Поставка оружия Украине лишь увеличит напряженность в отношениях между Западом и Россией, что приведет США к конфликту, которого они не хотят и не должны хотеть

Лоббирование вопроса о вооружении Украины продолжается уже в течение нескольких месяцев, однако с течением времени не возросло качество того, что считается дебатами на эту тему. Это особенно печально, поскольку вовлеченные стороны (Украина, Россия, союзники Москвы на Донбассе, Соединенные Штаты и Европейский Союз) вскоре могут начать движение по пути, ведущему к углублению конфликта.

С одной стороны ведущихся дебатов находится несоизмеримая коалиция, обвиняющая Россию во всем, что пошло не так с момента восстания в феврале 2014 года, в результате которого был смещен президент Украины Виктор Янукович. Некоторые представители этого лагеря настаивают на том, что Владимир Путин превратил Россию в неофашистское государство, которое намерено возродить империю и готово на этом пути попирать глобальные нормы и международное право. Для них любые попытки объяснить, почему Россия, возможно, воспринимает постоянное продвижение Евросоюза и НАТО к своим границам с определенным сомнением, равносильны благословению внутренней и внешней политики Путина и вдобавок сопоставимы с предательством демократических принципов. Если стоять на подобной позиции, то тогда объяснение является эквивалентом одобрения. Никакого недостатка уверенности здесь не наблюдается.

В ходе истории великие державы — включая Соединенные Штаты, как показывает беглый взгляд на ее историю — всегда противились попыткам своих соперников оказывать большее влияние на те области, которые считаются важными для национальной безопасности и позиции государства. Однако подобное утверждение не кажется убедительным для тех, кто оценивает поведение Москвы как смесь лживости и политики с позиции силы (Machtpolitik).

Они опровергают утверждения о том, что Россия, возможно, была обеспокоена перспективой интеграции Украины в Европейский Союз. Они подчеркивают, что Евросоюз является экономическим образованием, а не альянсом, и Кремлю об этом хорошо известно. Поэтому предполагаемые опасения России относительно стратегических последствий ориентации Киева на Европейский Союз является ложными — еще один пример путинистской пропаганды, а тот, кто этому верит, либо плохо информирован, либо введен в заблуждение. Кроме того, у Украины в ближайшее время, как говорят, нет никаких шансов на вступление в Евросоюз.

Тот факт, что Евросоюз благодаря своей Общей политике в области безопасности и обороны (CSDP) имеет также военную составляющую — какой бы рудиментарной она ни была, для этих людей, судя по всему, остался незамеченным. То же самое относится почти к полному совпадению членства в НАТО и членства в Евросоюзе.

Те люди, которые возлагают только на Россию ответственность за украинский кризис, настаивают на том, что у НАТО не было планов относительно принятия Украины в свои ряды накануне кризиса 2014 года и что опасения Москвы по этому поводу являются не чем другим, как пропагандой.

Однако в начале 1990-х годов шансы на вступление Румынии, Болгарии и прибалтийского трио в обе коалиции казались весьма отдаленными, а членство Украины, на самом деле, обсуждалось во время президентского срока Леонида Кучмы. Это, наверное, неудобные факты, которые следует забыть, поскольку из Кремля исходит только ложь.

Россия, конечно же, пыталась разными путями сформировать внутреннюю и внешнюю политику Украины — и это, кстати, началось задолго до появления на политической сцене Путина. Однако она не предпринимала попыток аннексировать Крым или спонсировать сепаратистские регионы на Украине до 2014 года. 21 февраля того года Кремль объединился с Евросоюзом для разработки достигнутого 21 февраля 2014 года политического урегулирования между Януковичем и оппозицией, предусматривавшего формирование правительства национального единства, которое бы ограничило полномочия президента (за счет возвращения к конституции 2004 года) и провело бы досрочные (не позднее декабря) президентские выборы.

Справедливости ради следует сказать, что с противоположной стороны в украинских дебатах есть люди, находящиеся под влиянием чрезмерного упрощения. Так, например, настаивание на том, что военный конфликт на Украине является в чистом виде следствием экспансии НАТО, представляет собой классический пример заблуждения, возникающего в результате учета лишь одного фактора. Утверждение о том, что собственная политика Украины является в определенной мере фашистской и что антисемитизм представляет собой усиливающуюся тенденцию в украинской обществе, не в меньшей мере являются неточными, и любой человек, побывавший недавно в разных частях Украины и встречавшийся с чиновниками (в Киеве и в удаленных регионах), лидерами гражданских организаций, журналистами и учеными, может подтвердить их безосновательность. Как в любой другой стране, на Украине есть свои экстремисты, однако они не являются основной движущей силой в политике и остаются периферийными элементами. Хотя существуют разумные причины против направления потоков оружия на Украину, предполагаемый экстремизм в украинской политике не является одной из них.

В качестве подачки тем, кто проталкивает идею о вооружении Украины, администрация Обамы начала проводить обучение украинской Национальной гвардии, которая представляет собой перегруппированные частные вооруженные формирования. В административном отношении — а, возможно, и по сути — они, эти формирования, находятся под наблюдением Министерства обороны и Министерства внутренних дел (Канада и Британия также оказывают помощь в их подготовке). Кроме того, Белый дом предоставил 118 миллионов на «нелетальное» оборудование для укрепления обороноспособности Украины.

Тем временем хрупкое соглашение о прекращении огня Минск II вполне может развалиться. Обстрелы вдоль линии контроля продолжают оставаться привычным делом. Более того, киевское руководство и сепаратисты из Донбасса имеют причины для торпедирования соглашения Минск II — первые рассчитывают подтолкнуть Обаму к действию, а последние не хотят, чтобы Путин отвернулся от них ради сделки с Западом по поводу снятия наложенных на Россию санкций.

Если разразится полномасштабная война, то Обама столкнется с сильным давлением, направленным на более активное участие. Он уже протестировал почву с помощью обучения Национальной гвардии и предоставления нелетального оборудования, и в таком случае от него будут требовать активизировать военную подготовку и направить наступательные вооружения. Те люди, которые выступают за ужесточение политики в отношении России, будут утверждать, что «доверие» к американской политике (такова постоянная формулировка в американской внешнеполитическом дискурсе) будет разрушено и что ободренный Путин двинется на Киев, а, возможно, и на прибалтийские страны. Они потребуют, чтобы Соединенные Штаты предотвратили подобный вариант развития событий с помощью демонстрации своей решительности, рассчитывая тем самым направить России сильный сигнал.

Однако вариант вооружения Украины продолжает оставаться таким же непоследовательным, каким он был в феврале, в момент его озвучивания, и здесь можно назвать три причины.

Во-первых, его сторонники пока еще ничего не сказали о тех целях, которые стоят за их рекомендациями. Надеются ли они усилить переговорные позиции Киева таким образом, чтобы Путин, в конце концов, согласился на те мирные условия, которые бы обеспечили целостность и безопасность Украины? Хотят ли они предоставить Киеву необходимые военные средства для того, чтобы вернуть под своей контроль донбасские «республики» и (в конечном итоге) Крым? Или они пытаются убедить норовистый восточный фланг НАТО в том, что Статья 5 трансатлантического договора представляет собой нечто осязаемое? Ищите, но не обрящите.

Сторонники поставок вооружений на Украину также оказываются весьма уклончивыми, когда речь заходит о конкретизации тех видов вооружений, которые они имеют в виду (и также об их количестве), о том, каким образом поставки оружия могут привести к позитивным изменениям при существующем развале в армии, и о том, какие процедуры они предусматривают для того, чтобы американское оружие не попало в ненадлежащие руки. На Украине есть серьезные, знающие и патриотично настроенные люди, которые глубоко задумываются над этими вопросами. Однако нельзя сказать того же об американцах, поддерживающих предложение о поставке вооружений на Украину.

Во-вторых, сторонники вооружения Украины, исходят из того, что, как только американское оружие хлынет на Украину, Путин осознает серьезность намерений Вашингтона, образумится и отступит от своих позиций. Давайте согласимся с тем, что сходу такой вариант отмести нельзя. Но даже в этом случае сторонники резкого сдвига в политике — призыв вооружить Украину, конечно же, подпадает под эту категорию — должны объяснить, что они намерены делать, если та сторона, на которую они пытаются оказаться воздействие, ответит не так, как ожидается. Сторонники вооружения Украины еще должны будут прояснить этот вопрос. Предположительно, мы должны поверить в то, что Путин отреагирует именно так, как мы предполагаем. Надежда — это то, на что они предпочитают полагаться.

Однако в ходе нынешнего кризиса действия Путина отнюдь не соответствовали господствующим ожиданиям. Поэтому мы вряд ли можем исключить вероятность того, что, воспользовавшись преимуществом близкого расположения, а также присутствием регулярных и нерегулярных войск на Донбассе (в отличие от этого, Соединенные Штаты находятся далеко от поля сражения и не имеют там никакого присутствия), он усилит поддержку сепаратистов, увеличит количество помогающего им российского персонала и не будет послушно исполнять роль, предписанную ему теми, кто очень хочет вооружить Украину.

Путин не отступит в том случае, если Вашингтон вооружит Украину. Он слишком много вложил в этот конфликт своей репутации и политического капитала, и он не может пойти на попятную, не повредив своему положе