Н.А. Тюленина

Родилась Надежда Алексеевна Тюленина 30 декабря 1915 г. в Орловской области в многодетной семье, состоявшей из 12 человек. Детей было 10. Сергей — самый младший. Окончила 7 классов. 10 лет отработала на шахте, но из-за болезни пришлось переквалифицироваться в медицинского работника.

Все, что я могу предложить вашему вниманию это - ряд воспоминаний о Сергее и ее отчет о проделанной работе, датированный 28 октября 1943 г. Итак, начнем с воспоминаний. Цитирую их полностью:

«Сережа родился 12 августа 1925 г. в селе Кисилево Новосильского района Орловской области. В 1926 г. наша семья переехала в город Краснодон Ворошиловградской (ныне Луганской) области. Каждый год мама с Сережей ездили на Родину в село. Там он любил леса, поля, луга, сады и реки. Они ходили в лес за ягодами, за грибами. Сережа помогал сельским конюхам: ухаживал за лошадьми, очень любил купать их. Во время сенокоса в поле не было воды, он помогал подвозить ее.

Сережа был юмористом, любил пошутить и посмеяться. Он очень хорошо рисовал портреты вождей и полководцев. Знал много стихов. Ребята любили когда он что-либо рассказывал. Мечтал стать летчиком. После смерти Валерия Чкалова хотел поступить в летное училище. Занимался в кружке авиамоделиста. С одной из своих работ был на выставке в Ворошиловграде, где занял первое место. В 1941 г. подал заявление в Сталинградское училище, но война оборвала его мечты. Он был активным, общительным мальчиком. В школе Сережа участвовал почти во всех кружках: в драматическом, хоровом, струнном.

Он очень любил животных и птиц, держал голубей. Матери помогал присматривать за хозяйством. У Сережи были также домашние собаки, с которыми он проводил много времени. Одну из них звали Джульбарс. Когда началась война, его собак забрали на фронт. С первых дней войны Сергей побывал на оборонительных сооружениях. Когда шахтеров забрали на фронт, Сережа организовал ребят и вместе с ними устроился работать на шахту № 1-бис (сейчас эта шахта носит его имя). В 1942 г. была создана подпольная организация. Сережа был ее активным участником: освобождал военнопленных из Волченского лагеря, в ночь под 7 ноября водрузил 2 флага: на школе имени Ворошилова и на шахте № 1-бис. Заранее ребята заготовили табличку: «Осторожно заминировано» и положили испорченную мину. Три дня висел флаг, пока не пришли немецкие саперы. Вместе с Леней Дадышевым, Радиком Юркиным, Степой Сафоновым, Витей Лукьянченко, Сережа вернул жителям крупный рогатый скот, который забирали у людей оккупанты. Они помогали заражать на току пшеницу черным жучком. Таким образом хлеб был сохранен и отдан на хранение колхозникам. Немцы, боясь заразиться и не брали его. Через партизана Феодосия Бытченко я узнала где находится склад с оружием и боеприпасами и сразу сообщила Сергею. Он со своей группой пошел за оружием (склад находился под Гундровкой).

Возвращаясь обратно, ребята зашли к Уле Громовой. Она помогла все спрятать в корзины со шкурками от картофеля. На Первомайке ребят задержала местная полиция. Там их продержали в холодной камере всю ночь. Ребята договорились плакать и проситься, говорить, что у них больны матери и все голодные, и что они ходили за шкурками к знакомым. Утром немецкий офицер посмотрел на их грязные, размазанные лица и прогнал домой. Когда они возвратились, то спрятали оружие у нас дома. Сережа с ребятами поджег биржу труда, тем самым спас от угона в Германию более 2000 людей. В 1943 г. Сергей, я и младшая сестра Дора перешли линию фронта и влились в ряды Красной Армии. Он попал в разведку: был дважды ранен, но отказался от госпитализации. Получив важное задание, он пошел в Краснодон. За нашей квартирой была установлена слежка и засада. Предательница выдала подполье. Сережу и всю нашу семью арестовали. На глазах Сережи пытали маму, а Сережу - на глазах у мамы. Он был зверски замучен фашистскими оккупантами. Родные были приговорены к смертной казни через повешение. Приговор должен был исполниться 13 февраля 1943 г., а 14 февраля нас освободила Красная Армия.

Сережа также был связан с подпольщиками других городов: Ворошиловграда и Каменска. Участвовал в сборке радиоприемника, его пятерка также занималась сбором оружия и медикаментов. Я была активной участницей и помощницей своего брата...»

Из других воспоминаний Надежды Алексеевны следует: «25-го января 1943 г. под вечер я возвращалась домой от соседей. Подхожу к дому: дверь закрыта. Стучу. Выходит маленький сынишка и тихим взволнованным голосом спрашивает:

- Кто там? А ты одна, мама? - спрашивает он меня.

- Одна.

Только я вошла, он радостным шепотом сообщает:

- Мамочка, Сергей к нам пришел!

Я так и обомлела. Вбегаю в комнату. Сидит он, за руку держится.

- Что с тобой, Сереженька?

- Так пустяки, ранило немного.

Потом он мне рассказал: «Когда мы с сестрами перешли линию фронта (15 января), я пошел в разведуправление. Там выясняли мою личность в течение 3-х дней и по моей настоятельной просьбе отправили в одну из воинских частей, которая вела наступление в то время на город Каменск. 19 дней я работал в разведке этой части. 24-го января завязался ожесточенный бой на подступах к городу. Меня и еще нескольких товарищей направили разведать огневые точки противника. Нас окружили, многие побили, я кое-как вырвался, только вынужден был идти не к своим, а по направлению к городу. Так как я был в штатской одежде, то на меня большого внимания не обращали. Во время стычки меня ранило в руку, но я не подавал вида. Иду я и вижу, что немцы на повороте стоят. Быстрее заскакиваю в хату. Хватаю ведро и спокойно выхожу на улицу. Немцы, которые стояли на повороте улицы, заставили меня носить им воду на кухню. Они, очевидно, приняли меня за местного жителя. Рана страшно болела, рукав пропитался кровью, заледенел. Но я терпел. А потом к вечеру вышел из города.

Потом он мне сказал:

- У тебя дети, найдут расстреляют.

Я согласилась с ним и, переодев его в женское платье, укутав большим темным платком, на второй день отвела домой, где он пробыл лишь сутки. Лазуренко предала его. А получилось это так: Сергея очень любил племянник, сын средней сестры. Ему был тогда 1 год и 3 месяца. На второй день, то-есть 27-го января, заходит Лазуренко в дом. А мальчик ползет в другую комнату, протягивает руки, смеется. Та и спрашивает его:

- Где дядя? Там? - и указывает на комнату.

Мальчик закивал головой. Она туда, а Сергей лежит в постели. Отец не придал этому вначале никакого значения, думая, что она не заметила брата. Ее родственники служили в полиции. В тот же день его и забрали.

Что я знаю о деятельности организации?

Первую листовку, переписанную от руки, я нашла в декабре 1942 г. В канун Крещения пошла я в церковь. Как и все, решила помянуть моих умерших родственников. Написала я их имена, завернула в карточку, а сверху свое имя поставила. Помянул батюшка родственников моих, а после дьячок карточки нам возвращает. Развернула я случайно, гляжу, кроме моей записки - другая лежит.

И так весело стало на душе. Оглянулась и вижу: другие тоже как-то старательно завертывают свои картинки и кладут их в карман.

Тяжелая была жизнь. Ничего не давали немцы, наоборот все забирали. Приходилось с тачкой в руках ездить за 200-300 км менять хлеб. Все променяли. Хлеба не давали ни крошки, угля тоже. И эти листовки как-то ободряли, вселяли надежду на освобождение...»

И вот еще, что вспоминала Надежда Алексеевна: «В 1941 г. меня оставили работать в Краснодонской городской больнице.

В это время в городе развернула работу школа десантников и у нас на квартире остановился Феодосий Быченко, один из курсантов этой школы. Он очень любил беседовать с Сергеем, часто рассказывал ему о событиях на фронтах, выслушивал его мнение, но в доме был близок больше со мной, так как знал, что я член партии с 1939 г.

Весной 1942 г. произошел такой случай. За городом во время учебы разбилась парашютистка. Это произвело на Сергея удручающее впечатление. Он настойчиво стал добиваться у Быченко, чтобы тот помог ему устроиться в школу десантников. Он доказывал, что он лучше справиться с этим делом чем девушка, но Феодосий отмалчивался и посмеивался.

В июне 1942 г. Быченко распрощался с нами, его должны были отправить в Запорожье. Перед своим отъездом он мне сказал, что, если Краснодон будет оккупирован, то в городе для работы останется Богданович из Полтавы, что база оружия находится в Изваринском руднике и в Чурилиной балке есть четыре пулемета системы «Максим».

В июле 1942 г. в Краснодон вошли немцы. Сергей был дома, очень переживал, волновался, просил меня пойти на улицу и посмотреть, что делается там. Те сведения, которые я ему сообщила, его еще больше взволновали. На пятый день после прихода немцев загорелась баня. Это было совершенно новое, хорошо отстроенное перед войной здание. Мы поняли, что это работа брата.

Везде висели плакаты, изображавшие девушку-украинку, которая доит 16 коров, нянчит детей, убирает в комнатах и чувствует себя «счастливой» в этой жизни.

В начале августа Сергей принес в дом текст листовки. Это был призыв к молодежи срывать мобилизацию в Германию. Этот текст мы с ним вдвоем переписали от руки.

Где-то в это же время мы с Сергеем пошли собирать колосья и он мне сказал о том, что есть подпольная организация, которая организовалась для борьбы с немцами. Он назвал мне членов своей пятерки: Лукьяченко Виктора, Сафонова Степана, Дадышева Леню и Попова Толю. В это же время он мне сказал о том, что в Краснодоне еще есть люди, но с ними трудно связаться.

В августе же в город вернулся Лютиков. После его приезда я зашла к Ковтуновым, у которых он жил и принесла подобранную мной листовку. Он посмотрел на нее и засмеялся. По-видимому он знал, кто подбросил ее, и сказал мне:

- Когда увидишь Сережу скажи, чтобы зашел ко мне. А листовки нам носи почаще.

В это время Лютиков уже работал в механическом цехе.

24 октября в Краснодоне немцы организовали парад полиции и казачества. Целую ночь перед этим я и Сергей писали призывные листовки. Народу на базарной площади собралось очень много. Ребята залезли наверх рундуков. Начался парад. Полиция проходила в немецкой форме, казаки с красными лампасами. И в самый торжественный момент крыши рундуков рухнули, толпа смешалась, началась паника, а Сергей и ребята в это время прилепили несколько листовок на спину полицаев.

К ноябрю было решено вынести из строя мехцех, водоприемный бассейн, но Лютиков отсоветовал и сказал, что нужно действовать более осмотрительно. Бараков и Лютиков были связаны с партизанскими отрядами Ростовской области. На связь с этими отрядами обычно ходила Соколова.

Когда начались аресты, я пришла к Лютикову, он сейчас же меня спросил:

- А Сережа жив?

И приказал ему немедленно уходить.

4-го января арестовали Лютикова.

Из добавочных сведений я должна сообщить следующее: Феодосий Быченко во время оккупации виделся с Сергеем и Ильей Савенковым - членом «Молодой гвардии», лейтенантом, который остался в окружении и жил в Шеверевке. Цели его прихода я не знаю. О Чернявском у меня с Лютиковым была такая беседа, когда начались первые аресты ребят, он мне сказал:

- Мы держим связь с Чернявским, и он должен нам помочь со своей группой освободить ребят.

О Чернявском я знала, что он член партии, что он вернулся из окружения и живет в селе Россыпном, имеет свою группу и держит связь с партизанами Митякинских лесов.

О Любе Шевцовой после ареста ребят Лютиков сказал мне так:

- Пойди к Любе, она большой человек, через нее мы можем большие дела делать.

Сергею Лютиков не раз повторял:

- Ты не должен попасть в руки немцев, в случае провала на тебя вся надежда...»

И вот наконец, отчет: «Я, Тюленина Надежда Алексеевна, член подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия», знаю Лютикова Филиппа Петровича и Соколову Налину Григорьевну с которыми была непосредственно связана через брата Тюленина Сергея Гаврииловича.

1 октября 1942 г. по приказанию штаба мне надо было связаться с Лютиковым и Соколовой для проведения дальнейшей подпольной работы.

10 октября я наладила связь и получила материал о работе их отряда и была направлена по направлению Вешенской станицы к Дону для того, чтобы узнать, где находится фронт Красной Армии и одновременно я несла материал командиру партизанского отряда Ростовской области. Встреча с командиром была назначена в Литвиновской станице Ростовской области.

Материал был такого содержания:

Что должны сделать в октябрьские дни «Молодая гвардия» и отряд Лютикова.

Отряд Лютикова должен был сделать:

1. Подорвать работу электростанции по всему городу.

2. Сорвать добычу угля.

3. Вывести из строя трансформаторы и водосливы шахт.

4. Взорвать мосты через которые немцы переправляли боеприпасы.

5. Сделать засаду около Таловского моста Таловской балки, задержать идущие машины.

С командиром партизанского отряда Ростовской области я встретилась 27 октября 1942 г. в 6 часов вечера. Кличка его была «Серёжа», моя - «Зоя». Как будет одет мне рассказали, как я буду одета он тоже знал. Встреча была удачная и весь материал был передан по назначению.

Утром 28 октября я направилась к линии фронта по направлению Вешенской станции. В этом направлении я узнала где идут бои, одновременно, по селам проводила беседы среди жителей, среди румынских и итальянских солдат. Беседы были на тему: «Красная Армия была и будет непобедимой», а румынских и итальянских солдат я призывала бросать оружие и сдаваться в плен. Эту работу я проводила по пути, когда возвращалась домой. По возвращении домой я доложила Тюленину С. и командиру партизанского отряда тов. Лютикову о проведении работы.

Кроме этого отряд т. Лютикова вел подготовку: удар с тыла по врагу и соединял мелкие партизанские отряды в крупные для того, чтобы уйти в леса к Донцу для проведения еще крупнейших действий для разгрома фашизма.

Партизанский отряд имел у себя: 4 пулемета «Максим», 25 автоматов, 50 винтовок, 100 гранат ручных и 50 противотанковых. В ноябре я вместе с Соколовой была в городе Каменске на одной из квартир, где получала патроны для автоматов которые были доставлены.

По пути одновременно разбрасывали листовки содержание которых было:

«Дорогие товарищи! Настал тот час, когда наша доблестная Красная Армия прорвала укрепленную линию фронта и пошла в наступление, перешла Дон и заняла станцию Морозовская и много населенных пунктов.

По возвращении домой я получила новое поручение: собрать для 2-х партизанских отрядов медикаменты. Работу эту я провела. Полностью оборудованную медикаментами и перевязочными материалами аптечку я передала Валерии Борц, а вторую Соколовой Налине.

Когда наш фронт подошел к станции Большинки, там шли ожесточенные бои, враг распространял слухи, что наши отступили. Мне дано было задание узнать, где находится фронт.

Не доходя 10 км до станции Большинки, я была задержана немецким офицером. При допросе я отвечала: «Еду менять хлеб». Они меня отпустили. Я еще продвинулась на несколько километров, узнала где находится фронт и вернулась, сообщила в штаб. После этого Лютиков вел сильную подготовку среди своего отряда для удара с тыла. Когда были преданы молодогвардейцы, я обратилась к Лютикову, что делать дальше? Он ответил:

- Во что бы то ни стало надо освободить ребят и послал для этих целей 3 человек.

5 января 1943 г. мне заготавливались документы, с которыми я должна была перейти линию фронта, но я их не получила, так как Лютиков и Соколова были арестованы и подвержены жестоким пыткам...»

Что было дальше с Надеждой Алексеевной, как сложилась ее дальнейшая судьба, мне не известно.

Капитализм ждёт крах, потому что люди стали думать о СССР и читать "Капитал" Маркса.

Ещё чуть-чуть и появятся мемы про возрождение СССР

Первые отряды мемов на подходе: