«Что, не заводится? Сейчас, сынок — заведется!»⁠⁠

Память штука такая — проходит время и забывается, даже то, что для нас важно! — не говоря уже о каких то случайных эпизодах из жизни. Как известно: рукописи не горят; а что написано пером (или набрано на клавиатуре :-)), того не вырубить топором. Поэтому, чтобы не позабыть, я оставлю эту историю здесь.

Это произошло летом. Был то-ли июнь, то-ли июль месяц 2003-го или 2005-гг., сейчас уже точно не припомню. В это лето мы с моим товарищем купили на «боевые», — заплаченные нам отечеством за службу в горячей точке — старенькую, с кузовом выцветшего белого цвета, «Девятку». Она досталась нам после лесничего. Да, это был доживающий свой век автомобиль, с той еще, старой модификацией торпедо рыжего цвета. Надо отдать должное качеству сборки автомобилей тех лет: несмотря на Российское производство и возраст нашей Старушки — панель не скрипела! Зато с сердечком у нее, были явные проблемы: мотор барахлил, тянул плохо. В общем — старость не радость.

После того как мы ее купили (за 40,000 р.), загнали в сервис, сделали капитальный ремонт двигателя. Старушка ожила и радовала нас безотказной работой: заводилась как говорится, с пол-пинка; двигатель работал ровно и стабильно. После переборки двигателя в большинство подъемов мы вылетали на четвертой передаче — тянула как надо! Проблем не было.

И вот однажды, в один из летних дней, когда солнце было в зените и стояла невыносимая жара, мы приехали в поселок, в котором прошло все наше детство и юность. Увидели старых друзей и знакомых. Вспомнили былое. В общем, повидали всех, кого так хотелось встретить и узнать, как у них идут дела и вообще, что нового на поселке.

Что делать дальше? — купаться, конечно! Садимся в машину: я на пассажирское место — спереди, а мой товарищ — за руль. Вот он вставляет ключ в замок зажигания. Зажимает тормоз. Выжимает сцепление. Поворачивает ключ зажигания в замке, стартер начинает крутить и… ничего не происходит — мотор не заводится. Старушка не реагирует!

Поначалу мы не удивились этому. Все бывает, да еще в таком возрасте. Что-ж, попробуем еще раз. Вторая попытка — двигатель молчит! Потерпев неудачу, после нескольких неудачных попыток достучаться до сердца нашей любимицы, мы оказались на улице — у капота. Стоим, смотрим на него. Курим. Молчим, слушая стрекот кузнечиков в траве. Прикидываем, перед тем как его поднять, что такого могло произойти?..

Поднимаем капот. Да вроде все нормально, все на своих местах.

— Давай еще раз попробуем?

— Давай!

Слышу звук стартера; смотрю на конвульсии двигателя, трясущегося на подушках рамы. Бесполезно.

— Не-а, не заводится!..

— Ска, что за ху…ня?

Мы пошли на принцип — начали пробовать. Пробовать завести ее еще и еще. Мы пробовали ее завести до тех пор, пока аккумулятор не сделал нам «последнее китайское предупреждение»: давая понять, что осталась одна, ну, может быть, максимум две попытки. И все!

Итак: время обед. Зной. В центре площади нашего поселка стоит девятка белого цвета с открытым капотом. Ничего страшного не произошло, просто она не заводится, а солнце жарит все сильней. Опять молчим. А что тут скажешь? — приехали!..

Разочаровавшись в нашей Старушке, я отворачиваюсь от нее и…

Ну, это знаете, как в фильмах, — когда человек чем-то обеспокоен или разочарован в крайней степени, он начинает смотреть вдаль, таким — слегка прищуренным, задумчивым и отрешенным взглядом (при этом камера как бы теряет фокус и все вокруг его взгляда в этот момент, размытое, не имеющее четких очертаний и форм).

…вижу, в метре от меня, спину проходящей мимо старушки, — обычной земной старушки. Она брела неспешной шаркающей походкой, держа в одной руке старую авоську. Пройдя несколько метров она остановилась. Как будто о чем-то задумавшись, она постояла какое-то время спиной ко мне. Затем обернулась и, глядя мне в глаза, спросила: «Ну что, не заводится?»

Я хотел было ей что-то ответить, но не успел, потому что она, не дожидаясь моего ответа, добавила: «Сейчас, сынок — заведется!..»

«Ну конечно, бабуль, заведется... А как же иначе?.. Мы столько раз пробовали, почти высадили аккумулятор, безуспешно пытаясь завести двигатель; и вот теперь, когда ты просто сказала: «сейчас, сынок — заведется», — то так и будет... Ага!», — подумал я, оборачиваясь к своему другу, который, судя по его улыбке, подумал тоже самое, что и я. Да, мы оба слышали ее слова и,

— боясь спугнуть услышанное от бабульки пророчество, в которое, конечно-же, мы не верили, — постояли какое-то время, не предпринимая никаких действий.

А потом… потом попробовали и... машина завелась!