Проснулся я под стук капель дождя о жестяной карниз за окном. Не открывая глаз я принялся нащупывать на полу телефон, чтобы узнать который час, одновременно начиная осознавать ноющую, протяжную боль в висках. Она пульсировала и давила, не позволяя отнять голову от подушки.

Телефона не было на месте. "Очевидно Кузя с ним играл опять и закатил куда-то под диван" - подумал я и разлепил наконец веки, которые словно налитые свинцом с трудом поддались.

Кузя - это наш котенок. Наш, по-тому, что я уже 5-й год живу с женой. Да, за минувшие 6 лет, с момента написания первого рассказа "День неудачника" многое в моей жизни поменялось. Мелкие неприятности давно перестали меня выбивать из равновесия, я стал проще относиться к жизни. Во многом благодаря моей жене.

Роза еще спала, плотно укутавшись одеялом. Было холодно в квартире, ведь отопление еще не запустили. "Будильник еще не звонил" - подумал я мысленно вздохнув, - "Мог бы и поспать еще, если бы не этот дождь". Я плотнее закутался в одеяло, накрывшись им с головой.

Внезапно я почувствовал толчок в бок. Это Кузя принялся беситься ни свет ни заря, очевидно воспринял мою возню с одеялом как приглашение поиграть. Я оттолкнул его ногой, но это котенка только больше раззадорило и он стал скакать по мне, а затем, пробравшись ко мне под одеяло больно укусил за щиколотку.

Не сдержавшись я выругался вполголоса и хотел схватить наглеца за шиворот и вытащить из под одеяла. Но Кузя увернулся и вынырнув с другой стороны уставился на меня своими нахальными глазенками.

-Кузя! Иди отсюда! - устало проворчал я, вовсе не разделяя его игривое настроение, и снова укутался в одеяло, оставив снаружи только голову, которая гудела и пульсировала.

Естественно это мелкое исчадие ада не отстало. Он снова набросился на мои ноги, затем прыгнул на плечо, и только я хотел его согнать, как тот, в порыве игривого настроения прыгнул на мою голову, вцепившись когтями в подбородок, а затем быстро сиганул на пол и шмыгнул под кровать.

-Ай! Скотина! - завопил я, тем самым разбудив и напугав жену.

-Что? Что случилось? - всполошилась она пытаясь стянуть с моей головы одеяло, которым я сразу накрылся, опасаясь нового нападения мелкого засранца.

-Да Кузя, блин, лицо поцарапал... - начал было я, но спохватившись умерил тон и как можно спокойнее, чтобы не волновать Розу произнес - "Да как всегда уж, "утренний тыгыдык" у него начался. Ничего, вроде все нормально" - уже спокойным тоном произнес я ощупав свой подбородок. Но жена уже разволновалась и стала стягивать с меня одеяло со словами:

-Ну-ка, дай гляну! Ну дай посмотрю, говорю!

-Ладно! - я вынырнул из под одеяла и повернулся к жене, показав расцарапанное лицо. Это её конечно еще больше разволновало. Она принялась убеждать меня, что раны нужно обработать, но я отнекивался мол:

-Да какие раны, Роз? Так, царапины...

-Давай обработаем! Смотри-ка, и под глазом тоже... Чуть глаз тебе не выцарапал! - уже завелась не на шутку жена.

-Да всё, отстань уже! - устало и грубо ответил я чтобы поставить точку в препирательствах и снова закутался в одеяло с головой, пытаясь унять пульсирующую боль в висках.

Жена очевидно обиделась на меня за грубый тон, потому как молча встала и ушла из комнаты. Я громко застонал, проклиная в мыслях такое безрадостное начало дня.

***

Я проснулся от сильной головной боли и тошноты. Высунув голову из-под одеяла я ощутил как в комнате холодно и как горит мое лицо. Вспомнив о произошедшем нападении я поднялся сел на постели. Жены рядом не было, в квартире стояла звенящая тишина, изредка нарушаемая каплями дождя ударявшими в жестяной карниз. У моих ног спал как ни в чем не бывало Кузя.

Я откинул одеяло в сторону, от чего Кузя вздрогнул и потянулся, приоткрыв свои желтые глазенки. Я погрозил ему кулаком, проворчав:

-Ух я тебе! Гаденыш! Хулиган ты мелкий!

Но тот с непониманием уставился на меня, а затем и вовсе повернулся ко мне спиной и, устроившись по удобнее, продолжил спать. Я встал, быстро оделся в домашнее, ежась от холода, и опустившись на колени стал высматривать под диваном свой телефон.

Он действительно оказался там, в узкой щели между доской дивана и полом. Как я ни тянулся за ним рукой, но достать не смог, только еще дальше затолкал и едва не вывихнул руку.

-Ах, зараза! - простонал я потирая ушибленный о нижний край кровати локоть и бросил злобный взгляд на Кузю, который с ленивым любопытством наблюдал за моей возней.

-Чего уставился, говнюк? Иди лезь под диван, доставай теперь мой телефон! - с раздражением произнес я в адрес котенка, одновременно осознавая несуразность своих слов.

Я пошел в кабинет и принес длинную линейку. Спустя минуту я выудил таки телефон из под дивана и стирая с него недельную пыль, нажал кнопку сбоку, чтобы наконец узнать время. Телефон никак не отреагировал. Я нажал еще раз и еще раз, уже с удержанием, но телефон не реагировал. "Разрядился похоже за ночь, подумал я и снова зло посмотрел на котенка. Тот на меня смотрел с безразличием.

Я поставил телефон заряжаться и пошел на кухню. Жены дома не было. Я заглянул в прихожую: её куртки, рюкзачка и кроссовок тоже не было. "Значит уже ушла на работу" - подумал я, - "А почему меня-то не разбудила? И вообще, который сейчас час?!" С этой мыслью я метнулся в кабинет и нажал кнопку включения ноутбука, настенных часов у нас в доме не водится, они мешают жене засыпать, так она говорит.

Ноутбук включался мучительно долго, как мне показалось, и я, не дожидаясь пока он загрузится, вернулся в кухню и включил электрический чайник. Снова ощупал подбородок и кожу вокруг левого глаза. Пальцы ощутили шероховатую запекшуюся кровь. Я пошел в ванную, решив осмотреть себя в зеркале и умыться, пока чайник закипает.

На подбородке, среди трехдневной щетины я обнаружил длинную царапину протянувшуюся почти до скулы, а под глазом еще одну, по короче. "Черт бы его побрал!" - подумал я про котенка и принялся умываться и чистить зубы.

Когда дело дошло до бритья, я порезался дважды, и решив отложить это неблагодарное занятие пошел завтракать, ведь в животе урчало так, словно: "же не манш па сис жур!" Ну, или как там, у Ильфа с Петровым?

Естественно, котяра приперся на кухню и принялся клянчить еду, тереться, пищать и путаться под ногами. Я снова выругался в его адрес, еще не простив за царапины, но затем смилостивившись подошел к шкафу с его кормами. Открыв дверцу я достал пакетик влажного корма, открыл его и потянулся к миске.

-Ах тыж привереда чертов! - снова вспылил я, обнаружив, что жена уже положила ему корм, а тот его почти и не ел, - вон же у тебя еда! Иди, ешь, блин! Чего ты клянчишь у меня? Попрошайка!

Кузя похлопал глазами, недоумевая от моего недружелюбного тона, после чего просто развернулся и подойдя к миске принялся за еду. Я вздохнул и потер виски. Голова продолжала гудеть и пульсировать.

Заварив чаю и наделав бутербродов, завтрак разогревать мне не хотелось, я достал из аптечки таблетку от головной боли и положив ее в рот, попытался запить чаем. Таблетка никак не хотела проглатываться и стала медленно растворяться во рту, наполняя его неприятной горечью.

Наконец, с пятого глотка мне удалось проглотить эту чертову таблетку, но от чая осталось меньше половины бокала. Я сделал новый и стал завтракать. Горечь от таблетки перебивала вкус еды. Я едва заставил себя доесть второй бутерброд и убрав со стола отправился с остатками чая в кабинет.

***

Естественно, что пока я завтракал ноутбук выключился, перейдя в спящий режим. Я повторно нажал кнопку включения и не дожидаясь пока он снова загрузится допил залпом остатки чая и пошел на кухню отнести чашку.

Уже подходя к мойке я встал на что-то скользкое и едва удержал равновесие, чтобы не упасть. Поставив осторожно чашку на стол, я посмотрел под ноги.

Открытый ранее для Кузи влажный корм я благополучно оставил на краю стола, забыв убрать. Ну, тот и стянул его, и размазал частично по полу. А я наступил на упаковку, и выдавил тем самым, остатки содержимого на пол...

Я хотел было снова отругать Кузю, за то, что стянул корм со стола. Я гневно посмотрел на него. Он на меня, невинным таким взглядом. И тут я осознал, что сам виноват: нечего было оставлять открытый пакетик корма на краю стола.

Я подошел к Кузе и ласково потрепал его по холке, погладил спинку и почесал за ушком. Кузя оживился и заурчав стал тереться о мои ноги. А я, вздыхая и потирая все еще пульсировавшие болью виски, присел на корточки и принялся убирать размазанное по полу желе.

Так началось мое утро.