Глава 2. Первый этап

Люди, которым в этой стране посчастливилось избежать уголовного преследования - не знакомы, не догадываются и наверняка не захотят узнавать эмпирическим путем, что именно происходит с осуждёнными после того, как приговор оглашён и на его руках защелкиваются браслеты наручников.

Процесс превращения свободного человека в зека отработан десятилетиями, и работает как часы. Неумолимо и без сбоев.

Каждый шаг и действие сотрудников ФСИН отточены и описаны инструкциями. Меняется форма, внешний вид. Содержание - остается.

Ежедневно обвинительный приговор выслушивают тысячи обвиняемых во всех судах страны. Неумолимая волна правосудия, поднимающаяся с первыми лучами солнца на Сахалине и Камчатке, ослабевает только спустя 24 часа в Калининграде, чтобы снова начать свое движение с востока. По сути, из-за размеров страны и количества часовых поясов судебно-исправительная система России представляет собой вечный двигатель, топливом для которого служит все население страны, живущее, подчиняясь таким законам, соблюдение которых в полном объеме делает невозможным существование хотябы одного законопослушного, совершеннолетнего гражданина. Ситуация с законами в России очень сильно напоминает обстановку в Англии XV-XVI веков, когда за убитую куропатку во владениях лорда полагалась смертная казнь. Любой же лесной зверь был защищён лучше, чем людская "чернь". Чернь - бесправна. Мы - чернь. Мы - преступники с рождения, поголовно. Различны лишь категории ежедневно совершаемых преступлений и глубина присмыкания перед режимом. Умение балансировать на стыке этих категорий даёт некоторое ощущение личной безопасности. Наличие связей - служит залогом уверенности в своей безопасности перед государством.

Осуждённый должен забыть про личную безопасность, вернее, лучше прочувствовать что ее на самом деле нет. К мукам и исправлению заключённого готовят с первых минут признания его осужденным. Уголовный кодекс гласит, что "наказание и другие меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступлению, не могут иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства. Не могут. По одной простой причине: это не возможно в силу того, что само существование в нашей стране, больше похожее на выживание "вопреки", уже причинило физическое страдание и унижение человеческого достоинства большей части живущих в ней граждан.

Преступник должен страдать и исправляться. На этом пути к исправлению новоиспеченному зеку помогают специально обученные люди. В их сопровождении я выхожу из здания суда и спускаюсь в цокольный этаж через отдельный вход, в судебные застенки, где меня помещают в камеру размерами примерно метр на два. Моя первая клетка на пути к исправлению и покаянию. Но далеко не последняя. В дальнем конце этой клетки, напротив двери, размещена вмурованная в стены и пол скамья из стального уголка и доски "пятерки". Вся мебель - сварная. Другой в этом мире нет. Тюремный лофт.

На этой скамье лежит запечатанная коробка с дневным рационом питания для осужденных, подозреваемых и обвиняемых. Кто служил в армии или был на моем месте - понимает о чем я. Рацион состоит из кабачковой икры, колбасного фарша, вываренных куриных костей и потрохов в желе, и каши, в которой, как указанно на упаковке, содержится до восемнадцати процентов мяса... Все это упаковано в отдельные металлические тонкие контейнеры.. заварка и чай в этом наборе так же присутствуют, ровно как и стакан. Кипяток? Проси гражданина дежурного. Сейчас гражданин дежурный - Властелин кипятка. Рацион оставлен для меня, и он теперь мой. Но почему то пробовать его пока желания нет.

В памяти, да и на языке ещё ощущается вкус еды в той, старой, свободной жизни. Вкус кофе, выпитый перед судом, который сварила девушка-бариста в "пит-стопе" у дороги по пути в суд, очень модного и востребованного в нашем городе типа заведений общественного питания, который  обслуживает  автомобилистов, позволяя им есть, не выходя из машины. Владивосток - самый насыщенный автомобилями город в стране. В машинах заключают сделки, проводят встречи, едят, занимаются сексом.. проводят в своих своих индивидуальных капсулах большую часть своей жизни. Любовь к машине - чувство, имеющее особые оттенки у Приморцев. Мы первыми узнали настоящие авто-качество и авто-комфорт. "Спасибо японскому автопрому за нашу счастливую молодость!". В этом девизе - сама суть жизненной философии жителей портового дальневосточного города, для которых машина под пятой точкой, "метла под жопой" - есть свобода, ее символ, и мотивация. Ветер, море, Четырехколесный Друг, которому мы даём имя, сопки, и полная свобода передвижения, вместе с удаленность от центра страны породили активных, энергичных, свободолюбивых и сильных людей, привыкших рассчитывать только на свои силы и способности. Мы даже говорим быстрее, потому что торопимся жить и наслаждаться жизнью.

- Начальник!? Дай кипяточку!

- Сейчас. Подождите.

И я жду.  Выбора теперь у меня все равно нет. С сегодняшнего дня вся моя жизнь состоит из бесконечной череды ожиданий. По мне, так в этом и заключается суть исправительной системы - томительное ожидание, которое заканчивается только с истечением срока наказания.

Я жду. Оказывается, в подвалах, в цокольных этажах каждого здания суда России есть помещение с клетками для временного содержания осуждённых, подозреваемых, привезенных на суд людей. В той, нормальной жизни свободного человека я этого знал. Мне не нужно было этого знать. Более того, я не хотел бы узнавать это наверняка.

Из мира спешки и суеты я попал в мир бесконечного ожидания. Последние три дня перед судом были самыми беспокойными. Не потому что было страшно. Я слишком ответственно отношусь к своему делу и взятым на себя обязательствам. Нужно было передать дела, оставить все в таком состоянии, чтобы в случае моего неожиданного - ожидаемого отсутствия людям, зависящим от меня, не было причинено лишних неудобств. О моем положении, моем деле - знало все мое деловое и рабочее окружение. Мой поступок не был тайной, в период следствия и судебного разбирательства я был под подпиской. Утаивать этот факт от заказчиков - значит лишить их возможности принять меры в случае возникновения форс-мажора, в случае, если я не смогу, в силу известных обстоятельств, выполнять свои обязательства. Тот факт, что никто не отказался со мной работать - свидетельствует о молчаливом одобрении моего поступка. К профессиональным и деловым качествам моей личности у заказчиков вопросов не возникало. В силу всего этого риск работать со мной, находящимся под следствием, был ниже, чем нанимать неизвестных людей. Темп и качество легче подхватить "на бегу", чем испытывать судьбу на старте с незнакомыми людьми с непонятной репутацией.

Действительность вырывает меня из этих размышлений и возвращает в тело, которое находится в клетке. Мое внимание привлек звук шагов. Подошёл конвойный.

- Снимайте ремень. Шнурки из кросовок вытащить. - ровный, спокойный, безразличный голос.

Снимаю ремень. Вытаскиваю из обуви шнурки. Протягиваю все это сквозь решетку дежурному.

- Раздевайтесь до трусов. Всю одежду передайте мне. - раздеваюсь. Отдаю. Он прощупывает все швы, складки. Внимательно и последовательно.

- Спустите трусы до колен. Присядьте три раза.

Если у осуждённого в анусе спрятан гранатомёт, телефон или любой другой предмет - он непременно покажется. Говорят, люди умудряются запихивать в себя абсолютно не подходящие для этого и достаточно разнообразные предметы.

Приседаю. У меня - пусто. Жду.

Если с собой есть какие-нибудь ценные, но запрещённые предметы - цепи, кольца, телефон, деньги... - все отбирают, составляют опись, пакуют.. и это твое имущество следует за тобой по всем последующим местам остановок, хранясь на "квитке". Мой ремень и шнурки постигла именно эта участь. Наверняка узнаю лет через шесть.

- Одевайтесь! - передает мне осмотренную одежду.

Одеваюсь. Жду.

- Начальник!? Долго ждать?

- Ждите. - слышу в ответ.

Сидя в клетке, на цокольном этаже здания суда, я ждал. Ждал неизвестно чего, но точно так же, как сотни тысяч людей до меня, точно так же, как сотни тысяч - после. Ожидание неизвестности растягивает время, оно превращается в вязкую, густую субстанцию. В голове - дикая пляска мыслей. Они не могут вернуться к привычному ритму и направлению, просто потому привычного ничего уже и нет. Я все ещё пытаюсь мыслить категориями и образами свободного человека, став по факту - зеком. Эхом в сознании проносится голос судьи: "-Шесть лет и шесть месяцев". Шесть лет и шесть месяцев...

В этом году мой возраст перевалил за третий десяток. Осознанно я живу с восемнадцати лет... Что я успел сделать за то время, что проживал эти годы? За плечами в общем то достаточно насыщенная событиями жизнь, протекающая в осмысленном поиске себя и своего места в этом мире. Арсенал накопленных навыков, компетенций, огромное количество самого разнообразного опыта - весьма практичен и жизнеспособен. Живой интерес, отсутствие страха пачкать руки тяжёлой работой и испытывать себя на прочность, привели меня к тому, что я овладел практически всеми специальностями, связанными со стройкой. Интернет, гибкость ума и отсутствие лени способствуют эффективному самообучению. А постоянное наличие полигонов под рукой в виде взятых на себя подрядов - позволяют смело экспериментировать и оттачивать умения и навыки, превращая себя в специалиста. Экспериментам, помимо этого, способствует завидная ненадежность и непрофессионализм большей части нанимаемых мной людей. Мелкий подрядчик каждый день должен быть готов сам встать "у станка", иначе испорченная репутация из-за сорванных или некачественно выполненных работ оставит без куска хлеба. Отмазка - это виноват мой работник.... не принимается. Делай - или уходи. Мелкий предприниматель - самая бесправная и обремененная рисками категория граждан в этой стране. Я - типичный ее представитель.

"Я родился в рабочей среде, рано познал восторженность власти мечты, стремления к идеалам и добиться желаемой цели было надеждой моего детства. Меня окружали грубость, темнота, невежество. И смотрел я больше не вокруг, а вверх. Место мое в обществе было на самом дне. Жизнь здесь не обещала ничего, кроме убожества и уродства тела и духа, ибо тело и дух здесь в равной мере были обречены на голод и муки." - эти слова, написанные Джеком Лондоном в одном из своих писем, вычитанные мной в детстве, крепко отпечатались в моем сознании, а окружающая действительность - подтвердила их в будущем. Моя юность, прошедшая в девяностые, в разоренном моногороде развалившейся страны - ни чем не отличается от юности большей части моих сверстников. Мы все были одинаково одеты, у всех дома висел ковер на стене и стоял хрусталь в одинаковых шкафах -. "стенках".  Вспоминать тут нечего.

Старые ценности, цели, мотивация и авторитеты были выкинуты на помойку при смене режимов. Новых - никто не дал. Каждый выбирал их сам.. И в этой агрессивной среде, которая по сути сопровождала эпоху накопления капиталов, сломаных, выброшенных на обочину жизни судеб целых семей из двух...трёх поколений, мы все взрослели. А потом разъехались по большим городам пытать счастья, и строить каждый свою жизнь, где каждый - за себя, а моя хата - с краю.

- Начальник?!

- Ну чего там? Чо шумим?

- Долго ещё ждать?

- Торопитесь куда то? Ждите, скоро поедем.

Меня занесло на экономический факультет гуммагитарного вуза. В городе, о котором я ничего не знал, но в который влюбился с первых минут, и эта любовь с годами становилась только сильнее. Я смог сделать его лучше, он рос вместе со мной. Стены его новых и старых зданий помнят тепло моих рук.

Собственно, первые три года жизни в этом городе ушли на адаптацию и осознание: кто я ? где я? зачем я? Выбор приоритетов в этом возрасте, а мне было 17, когда я начал жить своим умом, влияет на дальнейшую жизнь в большей степени, чем в любое другое время. Выбрав путь, маловероятно, что ты с него уже свернешь. Когда мне шел двадцать второй год, устами одного из моих наставников мне была открыта простая истина: с каким багажом знаний и навыков ты подошёл к этому рубежу, этому возрасту, с таким грузом ты и плетешься дальше по жизни. Мол, после - тяжело или невозможно менять привычки, принципы, взгляды, шаблоны поведения, окружение...учиться чему то новому и просто координально менять себя. Истину эту я запомнил, на жизнеспособность ее можно будет оценить прожив, наверно, хотябы ещё лет десять.

В любом случае, знакомство с этим человеком для меня было судьбоносным. Жажда самоопределения не заставила себя долго ждать, и я устремился. На учебе был поставлен жирный крест. Понятия "последовательность" и "основательность" в моем не окрепшем разуме ещё не встали в один ряд  с понятиями "амбиции", "успешность" и "репутация". Был гордо поднят флаг "распиздяйство" и "авантюризм", и я прыгнул в последний вагон ушедших девяностых, аромат которых ещё был достаточно крепким в портовом городе проституток и моряков. Я начал пробовать жизнь на вкус, себя на прочность и расширять границы. До тех пор, пока они не стали ограничиваться метром на два зарешеченной комнаты в здании суда.

Сидя в клетке, после приговора, человек волей-неволей даёт оценку прожитому времени. Я - не исключение. В ожидании неизвестности мысли начинают жить своей жизнью. Они вырываются из под контроля, не имеют внятного начала и конца. Мечутся, как люди при пожаре в закрытом помещении: "колодки не поменял, да и масло пора уже, больше пяти тысяч точно накатал..", "как же адвокат допустил такие ошибки, почему так не внимательно...?", "Васе нужно было отдать ключи от склада..", "..в сумку забыл закинуть полотенце и шампунь...", "Что дальше? Сколько ждать? Интуиция не подвела, но почему шесть и шесть? Су-у-ука.."

- Подойдите к решетке.

Встаю, подхожу.

- Руки перед собой...просуньте в решетку.

Просовываю руки между прутьями.

"Куда он меня поведет? Что дальше? Адвокат точно передаст деньги, документы и мой телефон Ваську? Справится ли он с теми поручениями, которые я ему дал на случай моего заключения? Не ошибся ли я, оставив ему свое дело, положившись на него? Или все это попадет в руки бестолкового человека, который все загубит, не пройдет и двух месяцев?"

Браслеты застёгиваются. Руки перед собой. Клетку открывают и конвойный пристёгивается меня к себя, точно так же, как и в прошлый раз, вторыми наручниками. Выходим то ли из подвала, то ли из цоколя...

Впритык к входу стоит "таблетка" закидываю сумку со своими нехитрыми пожитками, протискиваюсь в салон сам. Салон разделен на ячейки, на каждой из которых дверь. Сама ячейка размером 60 на 60 сантиметров. Выбирай любую. В каждой такой мини-камере есть стальной стульчик, комфортно сидеть на котором может только десятилетний ребенок. Окон нет. Сажусь в ближайшую ко мне, дверь с неприятным лязгом закрывается. Этот лязг замков и звук удара стали о сталь окончательно даёт мне понять, что наступившее "после" - реальность.

Сижу. Жду. Грузят ещё одного бедолагу. Удар. Лязг.

- Едем!

Таблетка заводится, мы трогается с места. Куда именно меня везут, я не знаю. К постоянному ожиданию добавляются периодические перемещения. Имя им - этап. И этот этап - мой первый. Лексикон... Он прилипает сам собой. Он соответствует тому окружению и ситуации, в которой ты находишься... Человек - удивительно приспосабливаемая сволочь, и этот самый лексикон ему в этом приспособлении очень сильно помогает.

Рой мыслей отпущен полностью, даже уже не стараюсь его контролировать. Сейчас, в эти минуты, руки опустились полностью. Стержень, благодаря которому я держался с того момента, как встал на ноги после аварии и перенесенной на позвоночнике операции - был надломлен. Все, абсолютно все внутренние резервы были сегодня истощены полностью. Куда то пропала и тупая боль в затылке от бесконечного рабочего беспокойства, которая не покидала меня в течении трёх последних лет. "Беспокоиться больше не о чем. Лет шесть." - глупо улыбаюсь этой ироничной шутке над самим собой. Ком в горле. Первый за сегодня. Первый с тех пор, как я очнулся от наркоза после операции. Слабая часть меня пытается прорваться, захватить мое сознание, и выдавить...выпустить наружу слезы, страх и истерику. Терпим и ждём.

В жизни постоянно приходится где то и кого то ждать. Глубоко понимаешь это тогда, когда ты не имеешь собственной свободы действий, и единственное, что у тебя есть сейчас - это "ждать". Как бы начать получать от этого "ждать" хоть какое то удовольствие. Вопрос этот остаётся открытым, и я жду, пока меня вместе со случайным попутчиком не доставят в следующий пункт назначения.

Ожидая своей очереди на собеседование к своему будущему наставнику, находясь на верхнем этаже корпуса нового, прогрессивного университета, я, конечно же, не думал, что буду когда нибудь ехать в ИВС, в "таблетке", закованный в наручники и осуждённый по сто пятой статье, хоть и через тридцатую часть. Как и не думал, что университет я не закончу, бросив учебу на пятом курсе (повлияли  открывающиеся возможности предсаммитовской золотой лихорадки, но об этом - позже), а так же проработаю по специальности ноль дней ноль часов, так как найду свое настоящее призвание, обнаружив в себе любовь и талант к ремеслу. Только работая руками и производя, я чувствовал себя нужным и счастливым. А то, что за ручной труд ещё и хорошо платили - это было приятным дополнительным бонусом.

Но в то же время слишком многих, окружавших меня, не обошла стороной эта огромная социальная трагедия переходного периода меняющегося государства, где люди, не видящие "завтра", живут сегодняшним днём, стараясь намеренно о завтрашнем дне не думать. День прожить, да ночь продержаться... Если бизнес не окупается за год, или не приносит сверхприбылей - это не бизнес, а психологический онанизм. Стабильность - в исключительной, абсолютной нестабильности. Большая часть населения, молодые, сильные люди - доживают... "Знал бы прикуп, жил бы в Сочи!" - лучше всего, на мой взгляд, эти слова отражают состояние тех ребят, которые в состоянии неопределенности выбирают не свою специальность, занимаются не своим делом, и живут не своими жизнями..

Дождался.

- Фамилия, имя? Курс? Специальность?

Отвечаю.

- Возраст?

- 21 год.

- Вы знакомы с моими требованиями? Мне нужны ребята не старше двадцати одного года, проходящие обучение на математических специальностях.

- Да, знаю. Но прошу дать мне возможность попробовать.

- Я строго придерживаюсь своих правил, ну, коль пришли - заполняйте анкету и возьмите карточку с заданием.

Заполняю. Решаю. Передаю свои бумаги.

- Спасибо. По результатам мы вам позвоним.

- В любом случае? - спрашиваю я.

- Да, в любом.

- Хорошо, до свидания.

Выхожу. Жду.

Впервые отчётливо меня посетило ощущение того, что моя жизнь, ее направление, зависит от решения другого человека, именно в этот период. А возникло оно потому, что у него были фундаментальные знания и опыт, которые нужны мне, но я не могу их взять, если только он сам ими не поделится. А делиться он будет только с теми, кого сам же и выберет. Не справедливо. Я понял, что он знает секрет. Секрет и методы, как найти свое место, призвание. Как выбрать путь. Он выглядел сильным и счастливым. И он мог позволить себе отдавать.

Звонок.

- Вы не проходите.

- понял, спасибо. А где будут занятия?

- Зачем вам это знать?

- Хочу посмотреть.

- Не могу вам сказать. Да и посещение занятий будет ограничено тем составом участников, который я определил.

- Хорошо. Спасибо ещё раз. Всего доброго.

Кладу трубку. Обдумываю все, что услышал. И жду.

В принципе, если ты что то хочешь очень сильно - ты это сделаешь. Найдешь возможность. Время. Не пускают в дверь - влезешь в окно.. никто ничего тебе не должен. Ни родители, ни государство, ни общество. Хочешь - возьми сам. Не можешь? Значит не хочешь. Я очень сильно захотел быть там. Быть участником этого проекта. Я увидел в нем возможность. Я увидел в нем трамплин для прыжка. Я увидел путь.

Узнать, где будут проходить занятия - особого труда не составило. Тем более если взять во внимание тот факт, что один из ушей прошедших отбор в этот проект - мой бывший одноклассник, живущий со мной в одной комнате студенческого общежития. Медалист, с претензией на красный диплом, он уже в числе тех, кто на мою зависть, получил право впитывать мудрость и знания. Я все выясняю. Но просто явиться туда я не могу - это слишком вульгарно и по хамски. Нужна поддержка и одобрение авторитетного и влиятельного лица. Блат, протекция, кумовство - основа российской деловой культуры. Лучшего инструмента для достижения поставленных целей ещё никто не придумал. Три главных кнопки в любом социальном лифте. Нужно только видеть причинно-следственные связи и понимать законы социальной механики.

Какой ресурс есть у студента? Кто тот человек, который может встать на защиту интересов своих подопечных и помогает получить путевку в жизнь способным на его взгляд, молодым людям? Зам декана по учебной, воспитательной и прочим работам. Иду к ней, и прошу: " Посодействуйте? Не прошел, но очень хочу. Согласен на любые условия, лишения и неблагоприятные санкции, ухудшающие мое стартовое положение в этом проекте." И она помогает. Просто потому, что у нее есть такая возможность в силу того, что школа эта организована при ее участии и с ее помощью.

Для достижения цели любые средства хороши? Тогда мне казалось, что да. Я ведь не нарушил этические нормы, скрытые социальные законы, не лишил кого то уже полученного места, а добавил свою фамилию к списку. С огромным риском вылететь после первого же занятия за любой проступок. Это был наш с наставников уговор. Он пошел на уступку, дав мне шанс, но оставив за собой право выгнать меня по любой причине в любой момент. И вот я сижу в аудитории, с изначально отрицательным рейтингом и репутацией, чувствуя далеко не дружеское отношение наставника и всей группы. Позже я узнал, что конкурс был примерно 17 человек на место, а всего прошло 42. Отрицательный рейтинг, был параметром заведомо проигрышной позиции. По правилам школы, наставник после выполнения заданий выгонял слушателей курса, имеющих минимальный рейтинг. Так же он выгонял тех, кто не выполнял слово в слово даных им инструкций и последовательность действий при выполнении заданий. Я прошел школу до конца. Но важна была не сама школа, информация, полученная в ней. Важен был вывод, на который она меня натолкнула и который я сам для себя сформулировал: ничего из этого не имело той ценности, который обладало полученное мной знание - ничего невозможного нет, достичь успеха можно при любых начальных условиях. Эта абсолютная для меня истина и стала стержнем, на который я нанизывал свой характер, стала его основой.

- Приехали. Выходите по одному, сумки забирайте свои!

Подчиняюсь команде, выхожу из "таблетки". Тут же попадаю в стены ещё одного казённого учреждения. ИВС.

Мы живём по правилам. Соблюдаем их сотни ежедневно: "не кидай носки на диван", "переходи дорогу на зелёный", "не бери чужое без спроса", "не стой под стрелой"... Четкие, понятные команды. Без соблюдения некоторых жить можно, но зачастую не долг. Нарушение каких то правил выкидывает тебя за рамки общества, что то же просто остаётся незамеченным. Вхожу в просторное помещение, разделенное стеклянной перегородкой. Справа, за этой перегородкой  - что то вроде поста дежурных. Слева - столы для досмотра, устройство для снятия отпечатков, и три камеры, размером метр на метр.

- Пройдите в "стакан". Сядьте. - мне указывают на одну из этих камер. Прохожу, сажусь, закинув по команде сумку на стол. Меня закрывают.

- Фамилия?

Отвечаю

- Имя, отчество? Год рождения?

Отвечаю

Статья? Осуждённый?

105, часть 30.

- Чо, избили терпилу, и он потом умер? - смеётся.

- Нет. Живее всех живых. Царапины. И ушибы..

- Сколько дали? Шесть и шесть? При живом потерпевшем?

- Была 119 статья, после передачи по подследственности переквалифицировали на более тяжкий состав..

- Ясно. Назовите ближайших родственников, номера их телефонов.

Называю

- Болезни, татуировки, шрамы?

- Нет, ничего кроме шрама на шее.

- Покажите? Что за шрам, откуда?

- Операция на позвоночнике, операция...

Сотрудник записывает все в личное дело.

- Дети есть?

- Нет.

- Давайте его сюда, нужно пальчики отсканировать. - командует дежурный. Меня выводят из "стакана", сканируют пальцы и ладони.

- Пройдите в смотровую. Раздевайтесь там до трусов.

Приседать с голой задницей уже не просят. Но все вещи, включая вещи из сумки, снова проверяют руками и детектором.

- Собирайте все в сумку, идите в "стакан" потом. Сумку - в соседний.

Жду. В это время все тоже самое происходит с моим попутчиком.

- ...фамилия, имя...

Отвечает

- Статья?

- 228

- Болезни?

- ВИЧ

Меня передёрнуло. Рядом с собой, на расстоянии вытянутой руки, ВИЧ инфицированного я не видел..ну, или думал, что не видел..

Досмотр второго окончен.

- Оставляйте сумки здесь. Дежу-у-урный! Отведи их в камеру.

Лязгают замки, нас ведут верхний этаж. В каждом месте, где можно воткнуть решетчатую дверь - она стоит. Весь путь к камере сопровождают отвратительные звуки ударов стали о сталь и скрежет ключа в огромном замке.

- Лицом к стене! - скомандовал конвойный, когда мы поднялись на третий этаж.

Второй открывает дверь, предварительно заглянув в глазок. Первый снимает с меня наручники.

- Руки за спину! - слышу я первое правило в моей новой тюремной жизни.

- Проходи!

Делаю два шага. Дверь закрылась. Удар. Лязг. Ждём.