Жду новый пост

Серия «Аукцион»

Конгениальная идея Гриши ржавой булавкой застряла в голове Мары. Во-первых, ей очень хотелось, подтянуть любимого мужчину до своего уровня. Во-вторых, невыносимо было смотреть, как он занимается хозяйственными горшками Домового комитета. Она чувствовала, что этот человек находится совсем не на своём месте, и его успех с конденсаторами лишний раз доказывал, что Гриша – птица высокого полёта.

«Хотя куда уж выше – стратосфера всё-таки!» – мелькнуло и тут же растаяло в трёхмерном лабиринте женских извилин, более всего похожих на клубок спутанных волос, чем на симметричные мозги второй половины человечества.

Ещё немного подумав, она позвонила в имперский коммутатор и попросила соединить со своим непосредственным начальником Аристовым.

– Харитон Сергеевич, здесь у меня человечек образовался с очень интересной идеей, не могли бы выслушать прожект?

– Наслышан, наслышан… Очень необычный субъект и лихой, должен заметить. И что? О чём речь?

– Дело касается ЦУП.

– Ого, тогда отправьте ко мне ближайшим автобусом.

– Что там Сан Саныч, сильно злится?

– Ну вы же его знаете, непотопляем, как тёплый воздух.

– Мы вернём конденсаторы при первой возможности. Гриша над этим усердно трудится.

– Гриша? Ваш человек? Сами назвали?

– Ну да, в честь племянника.

– Погибшего на Марсе?

– Вот именно. Я подумала, пусть его имя живёт рядом со мной.

– Ох, уважаемая Мара, не везёт нам с Марсом что-то. От них одни засады и ничего хорошего.

– Полностью с вами согласна. Я на всякий случай сделала запрос на его персону по тентурии. В ЦК на него ничего нет. Так что можно не беспокоиться. Чист, как младенец. Когда изволите принять?

– Отправьте вечерком, чтобы поменьше глаз видело. Сами знаете, с ЦУПом у нас всегда искры стреляют. Вообще, не понимаю, зачем ЦК придумали такую людоедскую схему. Вот зачем нам эти хранители ключа? Мы и сами можем, если что, рвануть. Так ведь нет, подсубботили неподконтрольных террористов с бомбой.

– Разделяй и властвуй, – поддакнула Мара Филипповна.

– Именно что. Захотят, и всю стратосферу отправят в космос. А Зыбину, сами знаете, только дай команду, вмиг разнесёт и не вздрогнет ни разу. Это ведь из-за него погиб ваш племянник. Взял и уничтожил целый город позитронной бомбой. А кто там, что там, и не вспомнил ни разу. А почему? Древний род! Сделай я что-нибудь навроде, так немедленно под трибунал отправили, а ему звезду повесили. Сам император и вручал в тронном зале.

– Так, он и нас совсем недавно хотел уничтожить. Сказал, лучше взорвать в самом начале, чтобы не распространилась зараза.

– Вы насчёт дождя эльтов? Это да. Абсолютно рафинированный тип. Прямой потомок первой волны, а им, сами знаете, постоянно всё сходит с рук. Знать – что тут скажешь!

– У нас этот Семарг блеснул. Помните, «Давай все в высотку. Взрывать буду». Это что такое? Просто по настроению. Обидели его, видишь ли! – внесла посильную лепту в критику ЦУПа Мара Филипповна.

– Этот хлыщ вообще неизвестно откуда выпал. Наёмник. Он свой Замок на марсианской крови заработал. Впрочем, так им и надо. Но чтобы запросто так взрывать высотку – это, куда годиться? Хам тряпочный! И что ваш Гриша? Говорите, интересен? – переменился в разговоре Арестов.

– Более чем. Вы его послушайте. Мы над ним немного пошутили, а он-то и брякнул в запале, не подумав. А идея просто революционная. Свежий человек – это всегда свежий взгляд. Вы его покрутите там, как вы умеете. У вас чутьё на людей, я знаю.

– Ваш Семарг самокат Борману не думает возвращать?

– А как? Он же прямиком на Солнце отправил вместе с серёжками. Ему до чужого имущества и дела нет.

– Вот и напомните товарищу, пускай новый купит. У меня адъютант без транспорта остался. Имущество ВТБ – это ему бирюльки? Он у вас редкий хулиган. Не будь под защитой ЦУП, я бы этому Семаргу железной палкой мозги вправил через одно место. Всё. Вечером жду вашего Кулибина, – без церемоний прервал разговор Аристов.

***

Тем временем Меркулов время не терял. А чё терять-то? Он отправился к Семаргу с новым прожектом на рейсовом автобусе по маршруту Винтаж 2000 – Замок.

Меркулов, несмотря на полнейшую амнезию нервов к прежней жизни, основные навыки вовсе не растерял. Сведения всплывали в его мозгу, по мере надобности, подобно пузырькам минеральной воды во время встряхивания. Идея, высказанная в ответ на издёвки, по-другому и не скажешь, сотрудников домкома, ему самому оче-н-но даже понравилась. Во всяком случае, именно она вызвала из памяти три незыблемых правила при работе с чиновниками:

• Начальник не любит сам думать

• Начальник не любит ни за что отвечать

• Начальник любит деньги

Поэтому он с ходу взял быка за рога, за неимением грозного животного ухватился за спинку стула:

– Товарищ Семарг, так как вы возмутительным образом не хотите финансировать содержание вами же купленного бассейна, то домком вынужден ставить вопрос о демонтаже этого разорительного подарка.

– Это как это так? Вам дарят от чистого сердца, забесплатно, а вы нос воротите? Это что это такое?!

– А вот, так вот! Я, конечно, человек новый. Но, может быть, именно поэтому вижу все недостатки учреждённой вами системы.

– Это уже любопытно! Только появились и уже всё разглядели. Чары Мары Филипповны совсем мозг испортили?

– Но ведь вы отказываетесь покупать запасные конденсаторы?

– А должен?

– Глупый разговор. Вы отвечаете вопросом на вопрос.

– У меня кнопка. Нажму к Фене с бантами, и всё!

– Проблема, но решаемая! – поспешил уверить Меркулов.

– Абсолютно бесплатно подарил. Мало того, ещё и установил за свой счёт. А теперь должен ещё и содержать! Вы в своём уме? Это как это я должен решать? – продолжил возмущаться Семарг, удивлённый столь решительным напором от нового сотрудника домкома.

– Очен-но даже запросто. У домкома этих средств нет, но в небе висит на тросе целый дом вполне состоятельных граждан. Почему бы им не потратиться на собственное удовольствие?

«Уф, слава те господи. Первый пункт одолели», – мысленно поздравил себя Меркулов.

– Вы хотите, чтобы я этим занялся? Что за бред!

– Вот что значит, ответственный человек! Сразу всё берёте на себя. А нет бы вокруг оглянуться. Глядишь, и сыщется человечек.

– Себя, что ли, имеете в виду?

«А кого же ещё, болван. Кто же ещё возьмёт на себя твои страхи»? – мысленно чертыхнулся Меркулов, а вслух кинулся объяснять:

– Именно! Смотрите внимательно, убиваем сразу двух зайцев и прямо в лоб, смею заметить. Бассейн нет нужды демонтировать – это раз, и два, здесь самое главное, домком получает свободные средства не только на содержание пространственного бассейна, а и на мелкие расходы. Все довольны и никаких трамваев.

– Это что за зверь такой – трамвай?

– То же, что и автобусы, но с рельсами.

– Рельсы – это нам ни к чему, – изобразил глубокомысленный вид Семарг, ни разу не знавший, что такое трамваи.

– Вот и я говорю, это полный, полнейший абсурд: рельсы в стратосфере. Глупость и ничего больше. Однако, вернёмся к нашим самосвалам. А как не самосвалы, когда чик, и уже граждане жильцы оплачивают бассейн!

– И какая мне радость?

«Ага, вот тебе и третий пункт. Денег захотел», – с облегчением выдохнул Меркулов.

– Демонтаж влетит в копеечку?

– Потерплю! – небрежно бросил Семарг.

– Потеряете авторитет: то поставили, то убрали. Несерьёзный человек, скажут.

– И чё дальше?

– Но ведь никто не знает, сколько стоят конденсаторы повышенной мощности?

– Это мошенничество! Я не имею право так обманывать граждан.

– Вот здесь и пригодится ваш покорный слуга. Можете, смело все шишки валить в мой палисадник.

– Палисадник? Опять аллегория?

– Господи, назовите балконом! Какая разница? У вас трудности с семантикой. Вы знаете об этом?

– Значит так, покупаем служебные автобусы для сотрудников замка и в расчёте.

– Сколько?

– Сами посчитайте, но не меньше чем нужно. А то надоели мне эти опоздания на работу. Транспорт, транспорт, а сами парк не могут обновить!

– Полностью с вами согласен. Тогда по-быстрому организовываем аукцион и полный порядок.

– Аукцион? Это зачем?

– А как иначе? За просто так никто не раскошелится. Всегда нужна цветная бумажка, как утешительный приз. Разыграем несколько абонементов в бассейн, проездные на автобус и костюмы из вашего магазина. Я даже готов расстаться со своим безлимитным браслетом ради такого дела.

– Бросьте вы этот дешёвый пафос. Найду вам призы. С товароведом и выберите. У вас всё?

– Абсолютно, – расцвёл ослепительной улыбкой Меркулов.

Уважаемые читатели, вы только не думайте, что Меркулов на самом деле решил разменяться на какой-то там аукцион. У него в голове образовалась своя особая идея. Так как он никогда не строил планов, то она пробивалась сквозь спрессованный грунт повседневных событий извилистым путём. Возмущение от бесхребетного поведения граждан высотки перед самодурством Семарга стало отправной точкой, основной движущей силой, с помощью которой он желал исправить несправедливость. А как не исправить? Конечно, конечно, исправить. Меркулов хочет изменить мировоззрение тысяч людей сообразно своим представлениям. Он не собирается испрашивать их единоличное мнение на этот счёт, оттого что и подумать не может, что где-то на планете существует другое направление, совсем отличное от его собственного. Меркулов, как все калёные преступники, полагал за собой окончательное право на истину. И заключалась она в его единоличной правде, хорошо выдрессированной и оттого невероятно послушной.

_____________________________________

Глава 8 Подвижная психика

Глава 10 – пишу, рисую...

#антиутопия #фантастика #гиперпанк #стимпанк #юмор #аферы #приключения

Конгениальная идея Гриши ржавой булавкой застряла в голове Мары. Во-первых, ей очень хотелось, подтянуть любимого мужчину до своего уровня. Во-вторых, невыносимо было смотреть, как он занимается хозяйственными горшками Домового комитета. Она чувствовала, что этот человек находится совсем не на своём месте, и его успех с конденсаторами лишний раз доказывал, что Гриша – птица высокого полёта.

«Хотя куда уж выше – стратосфера всё-таки!» – мелькнуло и тут же растаяло в трёхмерном лабиринте женских извилин, более всего похожих на клубок спутанных волос, чем на симметричные мозги второй половины человечества.

Ещё немного подумав, она позвонила в имперский коммутатор и попросила соединить со своим непосредственным начальником Аристовым.

– Харитон Сергеевич, здесь у меня человечек образовался с очень интересной идеей, не могли бы выслушать прожект?

– Наслышан, наслышан… Очень необычный субъект и лихой, должен заметить. И что? О чём речь?

– Дело касается ЦУП.

– Ого, тогда отправьте ко мне ближайшим автобусом.

– Что там Сан Саныч, сильно злится?

– Ну вы же его знаете, непотопляем, как тёплый воздух.

– Мы вернём конденсаторы при первой возможности. Гриша над этим усердно трудится.

– Гриша? Ваш человек? Сами назвали?

– Ну да, в честь племянника.

– Погибшего на Марсе?

– Вот именно. Я подумала, пусть его имя живёт рядом со мной.

– Ох, уважаемая Мара, не везёт нам с Марсом что-то. От них одни засады и ничего хорошего.

– Полностью с вами согласна. Я на всякий случай сделала запрос на его персону по тентурии. В ЦК на него ничего нет. Так что можно не беспокоиться. Чист, как младенец. Когда изволите принять?

– Отправьте вечерком, чтобы поменьше глаз видело. Сами знаете, с ЦУПом у нас всегда искры стреляют. Вообще, не понимаю, зачем ЦК придумали такую людоедскую схему. Вот зачем нам эти хранители ключа? Мы и сами можем, если что, рвануть. Так ведь нет, подсубботили неподконтрольных террористов с бомбой.

– Разделяй и властвуй, – поддакнула Мара Филипповна.

– Именно что. Захотят, и всю стратосферу отправят в космос. А Зыбину, сами знаете, только дай команду, вмиг разнесёт и не вздрогнет ни разу. Это ведь из-за него погиб ваш племянник. Взял и уничтожил целый город позитронной бомбой. А кто там, что там, и не вспомнил ни разу. А почему? Древний род! Сделай я что-нибудь навроде, так немедленно под трибунал отправили, а ему звезду повесили. Сам император и вручал в тронном зале.

– Так, он и нас совсем недавно хотел уничтожить. Сказал, лучше взорвать в самом начале, чтобы не распространилась зараза.

– Вы насчёт дождя эльтов? Это да. Абсолютно рафинированный тип. Прямой потомок первой волны, а им, сами знаете, постоянно всё сходит с рук. Знать – что тут скажешь!

– У нас этот Семарг блеснул. Помните, «Давай все в высотку. Взрывать буду». Это что такое? Просто по настроению. Обидели его, видишь ли! – внесла посильную лепту в критику ЦУПа Мара Филипповна.

– Этот хлыщ вообще неизвестно откуда выпал. Наёмник. Он свой Замок на марсианской крови заработал. Впрочем, так им и надо. Но чтобы запросто так взрывать высотку – это, куда годиться? Хам тряпочный! И что ваш Гриша? Говорите, интересен? – переменился в разговоре Арестов.

– Более чем. Вы его послушайте. Мы над ним немного пошутили, а он-то и брякнул в запале, не подумав. А идея просто революционная. Свежий человек – это всегда свежий взгляд. Вы его покрутите там, как вы умеете. У вас чутьё на людей, я знаю.

– Ваш Семарг самокат Борману не думает возвращать?

– А как? Он же прямиком на Солнце отправил вместе с серёжками. Ему до чужого имущества и дела нет.

– Вот и напомните товарищу, пускай новый купит. У меня адъютант без транспорта остался. Имущество ВТБ – это ему бирюльки? Он у вас редкий хулиган. Не будь под защитой ЦУП, я бы этому Семаргу железной палкой мозги вправил через одно место. Всё. Вечером жду вашего Кулибина, – без церемоний прервал разговор Аристов.

***

Тем временем Меркулов время не терял. А чё терять-то? Он отправился к Семаргу с новым прожектом на рейсовом автобусе по маршруту Винтаж 2000 – Замок.

Меркулов, несмотря на полнейшую амнезию нервов к прежней жизни, основные навыки вовсе не растерял. Сведения всплывали в его мозгу, по мере надобности, подобно пузырькам минеральной воды во время встряхивания. Идея, высказанная в ответ на издёвки, по-другому и не скажешь, сотрудников домкома, ему самому оче-н-но даже понравилась. Во всяком случае, именно она вызвала из памяти три незыблемых правила при работе с чиновниками:

• Начальник не любит сам думать

• Начальник не любит ни за что отвечать

• Начальник любит деньги

Поэтому он с ходу взял быка за рога, за неимением грозного животного ухватился за спинку стула:

– Товарищ Семарг, так как вы возмутительным образом не хотите финансировать содержание вами же купленного бассейна, то домком вынужден ставить вопрос о демонтаже этого разорительного подарка.

– Это как это так? Вам дарят от чистого сердца, забесплатно, а вы нос воротите? Это что это такое?!

– А вот, так вот! Я, конечно, человек новый. Но, может быть, именно поэтому вижу все недостатки учреждённой вами системы.

– Это уже любопытно! Только появились и уже всё разглядели. Чары Мары Филипповны совсем мозг испортили?

– Но ведь вы отказываетесь покупать запасные конденсаторы?

– А должен?

– Глупый разговор. Вы отвечаете вопросом на вопрос.

– У меня кнопка. Нажму к Фене с бантами, и всё!

– Проблема, но решаемая! – поспешил уверить Меркулов.

– Абсолютно бесплатно подарил. Мало того, ещё и установил за свой счёт. А теперь должен ещё и содержать! Вы в своём уме? Это как это я должен решать? – продолжил возмущаться Семарг, удивлённый столь решительным напором от нового сотрудника домкома.

– Очен-но даже запросто. У домкома этих средств нет, но в небе висит на тросе целый дом вполне состоятельных граждан. Почему бы им не потратиться на собственное удовольствие?

«Уф, слава те господи. Первый пункт одолели», – мысленно поздравил себя Меркулов.

– Вы хотите, чтобы я этим занялся? Что за бред!

– Вот что значит, ответственный человек! Сразу всё берёте на себя. А нет бы вокруг оглянуться. Глядишь, и сыщется человечек.

– Себя, что ли, имеете в виду?

«А кого же ещё, болван. Кто же ещё возьмёт на себя твои страхи»? – мысленно чертыхнулся Меркулов, а вслух кинулся объяснять:

– Именно! Смотрите внимательно, убиваем сразу двух зайцев и прямо в лоб, смею заметить. Бассейн нет нужды демонтировать – это раз, и два, здесь самое главное, домком получает свободные средства не только на содержание пространственного бассейна, а и на мелкие расходы. Все довольны и никаких трамваев.

– Это что за зверь такой – трамвай?

– То же, что и автобусы, но с рельсами.

– Рельсы – это нам ни к чему, – изобразил глубокомысленный вид Семарг, ни разу не знавший, что такое трамваи.

– Вот и я говорю, это полный, полнейший абсурд: рельсы в стратосфере. Глупость и ничего больше. Однако, вернёмся к нашим самосвалам. А как не самосвалы, когда чик, и уже граждане жильцы оплачивают бассейн!

– И какая мне радость?

«Ага, вот тебе и третий пункт. Денег захотел», – с облегчением выдохнул Меркулов.

– Демонтаж влетит в копеечку?

– Потерплю! – небрежно бросил Семарг.

– Потеряете авторитет: то поставили, то убрали. Несерьёзный человек, скажут.

– И чё дальше?

– Но ведь никто не знает, сколько стоят конденсаторы повышенной мощности?

– Это мошенничество! Я не имею право так обманывать граждан.

– Вот здесь и пригодится ваш покорный слуга. Можете, смело все шишки валить в мой палисадник.

– Палисадник? Опять аллегория?

– Господи, назовите балконом! Какая разница? У вас трудности с семантикой. Вы знаете об этом?

– Значит так, покупаем служебные автобусы для сотрудников замка и в расчёте.

– Сколько?

– Сами посчитайте, но не меньше чем нужно. А то надоели мне эти опоздания на работу. Транспорт, транспорт, а сами парк не могут обновить!

– Полностью с вами согласен. Тогда по-быстрому организовываем аукцион и полный порядок.

– Аукцион? Это зачем?

– А как иначе? За просто так никто не раскошелится. Всегда нужна цветная бумажка, как утешительный приз. Разыграем несколько абонементов в бассейн, проездные на автобус и костюмы из вашего магазина. Я даже готов расстаться со своим безлимитным браслетом ради такого дела.

– Бросьте вы этот дешёвый пафос. Найду вам призы. С товароведом и выберите. У вас всё?

– Абсолютно, – расцвёл ослепительной улыбкой Меркулов.

Уважаемые читатели, вы только не думайте, что Меркулов на самом деле решил разменяться на какой-то там аукцион. У него в голове образовалась своя особая идея. Так как он никогда не строил планов, то она пробивалась сквозь спрессованный грунт повседневных событий извилистым путём. Возмущение от бесхребетного поведения граждан высотки перед самодурством Семарга стало отправной точкой, основной движущей силой, с помощью которой он желал исправить несправедливость. А как не исправить? Конечно, конечно, исправить. Меркулов хочет изменить мировоззрение тысяч людей сообразно своим представлениям. Он не собирается испрашивать их единоличное мнение на этот счёт, оттого что и подумать не может, что где-то на планете существует другое направление, совсем отличное от его собственного. Меркулов, как все калёные преступники, полагал за собой окончательное право на истину. И заключалась она в его единоличной правде, хорошо выдрессированной и оттого невероятно послушной.

_____________________________________

Глава 8 Подвижная психика

Глава 10 – творю, рисую...

Вернувшись к себе в бункер после планёрки, Семарг был приятно удивлён напором воды из крана. Он давно собирался высказать Маре своё недовольство насчёт работы атмосферных конденсаторов, но, как это обычно бывает, откладывал разговор, так как частично считал себя виноватым в плохой работе системы водоснабжения. А здесь, о чудо, посудомоечная машина перестала моргать неприятным красным огоньком, вообще, засияла бирюзовой лампочкой. Довольный, что всё обошлось без извинений, Семарг подул в свисток звуковода, вызывая Домком.

– Алё, Парамарибо, позови-ка начальство.

На том конце трубы раздалась паркетная дробь женских каблуков.

– Слушаю.

– Восхищён, иного слова и не подберёшь. А вы мне говорили, что без этого скандалиста не обойдёмся. Однако ж, вот он, результат. Умеете когда нужно. Всё просто отлично! Доволен, весьма доволен. Можете от моего имени поблагодарить коллектив.

– Вы сейчас о чём?

– Ну как же, напор просто замечательный. Хвастайтесь, конденсаторы заменили?

– И, кстати, без вашей помощи!

– Ну кто знал, что он такой обидчивый. Надеюсь, новый инженер без закидонов? Бассейн ему не понравился. Мощности слабые. Однако, вот, оказывается, есть решение!

– Меркулов постарался, сумел выбить резервные.

– Мо-ло-ток! Давайте-ка мне бойца. Хочу познакомиться с талантом.

– Не перехвалите. Зазнается, тоже начнёт козлить. А у вас известный ответ – уволен!

– Ух ты, как вы сразу, уважаемая Мара. Прямо наседка. Скажите, только честно, понравился? Предупреждаю, я очень ревнивый.

– Вот как с вами! Только заведётся приличный человек, так сразу и на заметку. Мне, где искать сотрудников, скажите на милость? Все коридоры перегородили своим характером.

– Ой-ёй, как припечатали! Значит, не промазал. Ну так что, самому звать?

– Пришлю…

Приёмная товарища Семарга несказанно удивила Меркулова. А больше всего, это картина с завёрнутыми в белые простынки страстотерпцами. Бахус по-товарищески подмигнул и предложил кружку с манговым соком, судя по надписи над краном. На что Меркулов отрицательно покачал головой, боясь нарушить работу желудка продуктом из двухмерного мира.

Рядом с клавесином, на банкетке с высокими выгнутыми спинками, расположился товарищ Семарг.

– Присаживайтесь, – пригласил сесть рядом хранитель ключа.

– Да куда же? Здесь тесно?

– Так мы почти свои люди. Чего стесняться? Садитесь, садитесь. Я потерплю.

Пришлось подчиниться.

– Нут-с, откуда вас занесло в нашу высотку? Говорят, из окна сиганули. Турист?

– Верите, нет, сам не знаю. Только чувствую, что я здесь нужен.

– Ага, значит, нужен? Занятно, дорогой вы мой человечище!

Рука Семарга обняла и дружески потрепала гостя.

– Собственно, я ничего такого. Только благодарности ради, – смутился Меркулов от начальского панибрата.

– Знаю, знаю, чего же ради? Наша Мара Филипповна из кого хочешь сардельку сделает… с горчицей! Да что я вам рассказываю, сами поди почувствовали над собой власть её чар. Да-с, такие они у нас – председатели Домкома!

Внезапно резко поднявшись с панкетки, Семарг сделал несколько шагов от Меркулова, потом развернулся и с чувством бросил в его сторону:

– А?

Удивлённый подобным обращением, Меркулов решил молчать, чтобы услышать продолжение вопроса. Однако Семарг вернулся на кушетку и начал барабанить пальцами по лакированному дереву спинки, по-видимому что-то обдумывая. Пауза затянулась.

– Должен выразить свою благодарность за костюм. Ткань просто замечательная! Приятная на ощупь и температура, какую захочешь. Блеск! – нарушил молчание Меркулов.

– Что вы говорите? Ткань? Угу. А что ещё?

– Продавцы удивили. Вежливые такие, воспитанные. Парамарибо сказала, что всё благодаря вашей методе.

– И в чём же она, по её словам?

– В награде за труды.

– Да-а. Восхитительно. Сколько цинизма! Вы действительно так считаете?

– Я что-то не так сказал? Поправьте. Ведь это приём Наполеона – гвардейские ленточки дарить?

– Ещё Римскую империю вспомните.

– Пардон, да что не так-то?

– Послушайте, или человек работает на благо общества, или для себя. Понимаете разницу? Нет?

– А при чём здесь награды?

– В первом случае человек счастлив, что оказался полезным обществу, во втором же доволен, что прыгнул выше других. В одном случае, польза для всех, в другом – только ему одному хорошему.

– А почему неугоден, тот кто работает на себя? Здоровая конкуренция и всё такое.

– Крысы в банке? Увольте. Там только наказание и работает: бунтарь, кусаешься – вот тебе удар током, покорный раб – получи тарелку с кашей. У меня нет желания кормить надзирателей. Это крайне невыгодно.

– Как же иначе-то, коль все люди скоты? Так и норовят пройтись по чужим головам ради выгоды.

– Кто вам внушил это дрянь? Нет, ну если с детства утверждать, что человек скотина, то и вырастешь урода. А как иначе-то? Иначе никак. Вот если вам говорить в течение десяти лет, что вы неудачник, то кем вы станете? А вы предлагаете с пелёнок видеть в ребёнке животное, нуждающееся в кнуте и прянике.

– Пацифизм какой-то, уж извините, слюнявый. Сам он чему научится? Только какать и орать! Олух бестолковый вырастет.

– Вы забыли про ответственность.

– Да как её вбить в голову, если там крюшон из первобытных инстинктов.

– Браво! Пункт первый – Если видеть скота, то и получишь скотину. Всё решает окружение. Человек – существо общественное. Не может в одиночку существовать, и незачем тогда себя обманывать. Создай среду взаимовыручки и нет одинокого, затравленного существа. Ему нет нужды прыгать выше других за куском хлеба. Согласитесь, редкая мерзость – заставлять людей прыгать ради пропитания?

– Уф, прямо марксизм какой-то! Так зачем вызывали?

– Сознайтесь. Всё равно узнаю. Откуда взяли конденсаторы воды?

– У соседей выменял на старые.

– Де Борха? Да вы смельчак!

– Председатель трусливый, не то что наша Мара Филипповна. Сам отдал.

– Бумаги или что посущественней предъявили? – Семарг заговорщически подмигнул и потёр большим пальцем указательный.

– Не обижайте художника. На скорости взял. Он соображать перестал от страха.

– Да? Ну-ка, встаньте профилем к окну. Действительно, у вас есть экстерьер. Чувствуется порода. И что же с вами делать?

– То есть обман в этой системе присутствует? Ну это же разрушает все договоры! Как можно надеяться на общество, когда такие санки мимо летают?

– Что поделаешь – тяжёлое бремя хранителя высотки. Но вы меня удивили.

– Так что, смею надеяться, выделите средства на покупку нового конденсатора?

– Ого! Вот это хватка!

В прозрачной цилиндрической кабине, которая отсчитывала этажи с шагающими по своим делам гражданами, Меркулов мысленно вернулся к разговору о ленточках и наградах:

«Здорово это у него получается: вместо содержания охраны, он посадил каждому работнику своего полицейского в голову. А и действительно, зачем тратиться, когда человек сам будет беречь общественные институты. Дичь какая-то, а как же тогда деление на классы? Всегда были власть имущие и бедняки – разве не так? Господа и рабы – иначе и быть не может. Если всех уравнять, то кто за порядком будет следить? Все разбегутся по частным квартирам, прихватив, что смогут унести, и настанет хаос! Взять меня, и зачем мне это фантастическое общее благо? Что за чушь! Вот сейчас у всех есть хорошая вода, но только благодаря мне. А почему? Обманул придурка. А начни думать о его интересах, разве получил бы конденсаторы? Да нет ни разу: "Ах, пожалуйста, уступите. Мне очень нужно, баран фофельный!"

Бедняк оттого и бедняк, что в голове стоит ограничитель из правил: это можно, а это нельзя. Если все станут бедняками, то что получиться? Всегда найдутся люди, которые захотят жить лучше других. Способности у них лучше, образование, происхождение, воспитание – что, всё это теперь на свалку? Ну уж нет, дорогой товарищ Семарг, не бывать этому! Сам-то живёт себе припеваюче на самой верхотуре, и ещё кнопку волшебную имеет. Чуть что не по его характеру, так пожалуйте в небеса товарищи жильцы. Мол, сами выбирали. Вот тебе и всё равноправие. Опять право власти на насилие. Однако, здесь право распространяется не только на имущество, но и на саму жизнь, демагог стратосферный».

На сто двадцать третьем этаже, ровно в середине здания, мимо его взора промелькнула зона отдыха с фонтаном и праздными жителями высотки, отдыхающими после работы в Замке. Малыши со смехом бегали от струй воды, влюблённые целовались, старики клевали носом над кроссвордами. В радужной взвеси летели к планете, раскинув в стороны руки, серебряные скульптуры первопоселенцев. Идиллия, от которой почему-то свело скулы у Меркулова.

––––––––––––––––––––––––––––––––––

Глава 5 Высотка Де Борха

Глава 7 Пишу, рисую...

Внимательно осмотрев ребристые цилиндры опреснителей, из которых торчали извивающиеся макароны серебристых труб, Меркулов бодрым голосом заявил Парамарибо:

– Ничего не понимаю я в этих механизмах, но убеждён, что справлюсь. Так говорите, что всё по плану меняется. Отлично! Это просто замечательно! Идёмте к главному инженеру. Он быстро введёт меня в курс дела.

– У нас нет главного инженера.

– И кто всем этим великолепием управляет?

– Как только товарищ Семарг установил пространственный бассейн, так он тут же уволился. Сказал, что с таким придурком отказывается работать.

– Были ещё рекламации на вашего Семарга?

– По мелочам, но в основном все довольны. Особенно женщины.

– Пардон, ловелас?

– Что вы, исключительно скромный товарищ. Была у него одна наблюдательница из соседней высотки, так Мара Филипповна быстро из неё Персефону сочинила. Они теперь музицируют по выходным у него в бункере.

– Это, ту самую, ангела?

– Ну да, которая теперь с крыльями.

– Да-с, сложный случай. И что женщины?

– Очень довольны, что гермиков запретил.

– Кто-кто, «гермики»?

– Ну да, они у нас что-то навроде психологов. Чуть-что, и все бегут к ним за утешением.

– Лихо шагаете! Я читал Зигмунда Фрейда, но никогда в него не верил. А у вас, значит, прогресс развернулся во всю ширь. Так, не отвлекаемся. Где эта высотка находится? – деловито сдвинул брови Меркулов.

– А вон, посмотрите в окно. Это высотка Де Борхо.

Совсем недалеко, если не брать во внимание распространение света в идеально чистом воздухе стратосферы, над облаками болталась ещё одна высотка. Множество остроконечных башен, торчащих в разные стороны из здания, придавали ему сходство с готическим собором Девы Мария в Милане, только слепленным из двух вытянутых частей. Одни башни торчали наверх, в то время как абсолютно точный близнец, рвал в лоскуты остриём пирамиды плывущие у подножия перистые полотнища облаков.

– И они обходятся совсем без бассейна? – думая о чём-то своём, поинтересовался Меркулов.

– Куда им. У них нет такого хранителя, как у нас. В Замок товарища Семарга жители всех окрестных высоток летают. У него финансовый поток от продаж, а у них что? Только бордель и есть. Утешение для импотентов.

– Ага, значит, бордель с этими, как вы сказали «гермиками». Очень интересно.

– Надеюсь, вы не собираетесь к ним в гости?

– Напротив, мне теперь именно туда и нужно. Отвезёте?

– Как вам, сказать.., – замялась Парамарибо.

– В чём дело? Начали алфавит – нужно продолжать.

– Я тоже бывшая Наблюдатель.

– Шпионка?

– Ну, что-то навроде, – потупилась секретарь.

– И что повлияло на карьеру?

– Мара Филипповна предложила лучшие условия. Меня там, – при этих словах Парамарибо ткнула в сторону Де Борха, – очень хорошо знают. Не хотелось бы кое с кем встречаться.

– Принято. Тогда посадите на ближайший автобус. Я сам как-нибудь доберусь. Нужно познакомиться с объектом на месте. Ведите, – потребовал Меркулов.

Скорость, с которой новый сотрудник Домкома принимал решения, завораживала. Парамарибо безропотно показала остановку и оплатила личным браслетом проезд в оба конца.

Внутреннее убранство соседней высотки значительно отличалось от элегантного ар деко, принятого в архитектуре Винтаж 2000. Строгие линии готики терзали взгляд множеством геометрически правильных фигур. Всякие там нервические нервюры и стрельчатые окна с разноцветной мозаикой создавали атмосферу мрачной торжественности и, если можно так сказать, конечно, этакой чопорной святости, от которой сводило скулы. Увидев всё это великолепие, он даже засомневался в наличии борделя с венерианскими психологами. Однако, первый встречный уверенно показал наверх, вглубь переплетения лестниц и переходов, уверив, что заблудиться невозможно, благодаря специально установленному для иностранцев лифту. Просторная кабина с голограммами чувственных красавиц с татуировками на самых пикантных местах быстро доставила в просторный зал с диванчиками в форме женских губ, стиснувших сочными половинками полуголые тела персонала.

Увидев хозяйку, Меркулов от впечатления потерял дар речи, но быстро справился с собой и доверительным голосом, словно давнюю знакомую, спросил:

– И как?

– У вас нужда в консультации или что посолиднее желаете. Удовлетворяем любой вкус, – распахнув сморщенные губы развратницы, спросила Жерминаль.

– Я только с Венеры, из клиники, знаете ли.

– И сразу к нам после омоложения? Приятно. Однако, я вас что-то не припоминаю. Или клонировались?

– Что вы. С инспекцией. Вот-с знакомлюсь с подвластной территорией, – всё также доверительно сообщил Меркулов.

– Что? Какой такой инспекцией. У нас все разрешения в порядке.

– Не извольте беспокоиться. Жалобы-с собираю. Что да как. Чего нужно, что мешает. Вы почитай единственное предприятие, приносящее доход этой высотке. Вас нужно беречь и холить. Ну это моё, сугубо личное мнение. Если бы не ваша ответственная работа, то население стратосферы взорвалось бы от нервов. А так, психуешь, и вот тебе, пожалуйста, – утешение, грамотный совет. Сейчас наведу статистику и пойду к начальству с предложением, как да что улучшить. Ваши сотрудники, пардон, сотрудницы, к примеру, снабжением довольны?

– Не буду грешить. Всё у нас в порядке. Вот что, пожалуйте ко мне в апартаменты, в кабинетик, там и обсудим наши делишки.

– С превеликим удовольствием. Ах трясусь от жажды чуда.

– Чуда?

– А как не чудо, когда такое блаженство хочет со мной уединиться в кабинетике?

– Да вы дамский угодник, коль разглядели во мне блаженство?

– Точно, мадам Жерминаль. Собственно поэтому и вызвался курировать Де Борха. Очень уж хотелось познакомиться именно с вашим коллективом. Труженицы – иного определения и не скажешь. Совсем не понимаю, каким образом обходиться без ваших услуг товарищ Семарг. Что это он так на вас ополчился? Я только что оттуда и крайне удивлён тамошними порядками. Доски почёта какие-то развесил. Но должен заметить, костюмчик приобрёл, вполне себе приличный такой. Вот-с пощупайте ткань.

Ласково проведя рукой с тату неизвестного зверя по плечу Меркулова, мадам заметила:

– Приятный. Ну я даже не знаю, что можно сказать о соседях. Сами понимаете, нельзя наговаривать.

– Полностью с вами согласен, но войдите в моё положение. Мара Филипповна молчит, как сёмга. Не буду же я Семарга терзать, когда он и так виновник всего? Опять же какие можно делать предложения, когда ничего не знаешь? Так, пшик один. Взять вас. Уверен, что дополнительные площади вам бы не помешали, – с этими словами Меркулов оглядел скромный кабинет мадам, в котором с трудом уместились блочные тренажёры «короссовер» и «бабочка».

– Для мазохистов держите?

– Что вы. Самой приходиться форму поддерживать. На Земле, знаете, не хватает нагрузки. Нежная планета во всех отношениях.

– Ага, ну так что?

– Он однажды приглашал нас по случаю, но и только. Утверждает, что снижаем рождаемость. А что вы говорите о площадях?

– Могу предложить руководству открыть филиал у соседей. Без всякого намёка на вашу инициативу, чтобы не портить отношения с товарищем Семаргом.

– Как насчёт сеанса? Я вам предложу самого лучшего специалиста. За счёт заведения, конечно.

– Польщён, но вынужден отказаться. Дела-с. Что у вас с водой, кстати. Не ржавая? Должен же я хоть что-то указать в отчёте.

Взял стакан, Меркулов налил из-под крана воды, посмотрел на свет, отпил глоток и недовольно сплюнул в раковину.

– Действительно, последнее время на вкус так себе, – немедленно откликнулась сообразительная мадам. – И ещё лифт слишком медленно работает. Еле-еле ходит, честно говоря. Недавно генерал ВТС посещал, так очень ругался на его скорость. Мы так всех клиентов растеряем!

– Вот-вот. Так и напишу в отчёте, что нужна замена опреснителей и лифта. Весьма признателен за ценные сведения. Сейчас набросаем смету с председателем Домкома. Как, кстати, его зовут?

Когда на пороге появился Меркулов, Сан Саныч Вильмар как раз поливал свои любимые бразильские кактусы. Он с большим вниманием относился к нуждам растений. По его мнению, люди не в пример скандальнее. Зелёные друзья всегда с достоинством переносили невзгоды. Случалось, он забывал прорыхлить почву или вовремя поменять горшок на более удобный, так они безмолвствовали, терпеливо ожидая, когда он вспомнит об их нуждах. Да что там говорить, чудо, а не жильцы.

Когда дверь с грохотом распахнулась, рука с кувшином предательски вздрогнула в ожидании обязательного скандала. Сан Саныч недовольно покачал головой на небольшую лужу рядом с цветком и пощёлкал пальцами, требуя от бухгалтера салфетку. Отсутствие движений за спиной, заставило повернуться к посетителю. На него строго смотрел элегантный мужчина в дорогом чёрном сюртуке.

«Начальство», – немедленно мелькнуло в голове у Сан Саныча. Начальства он не любил и боялся, как всякий ленивый человек. Прекрасно изучивший свои скорости ещё на заре трудовой деятельности, он быстро соорудил нужный ритм, чтобы не попадать под колёса имперской машины. Двигался он латентно, чтобы не дай бог не испугать своей подвижностью чиновников из министерства ВТС.

– Вы по какому вопросу, товарищ? – вежливо поинтересовался, всё ещё надеясь на чудо, но чуда не случилось.

– Послушайте, это чёрт знает что такое! Лифты не работают, вода ржавая. Я тут прошёлся по объекту, и вот что вам скажу – болото, форменное болото. Нужно что-то делать, а у вас тишь да благодать. Так нельзя, так совсем невозможно. Вы чем вообще занимаетесь? Цветочки, смотрю, поливаете, а у вас единственное доходное предприятие клиентов теряет. Империя не может себе позволить такую расточительность. Перенесём, к чертям, бордель в Винтаж 2000. У них, по крайней мере, всё как часы работает. Даже бассейн себе устроили. Мара Филипповна – отличная хозяйка не в пример вам. Опреснители давно меняли? Это что такое – вода ржавчиной пахнет. Мне хвост накрутили. Так что не думайте, что вас пощажу. Так приложу, что мать родную забудете. Опреснители хоть могли вовремя поменять?

– Так всё по графику. Здесь я не властен.

– По какому такому графику, когда генералы жалуются? Вы в своём уме вообще-то! Завтра же пришлю из резерва. И чтобы мгновенно установили. Надеюсь, на вашу расторопность!

– Как можно, в ночь и снимем, и сразу установим. Только пришлите, а мы сразу всё и сделаем. Не извольте беспокоиться, – поспешил уверить ничего не понимавший Сан Саныч.

– До связи. Утром ждите опреснители. Чёрт знает, что такое! – с этим эпичным ругательством Меркулов развернулся на каблуках и опять хлопнул дверью.

По конторе пронеслась волна воздуха, смахнувшая на пол со стола бухгалтера квитанции на оплату коммунальных услуг. Сан Саныч Вильмар набрал номер главного инженера и впервые в жизни накричал на него, избавляясь от негативной энергии, который зарядил его представитель министерства.

––––––––––––––––––––––––––––––––––

Глава 4 Договор

Глава 6 – пишу, рисую...

Узкий зал с высоким потолком, в глубине, за спиной следователя, длинное прямоугольное окно с мозаикой в стиле Арт Деко, на которой изображён император Павел I в мундире Звёздного флота. Всё пространство покрыто пепельно-белым цветом, за исключением стола из совсем белой японской вишни. Вдоль стен никаких тебе стульев или шкафов. Скромный чёрный карбоновый телефон и такая же настольная лампа довершали спартанскую обстановку кабинета главного полицейского высотки Винтаж 2000.

С тяжёлым вздохом закрылась толстая квадратная дверь на графитовых втулках, обдав председателя Домкома волной непривычно свежего воздуха с нотками горчинки. Взметнулись густые волосы, которые с трудом удалось привести в порядок, пока шла к столу Феоктиста Петровича.

Увидев посетительницу, он немедленно вскочил и побежал целовать руку:

– Что-с привело в мою печальную обитель, несравненная Мара Филипповна?

– А у вас здесь мило. Пустовато, но мило, мило. Белый цвет успокаивает, – трогая шероховатую поверхность стены, похвалила дизайн кабинета Мара.

– Ну вот, довелось. Вы впервые ко мне пожаловали самолично. Рад-с. очень рад-с. Что ж не предупредили? Я бы чаю заказал или кофию.

– Да где у вас распивать? Не за служебным же столом?

– А чем плох мой стол? Самая натуральная японская вишня. Конечно, под ней алюминий, но зато сверху, весь декор, так сказать, самый что ни на есть настоящий! Сижу, размышляю о недавнем нашествии эльтов. Вас, кстати, вспоминал. И вот оно чудо. Аж сердце дрогнуло от счастья. Какими судьбами?

– Феоктист Петрович, как вы наверняка знаете, у нас тут прыгун образовался. И что вы думаете, отправляю тентурию в архив ЦК, а он там не значится. Так ведь не может быть совсем? Откуда-то он выпрыгнул?

– Я думал, товарищ на Венере лечится?

– Если бы клонировали, то и дела нет. Новый человек, так сказать. А его обратно вернули за неимением средств. Выясните баланс, а потом подумаем, что с ним делать, заявили в клинике. Вы ведь знаете этих венерианцев, за так и чихать не будут. Редкие жмоты. Я, конечно, выпросила у Семарга кредит прыгуну, но под своё слово. А вдруг он аферист или марсианин какой-нибудь малогабаритный?

– Вот неспроста я вас люблю Мара Филипповна! Уж очень большое у вас сердце. Неизвестно кого приютили без всяких условий. Сам-то, что говорит?

– Полный ноль. От нехватки кислорода потерял почти всю память. Пришлось даже имя ему придумать. Гришей назвала, Меркуловым.

– Как вы его. Можно сказать, с любовью. Меркулов – звучит!

– Скажите тоже. Ну так что, проявите личность на вредные привычки?

– Вы со мной не расплатитесь за такие плезиры.

– Я?! Шутите. Легко!

– Ой-ёй, опасные авансы?

– Феоктист Петрович, дорогой, мы с вами друг друга давно знаем. Какие счёты между нами? Что пожелаете, в любой момент исполним. Хотите, освежим ремонтик у вас дома?

– Когда надо? – немедленно согласился Феоктист, давно мечтавший о новом порядке в холостяцкой квартире.

– Вот что значит, человек дела! Желательно, прям щас, а то моё «большое сердце» от неизвестности разорвётся на куски. Идите сюда, мой несравненный.

Встав на носочки, Мара двумя руками взяла голову сыщика так, что он носом утонул в пышной груди, и поцеловала в лоб, оставив чувственный отпечаток губной помады над бровями.

– Будем считать это авансом? – поинтересовался Феоктист, хитро стрельнув глазами.

Критически осмотрев результат поцелуя, председатель Домкома достала из сумочки батистовый носовой платочек и вытерла след от помады.

– Всё будет зависеть от результата, дорогой Феоктист Петрович! От ре-зуль-та-та, милый! – она ободряюще улыбнулась.

– Вы такой штырь засадили мне душу, что теперь я вам предоставлю даже родословную его мамы в девичестве.

– Родословную не надо. Лучше скажите, чем это таким особенным вы напугали эльтов, что гости сбежали не попрощавшись. Жильцы волнуются, вдруг вы чудовище какое, почище этих эльтов? Так ведь не бывает: заглянули в мозг и драпать. Что-то здесь не так!

– Скажите тоже, я самый обыкновенный сыщик. Может, увидели мою огромную любовь к вам и поняли, что нет у них рычагов против меня. Такую силу неимоверную разглядели!

– Тяжеловатый комплимент, вам не кажется?

– А что вы хотите от полицейского. Зато настоящий, как кусок железа!

– Ладно, принимается. Ну так я на вас надеюсь? – поворачиваясь к двери, напомнила о договоре Мара.

– Всенепременно, – рапортовал Феоктист, провожая взглядом аппетитную фигуру председателя Домкома.

Поправив одежду на площадке, она с удовольствием посмотрела на солнце, яростно светившее на плывущие у подножья высотки облака. Яркие лучи, отражались от ажурных ферм из титана, сочиняли радужные пятна в мелкой взвеси воды из фонтана на площади. Жизнь для неё заиграла новыми красками. Неким ожиданием чуда. Плохие мысли она оставила за толстой дверью полицейского участка, передоверив их Феоктисту Петровичу, а сама решила наслаждаться новыми нежными чувствами от встречи с эффектным кавалером.

«Ну и что, что прыгун, в конечном счёте, все мужчины прыгуны в той или иной степени. А как иначе? Сегодня он здесь, а завтра ускакал на своих двоих в неизвестную область, за новым счастьем. Такова природа мужчин! Ещё хорошо, что не марсианин долговязый. А то прошлый ухажёр вон сколько бед натворил. Печальных эльтов призвал с помощью серёжек. Негодяй! Вот и бери потом подарки от марсиан всяких, а потом бульдозером не разгребёшь последствия. Повезло, что всё обошлось. У Феоктиста мозги оказались с особенным заворотом. Тоже, кстати, поклонник, только бестолковый какой-то. Всё ходит вокруг да около, вместо того, чтобы напрямую спросить. Может, у него в штанах не всё в порядке? Вряд ли. Хотя, скорее всего, у него в голове задвиг какой-нибудь. Эх, что не экземпляр, так обязательно с линейным разворотом вдоль берега. Смотришь вдаль, а там плаксивые чайки семафорят.

Впрочем, хватит о грустном, нужно придумать, куда приспособить бойца. От безделья как бы сам, чего вредного не сочинил. Ещё надумает к соседям в бордель наведаться. И всё, пропал кавалер. Всё-таки мудрый у нас товарищ Семарг, хоть и с придурью, но мудрый. Правильно не разрешил им здесь трал бросить. Они бы мигом нам всё мужское поголовье оприходовали. Вид у товарища бравый, одни усики чего стоят. Верный признак вёрткого человека. А что, именно такой нам в Домкоме и нужен. Только на чём бы таком-этаком его проверить, чтобы без особенных последствий?» – размышляла Мара Филипповна, возвращаясь к себе в контору.

Вид преобразившегося Меркулова заставил её сердце в очередной раз предательски вздрогнуть. Чёрный сюртук весьма выгодно подчеркнул дерзкие голубые глаза под густыми бровями с ранней проседью. Как всегда это бывает, одежда заставляет человека соответствовать новому образу. Движения Гриши приобрели этакую вальяжную плавность, даже ходить он начал с небольшой оттяжкой ноги. Чтобы мужчина не заметил волнения, поспешила спросить:

– Как вам замок?

– Великолепно! Это какая-то фантастика! Впрочем, о чём это я! Здесь и взаправду рай неземной, но главная богиня здесь вы. Ещё не открылась дверь, а я уже навострил уши на звук ваших каблучков, дыхание перехватило. Столько невероятных милостей получил, что даже и не знаю, как отблагодарить. Должен заметить, я не имею привычки ходить в должниках. По дороге Парамарибо пожаловалась на опреснители влаги. Так вот, что я решил. Позвольте мне уладить неприятность. В конце концов, что вы теряете. Вдруг и взаправду у меня получится. Должен же я отработать кредит?

– Откуда же вы их возьмёте без графенов?

– Позвольте мне мои секреты оставить при себе. Ведь вам важен результат?

– Надеюсь, ничего противозаконного?

– Что вы, как можно. Чтобы я вас подвёл? Да никогда! Всё сделаю в лучшем ажуре. Не успеете соскучиться, а опреснители уже пыхтят, воду качают для публики.

– Так-таки и пыхтят? – испытующе посмотрела в глаза Меркулову Мара Филипповна.

– Господи, да что может вас уверить, когда я говорю чистую правду! Вы только посмотрите в мои честные глаза и ничего, кроме искреннего желания угодить вам и не найдёте.

– «Господи»? Да откуда вы только достали такое древнее уверение? Это же какой-то двадцатый век, не позднее?

– Да? Ну и что? Зато звучит эффектно. Рядом с вами у меня все самые сокровенные закоулки мозга оживают. Послушайте, ещё немного и Евгения Онегина начну наизусть читать. А там знаете сколько строчек? Ого-го. И ничего, не боюсь. В общем, меньше слов, больше дела. Товарищ Парамарибо, идёмте, покажите объект.

––––––––––––––––––––––––––––––––––

Глава 3 Замок

Глава 5 – пишу, рисую...

Выкинув электромагнитные лапы, служебный плазмолёт Домкома опустился на ребристую поверхность матового диска, опоясывающего Замок. Три сплюснутых по краям бублика, наполненных гелием, подпирали собой высокий купол торгово-развлекательного комплекса, в котором работали почти все жители Винтаж 2000.

Савин не переставал удивляться местным изобретениям. Парамарибо открыла люк, устроенный в полу, по которому они спустились в прозрачный туннель, уходящий к Замку. Идти не пришлось, движущаяся резиновая дорожка бесшумно доставила к вращающейся двери. Внутри звучала приятная музыка, очень похожая на негритянский джаз, который он слышал, находясь в Америке. Но больше всего его поразил интеллигентный персонал магазинов. Никто хамски не подлетал, предлагая свои услуги, отчего он просто бесился в Нью-Йорке. Продавец с достоинством ждал, когда его спросят, и ничего не пытался навязать сверх того, что интересовало покупателя.

– Парамарибо, это спецобслуживание, или они всегда такие?

– Не понимаю, о чём вы?

– Ну, приказчики странные. Совершенно не бегают за посетителем? Этак они прогорят в трубу.

– Ну что вы. Товарищ Семарг против назойливых продавцов. По его мнению, они только распугивают покупателей.

– Извините, Семарг – это хозяин Винтаж 2000?

– Вот ещё! Какой такой хозяин, он всего лишь хранитель ключа.

– От главного входа? – улыбнулся Савин.

– Великий космос, воздух стратосферы произвёл слишком сильное впечатление на ваш мозг.

– Так объясните, что за хранитель такой?

– В каждой высотке установлена позитронная бомба, которую хранитель может взорвать в любой момент при помощи специального ключа.

– Бомба? Это зачем? А как же жители? Кстати, сколько там?

– Двадцать тысяч. Ну что, судьба такая. Тут ничего не поделаешь.

– Дикость какая-то! Там же дети, женщины?

– А что нам делать без высотки? Мы никому не нужны.

– Ничего себе! На землю спуститься не желаете?

– Тогда лучше смерть. Это вам любой скажет и дети в том числе.

– Это почему?

– Для нас жизнь в испорченной экологии невозможна. Неделя, максимум две и житель стратосферы умрёт в страшных мучениях от удушья или другой заразы. Эволюция сделала наши тела абсолютно непригодными для жизни на Земле.

– Вот это примус! Это надо переварить и желательно с коньяком. Надеюсь, коньяк у вас не под запретом?

– Замок предоставляет всё самое наилучшее. Здесь можете быть спокойны.

– Так какая от вас польза? Чем зарабатываете на хлеб насущный?

– Я что-то не совсем понимаю? Вы сейчас о чём? – Парамарибо с искренним недоумением уставилась на Савина.

– Продукты, одежду – всё это надо на что-то покупать или менять? Что вы даёте жителям поверхности?

– Ах, это! Конечно, мы не звери. Мы дарим людям надежду попасть в стратосферу. Иногда проводим лотерею среди особенно нервных. Ну чтобы не бунтовали сверх положенного.

– Фантастика! – воскликнул Савин и показал на высотку, болтающуюся за окном на чёрном тросе:

– Канат никто не пытался подпилить из вредности?

– Это просто невозможно! Материал, из которого он сделан, выдержит взрыв позитронной бомбы. Высотка разлетиться на свободные нейтроны, а канат останется. Мы всё предусмотрели.

– Ничего себе! Тогда потребуется двойная доза коньяка. На вашей ферме я чувствую себя карасём в аквариуме. Куда не махнёшь хвостом, всюду стекло с видом на Кремль.

– Какой такой Кремль?

– Белый, какой же ещё! С колоннами и башенкой наверху для флага.

Парамарибо с сочувствием посмотрела на Савина:

– Загадками говорите. Всё-таки, товарищ Меркулов, вам нужно показаться врачу на всякий случай.

– Опять на Венеру?

– Зачем же? В соседней высотке работает отличный медицинский центр.

– Отчего же у себя не устроите?

– Товарищ Семарг против. Говорит, если попытаемся организовать что-то похожее, то взорвёт навсегда.

– Самодур!

– Неправда. Женщины высотки его полностью поддержали. Нам эти гермафродиты без надобности.

– А что сами? Отчего инородцы вас лечат? Что они могут понимать в организме землян?

– В том-то и дело, что абсолютно всё. Для них без разницы, что мужчина, что женщина. Берутся за любую болезнь без раздумий. Специалисты широкого профиля.

Изумлению Савина (буду называть его Гришей Меркуловым, пока не вспомнит своё настоящее имя) не было предела. Он, конечно, читал всякие там германские теории о коммунизме, как естественном развитии цивилизаций, но, чтобы получить такого зайца, никак не ожидал. Обманывать людей мечтой стать высотным паразитом? Здесь у кого хочешь фантазия возмёт больничный. Он, конечно, не был образцом для подражания, более того, собственно, зарабатывал себе на жизнь обманом, но чтобы в масштабах всей планеты… Ему даже стало неловко дышать одним воздухом с представителем столь продвинутой расы, но природная вера в свою звезду всё же заставила спросить:

– Пардон, госпожа Парамарибо, ну ведь что-то вы делаете? Вот вы, например, секретарём работаете?

– Вот именно! Приходится самой себя обслуживать. За просто так никто не накормит! Ещё эти проклятые опреснители износились. Мара Филипповна, теперь с живой не слезет, пока я не найду замену. А где? Товарищ Семарг придумал нам установить пространственный бассейн, а об опреснителях и не подумал.

– Пока не понимаю. И что?

– Что, что, они не рассчитаны на такие объёмы. А новые теперь только в следующем году выделят. Вот и что!

– К нему не пробовали обращаться?

– Вот что, товарищ Меркулов, если хотите, то сами и займитесь. Я к нему ни за что не пойду.

– Отчего же?

– Прошлая секретарша сходила как-то наверх. Так теперь Персефоной работает. Я, конечно, уважаю её выбор: квартира академика рядом с бункером на самом верхнем этаже. Но всё же, чтобы позволить над собой такие опыты ставить! Лично мне никаких крыльев не надо, чтобы так жить!

– Вот вы говорите, загадками смущаю, а сами вон сколько уже состряпали? Любой фантаст сдохнет от зависти. Что за крылья такие?

– Да что непонятного! Бывшая секретарша Мары Филипповны стала музой в обмен на квартиру академика. Он ей крылья пришпандорил для достоверности. Теперь летает вокруг высотки словно ангел, а он руководит с балкона по рации. Ходят слухи, что летающего гвардейца делает для императора. Только я вам ничего такого не говорила. Так что, я пас. К товарищу Семаргу не пойду ни за что. Само как-нибудь рассосётся. Если что, вернусь на свою высотку.

В кафе, куда зашли Семарг с Парамарибо, подали и взаправду отличный коньяк из Дербента с буквами КС на этикетке. От двух рюмок настроение Меркулова значительно исправилось, можно сказать, совсем воодушевилось. Сведения, полученные от секретаря Мары, значительно раздвинули горизонты неведомого перед его взором. Однако, и многое прояснили. К примеру, что мир везде несовершенен, даже в параллельной реальности. Впрочем, творить собственное счастье Савин привык с детства, а следовательно, и теперешний Меркулов сумеет повторить собственные привычки.

«Странное чувство адреналиновой сухости во рту, словно предвкушение чего-то грандиозного, чего-то волнительного надвигается», – мелькнуло в голове у Меркулова.

Оделся он просто и без всякой такой излишней вычурности: чёрный сюртук, английские брюки со стрелкой, водолазка и туфли итальянской работы. На всякий случай поинтересовался:

– У вас там не холодно! Надеюсь, плащ без нужды?

– Какой плащ? Нет, ну если хотите… Только одежда сделана из нановолокон. Какую захотите температуру, такую и будет поддерживать. Вот здесь, внутри пиджака, регулятор.

Действительно, Меркулов достал из кармана плоский такой ярлычок, на котором светились зелёные цифры. Стоило нажать на плюсик или минус, как они начинали мигать, изменяя заводскую настройку.

– А дождь?

– Какой дождь? Вы наверняка шутите. Всё ещё вчера закончилось. Идёмте, мне уже здесь надоело. Дайте руку. Вот вам удостоверение личности, – она застегнула Меркулову титановый браслет на запястье. – У вас полный кредит на одежду. Если что захотите, то сами доберётесь на рейсовом автобусе. Видите на первом этаже остановку? – секретарь показала пальчиком на светящуюся табличку с крылатым автобусом.

– Извините, а это что за удивительные портреты? – поинтересовался Меркулов, кивнув на большую доску с голограммами.

– Новшество товарища Семарга. Кстати, отлично работает. Лучшие люди Замка. Передовики производств, так сказать. Здесь даже наш следователь есть, Феоктист Петрович. Только благодаря его уникальному мышлению удалось избавиться от трансгулярного дождя.

– Какого?

– Вы ничего не знаете. Вы как раз в коме лежали. А у нас здесь дождь приключился, а ведь не должен быть ни разу, стратосфера как никак. Льёт и льёт и эти, живые лужи начали ползать по стенам. Ужас, но Феоктист Петрович со всем разобрался. Эти противные эльты сразу исчезли, как только заглянули ему в мозги.

– Да, и что же их напугало?

– Никто не знает. Но факт есть факт. Эльты сняли свой противный дождь в тот же день.

––––––––––––––––––––––––––––––––––

Глава 2 Крёстная мама

Глава 4 Таинственная личность – пишу, рисую...

В конторе Домового комитета Савин чувствовал себя крайне неуютно. Что и говорить, не его уровень, но сейчас, когда он решительно не понимал, кто он вообще такой, как его зовут и прочие паспортные данные, требовалось набраться терпения и всё же выяснить своё положение в обществе. То что оно имеется, он натвёрдо знал, но вот какое, на сей счёт оставалось только строить самые смелые предположения. Вдруг он царский сын, граф, к примеру, или же вовсе парикмахер из Одессы.

Импозантный мужчина с военной выправкой и дерзким, слегка насмешливым взглядом вызвал в груди одинокой женщины неконтролируемые сокращения сердечной мышцы. Раз-два, раз-два, раз, раз. Ей даже стало неловко за свои ритмы.

«Не хватало ещё, чтобы он это заметил»", – мысленно спохватилась председатель Домкома.

Но что она могла сделать с участившимся дыханием, вздымавшим весьма значительную грудь?

«Нет, ну в самом деле? Что теперь, бежать и пить корвалол с валерьянкой?» – мысленно возмутилась своим так некстати обнаружившимся чувствам председатель Домкома.

– Так, вы говорите, что ничего решительно не помните?

– Точно так, мадам, абсолютнейшая амнезия. Если бы не ваше участие, то вовсе погиб во цвете лет, так сказать. Я так думаю, это судьба обратила ваш взор на мою персону не случайно. А как иначе? Один взмах ресниц, мгновение решили всё. Именно в эту секунду вы посмотрели в окно. Провидение господне, по-другому и не скажешь. Ведь могли и вовсе не обратить внимания. Так, летают всякие ненужные предметы сверху вниз. Разве это повод, нет, конечно. Однако вы не поленились, потревожили свой восхитительный организм, должен заметить, чтобы оказать милосердие. Вот оно величие женского сердца. Чужое несчастье вызвало немедленный отклик. Я теперь у вас в неоплатном долгу. В моём лице вы найдёте верного Ланселота, готового броситься в бой по первейшему вашему требованию. Вот-с.

– Так уж и в бой? – решила пококетничать Мара.

– Не знаю, откуда я это помню, но могу с уверенностью сказать, что да. Именно что в бой за столь великодушное сердце, если, конечно, позволите?

– Сначала нужно выяснить, что вы за личность такая? Давайте сюда ваш палец.

На дубовом столе председателя моргала красным и зелёным огоньком железная шкатулка с квадратным углублением. Савин вложил туда указательный палец и почувствовал резкий укол. Выдернув руку, закричал:

– Это что такое? Это зачем?

– Прекратите визжать, словно барышня. Сейчас отправим тентурию в ЦКа. Они быстро пришлют карточку регистрации.

– По капле крови?! – удивился Савин, не привыкший к подобным процедурам.

– Вот что, вы лучше расскажите, что помните. К сожалению, одежду венерианцы тут же сожгли. Уж очень они не любят земные бактерии. В результате нет никакой бумажки, чтобы установить вашу личность.

В больничной полосатой пижаме Савин выглядел довольно странно среди технических новшеств Домового комитета. Парамарибо с любопытством разглядывала из-за пишущей машинки спасённого начальницей «прыгуна». А как не «прыгуна»? Чтобы выпасть из окна высотки, нужно очень постараться. От желающих покончить счёты с жизнью в подоконниках установлены специальные такие отпугиватели, нагоняющие необъяснимый страх на расстроенных жизнь товарищей. Однако вот этот смелый мужчина сумел преодолеть действие излучения, что говорило или о крайней силе отчаяния, или о невероятно сильном характере.

Будучи девушкой мечтательной Парамарибо сразу придумала себе в голове историю несчастной любви:

«Ну а как иначе бы смог этот господин решиться на прыжок? Хотя, уж очень лихой у него вид. Такие, скорее всего, убьют соперника, чем терпеть, что кто-то неприятный начнёт обладать предметом воздыханий», – в этот момент она несколько раз весьма выразительно хлопнула накрашенными ресницами, что, естественно, не осталось незамеченным Марой.

– Парамарибо, ты чем сейчас занята?

– Печатаю объявление о лимите на расход воды. У нас последнее время опреснители атмосферной влаги стали барахлить. Приходиться экономить.

– Сама знаю. Ты лучше позвони товарищу Семаргу в Замок и скажи, что Домовому комитету нужда срочно одеть нового сотрудника. Пусть распорядится насчёт кредита. У товарища, сама понимаешь, ничего не осталось, кроме пижамы.

– Мадам, вы так любезны, что сердце рвётся на тысячу алых лент с бахромой,– немедленно поблагодарил Николай.

– Пустое. Ленты какие-то выдумали, – жеманно стрельнула глазами в угол, на нос, на предмет Мара. Она ничего не могла с собой поделать, звук голоса спасённого человека производил на неё магическое действие, вызывал не исполненные в силу многих обстоятельств материнские чувства. В конце концов, она была обыкновенной женщиной, хотя и бывшей начальницей ВТС!

Наконец, из ЦК пришёл ответ в виде телеграфной ленты с множеством дырочек. Аппарат ещё продолжал стучать, а Мара Филиповна уже принялась читать кружевной серпантин.

– Странно, – задумчиво произнесла, шурша перфорированной бумагой. – О вас нет никаких сведений в архиве. Это просто невероятно. В ЦК уходят сведения о каждом новорождённом арне, а про вас совершенно ничего не известно. Может, вы шпион марсианский?

– Ничего не имею против, быть шпионом, но быть хоть кем-то. Неизвестность – это что-то непереносимое. Мара Филипповна, хоть назовите меня, а то ведь совсем невозможно ни с кем разговаривать. Будете крёстной мамой. Что проще?

Хоть Мара и сделала себе несколько клонирований, а значит, имела за плечами столетия горького жизненного опыта, эта просьба произвела в её сердце настоящую революцию. Подумать только, она вдруг станет мамой, пусть и крёстной, самому настоящему человеку, а не грызохвосту какому-то марсианскому.

– С другой стороны, будь вы шпионом, ЦК немедленно бы выслала к нам группу задержания. Значит, вы не шпион. Тогда кто? Послушайте, а что если вас временно, ну пока не вернётся память о настоящем имени, будем называть Григорием, Гришей сокращённо. Был у меня знакомый когда-то. Весьма приличный человек.

– А что с фамилией? Ведь никак нельзя без фамилии!

– Нужно что-то хорошее, неброское, и в то же время звучащее благородно. Что-то навроде Павлов или Авакумов.

– А какая планета находится рядом со звездой Солнце.

– Меркурий.

– Вот, я буду Меркуровым, оттого что теперь для меня вы путеводная звезда, дарующее жизнь. Это ведь вы спасли меня от мрака смерти. Решено, буду Григорием Меркуровым. Отличное имя вы для меня придумали! Но чем же я буду заниматься? Я даже не знаю, на что способен?

– По виду вы на многое способны. Но для начала нужно привести вас в божеский вид.

Посчитав, что и так уделила слишком много внимания "прыгуну", Мара Филипповна попросила Парамарибо отправиться вместе с Гришей, как она теперь стала называть Савина, в Замок товарища Семарга, чтобы подобрать ему гардероб. А сама тем временем решила обратиться за помощью к следователю высотки, чтобы он тайно навёл справки по собственным каналам о таинственном «прыгуне» с верхних этажей. У неё и в самом деле были подозрения, что мстительный Марс затевает новые интриги против жителей высотки Винтаж 2000. Опять же нельзя было сбрасывать со счетов давнишнее противостояние ВТС с ЦУП, в котором она совсем недавно приняла невольное участие. Уж если брать на себя ответственность за жизнь человека, а так получалось, как ни крути, то надо знать, с кем имеешь дело.

«А то валятся с небес всякие приятные мужчины без рекомендаций, а потом столовое серебро из буфета пропадает», – размышляла Мара, поднимаясь на лифте в кабинет Феоктист Петровича.

Если бы она знала, насколько ошибалась насчёт столового серебра и насколько точна оказалась её интуиция, желавшая предупредить соблазнённую комплиментами женщину от поспешных решений.

––––––––––––––––––––––––––––––––––

Глава 1 Вивисекторы

Глава 3 – пишу, рисую...