Санкции ранее утвердил Совет нацбезопасности и обороны Украины — против людей и компаний, которые «активно поддерживали или способствовали агрессивным действиям против Украины»

Президент Украины Петр Порошенко ввел в действие решение Совета национальной безопасности и обороны Украины (СНБО) о дополнительных персональных санкциях против России, соответствующий указ опубликован на сайте главы государства

Совет нацбезопасности ранее утвердил решение о введении новых санкций против России. Речь идет о мерах в отношении как юридических, так и физических лиц, в том числе компаний, политиков, бизнесменов и работников силовых структур. В СНБО считают, что эти люди и компании «активно поддерживали или способствовали агрессивным действиям против Украины».

Пресс-служба совета сообщила, что санкции введены в отношении 294 юридических и 848 физических лиц. Речь идет о тех, кто, по мнению совета:

- участвовал в процессе строительства моста через Керченский пролив;

- причастен к «вооруженному нападению и захвату украинских военных катеров»;

- организовывал и способствовал проведению «псевдовыборов» на территории Крыма, Донецкой и Луганской народных республик;

- «демонстративно нарушали украинское законодательство», которое касается посещения территории крымского полуострова;

- распространяли издательскую «продукцию антиукраинского содержания»;

- незаконно получили и используют музейное собрание, принадлежащее Украине.

Под украинские ограничения попали в том числе граждане Южной Осетии, Абхазии, Греции, Испании, Австрии, Италии, Нидерландов, Бельгии, Бразилии и Германии, которые работали наблюдателями на выборах в ЛНР и ДНР в ноябре 2018 года. Санкции против них предусматривают, в частности, блокировку активов. Украина заявляла, что считает выборы нелегитимными. Наблюдателями выступали около 50 представителей 14 стран.

В списке также указаны:

- глава «Роснефти» Игорь Сечин,

- экс-совладельцы Промсвязьбанка Алексей и Дмитрий Ананьевы,

- глава «Ростеха» Сергей Чемезов,

- спикер Госдумы Вячеслав Володин,

- вице-премьер Дмитрий Козак,

- уполномоченный представитель ЛНР на переговорах в Минске Владислав Дейнего,

- первый зампредседателя комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Владимир Кожин,

- экс-глава РЖД Владимир Якунин,

- помощник президента России Андрей Фурсенко,

- начальник пограничного управления ФСБ по Крыму контр-адмирал Сергей Станкевич.

Также продлены санкции против четырех банков с российским капиталом. Ранее санкции были введены против Сбербанка, Акционерного коммерческого промышленно-инвестиционного банка, ВТБ Банка и БМ Банка.

О новых санкциях Порошенко объявил еще в декабре прошлого года — на следующий день после того, как Россия расширила свой санкционный список в отношении украинских физических и юридических лиц.

В российский перечень тогда попали более 250 физических лиц (депутаты, чиновники и бизнесмены) и семь компаний, в том числе оборонные комплексы. Москва объяснила тогда свое решение антироссийской риторикой с их стороны.

Источник: https://www.rbc.ru/politics/20/03/2019/5c9252069a79472460ceb...

https://lenta.ru/news/2019/03/20/sanctii/

На днях на улице нашёл подобное устройство. Очень похоже на часы. Что это может быть? С обратной стороны присутствует надпись "Monkl".

(Это все НЕ МОЁ, а с сайта газеты Вечерний Брест. Читайте там.

(Автор - ВАСИЛИЙ САРЫЧЕВ http://www.vb.by/projects/oldbrest/)

Вещь необыкновенная! Статьи постепенно собираются, и выходят отдельными книгами.(Очень много неизвестных и трагических историй. Захватывает.)

Советская власть 1939 года косо смотрела на имевшиеся во многих брестских домах радиоприемники (главным образом немецкие «Телефункены», «Филипсы», «народные приемники» Гитлера VE301 [«Фольксэмпфенгер», или «фау-э»], а кому повезло, имели переносные «олимпийские чемоданчики» DOK 36 [«Дойче Олимпия-Коффер»], специально выпущенные к берлинским Играм 1936 года), привычно настроенные на западную волну. В противовес на столбах людных улиц развесили тарелки проводных вещателей.

Пришедшие немцы озаботились этим вопросом еще более категорично. В первые же дни войны на заборах и стенах домов были вывешены заранее напечатанные, универсальные для обширных территорий объявления на белорусском языке (привожу в переводе):

«Любое оружие, включая охотничьи ружья, амуницию, ручные гранаты, взрывчатые вещества и прочие войсковые принадлежности, а также вся радиоаппаратура, должны быть сданы в течение 24 часов в ближайшие войсково-полевые либо местные комендатуры, либо в немецкие полицейские участки... Подпись: Полевой Комендант».

Вспоминает Тамара Акулова: «Первое, что немцы приказали, – сдать радиоприемники под угрозой казни. Соседка Мария Федосьевна Капцевич отнесла свой новый, перед войной купленный «Телефункен» – приемник размером почти с телевизор, только чуть длиннее и пониже.

У нас был приемник «Филипс», и отец его не сдал. Папа всегда интересовался политикой, еще Лондон слушал, все хотел что-то узнать. Когда в 1939-м началась война, он от приемника не отрывался. А при немцах в кладовке одну доску распилил и сделал тайник. Корпус приемника разбил и выбросил, а начинку туда прятал. Когда подходило время московских новостей, доставал и слушал. Это было очень опасно и длилось довольно долго. Сосед Сулковский зачастил на радиосеансы, мама очень боялась».

Послаблений в вопросе пользования приемниками не бывало. На третьем году оккупации в «Нашем слове» было помещено сообщение «К сведению абонентов Радио-Централи», в котором, в частности, значилось: «Лица, которые пользуются звуковыми установками без соответствующего разрешения, то есть нелегальные абоненты, помимо конфискации технического оборудования, подлежат суровому наказанию. Поэтому призываем всех нелегальных абонентов немедленно, в срок до 31 января 1943 года, сообщить о своих аппаратах в почтовое управление».

В том, что новая власть до трех не считает, брестчане убедились практически сразу. Регина Владимировна Корвина поведала историю, как в Шпановичах немцы забрали беременную дочь пани Гжегожевской с сожителем.

Пани Гжегожевска, соседка Корвиных через забор (ул. Шпановецкая, 9), часто набирала пару корзин яблок и выносила на улицу сбегавшимся детям: угощайтесь, завтра будет еще, только не лазьте в сад. Пани имела незамужнюю дочь Каму. В оккупацию у них прижился симпатичный мужчина, происхождения которого никто не знал, вероятно, окруженец. Отношения зашли далеко, и Камуся ходила на последних месяцах. Гжегожевские были люди хорошие, и молва не особенно донимала счастье молодых.

Но на беду мужчина имел не то приемник, не то радиостанцию. Однажды нагрянувшие немцы застали его с поличным – за коллективным прослушиванием московских новостей со шпановецкими жителями Артишевским и Шкупом. Потом говорили, что волну засекла машина-пеленгатор с вертушкой. Забрали четверых: владельца приемника, Каму, Артишевского и Шкупа – и, по всему, расстреляли.

Потрясение не прошло даром для рассудка пани Гжегожевской. Когда ее случайно прихватили на работы в Германию, женщина ехала радостно, набрав пеленок-распашонок, твердила, может, встречу Камусю...

Подпольщики И. Кирейцев и В. Нестеренко, слушающие сводку на явочной квартире командирской вдовы Антонины Касаткиной, – снимок смелый и, пожалуй, беспечный. Из троих войну пережил только секретарь подпольного горкома комсомола Василий Нестеренко. Кирейцев погибнет в партизанах, а 27-летнюю Антонину Касаткину расстреляют 15 июня 1943 года, через две недели после ареста.

Тониных детей Борю и Эллу (на снимке – малыши, что слева) под чужой фамилией определят в приют, а позже передадут в отряд имени Щорса и в марте 1944 года отправят на Большую землю.

Пришло в посылке в качестве подарка, сломали голову )