Серия «Реальные истории из моей жизни»

Гулял с собакой. Смотрю, сосед из соседнего — рядом стоящего с моим дома, идёт мне на встречу. Пьяный. Сильно пьяный... Сразу скажу, мужик нормальный. Постоянно суетится, что-то делает: то балкон совершенствует, то вижу его с удочкой, или с рюкзаком. В общем, мужик путёвый. Порой, когда встречаемся с ним на улице, здороваемся. Поравнялись с ним, он говорит: — Вы, наверное, меня таким пьяным первый раз видите?..

А я в этом плане никогда не сужу людей. В жизни всякое бывает. Поэтому, считаю, что это личное дело каждого. Лишь бы не мешал окружающим, а там, делай, что хочешь.

— Да с кем не бывает, ничего страшного, — отвечаю ему.

Смотрю на него, а глаза-то у него серьезные. И очень грустные...

— А у меня Рак сегодня нашли... Вот... Сейчас пойду, и всё, что у меня есть дома — выпью!

Сказал. И так и прошёл мимо меня, с опущенной головой — как тень.

Честно, я даже не знал, что ему ответить. А что тут скажешь?..

Вспомнился забавный случай из детства. Был у меня друг Лёха, — он жил рядом со мной, в соседнем подъезде дома, маленького Сибирского посёлка. Мне годиков 13-ть тогда было, не больше. Лёха на пару лет помладше меня. Дело было зимой. Посёлок был шахтёрским, и в те годы, — а это где-то год 94-й был, — особых развлечений у нас не было. Да, в школе были кружки пения, рисования, и прочая ерунда, которая нас совершенно не интересовала. Поэтому в плане того, как провести своё свободное время, мы были «самозанятыми»: болтались по улицам, искали себе занятия сами.

Рядом с посёлком было несколько мест для весёлого времяпрепровождения, которые нам нравились: металлобаза (или по нашему «металка»), — но зимой там особо делать было нечего; ещё была котельная, на трубах которой было здорово посидеть и погреться зимой, покуривая ТУ-134 или Родопи; и была автобаза — наше излюбленное место. Там мы весело проводили время как зимой, так и летом.

Одна часть этой автобазы была рабочая — но сильно там не поиграешь, быстро отхватишь люлей от суровых мужиков, а вот другая её часть, — которую мы облюбовали, — находилась в запустении. На этой половине автобазы было много старой, брошенной-нерабочей техники: КамАзы, Мазы, Уралы, старые прицепы, будки-теплушки, — из которых мы делали что-то вроде шалашей.

Территория нашей части автобазы была местами перерыта траншеями, которые, как и старая техника, впоследствии были заброшены. Это были длинные, вырытые в земле каналы, длинной метров по десять-пятнадцать и шириной в два-три метра. Летом там всегда стояла вода, а зимой она замерзала, превращая траншею в отличное место для наших развлечений — в каток! Вот, на этот «каток» мы и пошли с Лёхой... Зимой темнеет рано: в 5-6 часов после полудня, уже темень — хоть глаз коли! Как раз в это время, в тот день, мы и пошли с Лёхой на «каток» автобазы. Нет, коньков у нас не было, — коньки были непозволительной роскошью, да и дефицитом для нас в то время. Зато у нас были валенки, на которых мы скользили по льду импровизированного катка не хуже, чем на коньках!

Добравшись до места, мы стали кататься по льду траншеи. Играли в Догоняшки, в Сифу (это такая игра, когда голящий, кинув какой-либо предмет (обычно это была тряпка, но могла быть и палка, или что угодно, лишь бы можно было бросить) в напарника по игре, и попав в него, должен был выкрикнуть кодовое слово «Сифа» — которое означало, что теперь голит тот, в кого попали). Всё шло по плану, нам было здорово и весело до тех пор, пока... пока Лёха не наступил туда — куда наступать не следовало!..

Мы играли в Догоняшки. Я был голящим. И, чтобы передать эстафету, мне надо было догнать Лёху и коснуться его. Когда я уже почти догнал его, и мне оставалось совсем чуть-чуть, — не больше метра или двух до его спины, — лёд под ногами Лёхи треснул... и он за секунду, с головой, камнем ушел под ледяную воду!.. Благо, что глубина была небольшой и в траншее была стоячая вода, без течения. Я не растерялся и, как только подбежал к проруби, сразу-же схватил Лёху за пальто и вытащил на лёд.

Идти от автобазы до нашего с Лёхой дома было недалеко: не больше 500-та метров. Но это была зима! И в тот день было довольно морозно, градусов -20 или около того... Был уже вечер, и по пути нам то и дело попадались мужики-шахтеры, спешащие на автобусную остановку. Картина, которую они видели, была нереальной: -20 на улице, а по дороге идут два пацана, один из которых — весь мокрый... в валенках хлюпает вода... а на шапке-ушанке — висят сосульки!.. То и дело у нас спрашивали, задавая вопросы в след: «Пацаны, чё случилось-то?» А мы, не останавливаясь, отвечали: «Да ни-чё, всё нормально»

В тот вечер, Лёха, придя домой, огрёб по полной! Мама у него и так-то была не подарок, а после нашего неудачного «катания на катке», тем более. С неделю, наверное, я его на улице не видел... А потом всё пошло по накатанной: мы с Лёхой снова пошли на «каток». Только мы уже были умнее: перед тем как кататься, хорошенько проверяли лёд.

Я не помню когда это произошло и сколько мне тогда было лет, — примерно, что-то около десяти, наверное, — но этот случай навсегда остался в моей памяти. На сегодняшний день я точно знаю: судьба человека лишь отчасти зависит от его поступков. В остальном же — она предопределена!

Мое детство, юность и небольшая часть взрослой жизни прошла в «Стройгородке». Это был поселок городского типа, небольшую часть которого занимали двух-этажные бараки; другая его часть — частный сектор, была усеяна своими домами. Можно сказать, что это была деревня, в которую случайным образом попали пару десятков двухэтажных многоквартирных домов. Летом Стройгородок утопал в зелени цветущих деревьев: выходишь из подъезда, а вокруг тебя, от травы и деревьев — все зеленое! Да что говорить: было достаточно всего-лишь выйти за границы частного сектора, чтобы попасть в настоящий лес. А если потратить еще полчаса и приложить еще немного усилий — то можно было оказаться в самой настоящей тайге! Да, так было...

Жители Стройгородка знали друг друга. Это не как сейчас: когда люди, живя в многоэтажке, порой даже не знают, кто их соседи... Нет, в моем поселке было совсем не так! Если кто-то уходил в армию, то на проводы не звали: просто говорили какого числа и в какое время начнутся проводы. Считаешь нужным — приходи. Даже если ты не знаешь человека, уходившего на службу, тебя встретят, посадят за стол, — такая традиция! Нас — шпану, знали престарелые люди, на чьих глазах выросло уже не одно поколение. В таком тесном переплетении связей, историй семей, было трудно выпасть из общей обоймы поселкового коллектива. Но были и те, кто выпадал… Их не осуждали. Стройгородок — это была одна большая семь. Всякое случалось, конечно. Но в итоге, сплоченность всегда перевешивала.

Нам с детства прививалось уважение к старшим: не важно, знаком тебе человек или нет —  подойди, поздоровайся! Не имеет значения, кто и как одет, — смотри не на одежду, на поступки! Такой простой подход в воспитании, близость с природой и отсутствие социальных барьеров в общении, налагали на менталитет жителей Стройгородка определенный отпечаток, который по цепочке передавался и нам — детям. Можно было зайти в абсолютно любой двор и пропасть там до вечера. Где бы ты ни был, в какой бы области поселка не находился, ничего плохого с тобой случиться не могло! Если... в это не вмешивалась судьба.

Я жил в старом общежитии, его называли «18-я общага». Через дорогу, рядом с ним находился детский санаторий, — это было наше излюбленное место. На его территории располагалась детская площадка оборудованная верандами, турниками и... качелями. Нам было здорово там играть в прятки («12 палочек», — может, кто-то помнит такую игру), догонялки; сидя на веранде рассказывать друг другу различные истории или события, что произошли с нами за то время, пока мы отсутствовали, в своем настоящем — детском мире. А то и вовсе: набегавшись и устав, сесть на лавку и, болтая ногами, молча сплевывать на землю, смотря в одну точку.

На территории санатория была одна качеля. Она отличалась от других тем, что была сделана из толстого металла. Два массивных треугольных железных основания, соединенных между собой вверху толстой трубой, были намертво врыты в землю. К трубе, на ее середине, крепились два подшипника, к которым были приварены две трубы чуть меньшего диаметра. У земли, к этим трубам была приварена железная корзина-сиденье с настилом из досок. Конструкция была очень прочная: неважно, сколько человек одновременно качалось на этих качелях или насколько сильно они раскручивались при исполнении на них «Солнышка» — они выполняли свою функцию, как говорится — не шелохнувшись. Стояли, как вкопанные!

В один из летних дней, в самый разгар нашего веселья, случилось событие, которое предопределило судьбу одного мальчика. С которым, она же — судьба, свела меня спустя много лет...

В тот день вся наша компания играла как раз у той качели... Я в подробностях помню все, что произошло после того, когда я услышал у себя за спиной глухой и очень сильный удар... Перед этим ударом на качели качалась девочка. Я помню цвет ее платья, — белый, в кружевах. Она раскачивалась и лучики солнца ловили эти кружева, проскальзывая в них тонкими, слепящими глаза, тонкими стрелками. Поодаль, у качели играли дети — их было несколько человек. А между детьми и качелей... стоял мальчик. А потом, я отвернулся...

В какой-то момент раздался удар и... я обернулся не столько от звука удара, сколько от мгновенно наступившей тотальной тишины. Детский гомон смолк — ни одного звука вокруг. В воздухе повисло напряжение — оно ощущалось на физическом уровне. Обернувшись, мой взгляд поймал качелю, на которой, уже не раскачиваясь, молча сидела девочка. Унылый звук поскрипывающей качели, замедляющий свой бег, особенно выделялся в звенящей тишине, — он резал слух. Было ощущение, что из всех звуков, существующих на земле, остался только он. Затем я увидел ее полные ужаса глаза, полуоткрытый рот с застывшим в нем криком и взгляд, направленный на землю... Перехватив его, чувствуя, что произошло что-то страшное — непоправимое, я, как загипнотизированный, начал следовать по его траектории... На подсознательном уровне, до последнего,  я не хотел знать, на что именно смотрят ее глаза. Медленно следуя за траекторией ее взгляда, до моего слуха все отчетливей стало доноситься бульканье... Вначале я даже не понял, что это. Откуда этот звук. Я не мог объяснить себе его происхождение. Не хотел объяснять. Но... прежде чем увидеть причину этого бульканья, мои мысли обогнали реальность и, я догадался...

У качели лежал мальчик. Навзничь. Леденящий ужас вызывал тот факт, что осмыслив все, что случилось, я понял еще одну вещь — он не кричит... Просто лежит на земле и смотрит в небо. И молчит, издавая только один, этот — булькающий звук. Он захлебывался в своей крови. Качеля раздробила ему нижнюю часть лица! Оцепенение прошло. И я рванулся к нему! Просунул руки под его тело. Поднял с земли. И быстро, насколько мог, пошел — побежал к выходу из санатория.

«Вот! Вот его квартира!! Вот эта — серая дверь!!!», — выхватил мой слух обрывки чьих то фраз. Я не смотрел на того, чье тело сжимали мои руки. Только слышал этот булькающий звук. В голове была только одна мысль: «Скорее! Неси скорее его домой!!». Серая дверь. Сильный удар ногой. Хруст ломающейся древесины. Небольшая прихожая. Синий экран телевизора в дверном проеме за занавесками соседней комнаты. Левее — кухня. Из нее, мне навстречу, широко открытые — полные удивления, сменяющегося ужасом — глаза женщины. Крик отчаяния: «Саша! Саша! Скорую! Быстро звони в скорую!!». Вижу руку — она указывает мне направление. Следую за ней. «Сюда! Сюда — в комнату. Вот, на диван. Клади его на диван. Аккуратно!»

Из Стройгородка мы потом переехали. Я отслужил в армии. Вернулся. В общем — много времени прошло с тех пор. Лет пятнадцать, наверное. И вот, стою я как-то на автостанции в Осинниках. Жду автобус в город Кемерово, — надо было съездить туда, по делам. Чувствую взгляд. Поднимаю глаза. Вижу человека, стоящего от меня в нескольких метрах. Узнаю его, — это тот парень, которого ударила качеля. Он почти не изменился. Лишь черты лица стали намного взрослее. После тех событий, на его лице практически не осталось никаких следов, — только небольшой шрам под нижней губой.

— Это Вы?!

— Я...

— А я Вас сразу узнал!

— Я тоже тебя узнал. Ты совсем не изменился.

— Вы на автобус? В Новокузнецк?

— Да нет, мне до Кемерово надо добраться.

— А…

— Слушай… Скажи мне, как сложилась твоя судьба? Чем ты занимаешься? Где работаешь?

Сам не знаю, почему я задал ему этот вопрос. Он опустил глаза и, задумавшись, после небольшой паузы, найдя своим взглядом, мой, сказал:

— Знаете, я много думал о том случае... Я работаю главным травматологом в частной клинике...

С детства я люблю поезда, вокзалы. Мне нравятся эти мощные железные машины. Но больше всего меня притягивает та атмосфера, которая есть даже на самом маленьком вокзале или железнодорожной станции. Пропуская через себя каждый день огромное количество людей — вокзалы впитывают их энергию. В таких местах она очень концентрирована: разные люди с разными судьбами, придя на вокзал и сев в поезд в одном месте, выходят, по его прибытии на нужную им станцию, в другом, — чтобы разойтись и, скорее всего, больше никогда не встретиться вновь. Даже будучи на пустом вокзале ощущается энергетика, прошедших через него людей. На ночных, пустых вокзалах, например, это чувство схоже с забвением, которое испытываешь в тех местах, где нет людей, но ты знаешь, что они были здесь когда-то...

Я давно пытаюсь найти объяснение чувству, которое охватывает меня, когда я вижу проходящий мимо меня поезд. Быть может, это звучит странно, но это чувство — которому я не могу дать точное объяснение, — лишь примерный набросок. Это смесь из тоски и одновременной радости. Мыслей о тех людях, что едут в поезде; мыслей о том, куда он следует; мыслей о свободе — о неизведанном. Нет… Не так. Не мыслей — ощущений! Эмоций, что я испытываю, когда представляю: что, если бы я оказался сейчас в этом поезде среди незнакомых мне людей, потеряв точку опоры, место — куда я день за днем прихожу отдыхать, жить, заниматься повседневными делами; если бы я — порвал все свои связи и обязанности, которые держат меня; что, если бы я — никому, ничего не объясняя, сам не зная куда и зачем — сел в поезд и уехал... Потеряв себя, состоящего из всех этих «Если». То!.. Ну вот — слова закончились. Остались только ощущения. Наверное, так бывает, — так должно быть: в жизни есть то, что словами мы объяснить не можем... Но чувствуем!

А Вокзалы... Ночные вокзалы с разговорами диспетчеров. Обрывки фраз, — вперемешку с гудками, проходящих через вокзал транзитом поездов, — рикошетом разлетающихся по пустому перрону, по вагонам — что молчаливо стоят, на уходящих в даль паутинах железнодорожных путей, освещаемых теплым светом желтых фонарей. Обрывков фраз, доносящихся до сознания, из покрытой темнотой, неизвестности. Трудно все это объяснить словами...

Ссылка на первую часть рассказа.

ГЛАВА ВТОРАЯ — «Я хз, что это…»

— Подожди. Стоп! Кто живет? Д о м о в о й?!!

— Ну, я же говорю тебе… Я не знаю, как это объяснить… Но это… В общем, когда ты сдал мне смену, в тот день, все было как обычно: я всех проводил, закрыл двери, налил чайку. Все, как всегда было… — теперь, стараясь найти подходящие для объяснения слова, Влад смотрел куда угодно, но только не мне в глаза, — и это понятно: утро и яркий солнечный свет, — бьющий, переливаясь мелкими пылинками, через жалюзи окон, — начинали делать свое дело. Размывая грани между днем прошедшим и наступившим, эти простые чудеса светлой стороны дня, выталкивали из сознания Влада те события, свидетелем которых он стал. Было видно, как он борется с собой. И борьба эта началась не с моего вопроса…

— Это случилось когда стемнело, да?..

— Да… Я время точно не помню, не до этого мне было. Уже ночь была, когда я на наш подоконник прилег. Только засыпать начал и… Короче: чувствую, что ни рукой, ни пальцем пошевелить не могу… Все тело парализовало... — Я видел, как с каждым этим, произнесенным, как заклинание, словом, в глазах Влада появлялась ночь! Здесь — по эту сторону, был день, а в его сознании — ночь! Она спорила с днем: сидя глубоко внутри его головы, тихо шептала, что все случившееся — было реально!

Мне хорошо знаком этот отчужденный «взгляд в себя», — когда человек смотрит. Видит. Но в то же время он слеп… Потому что он смотрит в себя — в те события, что отпечатались в его душе. Прежде мне доводилось встречать этот взгляд. Там, где утро начинается песней благодарения небесам…

— Только и мог, что моргнуть… И на груди, такая тяжесть была… Как будто сидит кто-то. Кто-то… невидимый! Перепугался я, просто пи..ец!! Думал, парализовало меня. Ну, знаешь, когда такая херня случится… А потом… Потом все прошло. Как будто и не было ничего. — Он посмотрел мне в глаза. Немая пауза... — Дружище, я хз, что это… но это действительно было! —Я не знал, что ему ответить. А Влад не знал, что еще сказать, — и у меня, и тем более у него, слова закончились. Мы просто стояли и думали каждый о своем. Об одном, — что делать дальше?!

Тем временем, день медленно но неотвратимо вступал в свои законные права. Жизнь текла своим чередом: этажи офиса заполнялись приходящими на работу сотрудниками; слышался мягкий шелест дверных доводчиков; цоканье женских каблучков, — вперемешку с мужскими голосами, — отпускавшими шутки и комплименты вслед их хозяйкам; не спеша, по офису поплыл терпкий аромат свежесваренного кофе, обещавший наполнить грядущий день новыми событиями.

— Мальчики, приве-ет! Как вы тут без меня? Скучали?

Щёлк, и в одно мгновение, смесь аромата от Nina Ricci в связке с простыми фразами, наполненными нотками легкого флирта, произнесенных отлично поставленным голосом, вернули меня из одной реальности в другую.

Это была Софья, — директор корпоративного отдела рекламы. Или, как ее еще называли, «Софи» — русская версия Француженки. Она получила это меткое прозвище за безукоризненный стиль и умение подать себя окружающему миру легко и непринужденно. При чем эту легкость и непринужденность в общении она соблюдала с любым человеком независимо от его социального статуса: ей было без разницы кто перед ней, техничка, охранник или генеральный директор филиала сети мобильной связи, в котором она имела виды на должность.

Благодаря этому редкому качеству — социальной гибкости, — не свойственному большинству девушек, софи очень быстро выиграла гонку на выживание: когда был объявлен конкурс на интересовавшую ее должность — она играючи, без единого шанса на победу, оставила далеко позади, накаченные ботексом губы, рисованные брови и вакуум, наполнявший головы ее конкуренток.

Софи была хищницей — доброй акулой, в мире бизнеса: ты думаешь, что владеешь инициативой… на самом деле, она уже давно тебя проглотила! Вот и сейчас, легко и непринужденно, по щелчку, она вырвала меня из глубокого оцепенения.

— Привет, Софи! А как же, еще как скучали! — ответил я, поворачиваясь к ящику с ключами от кабинетов. Влад в это время, пробубнив, что-то невнятное в ответ на вопрос Софи, собирал вещи в сумку.

— Ах вы проказники! Опять всю ночь корпоративный трафик на просвещающие фильмы тратили?..

— Ну что ты, Софи, как можно? Мы не такие!.. – парировал я, передавая ей связку ключей.

— Да ладно, расслабься, ковбой, все мы люди. Слушай, а что это Влад такой помятый?.. Ну, я же говорю, точно — всю ночь спускали… трафик на сервера для взрослых! — сказала она с коварной улыбкой, отходя от стойки.

— Хорошего дня, Софи! — только и ответил я ей в след. Несмотря на то, что рабочий день только начинался, на большее в этой словесной дуэли, у меня сил уже не было.

— Взаимно, ковбой!

Тем временем пришла электричка (Так на нашем сленге мы называли время, когда вереница сотрудников начинала подходить к стойке за ключами от своих кабинетов.) В эти минуты, — пока раздаешь им ключи, — времени на разговоры нет. Влад уже управился с вещами, переоделся и, прощаясь, сказал: — Ладно, я пойду, а то, скоро автобус. Не пропустить бы. Ты это, поаккуратней тут… Ну, не знаю… В другом месте спать ложись, что ли. В общем, сам смотри, друган. Не знаю, что и посоветовать. Как-нибудь разберешься. Держи пять. Ну, бывай! — Да, что-нибудь придумаю… До завтра, братишка!

Наша с Владом проблема, и мысли, возникшие вместе с ней, в суматохе дня, на какой-то момент, меня практически покинули. Я погрузился в рабочий процесс, да и думать об этом мне не очень-то и хотелось. Сработала защитная реакция, которая встроена в каждого человека: когда случается что-то плохое, стараешься не думать об этом, гонишь эти мысли из головы, настраиваясь на позитивный лад. В какой-то момент мне даже подумалось, что все случившееся с Владом, не больше, чем наваждение. Призрачная фантазия моего друга. Но… время течет неумолимо и, увы, проблем не решает!

День близился к концу. Сухо щелкнул дверной замок за последним ушедшим домой сотрудником. Стоя на первом этаже офиса и уставившись в прозрачное окно офисной двери, я тупо провожал его взглядом. Никаких мыслей не было. Вернее, я чувствовал. Нет! Даже не так — я знал наверняка, что они — мысли, были… — терпеливо дожидались своего часа за границами моего сознания, куда, пока хозяйничал день, доступ им был закрыт. Они ждали, когда я отодвину заслонку в своей голове, и пущу этот накопившийся поток в свою голову. Позволю набрать ему силу! Не знаю, сколько я так простоял…

Вечерело. Подергав дверную ручку, убедившись еще раз, что дверь закрыта, я повернулся спиной к уходящему дню. Пришло время простых чудес: день, теряющий за дверным стеклом свою силу — уступал место, набирающей силу, ночи. Тишина вокруг… Впереди, два лестничных пролета… Ступеньки — отделяющие меня от новой реальности, в которую мне предстояло погрузиться — точки отсчета.

Стойка. Кресло. Монитор перед глазами. Глубокий вдох. Выдох. Заслонка открыта — поток накопившихся за день мыслей хлынул в сознание…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ — «ПОТУСТОРОННИЙ FemDom»

Не скажу, что у меня была дикая паника и страх. Нет. Неизвестность немного пугала, конечно, — ведь это защитная реакция нашего организма: все неизвестное пугает нас но, тем не менее, вызывает интерес. Мы так устроены: одновременно, нам и хочется и колется. Так и стоим всю жизнь на этом перекрестке, решая, что нам выбрать. В моей ситуации, выбора у меня особо не было. Впрочем, как и у Влада. Мы, как и подобает настоящим друзьям, разделили нашу проблему на двоих. Каждому — поровну. Одну ее половинку — он увез с собой, а другую — оставил мне. Вопрос «Что нам делать?!», с самого утра висел в воздухе нерешенным, а к вечеру, слово «нам», сменилось на слово «мне». Такие дела...

Я не знал что мне делать со своей половинкой, а моему организму, было и подавно не до этого — он жил своей жизнью, привычками, выработанными за многие месяцы работы в охране. Привычки, они ведь капризны, как женщины: им плевать на обстоятельства; они будут топать ножкой и, несмотря ни на что, требовать своего! Мои привычки, требовали чай. А потом... сна! (Еще они требовали, спустить пару гигабайт корпоративного интернет-трафика на образовательные фильмы... Но, сегодня была не та ситуация — ночь, в плане образования, была безвозвратно потеряна. Поэтому, это не в счет.)

«Да не вопрос! Пффф, делов-то: ну, лягу спать прямо здесь — в кресле», — подумал я. И только я так подумал, появилось оно — мое Эго... Оно спало весь день, где-то в глубинах моей сущности, а теперь, когда его меньше всего ждали — вылезло, и, потянувшись от сладкого сна, присоединилось к моим привычкам. Хитро подмигнув им, Эго сказало мне, с ухмылкой: — Говоришь, делов-то?.. Говоришь, ляжешь спать прямо здесь, даа?!. Ну, ну... А дальше?.. Что ты будешь делать дальше, ты подумал?! — так и будешь, спать каждую ночь в кресле за охранной стойкой, как вечный бармен?..

А ведь оно право, мое Эго. Спать в кресле не вариант. Ну раз, ну два раза поспишь в кресле, а потом — что делать, потом?.. Сука, опять этот вопрос!.. «Что делать, что делать? Да что ты разнылся?! Не знаешь что делать — полезай в Гугл. Там объяснят, что делать.», — вновь подало голос мое Эго.

Точно! Как же я раньше не догадался. Ну конечно — надо «пробить» в сети за домового. А вдруг, кто-то так же, как и Влад, попадал. Может, есть уже решение, а я тут голову, за-зря, грею. А че нет-то? Ну-ка, щас глянем! Открыв браузер, я кликнул на вкладку Яндекса в его закладках и начал набирать буквенный код своей проблемы: д о м о...

«Эй, дружок! Ты куда это разогнался? А чай?!.», — подали голос мои привычки, — «Чайку плесни, вначале; а потом делай все, что тебе угодно, деятель!» Наливая чай я поймал себя на мысли: что ощущаю себя в роли охотников за привидениями. Ведь они также, как и я, вначале своих подвигов, ничего не знали о приведениях. Только у них не было интернета, а у меня он — есть! Эта мысль обнадеживала, придавала мне сил. Чаша неуверенности во мне, все больше перевешивала в сторону интереса. Вернувшись за компьютер, глотнув ароматного чая, — и познав силу красного дракона, — я продолжил ввод буквенного кода в сеть: ...в о й, — д о м о в о й, появилось слово в строчке Яндекс-поисковика. Клацнув на клавиатуре клавишей «ввод», я получил ответ на свой вопрос. Википедия сообщила мне, что: Домовой — у славянских народов домашний дух, мифологический хозяин и покровитель дома, обеспечивающий нормальную жизнь семьи, плодородие, здоровье людей, животных.

Так: плодородие и здоровье животных — меня не интересуют. А вот с покровительством дома; нормальной жизнью семьи и здоровьем людей, — неувязочка выходит! — размышлял я над информацией потягивая чаек. Что это за нормальная жизнь? — если ты даже пальцем пошевелить не можешь! О каком здоровье может идти речь, когда на грудь давят так, как будто плита бетонная лежит?! — это не здоровье и нормальная жизнь — это… доминирование Домового, какое-то... А может... может этот домовой… — женщина?!. И то, что она делала с Владом, есть ничто иное, как потусторонний FemDom? А что? — они такие же, как и мы, — судя по картинкам в сети, — только волосатые чуток. Значит, и наши земные желания им не чужды. Ну и делаа!.. — развив эту мысль, и представив, созданную моим воображением картину; представив реакцию Иришки (подруги Влада), на такую измену ее избранника — я засмеялся в голос так, что мой гогот — рикошетя от кафельного пола и стен — прокатился по всему этажу офиса! Смех вышиб слезу. В горле пересохло. Сделав глоток чая, я продолжил поиски решения проблемы. В итоге, в ответ на запросы: что делать, если завелся домовой; как задобрить домового; служба по изгнанию домового, — сеть выдала мне следующую информацию:

«Чтобы помириться с духом дома, можно обойтись без сложных заговоров и трудных ритуалов. Для начала, попробуйте громко и четко извиниться перед Домовым. Делать это лучше на кухне, так как именно там он, как правило, селится. Специального правила не существует, а среди общих рекомендаций — уважительное обращение, например Батюшка Домовой, и просьба о прощении и мирном житье-бытье.

Далее Домовому можно оставить подношение. В качестве угощения подойдет молоко в обычном белом или керамическом глиняном блюдце. На краешек положите печенье или другие сладости. Оставьте небольшой ломоть черного хлеба. Домовые не брезгуют и водкой; ей угощают в простой рюмке, без узоров и изображений.

Домовые любят отдыхать днем в укромных закутках, например, там, где у вас стоит веник или хранятся швабры. Поэтому такие места надо содержать в чистоте.

Если же все принятые меры не помогли, существует еще одна вероятность. Раз Домовой шумит, он может быть, зол вовсе не на вас. Иногда Домовые сражаются с мощной негативной энергией, направленной на кров, под которым они обитают. В комфортных условиях Домовой всегда бывает помощником и защитником . Так что обязательно заведите в квартире обережные талисманы.»

Изучив информацию, я понял: Домовой живет на кухне. Для того, чтобы его задобрить, нужно сделать три вещи: извиниться перед ним стоя на кухне; попросить о мире, гармонии и согласии, и дать ему взятку молоком. Но еще лучше, если это будет водка! Если же эти меры не помогут, то, нужно накупить обережных амулетов и развесить их по офису.

С обережными амулетами и взяткой, проблем не будет! — вон их сколько, этих амулетов, в каждом магазине подарков продается, — думал я, двигаясь к холодильнику, чтобы проверить его, на наличие составляющих ингредиентов для взятки; также я попутно я заглянул в кладовую технички и проверил, все ли там содержится в чистоте, — все было чисто.

А вот с извинениями, стоя посреди кухни... Нет! — этот вариант для меня исключен. А для Влада — тем более! Во-первых: мне неизвестен пол Домового. Если это была женщина-Домовой, то, о каких, собственно, извинениях может идти речь?! Ведь получается, что она «наказала» моего товарища... Влад «получил сполна», как говорится — «за всё»! Нет, — ни о каких извинениях и речи быть не может!

Во-вторых, как это понимать? — мы, можно сказать, в какой-то степени тоже домовые. Находимся в офисе, охраняем его, и тут на тебе, появляется Нечто невидимое, и начинает нарушать наш уклад, мешать «образованию»! Не-ет, никаких извинений! И точка, — сказал я себе, приняв взвешенное решение.

Открыв холодильник, водки, конечно же, в нем не оказалось, но была бутылка молока «Домик в деревне». (Как-то впервые прочитав на бутылке молока называние этого бренда я предался долгим размышлениям. Как же, все-таки, многогранен наш Русский язык; как могут быть жестоки слова; насколько сильна их сила влияния на наше восприятие: достаточно поменять в названии всего-лишь одну букву, и такой добрый, уютный смысл названия, мгновенно изменится! Породит в голове кучу догадок, предположений и вопросов, — кто, он?.. Почему, он — оказался в деревне?.. Что, он — там ищет, в конце концов?..)

Прихватив с собой первый ингредиент для создания взятки Домовому, я вернулся к компьютеру; открыл висящий на стене ящик, чтобы взять ключ от кабинета сис. админа. Там находился второй ингредиент — керамическое блюдце от глиняного горшочка в котором стоял кактус. Собрав вместе эти составляющие и поставив их перед собой на столе, я почувствовал себя Довакином из игры Скай-Рим: там тоже надо было собирать разные зелья, делать из них снадобья, а потом применять их в борьбе с драконами и разной нечистью!

Пока я наводил в сети справки о Домовом; собирал ингредиенты для приготовления ему взятки, уже перевалило далеко за полночь. В суете я и не заметил, как быстро пролетело время. Тем временем, внутренний таймер вовсю сигнализировал мне: зевая, потирая, налившиеся приятной тяжестью веки, я понял, что пришла пора наведаться в гости к Морфею.

Мое полусонное состояние и то хорошее настроение, что подарили мне размышления, посетившие мою голову за последние несколько часов — как-то сгладили градус паники, которую посеяла произошедшая ситуация. Находясь на пороге погружения в сон, я как бы и не переживал уже сильно, все было само-собой разумеющимся. «Ну, да — живет Домовой в офисе, или домовая... Есть такое дело. Ну, и что? Бывает, приходит, садится на грудь... А что поделаешь? Энергии негативные всякие, значит, его рассердили, или ее... Компьютеров-то много стоит, вот и воздействуют на него, или нее, — своими полями. Сердят. Наберем с Владом амулетов-оберегов, развешаем их по офису, и будет полный порядок. Щас вот еще взятку дам, и вообще все будет хо ро шо!», — думал я, бредя шаркающей походкой к нашему подоконнику, держа в руках блюдце с молоком, а в зубах — печеньку.

Соорудив простенькую лежанку, — не забыв, предварительно, поставить на соседний подоконник блюдце с молоком, с лежащей на его краю, печенькой, — прилег на нее в позе графа Дракулы (Лежа на спине, держа на груди сжатые в замок, руки, — я всегда так ложусь, чтобы вознестись в царство Морфия). Лег, и сразу провалился в мягкий, глубокий сон.

Бывает два вида пробуждения человека: можно просто проснуться — это когда ты открываешь глаза, и твоя сущность, начинает медленно возвращаться в пустое тело, — откуда-то из очень дальних уголков сознания. Вначале, оно неспеша обретает разум; затем голова наполняется мыслями; мысли дают импульс поступкам; и вот, ты уже стоишь в «комнате грез», нажимая кнопку сливного бачка унитаза и четко знаешь: кто ты, где ты, и что теперь должен делать.

Второй вид пробуждения называется «очнуться ото сна». Он кардинально отличается от первого варианта возвращения сущности в тело. Слово «очнуться» говорит само за себя, — это значит: сходу, только открыв глаза, сразу быть в теме; не теряя связи реальностью знать, как только проснешься, знать — кто ты, и что тебе делать дальше.

Не знаю, сколько было времени, когда я очнулся, да это и неважно. Важно другое: у меня было четкое ощущение того, что проснулся я от невидимого толчка! Меня разбудили... Первое, что я почувствовал после этого толчка, была тишина — тотальная тишина! Было такое ощущение, что из офиса выкачали весь воздух! Кто-то выкрутил ручку регулировки громкости в этом мире на «Minimum». Все было покрыто свинцовым покрывалом вакуума тишины; ни один звук из окружающего пространства не доходил до меня, — полная тишина вокргу! Я лежал, прислушиваясь, и ничего не слышал...

Полежав в этом саркафаге тишины какое-то время, я решил встать, и... Я не смог этого сделать!! Тело не слушалось меня! Мой мозг — отправляя в тело, одну за другой, директивы к действиям — каждый раз получал сбой! В этот момент я не испытывал страх, — было удивление. (Это как раньше, в школе, на лабораторных по химии, помните? — ты смешиваешь разные реактивы и смотришь, что из этого выйдет. Удивляешься каждый раз полученному результату.)

«Что ж, если я не могу встать, то, быть может, смогу пошевелить хотя бы фалангой пальца?», — подумал я. Пробую — ответ тела отрицательный! Пробую еще раз... — бесполезно, — связь с телом потеряна! То, что произошло в следующие несколько секунд, произошло одновременно: окончательно осознав происходящее, я почувствовал холодные капельки пота выступившие на лбу. Их становилось все больше. Они капали с длинных пальцев страха, который, готовясь схватить меня, уже протянул руки над моей головой. Сработал рефлекс — я хотел стереть их рукой, и снова получил сбой — отрицательный ответ от своего тела. Дыхание участилось — пришла паника… Паника и страх! И вот тут-то я и почувствовал... Точнее будет сказать — о с о з н а л — на моей груди сидит, Нечто!!. Я ощущал его давление на мою грудь. Оно усиливалось! Медленно... не спеша... Нечто, все сильней давило на мою грудь! — так давит пресс, на находящуюся под его молотом, деталь. Стало не хватать воздуха — я начал задыхаться! (В экстремальных ситуациях, страх присутствует до определенного момента — пока человек до конца не осознает, что произошло. Затем срабатывает защитная реакция, и ты начинаешь действовать! Действовать вопреки всему: страху, панике, безуспешности попыток. Вся твоя сущность, все ее силы и энергия, направленны только на одну цель — ты борешься с ситуацией!)

«Да что бл..ть такое здесь происходит?!. Что, ска, за ху...ня тут творится?!!», — закричала моя сущность. Собрав все свои силы; сконцентрировав их на одном единственном желании — встать — я сделал рывок! Рывок, в котором было все мое, я!! В этот момент я понял — это не физическая борьба, — шла борьба двух сущностей. Мой рот был закрыт, но я чувствовал, знал, что в этот момент — я кричу. Кричу так, как только могу!! Я приказал своему мозгу — вперед, с..ка. Несмотря ни на что — вставай. Вставай — я сказал!! Прилагая все усилия, на которые я только способен; выдавая в разряженный вакуум, крик, в котором была сконцентрирована вся энергия моей сущности — я послал свое тело, на рывок! Напряжение достигло предела! В какой-то момент этого противостояния, я почувствовал — как к моему разуму присоединилось тело! Барьер был сломлен. Тело включилось в борьбу, — каждая его клеточка, следовала моему единственному желанию — встать! Медленно поднимаясь, я чувствовал огромную силу, направленную против моей воли. Это была (Скай рим просто нервно курил в сторонке, по сравнению с тем, что происходило в этот момент с его Довакином.) борьба, — борьба на грани моих возможностей!..

Сидя на подоконнике я вытер пот, — которым теперь был покрыт не только лоб, но и все лицо. Отдышавшись, привел свое дыхание в норму. Даа, жесть!.. Что это было?.. Да как так-то?.. — проносились, бегущей строкой, мысли в моей голове. Ответа не было. Да я и не хотел искать его… Опираясь внутри себя на какое-то седьмое чувство я знал, что в моих отношениях с Нечто, была поставлена точка! В этой борьбе, мы расставили все по своим местам. Я был спокоен. Паника ушла. Меня больше не тревожила эта проблема, — она была решена!

Ручка регулировки громкости в этом мире плавно вернулась в стандартное положение: вначале — офис наполнился звуками работающей орг-техники; затем — шумом проезжающих за окнами машин; до меня даже донеслись звуки музыки из соседнего двора, — «Хм, надо же, еще кто-то тусуется!.. Кстати, а сколько время?», — подумал я. На часах был третий час ночи. Пройдя на кухню, налил стакан воды, залпом осушил его, — в горле было сухо, как в Сахаре. Адреналин покидал клетки моего организма уступая место дикой усталости и пустоте. Я слишком устал, чтобы о чем-то думать. Вернувшись, я лег на подоконник, и сразу уснул...

Меня разбудил назойливый и долгий звонок «дин-дон, дин-дон, д-и-и-и-н — д-о-о-о-н» раздавалось из домофона у охранной стойки, — так жмет на кнопку человек, который уже давно потерял терпение и просто держит, не отпуская, посиневший палец на звонке. Этот палец принадлежал Владу. Улыбнувшись, не прилагая никаких усилий, я поднялся и, подойдя к стойке, увидел, глядя в маленький мониторчик домофона, обеспокоенное и слегка недовольное лицо Влада, — моего корешка, Влада. Я был очень рад видеть его!

— Братан, ты чего, так долго не открываешь? Я десять минут уже звоню! — сказал он, хлопая, полными удивления и догадок, широко открытыми глазами.

— Нуу, как тебе сказать, братишечка — спал я! — весело выдал я в ответ, пропуская его в офис и закрывая за ним дверь.

— Спал?!. В смысле? Ты что, смог уснуть?.. — догнали меня, по пути на второй этаж, его удивленные вопросы.

Во мне была куча энергии и позитива, переполняя меня — они били через край. Мне хотелось бежать по лестничному пролету — лететь по нему! Влад еле поспевал за мной, — это как детстве, помните? Когда ты решил проблему с двойкой в дневнике, вырвав из него страницу, а родители, этого просто не заметили; или уладил отношения, — неважно как, — с кем-то из дворовых; или... Иришка из 9-го «В», улыбнувшись в ответ, взяла-таки, после нескольких неудачных попыток, касаясь своими пальчиками твоих — синий кубик жвачки Love'IS.

Кинув ключи на стол, я развернулся, и глядя Владу в глаза, с улыбкой, сказал: — Да, Влад. Смог!..

Не отводя взгляд, рассказывая ему обо всем, что произошло со мной ночью, я в деталях узнал, на что способны его мимические мышцы! — если бы Влад, в момент моего рассказа, выполнял задание на приемной комиссии в МХАТ — то без труда прошел бы конкурс!

Приходили сотрудники, что-то говорили, приветствуя нас, шутили — мы, на автомате, отдавая ключи от кабинетов, отвечали им.

— Блиин, обалдеть! С тобой было тоже самое, что и у меня... Только у меня, все само-собой прошло, а ты... тебе вон как пришлось! И что, что теперь делать будем? — спросил он, уставившись на меня.

— А ничего! Пошли-ка, прогуляемся в Нику — за амулетами…

— За какими, нахрен, амулетами? Ты о чем, чувак?!. Сегодня опять эта хреня повторится, что делать-то?!! Похлопав его по плечу, я сказал: — Не повторится, друган! Больше ничего не будет!

По дороге все объясню. Ну? Пошли!..

P.S. Уважаемые читатели, когда я опубликовал первые две части, то, порой, получал комментарии — что этот рассказ мной выдуман; что он написан не мной, т.е. — является плагиатом.

Сюжет данного рассказа не выдуман! Это действительно происходило в офисе сети сотовой связи компании Мегафон, в г. Новокузнецк, на ул. Франкфурта 9. Безусловно, есть доля художественных штрихов, добавленных мной, для более атмосферного восприятия, — без этого в литературе никак, — но сама суть рассказа — быль!

Память штука такая — проходит время и забывается, даже то, что для нас важно! — не говоря уже о каких то случайных эпизодах из жизни. Как известно: рукописи не горят; а что написано пером (или набрано на клавиатуре :-)), того не вырубить топором. Поэтому, чтобы не позабыть, я оставлю эту историю здесь.

Это произошло летом. Был то-ли июнь, то-ли июль месяц 2003-го или 2005-гг., сейчас уже точно не припомню. В это лето мы с моим товарищем купили на «боевые», — заплаченные нам отечеством за службу в горячей точке — старенькую, с кузовом выцветшего белого цвета, «Девятку». Она досталась нам после лесничего. Да, это был доживающий свой век автомобиль, с той еще, старой модификацией торпедо рыжего цвета. Надо отдать должное качеству сборки автомобилей тех лет: несмотря на Российское производство и возраст нашей Старушки — панель не скрипела! Зато с сердечком у нее, были явные проблемы: мотор барахлил, тянул плохо. В общем — старость не радость.

После того как мы ее купили (за 40,000 р.), загнали в сервис, сделали капитальный ремонт двигателя. Старушка ожила и радовала нас безотказной работой: заводилась как говорится, с пол-пинка; двигатель работал ровно и стабильно. После переборки двигателя в большинство подъемов мы вылетали на четвертой передаче — тянула как надо! Проблем не было.

И вот однажды, в один из летних дней, когда солнце было в зените и стояла невыносимая жара, мы приехали в поселок, в котором прошло все наше детство и юность. Увидели старых друзей и знакомых. Вспомнили былое. В общем, повидали всех, кого так хотелось встретить и узнать, как у них идут дела и вообще, что нового на поселке.

Что делать дальше? — купаться, конечно! Садимся в машину: я на пассажирское место — спереди, а мой товарищ — за руль. Вот он вставляет ключ в замок зажигания. Зажимает тормоз. Выжимает сцепление. Поворачивает ключ зажигания в замке, стартер начинает крутить и… ничего не происходит — мотор не заводится. Старушка не реагирует!

Поначалу мы не удивились этому. Все бывает, да еще в таком возрасте. Что-ж, попробуем еще раз. Вторая попытка — двигатель молчит! Потерпев неудачу, после нескольких неудачных попыток достучаться до сердца нашей любимицы, мы оказались на улице — у капота. Стоим, смотрим на него. Курим. Молчим, слушая стрекот кузнечиков в траве. Прикидываем, перед тем как его поднять, что такого могло произойти?..

Поднимаем капот. Да вроде все нормально, все на своих местах.

— Давай еще раз попробуем?

— Давай!

Слышу звук стартера; смотрю на конвульсии двигателя, трясущегося на подушках рамы. Бесполезно.

— Не-а, не заводится!..

— Ска, что за ху…ня?

Мы пошли на принцип — начали пробовать. Пробовать завести ее еще и еще. Мы пробовали ее завести до тех пор, пока аккумулятор не сделал нам «последнее китайское предупреждение»: давая понять, что осталась одна, ну, может быть, максимум две попытки. И все!

Итак: время обед. Зной. В центре площади нашего поселка стоит девятка белого цвета с открытым капотом. Ничего страшного не произошло, просто она не заводится, а солнце жарит все сильней. Опять молчим. А что тут скажешь? — приехали!..

Разочаровавшись в нашей Старушке, я отворачиваюсь от нее и…

Ну, это знаете, как в фильмах, — когда человек чем-то обеспокоен или разочарован в крайней степени, он начинает смотреть вдаль, таким — слегка прищуренным, задумчивым и отрешенным взглядом (при этом камера как бы теряет фокус и все вокруг его взгляда в этот момент, размытое, не имеющее четких очертаний и форм).

…вижу, в метре от меня, спину проходящей мимо старушки, — обычной земной старушки. Она брела неспешной шаркающей походкой, держа в одной руке старую авоську. Пройдя несколько метров она остановилась. Как будто о чем-то задумавшись, она постояла какое-то время спиной ко мне. Затем обернулась и, глядя мне в глаза, спросила: «Ну что, не заводится?»

Я хотел было ей что-то ответить, но не успел, потому что она, не дожидаясь моего ответа, добавила: «Сейчас, сынок — заведется!..»

«Ну конечно, бабуль, заведется... А как же иначе?.. Мы столько раз пробовали, почти высадили аккумулятор, безуспешно пытаясь завести двигатель; и вот теперь, когда ты просто сказала: «сейчас, сынок — заведется», — то так и будет... Ага!», — подумал я, оборачиваясь к своему другу, который, судя по его улыбке, подумал тоже самое, что и я. Да, мы оба слышали ее слова и,

— боясь спугнуть услышанное от бабульки пророчество, в которое, конечно-же, мы не верили, — постояли какое-то время, не предпринимая никаких действий.

А потом… потом попробовали и... машина завелась!

Случайно, в ленте Youtube, мне попалось видео про разные потусторонние явления: дУхи там, домовые, жизнь после смерти и все такое в этом роде. Мне сразу вспомнился случай, который навсегда остался в моей памяти. До этого случая я не особо-то верил во все подобное, но после него, мое мнение изменилось!

А дело было так: давным-давно, в году этак 2001-м, был у меня период в жизни, когда ты приходишь из армии и не можешь понять, что происходит в этом мире, а кушать-то хочется! Не секрет, что самая универсальная работа, самый оптимальный вариант в такой ситуации (когда нужны деньги, а ты, по сути, ничего не умеешь толком делать, да и напрягаться сильно не хочется) — податься в охрану. Вот мы и подались — я, и мой лучший друг Влад.

Мы устроились в охрану, в только что открывшийся салон связи сети «Мегафон». Это было новое многоэтажное офисное здание после ремонта; напичканное современной (по тем меркам) техникой и просто обалденными сотрудницами, которые — отбивая каблучками черных лакированных туфель и заставляя нас каждый раз провожать их взглядом — разгуливали по нему в форменной одежде в стиле dresscode. Все было здорово, нас с Владом все устраивало.

Работа не пыльная; з/п более менее — нам хватало; сиди себе за компьютером, раскладывай пасьянс «косынку», — это был отличный вариант перебиться, пока не подыщешь себе что-нибудь более подходящее. Или пока не научишься что-то делать, за что бы платили побольше.

Рабочая смена начиналась с 8-ми утра, а в 17:00, офис, после того как из него выйдет последний сотрудник, закрывался на замок. Ночуешь в офисе, оберегая его от ночных грабителей, а утром — когда тебя сменит напарник — едешь домой с чувством исполненного долга и оставленными в памяти, призрачными силуэтами стройных сотрудниц.

Как сейчас помню этот день. Помню все, до мельчайших подробностей! Начало июня. Утром веет прохладой, еще не покинувшей наступающий день, ночи. Я ехал в офис менять своего корешка Влада. Ничего нового, обычный день: подъем, кофе, автобус, знакомая остановка, офис. И этот день мог бы так и остаться одним из многих летних дней которые, все как один — уносимые быстротечной рекой жизни — пролетают мимо нас с немыслимой скоростью. Если бы...

— Привет, братишка! Ну, че нового? Как прошла смена?

Спросил я у корешка, забрасывая сумку с вещами в гардеробный ящик. В воздухе повисла немая пауза и прошло несколько секунд — в течение которых, я успел подойти к холодильнику, открыть дверцу и переложить в него припасенные на смену продукты — прежде чем он мне ответил.

— Здароф, корень! Да все путем, — ответил он, перекладывая бумаги на столе... Че-то не выспался... Все нормально... А ты, как доехал? 103-й опять битком был?

При этом Влад говорил не смотря мне в глаза; он смотрел куда-то в сторону. Создавалось такое впечатление, что его взгляд обращен к какому-то образу в его мыслях на котором сконцентрировано внимание... Помятый вид, круги под глазами, говорили о том, что эту ночь он не спал! «О, дружок, походу, причиной твоей бессонницы была порнушка! Что, опять всю ночь смотрел новый выпуск "Грязного трубочиста"? Хех, как не старайся, но от меня-то ты этого не скроешь. Я же тебя насквозь вижу, корешок!» — подумал я...

Здесь я немного отступлю от повествования, чтобы уточнить кое-какие детали о нашем с Владом жизненном пути. Мы с ним росли в небольшом городке поселкового типа. Ну знаете, такой спальный район — большая деревня, но еще не город. Уютный городок-деревня, утопающий в зелени, где все друг-друга знают.

Так сложилось, что мы с Владом были знакомы прям с роддома, заочно — наши мамы рожали нас практически синхронно: в час ночи появился я, а еще через час — мир услышал боевой клич Влада. Так мы и подружились. Ходили в один дет сад, потом в школу и спортивную секцию. На время моей службы наши жизненные пути разошлись. Но затем, как это часто бывает, перехлестнулись вновь.

В общем: Влад знал меня, а я знал Влада, как свои пять пальцев. Думаю, что у каждого есть такой кент, который что-то подумал, захотел тебе сказать, а ты уже знаешь, что именно он сейчас выдаст. Или наоборот: подумал о чем-то, но решил воздержаться и не говорить это тебе... Тогда ты начинаешь чувствовать, догадываться, что тебе что-то недоговаривает твой корешок. Чуйка не обманет, когда за плечами столько лет дружбы! Короче, мы отлично с ним ладили как в детстве, так и во взрослой жизни, — да, возможно, кто-то сейчас подумал об этом, и у меня, признаюсь, тоже возникали эти мысли. Но отцы у нас разные. Гарантия 100%!

...Подумав так, я еще раз — чтобы сделать окончательные выводы по поводу своих догадок о том, как он провел ночь — внимательно изучил его вид. Нет! — Он не похож на человека наблюдавшего за приключениями веселого трубочиста. На его лице была не радость от увиденного, а тупик! Да, мой корешок был в тупиках! Переведя свое мышление в режим глубокого анализа дедуктивным методом, я понял: когда меня менял Влад, с его настроением было все ок. Он был изолирован от внешнего мира и находился в офисе весь день и прошедшую ночь, значит — то, о чем он думает, произошло во время его дежурства!..

Было очевидно: ему не хватило прошедшей ночи, чтобы до конца обдумать что-то... Обдумать то, чем, пока, он со мной не особо хочет делиться. Большая часть нашей жизни была беззаботна: мы не слишком-то обременяли себя играми в шахматы и философией, но сейчас — я буквально чувствовал поток мыслей, который пробивался в окружающее пространство через полубокс на голове Влада. Какие-то левые вопросы с его стороны — «а ты, как доехал? 103-й опять битком был?»... Круги под глазами от бессонной ночи... И головняк — который до сих пор не дает ему покоя!

— Чувак, что-то не так? Я же вижу, что ты грузишься! Опять с Петровичем (это наш шеф) проблемы?! Давай — расскажи мне!

В последствии, когда я испытаю тоже самое, что испытал Влад, я пойму, почему он был в сомнениях и не хотел посвящать меня в произошедшие с ним события. В детстве у нас была забава: чтобы проверить, испытать себя на смелость — мы ходили ночью на кладбище. В последствии, эта забава нам быстро наскучила. Мы быстро поняли, что нет никаких зомби, ведьм, мертвецов, — есть только темнота и предрассудки, глубоко засевшие в нашей голове.

После того, как все это дошло до нас, мы высмеивали подобные вещи. Влад понимал, что будет выглядеть передо мной нелепо, когда расскажет мне то, о чем впоследствии рассказал; даст мне повод для того, чтобы рассказывать о том, что с ним произошло другим нашим кентам, а это, в свою очередь, будет вызвать смех со стороны.

— В общем, я хз как тебе это объяснять, но в офисе живет домовой!..

Когда он произнес эти слова, мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы подавить приступ дичайшего смеха. Я сделал это потому, что в тот момент — когда он произносил эти слова, он смотрел мне прямо в глаза, — и я знал, что означает этот взгляд, — это был взгляд человека который ни на минуту не сомневался в сказанном! Я понял, что мой дружище сейчас не шутит... Еще я понял, что несмотря на всю абсурдность такого заявления, он все же доверился мне и решил-таки поделиться...

Конец первой части.