Маленький пушистый хвостик, как у крошечного зайчика. Кругленький, абсолютно черненький. Немного подпаленный с правого бока.
— Ты видел когда-нибудь такой хвостик? —спросил кто-то у мальчика.
— Нет, не видел, но я мало чего в своей жизни видел, хвостиков таких точно нет, —мальчик задумался, подняв глаза к потолку.
— Хорошо, ты даже не представляешь, как тебе повезло, что это твоя первая встреча с таким, как я. Хотя...кто знает, может быть было бы лучше пустить нас прогуливаться у всех на глазах?
————
Немного тишины. И в комнате раздался скрежет. Маленькая чёрная ножка ступила на подоконник, затем показался живот, а затем и весь кто-то. Абсолютно весь. Абсолютно чёрный. Этот кто-то медленно прикрыл за собой окно и вздрогнул от неожиданности.
Перед ним стоял ребёнок, совершенно неспящий, как это бывало обычно, когда он, пролезая через окно, оказывался в доме у людей.
Этот ребенок не спал, он смотрел прямо на него, а глаза, полные восторга, светились будто 2 звездочки в ночи. Глаза мальчика горели необычным огнём, таким будто бы и счастье и неподдельный интерес и даже желание схватить, слились в этом взгляде, но было совершенно темно и невозможно разглядеть, почему же ребёнок так смотрел на него, ведь в черноте ночи его чёрная шерсть и тем более чёрные глаза не должны быть видны.
— Ты кто? — спросил ребенок тихо-тихо, как-будто боясь услышать свой собственный голос.
Существо на подоконнике молчало. У него теперь вряд ли получится сбежать, поэтому надо действовать согласно инструкции, которую он, к сожалению, не читал. Кто же составляет такие длинные непонятные инструкции? Когда ты мал и неопытен, ждёшь понятных наставлений. Не читал он инструкцию, вот и все. И даже не стыдно.
Существо замерло, закрыло глаза и стало притворяться, что его не существует, но ребёнок протянул руку и погладил его по мягкой спине.
— Ты такой пушистый, — сказал мальчик, продолжая гладить существо, — пушистый как наш кот Васька. Только у Васьки не такая мягкая шерсть. И Васька меня царапает, когда я пытаюсь его потрогать. А ты нет, ты добрый.
Существо отпрянуло назад, прижавшись спиной к холодному стеклу. «Только бы не слушать эти глупости, только не слушать, только не отвечать! Я - величайшие зло на планете, не трогай меня!»
Но мальчик продолжал касаться мягкой шерсти и пытался заглянуть существу прямо в глаза. В какой-то момент маленький чёрный хвостик предательски зашевелился, как бывает у собак, когда они чувствуют, что ещё не вернувшийся с работы хозяин, скоро окажется на пороге и наложит в миску еды.
«Что же это такое! Меня нельзя трогать, я несу несчастья тем, кто даже вспоминает обо мне! Не трогай меня, будешь несчастлив!» - существо по-прежнему боялось говорить, но мысли, одна за одной проносившиеся в голове, старательно боролись между собой. Он вдруг понял, что ему очень нравится, как мальчик его гладит. Ему это понравилось даже больше тех дел, которые он ежедневно совершает для людей, когда они вспоминают о нем - пакостных мелких дел, каждое из которых приносило какое-то пьянящее удовлетворение, от которого почему-то вскоре становилось очень грустно. Ребёнок же продолжал его гладить, и существо чувствовало, что хочет, чтобы это продолжалось вечно.
— Ты не умеешь разговаривать? — мальчик расстроился и стал ещё старательнее поглаживать существо по спине, — бедный ты бедный, такой добрый и мягкий, а разговаривать не умеешь. Вот если бы кот Васька умел разговаривать, он бы мне сразу сказал, чтобы я его не трогал, а то получу. Но нет же, он не умеет, поэтому у меня все руки расцарапаны. Смотри, вот здесь! Видишь? Болит и чешется. Мама сказала, что у котов грязь на когтях. Я не помню, к чему она это сказала, но я понял, что нельзя с котами играть. А вот с тобой можно. У тебя есть когти?
Когти у существа были. И ещё погрязнее васькиных, но оно их спрятало, чтобы мальчик не увидел. Только бы он не переставал гладить.
— Нет у тебя когтей, я так и знал. Если нет когтей, значит, ты безобидный. Ты, знаешь, я так рад, что ты пришёл. Только не уходи, ладно?
Существо уходить уже не собиралось. Ребёнок показался ему не худшей компанией, к тому же никто и никогда ещё не гладил его по спине. Наверное, этот маленький человек не так уж плох. Маленький чёрный хвостик лежал на подоконнике, а существо уже и не думало прятаться. В его душе, если она у него была (а он сейчас ощущал, что она у него есть) что-то вздрагивало, колебалось, улетало даже. Никогда он ещё не был так доволен.
— Как жаль, что ты не разговариваешь! Я бы так хотел послушать. У тебя наверняка так много историй, — мальчик уже смирился с тем, что ему никто не ответит, но продолжал ждать чего-то, чего-то такого же необычного, как бывает у героев из его любимых сказок.
Шли минуты. Они сидели рядом на подоконнике. Как кот и человек. И уже никто не нарушал тишину. У обоих слипались веки, и как-то один зевнул, другой его тут же поддержал. Эта маленькая зевотная эпидемия передаётся от человека к таким существам.
— Ладно, — вдруг произнесло существо, — я, пожалуй, все сломал, уже и не починишь, так что я буду с тобой говорить. Только тебе нужно будет мне кое-что пообещать.
— Что? — ребёнок не ожидал услышать ответ, он уже давно подумал, что существо на подоконник, — это как кот Васька, только с улицы.
Мама говорила, что дворовых животных нельзя гладить, у них там какие-то вши. Он тогда ничего не понял, но пообещал, что трогать не будет. А сейчас вот трогает, не слушается. Хотя, кто знает, может быть это и не животное вовсе? Существо заговорило. А это значит (он почему-то так сразу подумал), что перед ним кто-то у кого вшей быть не должно. Но мальчик все-таки решил уточнить.
— У тебя есть вши? — спросил он на всякий случай убирая от существа руки, — Ты не подумай, что для меня это важно. Просто понимаешь...я не хочу, чтобы мама расстроилась. Если у тебя их нет, то я с радостью пообещаю тебе все, что захочешь.
— Нет, у меня их нет. Они на нас не живут, уж слишком им плохо в нашей шерсти, страдать начинают и умирают тот час, — ответило существо, почесывая когтями бок, будто бы проверяя живет на нем кто-то ещё или нет, — А вот пообещать мне все ты не сможешь. Ты ещё слишком мал, чтобы многое мне обещать. Пообещай только одно.
Существо замолчало, будто обдумывая, как же лучше попросить у ребёнка то, что он так давно хотел. Попросить то, во что бесконечно верил, как в единственную мечту. Он верил, что это изменит всю его жизнь, направит его, сломает все плохое, что есть в жизнь. Он верил в это и вот наконец, кажется, нашёл того, кто сможет ему помочь.
— Мне нужно, чтобы ты дал мне имя, — сказало существо с чёрным хвостиком.
— У тебя нет имени? — удивился мальчик.
— Есть одно, но я очень устал носить это имя. Как только его произносят, я должен тотчас бежать к тому, кто меня зовёт. А за то, что он меня вызывает, мне всякий раз приходится придумывать всякие гадости. Скажет человек мое имя, значит что-то случилось. А я возьму и ещё ему подкину происшествий. Он тогда в следующий раз опять меня вызовет. Это я переставляю тумбочку, подогреваю уже казалось бы остывший чай, открываю шкафы и рассыпаю соль.
— А зачем же ты это делаешь? Человек тебя зовёт, наверное, чтобы ты помог ему, а ты, наоборот, только хуже делаешь.
— Работа такая, ничего не поделаешь, нас всех одинаково зовут и мы все знаем, что, как только вырывается из уст человека наше имя, тотчас надо бежать по пути придумывая новую пакость.
— А если имя будет другое, то тебя ведь никто не будет звать. Как же ты тогда будешь жить совершенно без дел?
— Если у меня будет другое имя, то только ты будешь меня звать. И я буду счастлив.
— Знаешь, ведь другое имя может и не помочь тебе. Но ладно уж, давай попробуем, как тебя зовут?
— Черт, — ответил черт.
— Я так и знал! Мама говорила, что это плохое слово.
— Вот видишь, какое плохое у меня имя. Дай мне другое, такое о котором никто не знает и я буду приходить только к тебе, — черт сидел на подоконнике и смотрел на мальчика.
— Ты обещаешь не пакостить тому, кто будет называть твоё имя? - улыбнулся мальчик.
— Конечно обещаю! Клянусь!
— Тогда пусть тебя будут звать Привет.
