— Тебе не кажется, Том, что мы занимаемся ерундой?- спросил Алекс.
— Нет, Алекс, мне не кажется. Мы действительно занимаемся ерундой.
Друзья перетащили на несколько шагов тяжеленный молекулярный анализатор и остановились передохнуть.
— И почему ты так думаешь, Том?- спросил Алекс, чтобы поддержать разговор.
— Потому что нас слишком уж упорно пытаются уверить в обратном.
Шёл уже шестой месяц с того момента, когда благодаря этим двоим Марс перестал считаться необитаемым. Теперь на нём имелось целых два теплокровных существа — Том и Алекс. И больше не предвиделось. Для поддержания научной станции в рабочем состоянии этого персонала вполне достаточно. Всю основную массу исследований выполняют высокоточные приборы. На долю людей приходится только текущий ремонт и переноска этих приборов с места на место. Действительно, зачем усложнять систему, добавляя дублирующие узлы и двигатели, если с этой работой прекрасно справятся люди?
Том и Алекс были добровольцами. Смены для них не предусматривалось. Как и возвращения на Землю. Это было бы слишком расточительно.
— Но мы действительно собрали кучу ценных научных данных!
— А кому они нужны? Зачем исследовать Марс, если на нём никто никогда не станет селиться?
Это была горькая правда. Жизнь в куполе никак не назовёшь комфортной, а полное терраформирование Марса влетало в такую копеечку, что становилось просто нерентабельным. По крайней мере, в ближайшие сто-двести лет.
Том и Алекс снова ухватили анализатор и перетащили его через невысокий каменный гребень, чтобы отволочь вниз, на дно долины.
— Ух ты..! Том, ты только глянь!
— Что? Ох ты ж..! А это откуда тут взялось?
На склоне кратера перед ними стоял осень-очень старый восьмиколёсный аппарат с вылинявшей надписью «СССР»
— Луноход? Откуда он взялся на Марсе?
— Ну это же советский луноход. Заблудился.
Друзья поставили молекулярный анализатор на ровную площадку и вернулись к луноходу.
— Том? Скажи мне, ты хочешь, чтобы на Марс прилетели люди?
— Люди уже прилетели на Марс, Алекс.
— Много людей, Том. Миллионы.
— Ты говоришь про колонизацию? Да, Алекс, хочу.
— Тогда сбегай за кувалдой.
Через час молекулярный анализатор послал на Землю отчет о пробах грунта. Через сутки его расшифровали. Через три дня весь цивилизованный мир стоял на ушах: редкие металлы! германий! золото! радиоактивные изотопы!
Через год в купола на Марсе переселились сорок тысяч старателей. Через три численность населения достигла миллиона, а естественный прирост впервые превысил смертность. Через двадцать лет на Марсе зацвели первые яблони.

Женя из паралельной группы не ходит на пары Александра Анатольевича Лапидуса, тот прислал письмо его старосте. Не могу не поделиться!

"Хроника пикирующего завуча"

Студент Евгений презирал генераторы.
– Синхронные и асинхронные, с демпферной обмоткой и без: вы мне глубоко противны! А вас, генераторы постоянного тока, я видал в гробу и в белых тапочках! – кричал он.
Генераторы, посрамлённые, старались вырабатывать свой ток подальше от Евгения.
Доцент Александр больше всего на свете любил рассказывать, как работают генераторы. Некоторым соседям он даже рассказывал по два раза. Соседи, увидев доцента Александра, делали вид, что забыли выключить утюг. Про генераторы он рассказал детям в песочнице, студентам, птицам и даже своему коту, – всем. Кроме студента Евгения.
Формально Евгений был студентом доцента Александра. Но на деле – всего лишь буковкой эн в его блокноте.
В сердце доцента Александра возник сквозняк. Который усиливался во время переклички студентов. Он перестал есть и потерял сон. Однажды он узнал, где находится офис студента Евгения. Схватив бумагу и ручку, он помчался дарить студенту Евгению доброе и вечное.
– Ток в обмотке ротора наводит… магнитный поток… пронизывающий статор… и тогда по закону Фарадея… – взволнованно бормотал он на бегу. Прохожие шарахались.
У офиса колыхалась неспокойная очередь. Доцент Александр сразу узнал доцента Константина, старшего преподавателя Светлану, ассистента Веронику и многих других. У всех были встревоженные лица. Глаза обещали загрызть за место в очереди. Крайним был профессор Алексей. Доцент Александр несмело двинулся в его сторону.
– Видите ли в чём дело, – робко начал он. – Вы ведь рассказываете про сложные переходные процессы… Так?.. Студенту Евгению будет весьма неудобно воспринимать эти знания. Сначала ему следовало бы познакомиться с…
Доцент Александр осёкся. Профессор Алексей уничтожающе поглядел на соперника:
– Ну вот что! Я работаю здесь побольше Вашего! И очередь занимал с утра.
Вдруг вышла секретарша и неземным голосом сообщила куда-то в потолок:
– Евгений Валерьевич велел больше не занимать! Приходите! На! Зачётной! Неделе!
Каждое слово, как обух, трамбовало сознание. Доцент Александр понял, что опоздал, и затуманился. Он брёл по ночному городу. Шёл на красный и по лужам. Он рыдал.
И лишь вывеска «итик» сумела вывести доцента из ступора. Отмотав шаги, он прочёл «Психоаналитик». Это то, что нужно, подумал доцент.
В приёмной психоаналитика пахло истиной и вечностью.
– Чем могу помочь? – спросило Доброе Лицо.
– Я хочу поделиться знаниями со студентом Евгением. А ему эти знания не нужны. Поэтому я не могу кушать, – доцент Александр шмыгнул носом.
– Я не могу Вам помочь, но очень рад, что мы вместе откровенно поговорили на эту тему. До свидания, – обрадовалось Доброе Лицо.
Проходя мимо вертушки, доцент Александр увидел охранника, гадающего кроссворд. Тот выглядел так бодро и свежо, словно сутками напролёт лечил дух на приёме у Доброго Лица.
– Чё кислый такой, брателло? Да ладно не рассказывай. Знаю я ваши проблемы. У всех одно и то же, слушать скучно. Скажи вот лучше… Ага, вот… Полная неудача, крах, шесть букв, начинается на фэ.
– Фиаско… – доцент Александр смахнул слезу и направился к выходу.
– Стой! Могу помочь по знакомству. Ты вот что: ты пиши.
– В смысле, «пиши»?
– В прямом. Всё, что с тобой происходит. Легче будет. Не вылечишься, – хоть развлечёшься. Гы-гы!
А что, подумал, доцент Александр. Человек, охраняющий психоаналитиков, – это почти гуру. Охранник в зоопарке ведь побольше сапиенс, чем его подопечные гориллы.
Доцент Александр достал ручку, немного подумал и вывел в блокноте:
«Студент Евгений презирал генераторы.»
Его лицо просияло.