В данном видеообзоре вы узнаете историю Аннелиз Мишель.Случай одержимости бесами Аннелиз Мишель до сих пор вызывает множество споров, а ее трагическая история легла в основу известного драматического фильма 2005 года: «Шесть демонов Эмили Роуз»Девушка всю свою сознательную жизнь страдала от эпилепсии и очень часто лечилась в разных психиатрических лечебницах и стационарных больницах от этого недуга. К сожалению, ее состояние не становилось лучше, скорее наоборот, девушка с каждым днем угасала все больше и больше. Она очень часто слышала голоса, которые постоянно что-то говорили и временами просто разрывали сознание Аннелизы на несколько частей. Они приказывали наносить себе вред и, несмотря на то, что она принимала очень много разных препаратов, лечение никак не помогало ей справиться со своим недугом. Она умоляла своих родителей вызвать священника, чтобы он совершил обряд очищения от злых духов, проще говоря, экзорцизм. Сама девушка считала, что именно демоны, которые обитают внутри нее, и являются причиной всех ее бед. К сожалению, официально церковь отказалась принимать участие в этом случае, но два священника, услышав ее историю, решили провести экзорцизм над 16-летней девушкой. Примерно в это же время родители Михель перестали давать ей препараты против эпилепсии. Со временем девушка отказалась есть, и 70 обрядов экзорцизма так и не помогли ей. Аннелиза вскоре скончалась от истощения. Ее родители и священники, которые совершили экзорцизм, были обвинены в убийстве по неосторожности...

Сплетнями полнится наш замечательный мир. И едва ли можно верить во всё, но считается, что так просто люди болтать не станут, и доля правды в слухах есть. Много раз слышал, что, мол, огнеборцы воруют на пожарах. Порой масштабы украденного в этих рассказах заставляют от изумления округлить глаза и засомневаться, возможно ли это физически. Да и сложно себе представить: пожарный, на которого надеются и в котором нуждаются, приехал спасать людей и их имущество, а вместо этого шастает после или, того хуже, во время тушения по дому и смотрит, что бы урвать. Мерзко до тошноты и, знаете, стыдно. Представьте сами: пожар в квартире, гибнет человек, может, даже и не один, и взять стащить оттуда вещи и деньги — всё равно что танцевать на обгоревшем трупе. Ниже это достоинства пожарного. Впрочем, глупо было бы с моей стороны с пеной у рта доказывать, что такого быть не может. Может быть всё что угодно, и в семье не без урода...

Зимой хорошо, особенно — перед Новым годом, когда все в предвкушении чего-то нового и необычайно желанного. А ещё перед Новым годом обычно приходят премии, и это тоже весьма приятно.

— Конечно, премия — это здорово, — проговорил Мишка, устремив взгляд в потолок и запивая чаем из большущей чашки пряник, — ремонт вот доделаю. — Он перевёл взгляд на Артёма. — А ты помнишь, чего обещал?

Артём, мастер на все руки, пообещал другу помочь с ремонтом.

— Да конечно помню! — подтвердил кивком пожарный. Он тоже ждал премию, предвкушая, как наконец-то погасит кредит.

Парни сидели на пищеблоке вдвоём. Личный состав отделения автонасоса в количестве трёх человек выслали на пожар в другой район, и половина караула нещадно втухала там. В пожарной части осталось лишь отделение автоцистерны: Илья дневалил, неся службу на посту перед въездом на территорию части, начкар Стас заполнял бесконечную документацию прямо на пункте связи, параллельно подменяя Мишку, пока тот пил чай с Тёмой. Вот и весь караул.

Допив чай, друзья покинули пищеблок, болтая о том о сём. Артём проводил Мишку на первый этаж в помещение ПСЧ — пункт связи части.

— Насос возвращается! — увидев Мишку, сообщил Стас.

— Понял! — ответил Мишка, усаживаясь в кресло диспетчера.

Не успел сесть, как зазвонил прямой телефон, с которого поступают заявки о пожарах. Миха поднял трубку.

— Насос у вас вернулся? — торопливо спросил приятный женский голос.

— Возвращается! – ответил Мишка, приготовившись записывать адрес в путёвку.

Когда поступает вызов, диспетчер даёт звонок тревоги и, пока пожарные несутся к боёвкам, заполняет путёвки, в которых указано, какой адрес, что горит и когда поступил вызов.

— Высылайте два хода, — быстро проговорила женщина, затем продиктовала адрес. В конце добавила: — Загорание в ангаре, время 14:56.

После в трубке раздались короткие гудки. Мишка нажал кнопку тревоги, и пронзительный вой незамедлительно растёкся по всем закоулкам пожарной части. Пока звенело, он заполнил путёвки и, запросив возвращающийся с вызова автонасос, переслал его на новый вызов.

Уже спустя минуту автоцистерна с огнеборцами вклинились в плотный поток полуденного автотрафика и поспешила на вызов.

— Светофор, — передал информацию начкар.

Спустя секунд сорок он вновь доложил:

— Продолжили движение после светофора.

— Продолжили движение, — по привычке продублировал информацию Мишка и сделал запись в журнале, фиксируя время.

Парни с АЦшки прибыли быстрее автонасоса, и уже через восемь минут начкар Стас снова передавал информацию.

— Прибыли, по данному адресу происходит загорание в ангаре, примерная площадь двести квадратных метров, по пострадавшим уточняется, район безводный, на место запрашиваю пять автоцистерн, рукавный ход, насос на гидрант, магистральная линия, звено ГДЗС, разведка.

Пожарные проложили магистральную линию и установили трехходовое разветвление возле больших воротных створок ангара, после чего надели изолирующие маски, подключенные к дыхательному аппарату, и, шипя клапанами выдоха, пошли внутрь, освещая себе путь мощными фонарями. Ангар горел сильно: густой чёрный дым вырывался наружу через открытые двери, а местные рабочие отгоняли автотранспорт, припаркованный близко к стенам горящего строения. Складское помещение было огромное: арочное здание металлического ангара соединялось с другим строением из кирпича, не менее внушительным по габаритам. Очаг находился прямо по центру и был виден издалека.

Пожарные, разматывая за собой пустую рукавную линию, присоединенную к пожарному стволу, начали наощупь продвигаться сквозь густой серый дым, будто бесконечно наблюдая его через небольшое пространство панорамного стекла защитной маски. Звено из трёх человек шло в дымной тьме, видя лишь размытые красно-жёлтые всполохи зарева где-то вдали. Стас шёл первым сквозь непробиваемый даже мощным фонарём в пять тысяч люмен дымный занавес. За ним, положив руку на плечо и то и дело крепко сжимая захват, шёл здоровяк Артём, после, также покрепче ухватив Артёма за плечо, — Пашка, замыкавший звено ГДЗС.

Иногда, из-за резкого движения идущего впереди, пожарные теряли плечо, за которое нужно было держаться, но спешно находили вновь — тоже наощупь. И старались не терять из виду свет мощного фонаря, который держал начальник караула. В такой тьме немудрено и заблудится, каждый из них понимал это… Под ногами то и дело что-то мешалось, и звену газодымозащитников приходилось что-то обходить. Похоже, это были деревянные паллеты, на некоторых стояли картонные коробки. Чем ближе к очагу, тем жарче становилось.

Наконец, когда Стас почувствовал, что идти дальше небезопасно из-за жара от распространяющегося огня, он остановился, прекращая продвижение звена, и зажал клавишу на рации:

— АЦ, давай воду.

Пожарные присели и, прислушиваясь к характерному шипению из водяного ствола, ждали воду. Наконец рукав стал наполняться, извиваясь словно пойманная змея. И вот пятьдесят первый рукав стал очень твёрдым. Стас, покрепче перехватив рукоять ствола «Дуал-Форс», несколькими короткими движениями потянул на себя рычаг переключения, и вода хлынула компактной струей из выходного отверстия ствола. Зашипело, и пожарных сильно обдало паром вмиг испарившейся воды. Пришлось отступить на несколько метров.

Невыносимо жарко…

По радиосвязи передали, что уже прибыли СПТ, а вместе с ними к месту пожара постепенно появлялись и другие допсилы. Опера, как огнеборцы называют между собой офицеров СПТ, запросили Стаса по рации:

— Доложи обстановку.

Пока трое пожарных работали у очага, СПТ оперативно включилось в работу. Пожарные буквально облепили горящий ангар со всех сторон. Одни, забравшись на крышу, вскрывали её, выпуская дым из замкнутого помещения. Другие ломали металлические стены, распиливая железные листы бензорезом. Ещё кто-то подал два дополнительных водяных ствола. Работа кипела. Наконец огнеборцы локализовали распространение огня, однако горело ещё сильно. Дым постепенно выходил через отверстия в кровле и стенах склада, стало видно, что же там лежит.

Оказалось — игрушки!

Всё помещение ангара до самого потолка было забито картонными коробками с детскими игрушками. И чего там только не было: конструкторы, детское оружие, стреляющее пластиковыми шариками, куклы, машинки всех возможных моделей, размеров и цветов, мягкие игрушки… Еще детские коляски, велосипеды и многое, многое другое.

Тем временем пожарные продолжали бороться с огнем, который упорно не желал сдаваться. Площадь возгорания составляла примерно триста-триста пятьдесят квадратных метров — серьезная цель. Стас со своим звеном тушил у очага внутри ангара: парни трудились поочередно.

Начкар посмотрел на манометр, в котором указывалось количество оставшегося кислорода в баллонах дыхательных аппаратов. Работая в непригодной для дыхания среде, пожарный должен учитывать, сколько воздуха из баллона потратили и сколько придётся ещё потратить — и оставлять запас на обратный путь. И в дыхательных аппаратах есть специальная хитрость: когда в баллоне остается пятьдесят атмосфер, противогаз начинает истошно пищать, специально, конечно же, потому что это значение считается критическим. Если пищит, нужно сразу возвращаться из дыма. Но значение на противогазе Стаса показывало девяносто атмосфер. Пока не критично, но уже пора подумать об отступлении.

Стас спросил у Пашки:

— Сколько у тебя воздуха осталось?

Пашка, освещая манометр мощным фонарём, закреплённым на каске, попытался сквозь дым разглядеть значение. Но тут противогаз Артёма засвистел. Здоровенный пожарный был самым большим в звене и, соответственно, воздух в баллоне «съедал» куда быстрее, чем ребята из его отделения.

— Всё, выходим! — приказал Стас.

Оставив перекрытый водяной ствол рядом с очагом, пожарные начали продвигаться в обратном направлении вдоль рукавной линии, и возле самого выхода дыхательные аппараты Стаса и Павла тоже засвистели.

Вышли из ангара и сняли маски дыхательных аппаратов. Пот лился по лицам и заливал глаза. На выходе встретили второе звено ГДЗС: те ждали, пока коллеги выйдут, готовые их подменить. Стас, Артём и Пашка, заметно запаренные, направились к машине, чтобы поменять баллоны на дыхательных аппаратах: запасные баллоны пожарные всегда возят с собой.

На полпути троицу окликнул один из оперативных дежурных:

— Стас, сейчас меняете баллоны и устанавливаете лафетный ствол возле входных ворот, по готовности доложишь мне лично!

— Понял, Андрей Сергеевич, — снимая с плеч дыхательный аппарат, мотнул головой начальник караула.

Через три минуты парни уже вытаскивали из отсеков цистерны семьдесят седьмые рукава, которые обычно используются для прокладки магистральных линий или для установки лафетных стволов. Проложив восемьдесят метров магистральной линии, что равнялось четырём рукавам, пожарные установили лафет. Стас зажал клавишу на рации и, как и обещал, доложил оперативному дежурному о готовности.

Когда пожарные вышли на знакомую позицию, ангар уже наполовину проветрился. Теперь можно было воочию оценить масштабы пожара и ущерб от него. Картонные коробки от огромного количества вылитой воды размокли, и их содержимое высыпалось наружу. Пол был засыпан всевозможными детскими игрушками, кое-где они образовали горы высотой два-три метра. Было несколько непривычно устанавливать лафетный ствол прямо на кучи игрушек, которые, казалось, были повсюду.

Установив лафет, пожарные подали с него воду в дальний угол помещения, стараясь попадать компактной струей в самый центр очага. Пожар уже был локализован, и угрозы распространения огня не было, но пламя всё ещё бушевало. Жар поджигал картонные коробки: от высокой температуры они вдруг вспыхивали будто сами собой.

Пожарные, поочередно работая с лафетным стволом, уселись прямо на огромные россыпи игрушек. Наверное, о подобном мечтал бы любой мальчишка: лежать в громадной куче игрушек и лить воду на огонь…

Борьба с огнём в ангаре продолжалась уже пять с половиной часов.

Наконец совладали с пожаром. Совершенно вымотанные, тушилы начали собирать пожарное оборудование. Допсилы постепенно разъезжались.

Тем временем к ангару подошли хорошо одетые мужчины. Оказалось, это были владельцы складского помещения. По их виду было понятно, что пожар их не особо-то и расстроил.

Пашка, заранее сообщив о задумке начкару, подошёл к владельцам склада и вежливо спросил:

— А можно немного игрушек взять? Детям!

Мужчины посмотрели на него с улыбками и сказали, что всё было застраховано. Теперь можно хоть подчистую забирать.

Дважды повторять не пришлось.

Пожарные, кто ещё не успел разъехаться по частям, без зазрения совести стали собирать игрушки: подогнали пожарные машины поближе к ангару и начали загружать их. Целых коробок, не размокших от воды, почти не осталось, но они были, и пожарные грузили машины по полной. Хотя и рассыпанных игрушек тоже не гнушались. По приезде в часть поровну поделили боевые трофеи и продолжили нести караул, а на следующей день привезли детям новые, пусть и без упаковки, игрушки. Те слегка пахли дымом, но дети были довольны. Пожарные ещё очень долго вспоминали кучи игрушек, которые они так отчаянно спасали.

Те, кто видел, как пожарные грузят коробки в машины, не знали о разрешении владельцев и, наверняка, подумали о ребятах крайне плохо. Спустя лет пять, а может, что и шесть, на очередном пожаре в районе тех самых ангаров один прохожий разговорился и с ядовитым смешком припомнил, как несколько лет назад видел пожарных, разворовавших пол—ангара игрушек. Я рассказал ему, как на самом деле всё было. Но человек только смерил меня пренебрежительным взглядом и, думаю, вряд ли поверил.

Ведь думать плохое легче, чем поверить в хорошее.

© Кирилл Павлухин