За окном была густая и прохладная ночь. Я открыл окно и вдохнул свежий воздух, который ворвался в маленькую затхлую кухню. После шумной вписки, галдежа и пьяных песен такая тишина звеняще отдавалась в ушах – приятно и больно. Я присел на подоконник, вздохнул полнее и полез за сигаретами.

Чирк. Вспышка. Чирк. Вспышка.

Зажигалка капризничала и чахоточно выплевала лишь сноп искр.

Чирк. Зажглась.

Я прикурил и с удовольствием затянулся, наслаждаясь минутой ночного спокойствия, которая, на пару с алкоголем, окутала мой мозг теплым ватным одеялом. В голове роилось и сталкивалось что-то бессвязное, все мысли были приглушены, и я просто наблюдал, как мое отражение в темном окне подносит горящую точку к губам.

Из компании все давно разошлись спать, оставив на столе гору стопок, упаковок и окурков в пепельнице. «Пойти что ли спать? – лениво думал я, – на кушетке, вроде, еще есть место». Дверь на кухню тихонько хлопнула – кто-то вошел.

– Я не знал, что ты здесь, – глухо сказал Игорь.

– Ага, что-то спать не хочется. Сижу, курю, – я замолчал. Я помнил Игоря рослым, веселым парнем, с простодушно-открытым лицом, охотником до гулянок. Общались мы с ним не слишком тесно, только иногда встречались на различных вечеринках. Не видел я его довольно долго, но встретив, был потрясен случившейся переменой – неопрятный, заросший и нервный, он угрюмо сидел в углу, выпивая одну стопку за другой. Мне мигом шепнули на ушко, что причиной стала смерть его девушки – Кати.

И вот сейчас, ночью, мы сидели вдвоем на кухне. Мне было неуютно, я просто не знал, как правильно поступать в данной ситуации и что говорить. Утешить его? Выразить свои соболезнования? Молча похлопать по плечу? Все варианты казались неподходящими, и любое слово, произнесенное в этой натянутой тишине, отдавало фальшью.

Но казалось, Игорь не замечал этой паузы: трясущимися руками он взял початую бутылку коньяка, налил себе и выпил одним залпом. Без выдоха, без закуски, только слеза скатилась из зажмуренных глаз. Мне хотелось верить, что это от крепости напитка. Он немедленно налил себе еще.

– Слушай, брат, ты бы так не налегал… – неуверенно произнес я.

Он сделал вид, что не слышит моих слов, а может и не слышал. Выпил. Налил. Я окончательно растерялся, молча, смотрел на него и прикидывал дальнейшие действия.

– Ты думаешь… вы… все думают, что я пью с горя. Мол, заливаю потерю, переживаю, как могу, – он говорил со мной, но тупо пялился на бутылку, – но правда в том, – выпил, – что это я ее убил.

Катю нашли мертвой у него в ванной – сердечный приступ.

– В этом нет твоей вины, знаешь, – банальные фразы утешения, но я не мог придумать ничего лучше, – сердце не выдержало. Редкость в таком молодом возрасте, но не исключение.

– Это моя вина. Это я ее пустил. Я не должен был, – его голос скатился в бормотание.

Налил. Выпил.

– Это все началось несколько месяцев назад, точно уже и сказать не могу, – неожиданно четко произнес он, – нашел работу, начал зарабатывать, переехал из общаги в съемную квартиру… радовался, дурак. Вот, теперь можно вольно жить, хоть голым ходи, хоть вечеринки каждый день закатывай. Сначала все нормально было, но однажды…

Он сглотнул, замолчал, налил и выпил.

– Был обычный день – пришел с работы, поел, поторчал перед компом, решил принять душ. Я перед сном всегда в душ хожу, за день умотаешься так, что хочется скинуть грязь и усталость. Залез в душ, постоял, воду погорячей включил. Вылез из ванны, начал лицо вытирать, глаза открыл… и словно током пробрало. На запотевшем зеркале было написано «ПРИВЕТ». Широкая такая надпись, четкая, но уже по краям набухают и стекают капельки влаги.

Я мигом из ванны вылетел, свет везде повключал, забился под одеяло. Живу я один, сам не писал, а кто еще может? Я все перебрал в уме и розыгрыш, и провалы в памяти, и что случайно так стекло запотело. От шока и усталости я не заметил, как уснул. А утром светло, машины бибикают, солнце светит, уже и не страшно. Я себя убедил, что это был кошмар. Ты знаешь, как это бывает. Насмотришься на ночь ужастиков, боишься свет выключить, а утром все кажется глупостью. Заставил себя зайти в ванную, но там ничего нет.

Он в упор посмотрел на меня, словно проверяя мою реакцию на его рассказ. В глазах его лихорадочно метались безумные огоньки, а губы подрагивали, постоянно кривившись в непонятной ухмылке. Руки его дрожали и метались, как отвратительные змеи, хватая и вертя все подряд, словно выражали внутренний психоз.

– И что это было?

– То, от чего надо было бежать сразу. Подальше от квартиры, района, города, страны, убежать на другое полушарие, или в леса, или в горы, или сесть на корабль и вечно плыть. И там молиться, чтобы оно никогда не вернулось и не нашло тебя. Но сейчас уже слишком поздно, оно повсюду и везде со мной, – он судорожно хватанул стакан и плеснул коньяка, разлив часть на руки, – но тогда у меня получилось убедить себя, что ничего страшного не произошло… какое-то время ничего не происходило, и я забыл об этом, закрутившись в делах.

Но это повторилось. Надпись «ПРИВЕТ». Я помню, что она отсвечивала красным, и влага была похожа на кровь. Я помню, как стер ее ладонью, и увидел в очищенном стекле свое отражение –бледный, дрожащий, с диким глазами. Как вылетел из ванной, судорожно оделся и выбежал на улицу. Среди людей страх немного отпустил меня, но я до утра бродил по парку.

– А почему ты не снял зеркало? – чтобы успокоиться, я закурил еще сигарету. Ее дым и горячий уголек напоминали о реальности всего происходящего.

– Я тоже считал себя умником. Хотел снять зеркало или разбить к чертям. Побродив по парку, я утром пришел в квартиру с этим намерением. Зашел в ванну, и… и оно было там. Все то же запотевшее зеркало, все та же размашистая надпись «ПРИВЕТ». Словно и не проходило часов семь. Что-то удерживало его в этом состоянии, хотело, чтобы я видел это.

Я нащупал позади себя фарфоровую корзиночку, в которой лежали шампуни, гели, пена для бритья… мне ее Катька подарила, ворчала, что все валяется. Схватил ее, уже замахнулся, даже заорал от адреналина и страха, но крик прервался – леденящий ужас сковал глотку. Я не мог выдавить ни звука, ни хрипа, а корзиночка выпала из пальцев и разбилась вдребезги. На зеркале кто-то начал выводить своим невидимым пальцем слова с другой стороны зеркала.

ПРИВЕТ

ПРИВЕТ

ПОЧЕМУ ТЫ МНЕ НЕ ОТВЕЧАЕШЬ? Я ЗЛЮСЬ.

Помню, что страх окончательно подкосил мои ноги, и я упал. Воя от ужаса, не в силах встать и посмотреть на эту надпись еще раз, я пополз из ванной. Но то, что я увидел…

Игорь схватил бутылку, уронил, и остатки коричневой жидкости растеклись по столу. Не знаю зачем, но я открыл шкафчик и достал новую бутылку, открыл и налил ему до краев. Он лишь нервно кивнул в знак благодарности, выпив ее залпом. Коньяк стекал по уголкам губ на рубашку, но Игорь этого не замечал. Он был пьян, но не алкоголем, а безумием и страхом, которое поразили его. Вцепившись в стакан, глядя на меня дикими глазами, он продолжил:

– Я выполз в прихожую, и увидел… мебель вокруг меня корчилась. Знаю, все это звучит будто я псих, но, черт побери, это реальность. Пол стал вязким, как пластилин, шкаф неуклюже перебирал сотнями насекомых ножек и брел ко мне. Его дверцы стали похожи на отвратительные, алчные слепые морды, а коричневая деревянная поверхность бурлила и перекатывалась. Из шкафа начали медленно и важно выползать мои костюмы: пуховик, ветровка, плащ…Они окружили меня, похотливо лаская рукавами и подолами. Их бормотание надтреснутыми и сухими голосами было похоже на старую кассетную запись.Все это продолжалось не больше минуты, но в моем сознании растянулось на час. Одежда начала обвивать и душить, я вскочил, кое-как отбиваясь, и ринулся в свою комнату. Увернувшись от шкафа, который хотел сцапать меня дверцами, я забежал в комнату и захлопнул дверь. И чудо, там было совершенно спокойно! Ничего не двигалось, не шевелилось, не оживало, кроме компьютера. Я не сразу обратил на это внимание, но на экране мелькали картинки: серые пустоши, обезвоженные реки, мертвые люди, странные создания… я был загипнотизирован этим, смотрел и не мог оторвать взгляд от этого ужасного калейдоскопа. Но внезапно картины прекратили меняться и остановились на одной – мертвая девушка, с перерезанными венами, лежащая в ванне. Она следила за мной своими стеклянными глазами.

Страх придал мне сил, и я подскочил, чтобы разбить экран. Но на меня напала обыкновенная настольная лампа, пытаясь удушить шнуром. Я боролся, но в ней была какая-то бездушная дьявольская сила… свет уже начал меркнуть, когда ее хватка ослабла. Но теперь я понял, что надо делать.

Я кинулся обратно. В прихожей на меня накинулось пальто и начало кусать. Не знаю чем, не знаю как, но я чувствовал, как острые хищные зубы впиваются мне в плечо. Я ворвался в ванную, слепой от боли и шока, и из последних сил вывел пальцем на зеркале «привет». Ответил, чтобы оно не злилось.

Я безмолвно смотрел на зеркало. Вопреки расхожему мнению, я верил в сверхъестественное, и что необъяснимое происходит с людьми. Но теперь, когда необычное происходило совсем рядом, мне было сложно поверить.

Я вижу по твоим глазам, ты мне не веришь. Да и не прошу тебя об этом, но взгляни, –

Игорь через голову стянул майку и развернулся ко мне плечом. На его спине красными рубцами виднелся укус. Пасть у укусившего существа была широкая, а зубки мелкие, почти игольные и шли в четыре ряда. – Я пытался трезво оценивать произошедшее, бродил потом по городу без дела, грязный, безумный, в крови, больше похожий на бомжа. Все думал, перекручивал в голове события, словно в лихорадке, хотел выкинуть эти мысли и не мог. И тут мой поток воспоминаний словно прошибло – на экране была мертвая девушка в ванне. В моей ванне. Тут меня затрясло еще сильнее. Я позвонил владелице квартиры и прямо спросил, кто жил в ней до меня. Она долго мялась, не давала ответа, но я был на взводе и наорал на нее, вытребовав ответ.

– И что? – я с трудом разлепил склеенные губы.

Продолжение в комментариях