«Порочность того дня, изменил меня. Нет, не тогда. Когда это произошло, мне уже не ясно. Ясно одно – я ушел. Тот, который глупил, не осознавая то, что имел, то, что было так близко к сердцу, то, что было с ним одним единым, тот, который пренебрегал, нет, не собою, и даже ни тем, кто был ему дорог, а тем, кому был дорог он. То гнусное, бескостное, эгоистичное существо которое жило во мне и которое пришло невесть откуда - исчезло, нет, не исчезло, а было повержено. Чем? Болью. Осознанием того на сколько ничтожным стало существование без того что когда-то было одним целым. В один миг тьма. Кромешная. Нет, я слеп со временем, я погрязал в этом зыбучем мире без неё. Где же она была? Там где я её оставил, разделив снова нас. Разделив наш мир надвое, расколол его, то, что построили, то, что имели, и то, что нужно было построить. Тот мир, фундамент которого начал возводиться с простых слов: «есть кто-то, кто о тебе постоянно думает». Я оставил ее. Оставил там, где сыро, там, куда я побоялся войти, там, где мне казалось, мне не место. Я предпочел остаться один, надеясь избежать всех проблем, отгородить себя от того что и так произойдёт. Итог? А никакого. Лучше? Счастлив? Спокоен? Умиротворён? Себя нашел наверное… Количество риторических вопросов не иссякнет никогда. Как и то, что осталось во мне по отношению к ней. Да, чувства те же, да, они есть! И всегда будут. И время не лечит! Оно учит. Почему начинаем видеть и ценить только потеряв? Да потому, что живём мы впервые. Все мы люди, никто не идеален. Всем, даже мне, положена еще одна возможность…» - и он замолчал. Смолкло все вокруг, погрузив его в тишину... И только шелест листьев и тишина звёздного неба давала понять ему, что он еще существует. Что все еще дышит. Мокрые колени и роса промочившие его обувь, бросала его в дрожь. Нет, не от страха, он его уже не боится. Они привыкли друг к другу. Между ними было расстояние всего нескольких десятков метров, которые в один миг преодолевались их пристальными взглядами. Он сидел гордо, молчаливо и так же одиноко, посматривая на него, слушая его монологи. Он уже и не помнит, как они встретились впервые. Почему он на него не набросился и не растерзал. Ведь он был так голоден. Он был сильнее. Он был вожаком. Вожаком стаи, которая была истреблена.
Он поднялся на ноги. Его мокрые волосы, сквозь которые блестели глаза в свете луны, только пробившейся сквозь тучи, делали его таким жалким. Ему было все равно. Он не жалел себя. Он все никак не мог простить себя. Он никогда не сможет.
Он шел домой, наступая на свою тень, пытаясь её настичь, пытаясь скрыть глаза от лунного света, с которых невольно катилась слеза. Скоро он снова будет здесь, он вновь придет искать ответы, которых не существует. Он повернул голову в сторону того, кому он изливал себя. Они вновь столкнулись взглядами, он был все так же неподвижен с того самого момента как они встретились. Через мгновение прозвучал вой. Вой того, кто понимал его как никто другой. Вой - в ответ на его монологи. Вой, который стоил для него больше чем все те задушевные, полны пафоса и театральности разговоров его друзей и знакомых. Вой волка. Одинокого волка.