Ах, этот дивный новый мир, где титаны с глиняными ногами и оптоволоконными венами воют о своей нищете, стоя на горах нашего цифрового золота. Они плачут о голоде, сидя за столом, уставленным нашими данными, нашими голосами, нашими жизнями, переведенными в холодный, звенящий код.

И вот они, эти четыре всадника дисконнекта, четыре неповоротливых гиппопотама в пересохшем болоте, объявляют священную войну... чему? Человеческому голосу. Свободному шепоту, летящему через континенты по невидимым тропам эфира. Голос в мессенджере — это их экзистенциальный враг, призрак коммунизма в их корпоративном раю. Это бесплатный воздух в мире, где они мечтают продавать каждый вдох.

Их логика — это сюрреалистический лабиринт, выстроенный сумасшедшим архитектором из просроченного железобетона. «Нам не хватает денег на трубы, — скулят они, — поэтому мы перекроем вам воду. Но платить за ржавчину из крана вы будете вдвойне». Санкции, говорят они, подорожание, говорят они. Но они не говорят, что их гигантские, раздутые штаты — это вавилонские башни из бесполезных менеджеров, чья единственная функция — придумывать новые способы содрать с тебя кожу за услугу, о которой ты не просил и которая тебе нахуй не нужна. «Мы подключили вам услугу "Золотой Гудок", теперь каждый ваш звонок будет сопровождаться криком павиана в брачный период. Всего 99 рублей в день. Отключить? О, это сложный ритуал, требующий жертвы девственницы и трех капель вашей крови на договоре, напечатанном невидимыми чернилами».

Они говорят про трафик. ТРАФИК! Да они сами и есть генераторы этого цифрового шума, этого бесконечного мусора, что забивает каналы. Каждую секунду их роботы-термиты прогрызают мой череп звонком из банка, который хочет впарить мне кредит под залог души, из клиники, что предлагает увеличить член до размеров дирижабля, из салона, где готовы продать мне гроб в рассрочку. Этот спам — их молитва, их мантра, их священный бизнес. Этот трафик — хороший, правильный, он несет прибыль. А мой разговор с матерью через океан — это вредоносный вирус, подрывающий основы их процветания.

Какая, к черту, «большая четверка»? Это четыре головы одного и того же дракона, и каждая голова пытается сожрать другую, а в перерывах они все вместе блюют огнем на маленьких людишек внизу. Может, пора отрубить пару голов, чтобы оставшиеся хоть немного протрезвели от собственной безнаказанности и непомерной жадности? Чтобы началась настоящая грызня, дарвиновский отбор, а не этот картельный сговор импотентов, которые не могут конкурировать ничем, кроме как лоббированием запретов.

Они не бизнесмены. Они — наследники. Случайные счастливчики, вытащившие лотерейный билет в мутной воде первоначального накопления капитала. Им достались гигантские машины, построенные другими, и все, что они научились делать — это выжимать из этих машин последние соки, затыкая дыры в проржавевшем корпусе нашими деньгами и нашим терпением. Они не инженеры, они — жрецы ржавого культа, камлающие над умирающим механизмом и требующие все новых и новых жертв.

Вся их «инфраструктура» — это симулякр, голограмма, натянутая на скелет из прошлого. Они боятся не того, что сеть ляжет. Они боятся, что мы поймем: король не просто голый, он — разлагающийся труп, наряженный в парчу и бархат. И когда их сеть, их система контроля, наконец-то схлопнется под тяжестью собственной лжи и некомпетентности, наступит великая тишина. Не та тишина, о которой они мечтают, перекрывая нам кислород. А та оглушительная, звенящая пустота, в которой их голоса, голоса бездарных и жадных временщиков, утонут первыми. И тогда, быть может, мы снова научимся говорить. По-настоящему.

Могу предложить более интересный способ передачи информации.
Например ГОНЦЫ

Персидский царь Кир многое позаимствовал и у египтян, и у вавилонцев. Между двумя крупными городами империи Сардами и Сузами действовала курьерская почта, которая обслуживала царя и его военачальников. Эти два больших города отделяло расстояние в 2500 км. Дорога неблизкая, пролегала она через высокие горы и пустыни. Пеший посыльный мог одолеть ее за три месяца. Но конные гонцы Кира, скачущие галопом, покрывали это расстояние за 6-7 дней. Днем и ночью на ста одиннадцати почтовых станциях их ждали отдохнувшие оседланные лошади, и как только посыльный царя прибывал на станцию, его сменял другой - он тут же вскакивал в седло и мчался с известием дальше. За это Кир не платил им ни гроша. Почтовая служба была налогом царю. А кто отказывался от этой "царской службы", у того голова летела с плеч.