Сергей пытался поддержать Дину как мог. Утром он даже проснулся раньше, чтобы пожарить оладушки и сварить яйца. Когда девушка зашла на кухню, он поставил перед ней большую кружку с кофе. Кофе был отвратный, Сергей всё-время забывал, что он, возможно, единственный человек на свете, который кладёт две с половиной ложки кофе с горкой, потом добавляет ещё четыре сахара, пьёт это и не получает сердечный приступ. Он, в целом, был внимательным мужчиной, поэтому к этой его особенности Дина относилась с философским юмором, она привычно перелила большую часть кофе в его кружку и разбавила свой водой. Разговор не клеился, Дина проснулась позже, чем обычно, но чувствовала себя разбитой. Сергей предложил пойти в полицию с ней, а после проводить её до работы, но она отказалась. Конечно, особого неудобства ему это не составит, ведь он сам отвечает за свой бизнес, но мужчина до сих пор пытается выбраться из той ямы, в которую попал после внедрения «Платона», а значит ему лучше не терять драгоценное утреннее время, когда ещё никого не разморило после обеда, и посвятить его поиску заказов. В любом случае, Дину радовало количество уделяемого ей времени. Всего год назад они виделись в лучшем случае пару раз в месяц, а провести вместе вечер, да ещё и дольше пятнадцати минут утром в начале недели было непозволительной роскошью. Сытно позавтракав, она всё же позволила Сергею подвезти себя и отправилась на встречу.

Нужный кабинет найти было не сложно. Он располагался на первом этаже, почти у самого входа в здание. Сверившись с табличкой на двери, она постучала.

- Войдите. - сдержанно раздалось с той стороны.

Дина зашла в тесную комнату, в которой сидело двое мужчин. Казалось, все поверхности были завалены бумагами, даже одинокий кактус стоял не на подоконнике, а на груде папок.

- Здравствуйте, Я Яковлева Дина, у меня назначено с Николаем Михайловичем Токаревым на одиннадцать.

- Бери стул и садись напротив. - тучный мужчина, сидящий в дальнем углу комнаты возле окна, сделал жест рукой.

Его коллега с интересом проводил девушку взглядом и вернулся к сосредоточенному заполнению каких-то форм, то и дело сверяясь с монитором. Николай Михайлович слегка привстал, вылил остатки чая в кактус, обтёр усы и начал перебирать файлы на столе. Меньше чем через минуту, видимо, нашёл нужный, пролистал, воспользовался компьютером, сделал пару пометок.

- Давай паспорт.

Дина положила документ на стол.

- Значит, ты жила с Архиповой Валентиной Семёновной?

- Да.

- Гражданкой 1919 года рождения?

- Да.

- А число и месяц?

- 22 мая.

- Вот видишь, как бывает, Гарик, - полицейский поучительным тоном обратился к коллеге, - бабка столько всего застала, а до ста лет всего год не дотянула. А так, может, и запомнилась бы кому своим долгожительством.

- Она ветеран войны. - Дина начинала чувствовать раздражение, мужчина казался донельзя бестактным.

- Знаешь, милочка, сколько этих ветеранов тут было? Щас ведь не поймешь, кто из них правда был за правое дело, а кто фашистам помогал и своих в спину бил. Не видела, что на Украине?

Токарев замолчал, обдумывая сказанное, скорчил недоуменно смешливую гримасу и ещё раз кинул взгляд на коллегу. Тот коротко кивнул, явно не вдаваясь в суть разговора, и продолжил писать. Казалось, он вовсе не слушал.

- Значит так, старушкина квартира должна была перейти к тебе после её смерти?

- Нет, она уже год как в моей собственности.

- А работаешь ты кем?

- Я социальный работник.

- Таскаешь обездоленным таблетки и еду? - полицейский пренебрежительно хмыкнул.

- Помогаю людям в сложной жизненной ситуации. - Дина привыкла, что к её работе относятся неоднозначно, но именно от этого человека подобное было слышать особенно неприятно. Девушка глубоко вздохнула.

- Ну, как они в эту жопу попали это ещё отдельный вопрос. Обычно сами виноваты, я этих страдальцев навидался. - он задумчиво перелистнул страницу. - Значит, ты втёрлась к бедной старушке Архиповой в доверие, поселилась у неё, переписала на себя квартиру и жила на её пенсию, а когда ждать надоело, довела её до сердечного приступа?

Дина впала в ступор. В первые секунды, когда он это говорил, ей захотелось вскочить и дать ему пощечину за тот бред, что он несёт. Но работа в социальной службе научила её контролировать эмоции, правильно дышать и смотреть на людей с другой стороны. Дина быстро справилась со злобой и, как профессионал, посмотрела на этого мужчину трезвым взглядом. Он глуп, он непроходимо глуп. В его этой папке, да и в компьютере, есть информация о ней: кто она, когда и как. И о квартире он знает, и даже, наверное, уже навёл справки о том, где она была и что делала. Хотя, этот может и не навёл. В любом случае, он звонил ей на работу, и, наверняка, ему сказали, что она в отъезде. Было время проверить. Но нет, он строит безосновательные теории о каком-то захвате собственности, об убийстве и преступлении, тогда как разговор с ней должен быть лишь формальностью, ведь уже известно, что смерть произошла по естественным причинам, а сидит Дина здесь потому, что Валентина Семёновна звала на помощь и звала полицию в том телефонном звонке, так, по крайней мере, предположил вчера Сергей. Ведь теоретически вызов был, на него надо отреагировать. У Дины были лишь догадки, но она не могла сомневаться в том, что её обвиняют беспочвенно и беспричинно. Что это? Синдром вахтера? Ему нравится упиваться своей мелкой властью и измываться над ней? Он глуп или несчастен? Может, он пытается продвинуться по службе, раскрыв необычное дело? Дина не хотела отвечать на эти вопросы, как и всегда, она лишь сделала выводы и выбрала модель поведения.

- Я встретила её на работе, это правда. Ухаживала за ней. Она предложила мне переехать к ней и быть её сиделкой взамен на квартиру. Других вариантов у неё не было, единственный сын был наркоманом и умер давным-давно. Это не моя вина, его смерть я тоже не подстраивала. - Дина говорила спокойно и твёрдо, глядя собеседнику прямо в глаза. Прервалась и достала из сумочки несколько бумаг. - Это мой билет с поезда, это служебная записка с работы и чек из привокзального кафе в Краснодаре.

- Что ж, вы подготовились, прямо как опытный преступник. - он хохотнул, ситуация явно его забавляла. - Ладно, я тебе верю, тем более, что часть этой информации уже подтвердилась. Я щас уйду, а ты пока напиши мне список контактов, с кем можно связаться, чтобы всё это подтвердить, и начальника своего тоже пиши.

Токарев шумно встал, выудил из одной из стопок листок, положил перед Диной ручку и вышел, находу поправляя форму. Дина достала телефон и молча начала вписывать данные.

- Дина? Так ведь вас зовут? - второй полицейский неожиданно обратился к девушке. Его голос был приятен, даже немного мелодичен.

- Да, а вас? - девушка повернулась в пол-оборота, чтобы видеть собеседника.

- Гарик. Вы уж не обращайте на него внимания, - мужчина устало потёр лоб и участливо произнёс, - он не самый лучший представитель нашей профессии, если бы ни его родственник, то он бы тут после реформы не задержался.

Дина понимающе кивнула, сухое лицо собеседника внушало доверие.

- Жестоко он с вами, некрасиво. Но ему и самому от этого удовольствия мало, тут он хоть кто-то, хоть и на ненавистной работе, а вне этого здания? - на телефоне Гарика пиликнуло сообщение, он быстро заблокировал его и продолжил. - Мне жаль, что у вас такая ситуация. Надеюсь, вы с ним больше встречаться не будете, он, вроде, достаточно душу отвёл. Да и на пенсию ему скоро. Чувствую, буду праздновать этот день хлеще всех.

Дина сдавленно хихикнула, мужчина широко и добро улыбнулся, ободряюще кивнул и вынужден был отвлечься на телефон, на который вновь пришло сообщение.

Когда Токарев вернулся, дело пошло быстро, он пополнил папку новыми бумагами, дал пару Дине на подпись, ещё что-то распечатал, дописал и отпустил девушку. Она покинула кабинет с облегчением и надеждой больше не видеть этого человека.