Обычный ритм уличной жизни Санкт-Петербурга в 19 начале 20 вв., а часто и движение транспорта нарушали похоронные процессии, привлекавшие внимание прохожих, как всегда падких на чрезвычайные события.
Похороны производились по трем разрядам: самые богатые – по первому, средние – по второму, бедные – по третьему.
Я.Н. Ривош в своей книге "Время и вещи" сообщает, что людей, сопровождавших похоронные процессии называли факельщиками, или мортусами (от французского la mort — «смерть»). Обычно четверо из них шли по обе стороны катафалка (по двое с каждой стороны), держа в руках зажженные факелы или фонари, в которых горели свечи или карбид, а остальные вели лошадей под уздцы, но так как костюмы их были одинаковыми, то их тоже называли факельщиками.
Количество лошадей и пышность катафалка зависели от разряда, по которому хоронили. Самый пышный,первый разряд, — шестерка лошадей цугом, украшенных страусовыми перьями. Каждую лошадь вел специальный факельщик. Катафалк был богато украшен, с балдахином, драпировками и страусовыми перьями на крыше. Впереди шел главный факельщик, неся в руках булаву, обвитую траурным крепом.
Масть лошадей, окраска катафалка и костюмы факельщиков зависели от вероисповедания покойника. Православных хоронили на белых катафалках, которые везли белые лошади, покрытые белой сеткой. Факельщики были одеты в белые фетровые или клеенчатые цилиндры и в белые же ливреи — типа тех, которые носили швейцары. Ливреи были обшиты по воротнику, обшлагам и клапанам карманов серебряным галуном и имели серебряные большие лакейские пуговицы с короной. Под ливреей были Надеты навыпуск белые брюки с серебряными лампасами. Летом ливреи и брюки были из хлопчатобумажной ткани (типа ластика), зимой суконные. На руках факельщиков были надеты белые перчатки, и вели они лошадей за подвязанные к уздечкам белые шнуры с кистями.
Мортусов в Санкт-Петербурге называли "горюнами". В штате похоронного бюро они не состояли. Их набирали от похорон к похоронам. В Малковом переулке(сейчас переулок Бойцова, там находились общественные бани) существовала большая чайная, в которой с утра до ночи околачивались кандидаты в горюны. Обычно это были пожилые люди, сбившиеся с пути, часто пьяницы, живущие на случайный заработок. Утром в эту чайную прибегал приказчик из похоронного бюро и подбирал 10- 15 горюнов. По приходе в бюро они переодевались в униформу. По прибытии на кладбище горюны снимали гроб с колесницы и несли его к могиле, если родственники покойного и провожающие не делали этого сами. Горюны примечали, кто из родственников расплачивается, ждали, когда зароют могилу, подходили к нему и просили на чай, убеждая, что похоронили хорошо. Обычно на чай им давали, и они шли довольные к колеснице, садились на площадку для гроба и весело возвращались в похоронное бюро. Теперь они ехали на паре, остальных лошадей вели в поводу. Картина была своеобразная: рысью катилась колесница, под балдахином сидели горюны, в пути они раздевались, снимали униформу и складывали ее в ящик, который располагался под площадкой для гроба. Оттуда они вытаскивали свою одежонку и надевали ее.
Похоронная процессия с гробом Иоанна Кронштадтского на льду Финского залива. 20 декабря 1908 года. Гроб с телом почившего батюшки с катафалка переставили на небольшие сани
