"Рычащий лев".

Так называется этот фотопортрет. Если (вдруг) есть те, кто не знает, это Уинстон Черчилль - (смотрим википедию) британский государственный и политический деятель, премьер-министр Великобритании в 1940—1945 и 1951—1955 годах; военный (полковник), журналист, писатель, почётный член Британской академии (1952), лауреат Нобелевской премии по литературе (1953).

Далеко не самый симпатичный для меня персонаж (даже где-то наоборот), но отрицать его крутость бессмысленно. Его, на секундочку, признают величайшим британцем. Мощное лицо мощного человека, суровое, не обещающее ничего хорошего.

Портрет считается символом стойкости, решимости и твёрдости британской нации. Но чего-то не хватает... Сигары. На всех фото Черчилль всегда с ней. Такое впечатление, что вынимал её только когда говорил речь. Ну может ещё на ночь. Это непременный его атрибут. А тут её нет.

А дело, просто-напросто, в том, что у старины Уильяма сигару отобрали. Фотограф. И именно его испепеляет взглядом суровый премьер министр. Фотограф Юсуф Карш подкараулил Черчилля в Канадском парламенте и уговорил его позировать. Но Юсуфа ужасно не вставляла его сигара (хотелось, видимо, какого-то эксклюзива). Ну он и попросил сэра сигарку по прибрать, дескать в композицию не вписывается. На что получил полный игнор. Но там каждый был мастер своего дела. Юсуф проявил характер, и, извинившись, вытащил изо рта премьера сигару.

«Черчилль выглядел настолько агрессивным, что казалось, мог бы меня уничтожить. Именно в этот момент я его и сфотографировал»-говорил он потом.

Черчилль же позднее сказал Юсуфу: "Вы могли бы даже рычащего льва заставить стоять спокойно, ради фотографии". Название портрету дал сам фотограф.

История правда не совсем приятно пахнущая, но думаю, что из-за этого

актуальности своей не потерявшая.

Работал один мой знакомый по хозяйской части на одном из предприятий.

Помимо огромного хозяйства был в его веденье и общественный туалет на

территории. Не тот что с унитазами и кафелем, а тот, что из досок и

нескольких отверстий в полу. Вот по причине его санитарного состояния и

получил он на очередной планерке вполне законный разнос от руководства.

Дело конечно не очень приятное, но как не крути, а выполнять

распоряжение надо. Накропав наряд на немыслимую по тем временам сумму в

двести пятьдесят рублей, он понес его на подпись директору. Тот долго

возмущался, но понимая всю тонкость вопроса и рассуждая, что за меньшую

сумму действительно никто и не пойдет, подписал. Знакомый, получив в

кассе деньги, призадумался. Уж больно жалко ему было эти деньги

отдавать, ну такая натура у человека была, все к рукам липло. А тут

такая сумма. Правда и сортир чистить самому не хотелось. Решение созрело

само - раз полностью забрать нельзя, надо постараться хотя бы часть

сэкономить.

Своим предлагать «халтуру» не стал по той простой причине, что за такое

предложение можно было и по хлебалу словить, да и сэкономить на них не

получится, враз просчитают, поэтому решил искать на стороне. Первыми,

кто попался ему на глаза, были два пожилых корейца мирно отдыхавшие на

лавочке возле частного дома после огородных работ.

- Слышь мужики, как виды на урожай? - окинув взглядом стоящие во дворе

теплицы и присаживаясь на краешек лавочки, начал он издалека. Как не

крути, а по хлебалу можно было словить и от чужих.

Корейцы покхекали, поругались на затяжную весну, но в общем-то разговор

поддержали. Окрыленный успехом, знакомый продолжил.

- Слышь мужики, вы ведь все равно в этом га…, ну в смысле в удобрении

всю жизнь ковыряетесь. Туалет не возьметесь почистить?

Корейцы многозначительно переглянулись;

- А много там?

- Да понимаете, туалет общественный, года два не чистился, наверно

машины две будет, - быстро затараторил знакомый, - но машина для вывозки

моя, - смягчая обстановку, добавил он. - Если инструмент какой надо тоже

подсоблю.

Корейцы еще раз переглянулись.

- Сколько? - пристально глядя в глаза знакомому, произнес один.

- Двести! - с присвистом произнес тот, решив, что полтинника за труды

праведные ему будет достаточно, а предложи меньше, завтра самому

придется в дерьме нырять.

- Машину точно дашь? - после небольшого раздумья и опять переглянувшись

с напарником, произнес кореец.

- Да дам-дам и инструмент если какой надо тоже дам.

Хлопнув по рукам договорились на утро завтрашнего дня.

С утра работа закипела и знакомый только потирал руки радуясь быстрому

решенью вопроса и сэкономленному полтиннику. К вечеру к нему подошел

один из корейцев:

- Все, закончили. Однако полторы машины только набралось, а ты говорил

две будет.

- Ну дак, это! - встрепенулся знакомый, - раз дерьма меньше, значит и

денег должно быть тоже меньше. Я ведь двести за две назначал, а раз

полторы, тогда значит рублей сто семьдесят, - радуясь еще и «прилипшему»

тридцатнику, закончил он.

- Я сразу понял, что ты человек порядочный! - без всякого ехидства,

вместо возмущения ни с того не с сего вдруг ляпнул кореец. - Ну пора бы

рассчитаться.

Руки в карман они засунули одновременно, правда кореец оказался шустрей

и через секунду выдернул руку обратно с рулончиком денег. Отсчитывая сто

семьдесят рублей, он не прекращал бормотать:

- Ты товарищ если еще … будет, подходи, мы всегда рады. С такими людьми

приятно работать. Цену не ломишь, не то, что эти совхозные рвачи за

машину «коровяка» три сотни требуют. А нам удобрение - во, как нужно,

теплицы сам видел какие. Зиму отлежится, перегорит, на следующий год в

самый раз будет.

Знакомый не веря своим глазам и ушам принял из рук корейца деньги и еще

долго смотрел ему вслед. Правда оцепенение все же прошло и  началась

истерика.