В условиях неустойчивого роста ФРС должна пройти по узкому лезвию бритвы, стараясь не упасть ни в дефляцию, ни в гиперинфляцию. Почему так? Потому что "противоречия долгих лет манипуляции рынком" не оставили других путей, кроме чреватых либо сжатием, либо коллапсом. Резервы для подстёгивания роста уже расходованы, страна в долгах, в торговле крупный дефицит, а доллары для его покрытия хоть теоретически никогда не кончатся, но уже напечатаны в таком количестве, что дальнейшая бесконтрольная эмиссия подорвёт к ним давление.

А эмиссия эта продолжается. В числе новых пузырей, способных спровоцировать будущую катастрофу, Джим называет распространение кредитов на получение образования. Подобно китайским городам-призракам, эти инвестиции весьма рискованы в том плане, что не факт, что окупятся. Полученное образование - не гарантия высокого дохода, особенно в условиях относительного недостатка квалифицированных рабочих мест. В 2013 объём студенческих займов превысил триллион долларов. Триллион, блин! Причём студент - как известно, не самый благонадёжный заёмщик. Параллели с кризисом ипотечных кредитов десятилетней давности действительно бросаются в глаза.

Я уже писал ранее, что ценность денег напрямую зависит от доверия к ним. Долгие годы мало чем сдерживаемой эмиссии долларов уже подорвали это доверие. Это выразилось в падении "широкого" индекса доллара до кризисного уровня (замечу, что за годы после выхода книги живенько вырос до благополучных высот, благодаря денежным эмиссиям других ведущих мировых экономик), снижении доли доллара в мировых резервах, росте спроса на электронные валюты и на бартерные сделки.

Но главная проблема состоит в депрессивных условиях, в которых очутилась американская экономика: дефляция, нулевые процентные ставки, а также высокая безработица. Самое страшное  в этом смысле - дефляция. Государству имеет смысл её бояться, и Джим перечислил несколько причин тому. Самая очевидная - что в условия падения цен реальная стоимость долгов растёт, а государство (во всяком случае в США) - самый большой должник. С этим я согласен. Рост реальной стоимости долга заставляет расти и соотношения долга к ВВП, что вызовет потерю доверия со стороны кредиторов - это вторая причина (считаю это пересказом первой причины другими словами). Третья причина - одна из самых важных: рост банкротств в частном секторе, когда долги номинально не снижаются, а доходы как раз падают. И четвёртая причина - что государство неспособно получить более высокие налоговые поступления в условиях падения цен (если цены вырастут, вырастут и налоги, а наоборот - не катит). Ну, здесь Джим явно накосячил. Дело в том, что пусть налоги в условиях падения цен не вырастут, но ведь и не упадут тоже. А реально материальных благ на эти налоговые средства государство может приобрести больше. Приведу маленький пример. Пусть ферма произвела 100 апельсинов, продав их по доллару за штуку, и государство получила по десятипроцентному налогу 10 долларов, т.е 10 апельсинов. Предположим, что на следующий год ферма продаст вдвое больше апельсинов, то есть 200 штук. Сколько получит государство в условиях инфляции? Пусть цены вырасли вдвое. Тогда доход фермы будет 400 долларов, в налоги уйдёт 40, т. е. 20 апельсинов по новой цене. А при дефляции? Пусть цены упали вдвое, тогда продать 200 апельсинов можно будет лишь за 100 долларов, и налог останется на уровне десятки. Но зато за эту десятку можно купить вдвое больше апельсинов, чем в прошлом году, то есть те же самые 20 штук, что и при инфляции. Государство в реальном выражении и при дефляции, и при инфляции, не теряет, а теряет лишь номинально. И в этом проблема, потому что госзарплаты пособия, например, при инфляции хоть и индексируются, но не факт, что на величину роста цен. А вот снижать пособия и резать социалку - весьма непопулярный политический ход, на который мало какое правительство решится. По факту получим, что при дефляции налогов поступает номинально меньше, а государственные расходы если и падают, то ненамного. Потому дефляция чревата государственным дефолтом, не более и не менее.

Именно стремление избежать дефляции любой ценой заставляет центробанки вбрасывать всё больше ликвидности в экономику. Этим занимаются (или занимались) и американцы, и европейцы, и китайцы (впрочем, эти в основном для того, чтобы не дать юаню подрасти), и японцы. Японская денежная политика заслужила у Джима отдельного рассмотрения. Япония в определённом смысле представляет тестовый полигон того, что случится с самими США, а если смотреть шире, то и со всем миром. Японцы уже десятки лет живут при дефляции в стагнирующей экономике (и это по мнению Джима хорошо, потому как благосостояние на душу населения при этом растёт). Но после повторного прихода к власти Синдзо Абэ они решили добавить в жизнь огня, начав печатать деньги с удвоенными, утроенными усилиями. Джим с пессимизмом относится к подобным начинаниям, считая, что причин проблем, которые на самом деле носят структурный характер (про "структурные проблемы" мы так часто слышим в комментариях экономистов, что я кратенько поясню: это значит, что что-то делается коренным образом неправильно, например, развиваются не те отрасли промышленности или поощряются госпредприятия вместо частников), оно не решит. И схожая ситуация, как я говорил выше, с США и со всей мировой экономикой. Поэтому если "японская канарейка" издохнет, этому же будет суждено случиться и с другими ведущими экономиками мира.

По прошествии лет уже можно судить об итогах развития "абэномики". Японцы поначалу демонстрировали заметное оживление роста экономики, но потом последовала всё та же стагнация, что и прежде, но зато при этом продолжалось печатание денег, расцениваемое некоторыми странами как не что иное, как валютная война. На встрече G20 несколько лет назад японцам выносили порицание за это. Ещё одно неприятное следствие абэномики - рост госдолга. Когда-нибудь оно неминуемо аукнется потерей доверия кредиторов и вышеупомянутым дефолтом. Но, пока пузырь не лопнул, трудно возразить чем-то более существенным. Поживём-увидим.

Ну а в США после прихода к власти Трампа решили потихоньку отходить от политики дешёвых денег и стали повышать процентную ставку. А Джим тут как тут со своей критикой: мол, экономика слаба и не выдержит повышения. Это он в этом году пишет. Хочется сказать ему: друг, ты же хотел этого четыре года назад! А теперь, когда ФРС решила таки этим заняться, тебе снова не нравится! Это похоже не на последовательное отстаивание своей точки зрения, а на банальное критиканство. Увы.

Продолжаю рассказывать про книгу Джима Рикардса "Смерть денег".

Ссылка на предыдущую часть.

Случись деньгам, согласно названию книги, "умереть", человечеству необходимо будет задаться вопросом, как жить без денег, и первым на ум придёт золото. В очередной главе Джим пытается выяснить что есть золото. Хотя подход у него такой, что  он объясняет что оно не есть. Это не финансовый инструмент, не биржевой товар, а также не инвестиция. Сразу скажу, что про биржевой товар (commodity) Джим погорячился. Золото имеет все существенные признаки биржевого товара, как то неизменность свойств, не зависящая от производителя, взаимозаменяемость, дробимость и транспортируемость. Джим аргументирует, что золото не потребляется, но и здесь он неправ - оно используется и в электронике, и в медицине, и в ювелирном деле. То, что оно потребляется не в полном объёме, не говорит о том, что оно не может использоваться в качестве товара (то есть продаваться на рынках), а лишь о том, что оно охотно используется человечеством (в том числе госбанками) в качестве резерва.

Если золото не то и не это, то стоит задать Джиму вопрос касательно того, что есть золото. И он отвечает словами банкира Моргана, что "деньги - это золото, и ничего более". Обращая это высказывание, мы приходим к выводу, золото - это деньги. Дискуссия о роли золота как денег идёт уже долгие годы. В настоящее время правят бал сторонники фиатных денег, утверждающих, что золото - это варварский реликт в нашем дивном новом мире, и после краха Бреттон-Вудской системы в семидесятых не играет больше значительной роли в мировых финансах. Джим встаёт в ряды поборников жёлтого металла и разоблачает несколько экземпляров из обширной современной мифологии неолибералос: о том, что объёмов золота не хватит для обеспечения мировой торговли (на самом деле это лишь вопрос цены), а также о золотовалютном стандарте как причине Великой Депрессии (которая на самом деле была вызвана ошибками центральных банков и также игнорированием рыночной цены золота - на мой вгляд довольно скользкий аргумент, поскольку те же центробанки были вынуждены следовать в своих решениях правилам игры, т.е. жёсткому золотовалютному стандарту). Ещё один миф утверждает, что золото является причиной биржевых паник, на что Джим справедливо замечает, что на данный момент имело место уже достаточно паник уже после того, как золото свергли с пьедестала, и что паника - это "продукт человеческой природы", когда маятник движется от жадности к страху и обратно.

Хоть золото уже больше не деньги в том смысле, что исчезла привязка валют к нему, его, как финансовый актив, нельзя отправлять в утиль. Основанием тому является доверие к нему как резервному активу не только у среднемирового обывателя, но и у многих стран мира, которые в настоящее время занимаются целенаправленной (и часто скрытой!) скупкой слитков в целях наращивания своих резервов. В список этих стран входят, помимо Китая, многие динамично развивающиеся экономики мира, как то Индия, Турция, Казахстан, Корея и Мексика. И Россия, конечно, которая пополняет свой запас в основном за счёт собственной добычи. В то же время есть страны, которые избавились от большой доли своего золота. Это, как правило, европейские развитые экономики, в том числе Великобритания, Швейцария и Нидерланды. Этот процесс шёл на волне господства неолиберальной теории фиатных денег как основания для экономического роста. После глобалького кризиса 2008 года этим уже практически никто официально не занимается. Рост доверия к золоту можно проиллюстрировать также репатриацией своего золота из иностранных сейфов, что делают Германия, Австрия, Голландия, Турция, а также Венесуэла и Азербайджан. Если же мы посмотрим на политику МВФ, то придём к выводу, что и там, в логове глобализма, не смогли полностью отказаться от золота, несмотря на попытки американцев полностью избавиться от него. Другие влиятельные члены организации (прежде всего европейцы) не позволили распродать все золотые резервы МВФ, в то время, как привязка к золоту СПЗ была оставлена.

Продолжая логику текущих событий, Джим пытается набросить контуры будущего золотого стандарта, случись таковому вернуться к жизни. Предлагаемая система должна быть двухзвенной: мировые валюты должны иметь жёсткую привязку к СПЗ, в то время, как сами СПЗ привязываются к золоту. По сути, это обновлённая версия Бреттон-Вудской системы, где на место доллара поставлены СПЗ. При этом китайцам может не понравится требование свободной конвертируемости валют, но зато им придётся по душе отказ от доллара. Однако подобный дизайн будет страдать от тех же недостатков, что и Бреттон-Вудская система, а также предшествующий ей золотовалютный стандарт: ригидность обменных курсов валют, а также жёсткий курс СПЗ к золоту порождают несбалансированные потоки капитала между странами, что чревато банкротствами отдельных стран, перекидывающиеся по системе торговых связей от одной страны к другой и угрожающие охватить весь глобализированный мир. Чтобы предотвратить это, Джим предлагает регулярно пересматривать курсы пересчёта, используя балансы движения капитала. Он видит в предлагаемой им системе решение трёх насущных мировых проблем: демонтажа доллара, глобальной задолженности и стремления к золоту. Он предупреждает, что мир не может ждать десяток лет, пока какая-нибудь альтернативная валюта не подрастёт до такой степени, что может заместить доллар в качестве мировой резервной валюты.

Я могу понять желание Джима сохранить за США доминирующую роль в мировой торговле (в конце концов, у Штатов право вето в МВФ, и соответственно оно останется существенной компонентой, случить МВФ стать мировым Центробанком). Но во-первых, я уже писал, мало кто захочеть сдать по доброй свой финансовый суверенитет какому-то глобальному центру власти. А во-вторых: если курсы пересчитываются согласно сигналам с рынков, то это будет никакой не золотой стандарт! Это будет всё та же система фиатных денег, только более жёсткая в своём построении, причём жёсткость будет скорее недостатком, чем преимуществом (это будет наподобие запазывания в цепи обратной связи). Джим аргументирует, что свободная конвертируемость валют в золото будет служить дисциплинирующим фактором для центробанков и МВФ. Но ведь такая конвертируемость не послужила панацеей во время Великой Депрессии, и если принять во внимание необходимость длительных согласований при принятии решений МВФ, то придётся сделать горький вывод, что рано или поздно придётся ожидать повторения сценария тех лет, когда пришлось не только снизить курс доллара к золоту, но и запретить владение им частным лицам, после того, как случится глобальный "набег" на золотые хранилища. Главной причиной возникающих проблем в мировой торговле мне видится совсем не то, как построена система обмена, и не фривольное обращение центробанков с финансами и кредитом (они достаточно ограничены в своей политике как объективными, так и субъективными факторами), а глобализация торговли и капиталистическая система организации хозяйства со ссудным процентов в её основе. Против первой причины мы уже на настоящий момент видим сформировавшуюся оппозицию на базе национально ориентированных элит, выразившуюся в приходе к власти Трампа и Брекзите. Со вторым пока не всё ясно. С господством мирового капитала богатые неизбежно становятся богаче, а бедные - беднее, и социальные противоречия будут обостряться по мере ухудшения условий жизни всё более широких кругов населения. Это обострение неизбежно примёт формы как внутригосударственных, так и межгосударственных конфликтов, и только после того, как человечество окажется перед грудой обломков прежнего благополучия, можно будет задуматься о новом, более справедливом устройстве мира.

А золото... Золото останется тем, чем оно всегда было  - спасательным кругом, дающим шанс не потерять всё и обеспечить товарный обмен в трудные времена. Спасательный круг не даст утонуть. Но новый дом из него не построишь. Пытаться представить себе, что мы можем вернуться в девятнадцатый век с его дефляцией, циклическими банкротствами и господством рантье, безбедно живущих на проценты с капитала в окружении беспросветной бедности всех остальных (всё это явления, сопутствующие золотому стандарту в условиях капиталистического роста) - иллюзия, которую развеяли события кровавого двадцатого века. Прошлое с его диким капитализмом не вернётся. Хочется верить, что человечество достаточно поумнело, чтобы понять это достаточно скоро.

Продолжаю рассказывать о книги Джеймса Рикардса "Смерть денег".

Ссылка на предыдущую часть.

Экономические проблемы, с которыми мы сталкиваемся, носят не локальный, а глобальный характер, и бороться с ними лучше всего, использую глобальные инструменты. Если задаться вопросом: а что имеет мир на сегодняшний день, что помогло бы справиться с кризисом доверия к мировым деньгам (к доллару прежде всего), который был вызван стремительным ростом мировой задолженности государств и организаций, то на ум сразу придёт Международный Валютный Фонд.

Интересная организация. Задуманная первоначально как своего рода касса взаимопомощи, она может играть совершенно другую роль в нашем мире. Джим связывает с ней определённые надежды. Логика такая: в глобализированном мире и деньги, и финансовая политика должны быть "глобальные", т.е. как минимум согласованные. МВФ в своём руководстве имеет представителей всех крупных экономических блоков и имеет все возможности, для того чтобы проводить такую политику, а именно контролировать финансы, риски и "создавать условия для экономического развития на глобальной основе".

Если присмотреться внимательно, то в МВФ можно заметить прообраз мирового Центробанка. Несмотря на вводящее в заблуждение название, он исполняет типичные для центробанков функции: задействовать кредитное плечо, предоставлять займы и создавать деньги, причём делает всё это, взаимодействуюя с другими банками, а не с частными лицами или корпорациями. Средства для займов МВФ получает от богатых "членов клуба" - ЕС, США, Китая и прочих крупных стран (включая Россию), а использует их уже не только, и не столько, как раньше. Если раньше, в условиях фиксированых обменных курсов, стране, имеющей проблемы, можно было перехватить что-то на несколько лет, до того, как придётся сделать структурные реформы и/или девальвировать валюту, то сейчас МВФ занимается по большей части подпиранием евро и финансовому помощью другим ключевым для доноров странам, как то Мексике или Польше, то есть они помогают не бедным и нуждающимся, а тем, кто, обанкротившись, может создать глобальные проблемы. Похожим образом государство спасает крупные банки, проигравшиеся в мировом казино, у МВФ, в свою очередь, свои "too big to fail" спасаемые, уже целые страны. Одним словом, Международный Валютный Фонд уже де-факто исполняет роль заёмщика последней надежды на мировом уровне.

Обратимся к последней перечисленной Джимом функции центробанка, которой пользуется МВФ - созданию денег. Да, они создают деньги, но деньги эти особенные. Называются они СПЗ - специальные права заимствования. Весь этот птичий язык названий, когда нечто вполне понятное обозначается непонятной аббревиатурой, призван, согласно Джиму, успокоить обывателя, критически настроенного по отношению к созданию центральных органов, что в своё время нашло выражение в неудачных проектах центральных банков США. Поэтому, читая "ФРС", мы должны понимать "Центробанк США", "МВФ" - "мировой Центробанк", "СПЗ" - "мировые деньги". СПЗ были выпущены добрую полсотню лет назад на излёте Бреттон-Вудской системы. Эта система, основанная на привязке мировых валют к доллару, а доллара к золоту, страдала недостатком проектирования: для обеспечения роста мировой экономики, необходимо обеспечивать сопустствующий рост денежной массы (иначе будет дефляция), т.е. США просто обязаны наращивать долларовую массу, наращивая посредством этого свой торговый дефицит. Дефицит этот в свою очередь снижает доверие к доллару, и обеспокоенные владельцы "фантиков" присылают военные корабли в Нью-Йорк, чтобы обменять фантики на полновесные золотые слитки из Форт Нокса, как это делал в своё время генерал Де Голль. Вот на этом фоне на сцену вышли СПЗ, которые, в отличие от доллара в то время, совершенно ничем не обеспечены и создаются из воздуха. Нововведение помогло тогда лишь частично, не спася Бреттон-Вудскую систему, но оказалось полезным в своей функции платёжного средства, предоставляемого МВФ как заёмщика последней надежды нуждающимся странам. В нашем случае нуждающимися были все страны-члены МВФ, получившие СПЗ согласно их квотам участия в МВФ. Так было на рубеже семидесятых, затем на рубеже восьмидесятых прошлого, а также на рубеже десятых годов уже нашего века. МВФ не скрывает амбиции, что СПЗ может расширить сферу своего обращения с тем, чтобы заменить доллар в качестве мировой валюты, и Джим позитивно смотрит на эту перспективу. тем более, что МВФ, в отличие от ведущих мировых держав, не сидит в долгах, как в шелках. Да, СПЗ пока не полноценные деньги, а некий суррогат, с ними не совершают сделок, и владеют ими лишь центробанки, которые могут обменивать их на доллары, евро, фунты, юани или иены. Но в принципе можно представить себе более широкое хождение.

Вот такое видение "один мир - один банк - одни деньги" предлагает нам Джим. К сожалению (а может быть, к счастью), я не могу, увы с ним согласиться. Причин моего несогласия несколько. Если выражаться кратко и образно, то во-первых, у такой организации, как МВФ, не хватит пороху обеспечить резервами весь мир. На СПЗ в данный момент приходится небольшая доля мировых резервов, и чтобы заместить ими доллар, придётся выпустить их во много раз больше. Не думаю, что радикальное увеличение денежной массы прибавит доверия новым деньгам. Я не говорю уже о том, что для принятия СПЗ в качестве мировой валюты необходимо будет расширить сферу её обращения, позволив совершать сделки частным компаниям, которые пока не горят желанием связываться с этим. Но это не главное Во-вторых, передача функции денежной эмиссии некоей центральной инстанции означает сдачу части суверенитета для всех стран, а в случае США ещё и потерю возможности финансирования дефицита торговли печатанием долларов. А ведь у них 17% квота в МВФ (по факту право вето). Когда в прошлом веке встал вопрос более справедливого перераспределения СПЗ между странами-участниками Фонда с тем, чтобы выровнять баланс в сторону свежепринятых стран бывшего социалистического лагеря, для этого потребовалось согласие Конгресса, и его не было целых 12 лет, пока в разгар кризиса в 2009 году не клюнул жареный петух.

Я не вижу на данный момент серьёзной вероятности того, что страны мира на данный момент готовы поступиться своей самостоятельностью в вопросах финансовой политики и перейдут на общую валюту, которую будут получать откуда-то из центра по какой-то квоте. В наше время в моду входят торговые войны, а не сотрудничество. И даже если на это решатся, это не приведёт ни к чему хорошему. Мы видели это на примере евро. Его ввели, не дожидаясь сближения экономической и финансовой политики стран-участников. Так сказать, по принципу «стерпится-слюбится» или по теории «локомотива», хотя уже ко времени введения евро сторонники конкурирующей теории «коронования» предупреждали, что это плохо кончится. И хоть евро всё ещё жив, дела у него идут не столь радужны, как представлялись на этапе его введения.

Продолжаю рассказывать о книге Джеймса Рикардса "Смерть денег".

Чтобы представить себе где сейчас находится мировая экономика, очень полезно прояснить основные понятия. Джим выстроил цепочку: доллар - это деньги, деньги - это ценность, ценность - это доверие, доверие - это контракт, а контракт - это долг. Таким образом весь мир опутан долгами, и пуская деньги в оборот, мы перераспределяем эти долги. Это первая точка зрения на природу денег. Вторая точка - что государство, взимая налоги в своих денежных знаках, заставляет экономических субъектов эти знаки зарабатывать. Ну а третья - что деньги важны прежде всего тем, что обеспечивают кредит. Рикардс предпочитает первую точку зрения, которую он называет контрактизмом. Он обосновывает, что каждый доллар, являясь контрактом между гражданином и государством, должен быть обеспечен каким-то залогом, и роль залога при золотом стандарте является либо золото, либо обязательство государство обменять этот доллар на некоторое количество этого ценного металла. Государство, однако, не так чтобы уж было заинтересовано этот залог выдавать, особенно если дела идут неважно, потому ФРС называет золото "варварским реликтом", отрицая его роль в современных финансах.

Звучит складно, но я бы поспорил. Понимаю, что злоупотребления денежной политики центробанков последних лет серьёзно подорвали веру в концепцию фиатных денег. Поэтому и Джим, стоя на стороне буржуина инвестора, настаивает на золотом обеспечении доллара. Но ведь написав на банкноте "один грамм золота", трудно придать ей ценность, если нет доверия к её эмитенту. Верно, что денежный знак - это долговая расписка государства. Но писать о том, что обыкновенный обыватель "не в курсе", что за денежные знаки можно приобрести золото - абсурд. На деньги по определению можно купить почти всё, что угодно. Запретишь продажу золота - будут покупать серебро, недвижимость, железные дороги - любые ценности. Ведь доллар-рубль-евро и т.п.  являются законным средством платежа. Экономические субъекты нуждаются в этом, как и в кредите тоже.  Населению, однако, государственные деньги как таковые не нужны. Можно осуществлять обмен в раковинах каури, золотых слитках или биткойнах. Однако таким образом государство "выносится за скобки" и не получает свою мзду в виде налогов, которые оно желает взимать практически при любой сделке. Вот для этого оно и заставляет пользоваться своими деньгами (и будет прессовать альтернативы вроде биткойна, случись им составить серьёзную конкуренцию хотя бы рублю).

На мой взгляд, главное "обеспечение" того же денежного знака - это что этим денежным знаком заставляют платить налоги, которыми облагаются вся более-менее значимая человеческая деятельность, приносящая доход. Деньги - одно из средств из арсенала государственного принуждения, и это неизбежное принуждение придаёт им ценность. Критика Джима вышеупомянутой второй точки зрения, а именно хартализма, весьма невнятна - он говорит лишь о изменяемости применения государственного насилия (ну и?). Его желание вернуться к золотому доллару после злоупотреблений с фиатными деньгами имеет тоже недостатки, а именно инертность привязки к определённой цене унции золота. Такая фиксация работает определённое время, но потом происходит определённые события, мир меняется, и в результате оказывается, что нужно изменить курс, а вопрос этот весьма чувствительный, и порой не обходится без серьёзных общественных потрясений.

Итак, спрос на деньги - вопрос доверия к этим государственным долговым распискам. Если должник силён и состоятелен - его деньги (а также прочие ценные бумаги) пользуются спросом. Если говорить о приносящих доход ценных бумагах, то высокий спрос на них говорит о том, что государство может и не обещать за них большой процент - и так возьмут. Получается, доверие к государству - ключевой вопрос в том, во сколько ему обходится привлечение средств. А зачем государству брать в долг? Ну конечно, чтобы финансировать дефицит бюджета. Вот так мы вместе с Джимом пришли к вопросу устойчивости государственной задолженности.

Мы часто слышим в новостях о высокой госдолге некоторых стран, причём страны эти вполне себе развитые и преуспевающие - например Япония или США. Все мы знаем, что не взяв взаймы, трудно развиваться, а если хорошо вложиться, то можно не только вернуть долги, но и создать себе базу для дальнейшего процветания. Поэтому то, что госдолг высокий - нехорошо, конечно, но гораздо важнее знать, в состоянии ли государство в будущем расплатиться с должниками.

Если раньше по золотому запасу страны можно было получить более-менее ясное представление об этом, то сейчас, в эпоху фиатных денег, это не так-то просто. Джим рассказал в своей книге о методе оценки под названием PDS - Primary Deficit Sustainability Framework, но умудрился накосячить в своём довольно простом рассказе (я не не буду рассказывать о косяке, а просто исправлю его в дальнейшем изложении).

Главная мысль в том, чтобы убедиться, что госдолг не растёт в процентном выражении от ВВП. То есть пусть даже госдолг номинально растёт, но если экономика страны растёт быстрее, то год за годом этот процент будет уменьшаться, что есть хорошо. Суть расчёта проста: берём госрасходы за год, вычитаем из них налоговые поступления - получаем первичный дефицит, который делим на ВВП. Вот этот получившийся процент государство должно чем-то закрывать, и в идеале он должен закрываться экономическим ростом, причём ростом не номинальным (посредством инфляции), а реальным. Но идеал не всегда имеет место быть, и по факту приходится закрывать заимствованиями. Поэтому в нашем расчёте к реальному росту экономики нужно прибавить инфляцию и отнять расходы по обслуживанию госдолга, и то, что получится, должно закрывать первичный дефицит. Запишем формулой: R + I - B > S - T. И если R (реальный рост) слабенький, то государству приходится что-то придумывать, чтобы соблюсти неравенство и не позволить расти госдолгу. Можно уменьшить госрасходы S, можно увеличить налоги T. Но эти две компоненты весьма непопулярны у избирателя, и далеко не всякое правительство отважится на это, боясь быть изгнанным ещё до следующих выборов (не говоря уже про то, что экономический рост от этого пострадает). К счастью, у нас есть ещё два "юстировочных винта" в неравенстве. Государство может напечатать больше денег, вызвав инфляцию I. Бинго! Этим в данных как раз занимаются почти все центробанки мира. Но есть проблема. Инфляция не в почёте у кредиторов, ссужающих деньгами государство. Спрос на государственные ценные бумаги падает, их никто не желает брать под заявленный ранее процент, и государству приходится предлагать больший процент, а ведь это есть не что иное, как последний член нашего неравенства - B. Получается, увеличив I, увеличиваем и B, и таким образом мало помогаем снизить госдолг.

Проблема, однако. Но человек - существо изобретательное, и страны мира нашли способ её (увы, временного) решения. Всё просто: печатаем деньги, но не пускаем их на зарплаты бюджетникам, а покупаем на них гособлигации на рынке. В результате получается а) номинальный рост экономики - увеличиваем I, б) поддержание спроса на ценные бумаги с низкими расходами на обслуживание долгов - держим B на прежнем уровне. Вуаля. И называется этот финт ушами "количественное смягчение" или quantitative easing (QE). И занимались этим почти все, кому не лень - американцы, японцы, европейцы... Потому как выхода у них нет - после того, как ставки рефинансирования (ссудный процент центробанка) уже снижать больше некуда, "стимулировать" экономику больше нечем.

Я думаю, лишним будет упоминать о том, что такая политика рискованна и когда-нибудь вылезет боком, а вернее сказать лопнет пузырём - ведь банки, получив ликвидность на счёт, могут не только и не столько выдавать кредиты предпринимателям на развитие бизнеса в кризисных условиях, а просто тупо прикупать недвигу или биткойны (так-то меньше риска). А пузырей таких уже сейчас предостаточно. Не хватает только снежинки, которая вызовет спуск лавины. Какая это будет снежинка - первая, вторая, десятая, сотая - никто не знает. Но она будет, и опасаться этого мы должны до тех пор, пока снежная масса нависает над склоном.

Продолжаю рассказывать о книге Джеймса Рикардса "Смерть денег".

Завершая свой обзор, Джим обращает взор на наднациональные структуры, которые могут играть важную роль в мировой экономике. Это блоки (хотя их трудно назвать блоками, скорее это клубы по интересам) BRICS,  PIIGS и BELL в рамках ЕС, ШОС (Шанхайская организация сотрудничества) и GCC (совет сотрудничества арабских стран Персидского залива).

BRICS, как известно, был рождён на кончике пера аналитиком Джимом О'Нилом, который сгруппировал вместе наиболее быстро растущие крупные страны. Наиболее быстро растут обычно страны, которые называют "развивающиеся", что в нашем случае (Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР) недалеко от истины. По иронии судьбы аналитик этот и не предполагал, что придёт время, и его "кирпичи" соберутся в некое подобие союза. Что же объединяет между собой столь разнородные и разбросанные страны? Прежде всего это недовольство статусом-кво в мировой экономике и политике, когда они вынуждены быть всё ещё на вторых ролях. Это касается в том числе господства американского доллара. Будучи включены в систему мировой торговли, опирающейся на доллар, экономики стран мира оказываются заложниками денежной политики ФРС, которая с BRICS не советуется. Страны группы начали довольно бодро, декларируя на первых порах экономическое сотрудничество. Был создан аналог Всемирного Банка - Банк Развития. Планируется создание пула валютных резервов. Вот, в принципе и все достижения. По мере обострения международной обстановки в мире фокус сотрудничества перенёсся из экономической в политическую область, страны пытаются координировать свою внешнюю политику. Насколько эффективно это происходит - трудно судить, ведь конкретного о договорённостях в прессу просачивается много. Но, судя хотя бы по голосованиям в ООН по Сирии, определённый эффект есть. Всё же думается, что BRICS так и останется в лучшем случае клубом по интересам, во всяком случае до тех пор, пока все страны группы не превратятся из экспортёров сырья в промышленных экспортёров. Дело в том, что когда две страны экспортируют сырьё, им трудно наращивать торговлю друг с другом - ведь ввозят они в основном промышленные товары. В этом свете трудно представить себе экономический союз России, Бразилии и Южной Африки. Разве что если эти страны объединятся в картель наподобие ОПЕК.

BELL (Болгария, Эстония, Латвия и Литва) и PIIGS (Португалия, Италия, Ирландия, Греция и Испания) интересны лишь в контексте сравнения их экономической политики внутри ЕС. Если первые, столкнувшись с проблемами, начали усиленно экономить и затягивать пояса, то вторые не стали этого делать, действуя по рецептам Кейнса - поддерживать совокупный спрос, не снижая госрасходы. Джим не скупится на хвалебные отзывы о политике экономии, указывая на быстрое восстановление роста после кризиса в странах Прибалтики. В то же время на европейском юге (прежде всего в Италии) продолжается стагнация. В целом я согласен с анализом Джима, но замечу, что при неуклонном росте ВВП на душу населения, скажем в Латвии, само население при этом сократилось в результате эмиграции, т.е. число рабочих мест увеличилось весьма незначительно, так и не достигнув докризисного уровня. Кстати, европейский юг в последние пару лет тоже демонстрирует хорошую динамику роста. Отчасти этому помогает перенаправленные турпотоки - европейцы боятся летать в Турцию и Египет после событий прошлых лет.

Про ШОС наш читатель вряд ли узнает что-то новое, за исключением того, что оказывается, туда просился и Вашингтон в качестве наблюдателя, но ему отказали.

У GCC сейчас не лучшие времена - сравнительно низкие цены на нефть не дают как следует развернуться. Введение общей валюты, которое казалось бы уже не за горами, отодвинулось за эти горы. Начиная с сирийской войны, повестку дня и в этой группе стран формируют тоже в основном политические, а не экономические, темы.

И заканчивает свой обзор Джим странами-соучастниками США в "преступлении столетия", которое заключается в безудержном увеличении денежной массы с целью "оживления" местной экономики, а также снижения цены экспорта (удорожания импорта) - Великобританией и Японией. Меня лично удивляет критика Джима в отношении денежной политики лишь этих двух стран, в то время, как деньги печатает синхронно почти весь мир - например те страны, которые стремятся поддерживать постоянный курс доллара (в то время, когда ФРС печатает доллар, этим странам тоже приходится печатать свою валюту, иначе курс её вырастет), в том числе Китай. Или тот же хвалёный Джимом ЕЦБ начал свою программу "количественного смягчения" сразу после выхода книжки в печать. Почти весь мир печатает деньги. Я считаю, однако, что причиной такой политики является не столько желание добиться конкурентного преимущества в международной торговле, а стремление уйти от дефляции, или если глядеть шире, не дать обанкротиться своему производителю, который без посторонней помощи неизбежно испустит дух, не выдержав конкуренции с "молодыми тиграми". Экономики целых стран и континентов лежат под капельницей финансовой помощи, и похоже на то, что без этой помощи в неизменном виде они больше не жизнеспособны. Вопрос стоит в том, на сколько ещё хватит запаса "живительной влаги". Эта "влага", то есть деньги, на самом деле - долг. Долг государств, их выпускающих в оборот. Пока доверие кредиторов есть, можно продолжать пользоваться этим доверием, наращивая долг. Вот о том, что такое деньги, а также о доверии и его потере, мы и поговорим в следующей части.

Продолжаю рассказываеть о книге Джеймса Ричардса "Смерть денег".

В продолжение своего анализа Джим обратился к очередному глобальному центру силы – Европе. Он делает исторический экскурс, начав со времён Карла Великого, затем упоминает мрачное и кровавое Средневековье и заканчивает зарождением современного Европейского Союза. Рикардс видит в интегративном проекте Карла прообраз ЕС, упоминая, что современный девиз Союза «единство в многообразии» равно применим уже и к тем далёким временам. Между этими политическими проектами пролегают столетия раздоров и разрухи, а в первые послевоенные годы ведущие западноевропейские страны стали строить новую жизнь вместе, начав с экономики. Так было положено начало мирному и устойчивому развитию на десятилетия вперёд. В наше время общая валюта – евро – продолжает служить делу мира, устраняя возможность ведения валютных войн между странами-участниками Еврозоны. Джиму нравятся принципы просвещённой политики Карла и он в целом видит позитивное будущее как для всего Европейского Союза, так и для его основной валюты.

Европа как один из ведущих центров мировых финансов является участником глобальной системы денег, нормы поведения в которой Джим систематизировал во времени в три эпохи: Бреттон-Вудс, вашингтонский и пекинский консенсус. После коллапса бреттон-вудской системы правилами игры стали либеральные принципы вашингтонского консенсуса, взятые впервые на вооружение американским президентом Рейганом в восьмидесятых: фискальная дисциплина в сочетании со снижением налогов и вообще государственного регулирования и свободой движения капитала. Вашингтон, добившийся в конце восьмидесятых глобального доминирования, оказался в состоянии навязать свои правила игры всему миру и способствовать дальнейшему продвижению американских корпораций на мировых рынках. Но время шло. На сцену вышли молодые тигры из Юго-Восточной Азии во главе с Китаем, которые видели в гегемонии доллара ущерб своим интересам. Возникло новое, альтернативное представление о «правилах игры» - пекинский консенсус , включающий в себя элементы протекционизма и государственного регулирования. По сути это принципы, лежащие в основе китайской экономической политики.

После финансового кризиса 2008 года на сцену вышел новый консенсус – берлинский. Он носит черты немецкой экономической модели и включает в себя среди всего прочего сдерживание инфляции, конкурентоспособные (читай «сравнительно низкие») зарплаты и мобильность трудовых ресурсов, а также кооперацию, инвестиции в инфраструктуру и тому подобное. Эти принципы, которые помогают выдержать немецкой экономике конкурентное давление из Азии, стремятся раздвинуть теперь уже на всю Европу, и Джим полон оптимизма в этом отношении. На аргументы евроскептиков он отвечает, что даже серьёзнейший «греческий» кризис евро удалось преодолеть, во многом благодаря и поддержке со стороны США и Китая. Да, европейские банки слабы, да, южная Европа страдает от безработицы, да, экономика Европы до сих пор не является единым целым. Но слабость банков – не значит слабость валюты, юг Европы медленно, но верно «оживает», да и проект ЕС – прежде всего политический, а не экономический. Если придерживаться берлинского консенсуса (заставить греков, да и всю остальную Европу, работать по немецким лекалам, т.е. снизить корпоративные налоги, и урезать зарплаты и социалку), то всё будет хорошо. Если прибавить к этому ещё более тесную финансовую интеграцию (банковский союз, а а также фонды финансовой взаимопомощи), то Европейский Союз с неявным немецким лидеством, в который вступает всё больше стран, ждёт блестящее будущее. Европа, с её финансовыми рынками, твёрдой валютой и золотыми резервами, имеет хорошие шансы на то, чтобы евро сместил доллар в качестве ведущей резервной валюты уже к 2025 году.

Трудно не заметить, что Джим предпочитает именно такое развитие событий. Такой ход истории сохранил бы относительную стабильность в мире и не дал бы Китаю подмять под себя всех остальных. Однако уже спустя первые годы после выхода книги картина розового будущего Европы, написанная Рикардсом, стала ощутимо тускнеть. Проблема беженцев, Brexit и Трамп начинают хоронить европейскую мечту. Но я бы сказал, что идея европейского единства во многообразии была с самого начала мертворождённой.

Если объяснить в двух словах, то народы Европы, объединённые элитариями-евробюрократами в один большой колхоз, не хотят поступаться своим суверенитетом, а по-прежнему хотят принимать важнейшие решения самостоятельно. Наглядно это выразилось в истории принятия европейской конституции, которую прокатили на нескольких национальных регионах. Бюрократы не сдались и протащили необходимые законы под видом лиссабонских договоров. Но в долгосрочной перспективе у них нет шансов: слишком разные интересы у народов и элит разных стран.

Когда несколько территорий объединяются единым рынком со свободой обращения капитала, труда и факторов производства, неизбежно образование точек бурного роста, а также депрессивных регионов, причём этот процесс самоускоряющийся. Представим себе крестьян, заселяющих целинные земли. Каждый получает поровну земли и имущества и начинает вести хозяйство с нуля. Плодородность земли распределена, однако, неравномерно, и неизбежно у кого-то получается лучше, а у кого-то хуже. Тот, у кого дела хорошо, может позволить себе купить более качественный семенной материал, а также технику, нанять батраков из числа бедняков. И результат в будущем у него будет ещё лучше. Дальше - больше. Те, кому не повезло с землёй, вынуждены сводить концы с концами и покупать только самое необходимое, надеясь, что погода не подведёт. Но когда-нибудь погода подводит, и кончается дело тем, что бывший хозяин лишается своего участка за долги и уходит батрачить.

Так и в больших территориальных образованиях с общим рынком товаров, труда и капитала неизбежно образование небольшого количества преуспевающих регионов, окружённых "неудачниками", которых по законам статистики будет количественно больше. Эта картина известна любой большой стране. Чтобы обеспечить выплату зарплат чиновникам, а также поддерживать инфраструктуру в должном состоянии, депрессивным регионам не хватает собственных средств, и их дотируют из Центра. Даже в пределах одной страны есть достаточно много недовольных таким перераспределением средств, чего уж говорить о таможенных и прочих союзах. Если члены союза сохраняют свой суверенитет, то, помаявшись долгое время в бедности, они вынуждены будут в конце концов сделать выбор: или, пожертвовав своей независимостью, войти в состав более успешных стран-соседей, став дотационным регионом, или выйти из состава союза, отделив свой рынок.

Создатели Евросоюза предвидели проблему неравномерного экономического развития, и придумали для этого общий бюджет, в который богатые страны платят, дотируя бедные. Надежда на то, что бедные смогут с течением времени подтянуться. Но на самом деле ничего не получится, я выше объяснял, почему. Бедные страны будут проедать дотации, из них побегут капиталы, они будут терять самые квалифицированные кадры, что только ухудшит их перспективы на будущее. Ставка на то, что зарплаты упадут и добавят конкурентоспособности слабым экономикам европейской периферии, себя не оправдает хотя бы в силу того, что ниже определённого прожиточного минимума они упасть не могут, а этот минимум по всему Евросоюзу не слишком различается в силу общего рынка. Более того, перераспределение финансовых потоков неизбежно натолкнётся на противодействие тех стран, которые потеряют деньги вследствие этого перераспределения, и эта история будет повторятся при каждом раунде такого перераспределения. Как раз сейчас хотят больше денег направить на юг, взяв их у стран Восточной Европы, и понятным образом, эта идея встречает бурное отторжение у последних.

Если бы дело происходило где-нибудь в Азии, население депрессивных стран прозябало бы в бедности десятилетиями, но ведь это же Европа. Там демократия, при которой недовольное население способно привести к власти радикальные партии, которым и придётся делать выбор, и далеко не факт, что выбор будет в пользу полной сдачи суверенитета.

Одна из драм в наши дни развивается в Италии, экономика которой медленно, но верно сдаёт позиции немцам и французам, что и выражается во многолетней депрессии и задолженности. В результате выборы выигрывает кто угодно, только не центристы, и страну будет продолжать лихорадить. А любой пришедший со стороны стресс способен обанкротить полстраны, что чревато уже настоящими социальными потрясениями. Поэтому, если где-то "бахнет", то итальянцев будет спасать ЕЦБ, печатая деньги всё больше и больше. Если с Грецией это в своё время прокатило, то с Италией может не получиться, во-первых потому что она больше, а во-вторых, времена уже другие, и Трамп, в отличие от Обамы, может уже и не помочь при этом. А без сторонней помощи евро обречён на инфляцию и потерю доверия со стороны мировых инвесторов.

В свете вышеизложенного мне трудно разделить оптимизм Джима касательно судьбы евро и вообще европейского проекта. Недовольные проигравшие в экономическом соревновании (а их, повторюсь, всегда численно больше, чем победителей) рано или поздно "сделают ноги" из ЕС, похоронив и общий рынок, и общую валюту. И первыми уже уходят британцы, экономика которых фактически претерпела ползучую деиндустриализацию, начиная со времён Маргарет Тэтчер. С истощением нефтяных запасов Северного моря у них по большому счёту останутся только банки, которые не хотят и не будут тащить на себе всю страну. Но англичанам хорошо, у них своя валюта, поэтому они ещё легко отделаются. Страны-члены Еврозоны будет по-настоящему ломать, когда им придётся резать по живому и снова чертить границы (кстати, заборы и стены уже кое-где построены). Но это будет уже совсем другая история.