Так как русской революции в этом году исполнилось сто лет, многие из публицистов буржуазного крыла не упустили возможности взяться за свою любимую тему и напомнить нам о преступлениях коммунизма. Конечно, признают они, царизм, может, и не был обществом мечты, но это не оправдывает революцию.
Держите этот аргумент в голове.
Ведь есть еще кое-кто, о ком никогда не пишут, — это жертвы падения коммунизма.
Этот общественный шок тоже унес много жизней, о которых, как считается, не стоит проливать слезы или даже упоминать их. Не существует даже такого понятия. И все-таки крах коммунизм стал настоящим бедствием для состояния здоровья людей, ничего подобного в наше время не случалось. Его можно сравнить разве что с массовой эпидемией СПИДа в Африке, пишет шведский социолог, работающий в Кембридже, Йоран Терборн (Göran Therborn) в своей книге «Неравноправие убивает» (Ojämlikhet dödar). Множество людей лишились всего и оказались на улицах. Социальной защищенности не существовало, акции государственных компаний, которые раздавал Борис Ельцин, скупались капиталистами за бутылку водки, а безработица только росла, по мере того как промышленные предприятия закрывались. Когда государство снесли, олигархи наложили лапу на активы, а благосостояние было уничтожено, смертность в бывшем Советском Союзе выросла на 49%.
Это значит, что с 1991 года 16 миллионов русских умерли раньше срока. Средняя продолжительность жизни русских мужчин в 1990 году составляла 71,4 года. Десятилетие спустя она упала до 58 лет. То, что многие русские мужчины живут всего 58 лет, означает, что большинство из них не успевают насладиться пенсией, а многие русские дети так никогда и не знакомятся со своими дедушками.
Допустим, что была введена другая система, которая внезапно сократила человеческую жизнь на 13 лет. Как ее можно было бы описать? Как те политики, которые ее ввели, вошли в историю? Как отнеслись к тем публицистам, которые называли ее свободой?
Но в нашей историографии этих жертв просто нет. Нет никаких выставок на встречах, посвященных живой истории. На них свысока смотрят как расходный материал, как на яйцо, которое необходимо разбить, чтобы приготовить омлет свободы.
К «необходимым жертвам» относятся также и по 80 человек в день, которых убивали только в Москве 90-х годов, когда мафии воевали за власть, о чем рассказывается в очень информативной книге Клаэса Эриксона (Claes Ericson) «Олигархи» (Oligarkerna). Частота убийств в России — по-прежнему среди самых высоких в мире. Насилие мужчин по отношению к женщинам растет, каждый год русские мужчины убивают 14 тысяч женщин. «Домашнее насилие» — настолько обычное явление, что его недавно декриминализовали.
Возникшие проблемы со здоровьем — алкоголизм, самоубийства, ВИЧ — все связаны с редко возросшим неравноправием. Коэффициент Джини, с помощью которого меряется неравноправие, подскочил с 0,27 до 0,46. Стремительность перемен превратила этот период в предмет изучения эпидемиологов всего мира. Русские были читающей и культурной нацией — и вот библиотеки позакрывались, и их заменили порнография и казино.
Можно поразмышлять и о том, что, подобно кругам на воде, распространилось в другие части мира, после того как коммунизм пал. О 135 тысячах человек, погибших в войнах после раскола Югославии, о сотнях тысяч, чьи жизни унесли войны в Чечне, Приднестровье, Таджикистане и так далее. Обо всех молодых людях, которые в посткоммунистических государствах оказались без работы, попали в мафию, занялись проституцией или пали жертвой торговли наркотиками. Обо всех цыганах и прочих меньшинствах, которые попали под удар фашизма и преследований. Бедность в сочетании с национализмом как новой главенствующей идеологией подразумевает возрождение правого экстремизма в большой части Восточной Европы. Можно также посвятить минуту размышлений всем, кто погиб в войнах США «против терроризма», которые не были бы возможны, если бы эта страна не снискала себе новое положение гегемона.
Это не значит, что не было бы никаких войн, если бы коммунизм не пал, или что жизнь была хороша при коммунизме. Это значит лишь то, что введение капитализма повлекло за собой гибель множества людей, которую полностью замолчали.
Но наш буржуазный публицист, который не так давно писал, что никакие ужасы царского правления не оправдывали революцию, сам же нарушает собственный принцип. Теперь он считает оправданным что угодно, лишь бы коммунизм был свергнут. Тот, кто плачет над жертвами коммунизма, не считает, что их можно сравнивать с какими-то дураками, которые сами решают спиться или затевают борьбу кланов, сколько бы их ни было. И тем самым выясняется, что на самом деле он горюет не о погибших людях, а о причине их гибели. Ведь глаз не может видеть сам себя, и жертвы капитализма остаются в его гигантском слепом пятне, словно на анонимном кладбище.
Однажды заметят и его, и жертвы капитализма восстанут и получат имена. И мы зададим естественный вопрос: Почему падение коммунизма обязательно означает введение капитализма?..
Кайса Экис Экман (Kajsa Ekis Ekman). ETC, Швеция.
http://inosmi.ru/social/20171212/240976907.html
