Почитав некоторое количество комментариев к моим предыдущим постам по этапам, в которых мои рассказы порицались как пропаганда АУЕ, я даже задумался. А может и правда не стоит писать на тюремную тематику? Меня сравнили с эсэсовцем, насильником, уркаганом, убийцей и грабителем. Сравнили даже с некропедозоофилом. Это же надо было такое придумать...

В общем-то, доля правоты в словах этих комментаторов имеется. Мол, прикольные игры, развлечения в тюрьме. Мол, это выглядит романтически и так далее. Вот только мне казалось, что я все-таки подчеркивал, что вся эта развлекуха происходила со мной. Но видимо до них не доходит – как страшно мне было прыгать с трехметровой высоты вниз головой, да еще с завязанными глазами. Не понимают они, что когда я написал про то, что жопа от морковки была синей, она не только синей была. Она еще и болела. Рыгать, напившись воды, совсем не прикольно. И не романтично. И когда тебе задают вопрос «Х*й в рот или сто ударов в живот», это млять - не смешно и не прикольно! И я таки получил те самые сто ударов. Потому, что ответа я не знал. Рассказывая о тюремной жизни, я хочу подчеркнуть – «НИЧЕГО ТАМ ХОРОШЕГО НЕТ!». Я не пропагандирую АУЕ, а наоборот – всячески хочу сказать: Ребята! В тюрьме и на зоне плохо. Нет людей, которым там нравится. Ну, может есть конечно, скрытые мазохисты, но их я в расчет не беру. В общем, сомнения были рассеяны и я решил, раз народ просит, напишу еще. К слову сказать, что рассказ о малолетке не получится таким забавным и в чем-то даже смешным. Потому, что там ничего смешного не было. И забавного не было. Был голод, боль, антисанитария и унижения.

Матчасть.

Итак, Южно-Сахалинск, ВТК она же малолетка, где-то декабрь 1984 года. Поглядел на карту мира и о чудо! Она до сих пор существует. Хотя вру. Я не так давно на нее глядел и даже где-то в комментариях постил ее картинку. Так что это не чудо. Вот она:

1 – Первый отряд.

2 – Второй отряд.

3 – Школа.

4 – Надстройка над школой, пожалуй самая высокая часть зоны, из нее просматривается почти вся территория. Кабинет ДПНК (дежурный помощник начальника колонии). Под ней медпункт.

5 – Столовая.

6 – Клуб. Да, нам раз в месяц показывали кино. Там я впервые увидел фильм «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты». Поскольку я в юности был меломан, на меня он произвел сильное впечатление. Особенно ария смерти. На тот момент жанр рок-оперы только появился в нашей стране, так что это было нечто.

7 – Циферку надо подвинуть немного выше на здание за пределами колонии. Комнаты для свиданий. Малолеткам не предусматривались длительные свидания, только два часа через стекло, как в американских фильмах. Только трубок телефонных не было, в стекле были дырочки и можно было свободно говорить. Там же находится администрация. Бухгалтерия и прочие сопутствующие службы, которые в зону не ходят, но необходимы любой организации.

8 – ДИЗО или дисциплинарный изолятор, в одном крыле, в другом камеры для карантина. Посередине комнатуха охранника. Если смотреть из зоны над этим строением, то было видно горнолыжные трамплины на сопке за городом. И корпуса санатория «Горный воздух». Соответственно частенько изолятор так и называли - Горный воздух. Угроза от ДПНК отправить тебя дышать горным воздухом означала, что ты ходишь по офигенно тонкому льду.

9 – Комната питания. Чуть позже расскажу подробнее, поскольку я к ней длительное время имел непосредственное отношение. Кажется там же, только в другом входе, была баня. Вот помню, как выглядело изнутри, а в каком здании было, не могу точно сказать.

10 – Цех металлообработки. Там собирались пружинные основы для диванов.

11 – Цех сборки деревянных ящиков для местной макаронной фабрики.

12 – Здание для переодевания. Как вы поняли, в левой части зоны жилая часть, в правой рабочая. Они были разделены между собой забором и вот этим помещением. На тот момент это здание только заканчивало строиться. Да что там, - я его штукатурил изнутри. Планировалось сделать вроде коридора, по бокам комнаты со шкафчиками, душем и прочим. То есть по принципу идут зеки на работу, снимают повседневную одежду, вешают в шкафчик, голышом переходят в другую половину, одевают рабочую одежду, выходят на рабочую зону (на взросляке обычно эту часть называют промкой (от слова промышленный), на малолетке так и звалась – рабочка). Назад в том же порядке, только между переодеванием типа должен быть еще душ. А что, удобно. Голышом с рабочки пику в кармане не пронесешь. Не знаю, как оно вышло потом, поскольку долгострой был тот еще. При мне здание в эксплуатацию так и не вступило.

13 – Этих зданий при мне не было, так что не могу сказать, что там сейчас.

Есть еще один маленький домик, между четыре и пять. Там была некая смесь щитовой, центра водных коммуникаций и дизельной. То есть трубы, провода, щиты и дизель. Который теоретически можно было заводить в случае отключения света, чтобы подать электричество на фонари на заборах. Но на практике это не работало, правда и свет за почти год, что я там был, отключали только раз. На несколько часов всех загнали в отряды и воспитатели чуть ли не лично сидели над зеками с фонарями и даже в туалет водили лично. Большинство заключенных в этом домике не бывало, ибо чаще всего он был заперт. Ответственным за этот домик, когда я пришел, был мой друг детства, потому я успел побывать там несколько раз, пока другу не исполнилось 18 и он не уехал за взросляк. Помните историю про Женю, который хорошо рисовал, а потом из-за испорченной открытки угодил в непонятки? А я бегал в другой отряд к авторитетному другу детства, чтобы помог. Вот это он и был. Но к сожалению, мы были в разных отрядах, виделись редко. Что на малолетке, что на взросляке.

Еще, возможно я перепутал местами 8 и 9. Больше тридцати лет прошло, чего уж там. Но это не принципиально. Так же возможно я перепутал номера отрядов. Мне кажется, что я был во втором отряде, но утверждать это наверняка не возьмусь. В любом случае, я был в бараке, отмеченном цифрой два.

На пустых полях перед отрядами были футбольные поля. То есть теоретически, можно было поиграть в футбол. И даже помнится, пару раз это удалось. Хоть и выглядели они примерно вот так:

В остальное время, эти поля использовались для строевой подготовки. Вот казалось бы, нахрена зекам строевая подготовка? Все просто. Для того чтобы можно было над ними издеваться. Кто служил в армии, тот поймет. По команде «шагом» положено поднимать ногу для того, чтобы сделать первый шаг. По команде «марш!» нога опускается и начинается движение. Вот только вторая команда не спешит подаваться. И ты стоишь с поднятой, вытянутой вперед ногой. Попробуйте в таком положении простоять хотя бы минуту и вы поймете. Нас заставляли стоять значительно дольше. Часов у меня, конечно не было, но по внутренним ощущениям 10 минут это был не предел. При этом, если нога опускалась слишком низко, ты получал удар по голени, что весьма болезненно. Учитывая, что удар наносится ногой одетой в кирзовый сапог. А если вы читали мои предыдущие посты, то вы знаете, что с ногами у меня было не все в порядке.

На самом деле команды не особо-то подавались. Просто кто-нить из блатных выдавал фразу - Правую ногу подняли, бля! - После некоторого времени - Ногу сменили, бля!

Как-то так.

Ну, вот вроде бы с матчастью покончено.

Можно бы уже начинать повествование о тяжкой судьбе зека на малолетке, но боюсь ее будет не так просто понять, если не внести ясность в иерархию заключенных. Ху из ху, так сказать. Так что пожалуй распишу, как оно было.

Иерархия военных.

Начну с военных. Тут достаточно все просто. Начальник колонии, особист… Этих людей я не видел. Ну, может пару раз по праздником выступали перед строем. Но фактически на территории зоны они не появлялись. Возможно, кто-то ходил стучать особисту. Но это мало реально, потому что свободы передвижения не было даже в казарме отряда, не то чтобы кто-то мог пройти в кабинет ДПНК, а оттуда попроситься к особисту. Скорее всего (да «не скорее всего», а однозначно), к нему ходили так называемые «блатные», но о них будет отдельный абзац и, вы поймете, что и как. В отрядах были воспитатели. Офицеры внутренних войск. Как правило молодые, до тридцати. Их работа заключалась в сидении в кабинете и нихренанеделании. Возможно они писали какие-то отчеты и что-то еще, а по факту их видели каждый день, но никакой воспитательной работы они не вели. Пришел утром, сел в воспитательской и все. Вечером вышел и ушел. Ну, выйдет на развод или когда отряд топает на завтрак/обед/ужин. Постоит, посмотрит… И обратно в норку. Воспитатель был не один. Не помню сколько на отряд, но в воспитательской круглосуточно кто-то был. Типа дежурных. Смену сдал, смену принял. В общем, это не важно. Не помню ни одной фамилии или имени-отчества. Настолько они были безлики.

Далее ДПНК (дежурный помощник начальника колонии) и наряд при нем (в сумме три-четыре человека). Эти были гораздо более заметны, курсировали периодически по всей территории, во все совали свой нос и если что-то не нравилось, делали замечания, которые тут же выполнялись блатными. В общем-то ДПНК с нарядом особенно тоже не перетруждались. Я как-то был там, делал какие-то работы у него в кабинете. Кажется прокладывал телефонную линию. Я и запомнил-то только потому, что попробовал тогда телефонный провод зачистить зубами. Вернее, я его несколько раз зачищал и все было норм (инструмента-то нет острого), но в какой-то момент я раззявил рот, сунул туда провода, а в это время кто-то позвонил... С тех пор, я отношусь к телефонным проводам с гораздо бОльшим уважением. Так вот пару часов я там работал и все пару часов они всем нарядом решали кроссворд. Правда, хотя бы один из них, все время в окна наблюдал за зоной. Я тоже поучаствовал в решении кроссворда, отгадав пару слов, которых они не знали, за что получил пару уважающих взглядов.

Вроде бы были еще сотрудники рабочки. Ответственные за производство. Но я совсем их не помню, что говорит об их незначительности.

Был еще один человек. Женщина. Вера Михайловна. Фамилию не помню, да и правила ресурса не позволяют открывать личные данные. Должность какую она занимала, назвать не смогу. Не знаю. Завхоз, цензор, командир комнаты питания (не столовой). Ходила она в армейской форме. Хотя, в холодную погоду могла на себя и фуфаечку зековскую нацепить. Правда новенькую и чистую. Было ей лет под 50, ну может и сорок, мне тогда все, кто старше 30 казались глубокими стариками. Это была единственная женщина в колонии. Кроме учительниц в школе. Но тех приводили с охраной и уводили так же (хотя там тоже не все так однозначно). А Вера Михайловна ходила по зоне как по родному дому, совсем не парясь, что вокруг молодые преступники. Но про нее потом напишу отдельно. И кстати, сейчас вот подумал, она вполне могла быть тем самым особистом (не начальником оперативной части, а рядовым работником отдела), которому можно было настучать. Но тогда мне это в голову не приходило.

По факту на территории зоны, одномоментно находилось лишь 8-10 сотрудников внутренних дел, не более. Все они были офицерами и все нихрена не делали выполняли поставленные им задачи.

При этом, в двух отрядах зоны списочный состав за время моего там нахождения колебался от 110 до 160 человек в каждом отряде. Самое малое количество заключенных пришлось на конец мая-начало июня 1985 года. Тогда прошла амнистия посвященная 40-летию великой Победы и из каждого отряда ушло на волю по 20-30 человек. Мне не свезло. Поскольку у меня была вторая судимость, на момент выхода указа об амнистии, я должен был отсидеть 1/3 срока, чтобы попасть под амнистию. Всего-то пару недель не дотянул. Грусть-печаль.

Из всего вышеперечисленного, даже ребенок может заключить одну простую вещь. Зона полностью находилась на самоуправлении. Руководство колонии, лишь контролировало и осуществляло общее направление развития. Если это можно назвать развитием. Ну, еще выдавало ЦУ. Ценные указания, где, когда и как что-то нужно сделать. Для тех, кто не читал мои посты и комментарии, напомню. Зона была красной. Очень красной. Краснее, я в жизни цвета не видел. Вот об этом я и хочу рассказать. Но это будет в следующем посте. Благо он уже написан, осталось его оформить и выложить.