Еще один рассказ. Я не знаю, кто вы, мои 25 подписчиков, но спасибо))
Я познакомился со Стиви Вилкоксом на олимпиаде штата по математике.
Тщедушный парень в роговых очках быстро и как-то дергано встал со своего места, подошел к столу контролера и сдал работу через восемнадцать минут после начала - я как раз бился над задачкой про монетки и теорию вероятности. Контролер удивленно глянул на него и что-то тихо сказал, на что Стиви только грустно улыбнулся и пододвинул свои бумажки к общей стопке. Он спросил у меня, уверен ли я, что там все правильно, рассказывал потом Стиви, и я ответил ему: конечно, вот увидите.
Естественно, до конца олимпиады я, да и все остальные в классе - готов прозакладывать отцовский "Роллекс" - думать не могли ни о чем другом, кроме как о наглом выскочке, опередившем нас всех. Мик Коннор, до того дня прочно сидевший на пальме первенства и во всех кидавший кокосы, шепотом поклялся, что уничтожит "этого умника", как только решит последнюю задачу. Спустя каких-то три часа все гении математики штата Мэн прочно дружили против Стиви Вилкокса.
Мы встретили его на объявлении результатов. Стиви был в тех же очках и такой же нелепый, и, конечно же, занял первое место, чем несказанно нас порадовал - ведь продуй он, оставалось бы только посмеяться, а так в костер нашего праведного гнева хорошенько подкинули дровишек.
Мы ждали его за школой. Как только Стиви завернул за угол, Мик, Большой Микки, вышел вперед, сплюнул ему под ноги в потертых кроссовках и издевательски протянул:
- О, наш ге-ений-скорострел сорвал большой куш!
Стиви остановился, снял очки и обвел нас подслеповатым взглядом.
- Ребят... Не надо. Я не хотел вас обижать.
- О! Он не хотел! Да ты прямо телка-нехотелка! - проорал Мик, оглядываясь на нас. Мы угодливо заржали. - Знаешь, дружище, твое "не хотел" дороговато нам обошлось - мы ведь тоже дипломов хотим и всякого такого... Славы, понимаешь, хотим. А тут ты. Сечешь?
- Секу, - ответил Стиви. - Диплом хотите, да? Нет, правда, вы не глупее меня, просто я чуть бо...
- Что-о-о-о? - лицо у Мика стало в полтора раза длиннее, а губы вытянулись в трубочку. - Не, вы видали, каков? Не глупее его, значится! А может, ты, придурок, скажешь, что еще и умнее? А?
Стиви как-то обреченно вздохнул.
- Бей, ребя!
И мы били. Мы били Стиви долго и со вкусом, в большей мере потому, что понимали - никому из нас было не дано сдать олимпиадную работу за восемнадцать минут.
Когда все закончилось, Мик наклонился и забрал у Стиви из рук глянцевый клочок диплома, заляпанный грязью и кровью - звучит пошло, но так оно и было, - небрежно отряхнул его и засунул за ворот заправленной в штаны футболки.
Мне тогда показалось, что Стиви засмеялся.
В следующий раз я увидел его на автобусной остановке. Он поздоровался со мной первым.
- Привет, Тим, - сказал Стиви и сощурился. Он был ужасно нескладным в своей вытертой футболке на тощей груди и с выпирающими из-под вельветовых брюк коленками.
- Привет, - ответил я. Мне было скучно - я прогуливал уроки, и это оказалось совсем не так круто, как мне рассказывали. Во всяком случае, до того момента, как можно было прийти домой и не вызвать у матери подозрений, оставалось еще три часа, а делать было уже решительно нечего.
- Как дела?
- Нормально, а у тебя? - спросил я, и мне тут же стало стыдно, потому что я ясно видел кровоподтеки на его скулах и ссадины на ладонях, которыми он закрывался от наших ботинок.
- Хорошо, спасибо, - Стиви опять сощурился и закрыл книгу, которую держал в руках. Он читал какую-то гадость типа квантовой физики, в которой была тьма формул с непонятными значками и ни на гран смысла.
- Как думаешь, сегодня будет теплый вечер?
Меня начала мучить нереальность происходящего. Как так - человек, которого я метелил ногами, сейчас вполне доброжелательно говорит со мной, как будто бы ничего и не случилось.
- Да ты сумасшедший, Стиви, - сказал я, чтобы хоть как-то сформулировать свои ощущения.
- Прости?
- Э-э... Да какой теплый? Смотри, какой ветер поднимается.
- Вот и я так думаю. А метеорологи говорят, что к вечеру потеплеет, - Стив сунул книгу под мышку и встал с лавочки. - Знаешь, сложно пытаться все узнать, - сказал он и тяжело вздохнул. - Иногда кажется, что башка взорвется быстрее, чем тебе это понадобится.
Я, наверно, подзавис, потому что Стиви засмеялся и сказал:
- Да ладно, не бери в голову. Я надеюсь, что тебе такое не пригодится.
Он повернулся, чтобы уйти, и тут мне стукнуло:
- Эй! Стиви! Хочешь мороженого? - у меня как раз оставалось денег на две порции. Сам не знаю, почему предложил это именно ему. До сих пор оправдываюсь тем, что мне было скучно.
- Мороженого? Спасибо, Тим... я бы с удовольствием, но мне некогда. Надо учиться.
- Ну и сиди со своими книжечками, придурок, - зло прошипел я. Стиви только улыбнулся и помахал мне раскрытой ладонью.
Потом я встретил его на школьном дворе, буквально через полчаса после того, как узнал, что у нас тасуют факультативные классы и нам со Стиви Вилкоксом теперь суждено коротать часы вместе, пока выпускной не разлучит нас. Он сидел на выкаленной солнцем железной трубе и опять читал книжку-с-кучей-формул.
- Привет, Стиви, - сказал я, предварительно оглядевшись, чтобы убедиться, что вокруг нет знакомых, которые могут увидеть, до чего я докатился - подумать только, здороваюсь с Очкариком Вилкоксом.
- Привет, Тим. Ничего, что ты со мной разговариваешь?
- В смысле?
- Ну, я заметил, как ты глянул по сторонам, и... В общем, я думаю, что если ты не хочешь потерять друзей, нам не стоит афишировать наши отношения, - сказал Стиви и хитро улыбнулся. В глазах за дохренадиоптральными линзами затанцевали чертики.
Я начал злиться.
- Слушай, гений, в кого ты такой умный? Курсы психологов закончил? Книжонок начитался?
Нет, я тоже любил читать и все такое, не пренебрегал щеголянием своей начитанностью - особенно хорошо прокатывает, когда выпендриваешься перед девчонками. Но все-таки в ежедневных разговорах я старался строить из себя "парня попроще". А Стиви... Стиви засмеялся.
- Да нет, что ты... Просто... Меня веселит. Да, веселит. "Книжек начитался". Сначала называешь меня придурком, а потом - гением. Вот и как мне определиться?
Только через много месяцев я понял, что меня так раздражало и одновременно восхищало в нем - Стиви Вилкокс умел задавать абсолютно точные и абсолютно неудобные вопросы. Он мог спросить все что угодно и у совершенно любого. Часто его посылали; жаль, жаль, говорил в таких случаях Стив и больше к человеку не приставал.
Мы подружились, можно сказать и так. Дела у меня налаживались - я заимел подержанную машину, подработку курьером в крохотной фирмочке и начал встречаться с девушкой с чудесным именем Оливия, которой собирался даже сделать предложение. Короче говоря, все было настолько нормально, насколько можно было пожелать.
На выпускном мы налакались бренди - Стив не пил совсем - и Большой Микки, которого стало еще больше, завел разговор о травмах и переломах. Правда, в его интерпретации это больше было похоже на "расскажи, ребята, кто кому сколько раз вдарил как положено, так, чтоб аж кости затрещали".
- Тим, а ты чего молчишь?
Я молчал, потому что мне козырять был нечем. До кости я никогда никого не бил, да и сам ничего никогда не ломал.
- Эй, Тим! Хвастайся боевыми шрамами, - улыбнулся Стиви. Похвастаться хотелось, конечно. Я здраво рассудил, что от небольшого привирания ничего не случится, и в красках расписал, как в двенадцать лет подрался с хулиганами в парке, из благородных побуждений, конечно же, и мне так треснули по руке битой, что сломали ее в двух местах. Мне посочувствовали, а Стиви как-то задумался и зачем-то взялся за свою руку.
После школы мы разбежались. Я женился, перешел на должность повыше и снова встретился со Стиви только через пару лет, когда пришел в больницу забирать результаты Оливии - она была лишь на третьем месяце, а уже вовсю меня гоняла. Я открыл дверь в кабинет как раз в тот момент, когда врач обьяснял что-то немолодой, но еще очень красивой женщине.
- Не больше полугода, - сказал он. - Мы делаем все, что можем, но вы понимаете, что сли...
В приемной сидел Стиви.
Я тихонько прикрыл дверь, но голоса все равно было слышно. Стиви закрыл лицо руками, помедлил мгновение, потом раздвинул пальцы.
- Привет.
- Привет, - я искренне ему улыбнулся. - Ты тоже сюда?
- Нет, - он кивнул на дверь. - Маму жду.
- Она заболела?
- Я заболел. Говорят, рак. Неоперабельный.
Меня пробрало страхом.
- Тим... Я спросил, сколько мне осталось, а они выставили меня в коридор. Тебе не кажется, что все просто кошмарно серьезно?
- Да ладно тебе, - я попытался улыбнуться, но, по-моему, скривил такую рожу, что и покойник бы испугался. - Ты выкарабкаешься, Стиви, обязательно выкарабкаешься, - я протянул руку и похлопал его по плечу.
Стив вздохнул и убрал руки от лица.
- Эх, Тим... Как жаль, что ты не говорил мне этого раньше.
Стиви умер ровно через полгода - день в день. Просто заснул и не проснулся, как будто израсходовал батарейки, сказала мне его мама. Когда гроб опустили в мерзлую землю, я подумал, что Стиви так и не надели его дурацкие очки.
Возвращаясь с похорон, я поскользнулся на едва присыпанном снегом льду и неуклюже и неудачно грохнулся на локти. Спустя несколько дней рука болела все так же адски, и Оливия заставила меня сходить к хирургу и проверить, не поврежден ли сустав. Хмурый усатый дяденька задумчиво разглядел мой рентгеновский снимок, пришпилил его на экран, как бабочку к картонке, и сказал:
- Не переживайте, молодой человек. Есть небольшой вывих, но все скоро восстановится. Как я понимаю, у вас вообще прекрасная регенерация - вот видите, - врач показал на две белесые черточки на снимке, - вы недавно дважды ломали руку, а переломы выглядят так, как будто срослись лет десять назад.
