Таверна "На краю вселенной"

Алексей моргнул, и в его зрачках мелькнули те самые алые и изумрудные искры, что теперь плясали в ядре. Он чувствовал себя... полным. Не всемогущим богом, а просто человеком, который нашёл способ дышать под водой. Пустота от утраченных воспоминаний никуда не делась — она всё ещё зияла где-то в глубине души, как старая рана. Но теперь её края были обвиты чем-то тёплым, поддерживающим. Эмоции, которые он отдал Источнику, не исчезли; они эхом отозвались, усиливаясь, возвращаясь в новой форме.

— Это не моя сила, Марек, — тихо сказал он. — Это... наша. Источник всегда был нейтральным, как машина. Брал и давал. Но теперь он почувствовал вкус жизни. Эмоций. И он хочет больше. Не в смысле жадности — в смысле... голода по настоящему.

Марек кивнул, хотя в его глазах всё ещё сквозило недоверие. Он был воином, привыкшим к простым вещам: мечу, щиту, врагу, которого можно ударить. Магия для него всегда была инструментом, а не живым существом.

— Ладно, допустим. А что с этой Тьмой? Ты сказал, она близко. Если Слуга удрал, значит, она не сдастся просто так. Мы должны выбраться отсюда и предупредить остальных.

Алексей повернулся к ядру. Оно пульсировало спокойнее теперь, но в его сиянии чувствовалась готовность. Как будто оно ждало приказа — или, скорее, предложения.

— Мы не просто уйдём, — ответил он. — Мы возьмём его с собой. Не весь Источник, конечно, но... часть. Связь.

Он протянул руку к ядру, не касаясь его, и мысленно потянулся. Не требуя, не приказывая — предлагая. "Помоги нам. Делись, и мы поделимся в ответ." Волна энергии отозвалась, и в его ладони материализовался небольшой кристалл, размером с кулак, переливающийся теми же цветами. Он был тёплым на ощупь, живым, как сердцебиение.

— Это... якорь? — спросил Марек, уставившись на кристалл.

— Что-то вроде. Через него мы сможем черпать силу без жертв. И не только мы — все, кто готов отдать не воспоминания, а эмоции. Жизнь вместо забвения.

Они вышли из грота тем же путём, что и пришли, но теперь путь казался короче. Тени в коридорах отступали перед ними, а воздух вибрировал от новой энергии. Когда они наконец выбрались на поверхность, солнце уже клонилось к закату, окрашивая руины древнего храма в кроваво-оранжевые тона. Вдали, над горизонтом, собирались тучи — не обычные, а чёрные, как нефть, с фиолетовыми прожилками. Тьма приближалась, и теперь Алексей чувствовал её ясно: холодный голод, бесконечную пустоту, стремящуюся поглотить всё.

Катя ждала их у входа в руины, сидя на поваленном столбе. Её лицо, обычно спокойное, было напряжённым — она явно почувствовала перемены. Рядом с ней стоял Эрик, их старый товарищ, маг-целитель, нервно переминаясь с ноги на ногу. Он держал в руках свиток с картой, испещрённой пометками.

— Вы вернулись! — Катя вскочила, подбегая к Алексею. Её глаза расширились, когда она увидела свет в его взгляде. — Что... что произошло там? Я чувствовала всплеск. Как будто весь мир дрогнул.

Алексей улыбнулся — настоящей, тёплой улыбкой, которую не помнил уже давно. Он протянул ей кристалл, и когда она взяла его, по её телу пробежала волна тепла.

— Мы нашли способ, Катя. Не просто бороться — побеждать. Без потерь.

Она кивнула, но в её глазах мелькнула тень сомнения. — А Тьма? Я вижу её на горизонте. Она движется быстрее, чем раньше.

Эрик развернул свиток. — По моим расчётам, она доберётся до города к полуночи. Магические барьеры не выдержат — они питаются от Источника, а он... ну, вы знаете.

— Теперь выдержат, — сказал Алексей, сжимая кулак. — Мы изменили Источник. Он больше не требует воспоминаний. Он принимает эмоции — радость, гнев, любовь. Всё, что делает нас людьми. Мы раздадим такие кристаллы всем, кто готов сражаться. Пусть каждый отдаст частичку себя — не жертвуя, а делясь. И Тьма... она не сможет противостоять этому. Она — пустота. А мы — жизнь.

Марек хлопнул его по плечу. — Звучит как план. Но давай поторопимся. Если эта дрянь доберётся первой, никакие эмоции не помогут.

Они двинулись в путь, к городу, где ждали союзники. По дороге Алексей чувствовал, как связь с Источником крепнет. Эхо его действий распространялось — другие маги, те, кто был связан с нитями энергии, начинали ощущать перемены. Шёпот надежды разносился по ветру.

Но в глубине души он знал: это только начало. Тьма не отступит легко. Она пришлёт больше Слуг, хитрее и сильнее. И, возможно, в следующий раз искушение будет не таким очевидным. Но теперь у них был инструмент — не молоток для разрушения, а семя для роста.

Когда они вошли в городские ворота, небо окончательно потемнело. Тьма надвигалась, но в руках Алексея светился кристалл, обещая, что ночь не будет вечной.

Артём, удерживаясь от соблазна втянуть побольше кофе, вяло пробормотал:

— Почему же тогда у меня всегда остаётся впечатление, что любые решения Гертруды – это как раз и есть главная проблема?

Тут в зал стремительно вошла Гертруда. Теперь она выглядела ещё менее дружелюбно, чем старший модератор на форуме любителей ретро-техники:

— Коллеги, – произнесла она, улыбаясь так, будто только что выиграла в конкурсе "Самое лицемерное выражение недели". – TimeForge 1.0 готов взорвать рамки времени и пространства. В будущем нет места опозданиям и неэффективным встречам!

Артём уже имел опыт борьбы с параллельными вселенными, поэтому обдумывал свой следующий шаг. Он знал, что простым методом выключения света тут не отделаешься. Вместо этого он решил вспомнить свои тайные силы корпоративного джедая.

— Гертруда, – Артём аккуратно подбирал слова, – а что, если люди начнут путаться в днях недели? TimeForge будет отображать дни по срочности задач или по степени их синхронизации с Лунным календарём?

Гертруда всколыхнула воздух, словно гигантская ветряная мельница, размахивая руками:

— Это не имеет значения, Артём! Лунный календарь ничего не значит, поскольку в наших руках настоящее будущее управления временем!

Пока Гертруда погружалась в свой собственный монолог о чудесах технологии, Лена шепнула Артёму:

— Знаешь, в одной из вселенных ты носил галстук и улыбался на корпоративах...

Артём лишь хмыкнул:

— Пусть эта вселенная остается там, где ей самое место — на свалке экспериментальных идей Гертруды.

Вскоре Артём нашёл решение, которое могло бы дать офису хоть немного покоя. Он достал всё те же пять бубнов — старых спутников своего крестового похода против корпоративной оптимизации.

— Хочешь поспорить, что в этот раз это сработает? – спросила Лена, отрываясь от шутливого наблюдения за попытками Гертруды установить металлические часы везде, где это возможно.

— Если не получится, хотя бы развлечёмся, – ответил Артём, и начал стучать на своих мини-барабанах ритмы надежды на спасение.

Конечно, бубны никак не связаны с успехом, но через пару минут Гертруда уже извинялась по новой причине:

— Кажется, TimeForge разогнался слишком сильно, и время сейчас течёт как в замедленном фильме. Похоже, рабочий день просто застрял на завтраке...

Лена сглотнула, пытаясь не смеяться:

— Надеюсь, теперь у нас будет время доесть сырники.

Артём же, довольный своим успехом, тихо вздохнул:

— Пусть у Гертруды будет её TimeForge. Мы же проведём этот день, наслаждаясь той простотой технологий, к которой не ведёт ни одна из её систем.

И хотя Windows 7 вновь завыла на фоне остатков её эпических войн с временным пространством, Артём знал, что хотя бы этот день закончится его победой в бесконечной схватке с новыми экспериментами офисного волшебника.

Алексей не отводил взгляда от ядра. Он чувствовал, как слова Слуги вонзаются в него, как отравленные клинки, находя самое больное — его страх. Страх пустоты. Страх беспомощности.

— Не слушай его, Лёха! — крикнул Марек, делая выпад в сторону тени. Его клинок прошел насквозь, не встретив сопротивления, лишь на миг рассеяв форму Слуги, которая тут же восстановилась.

— Воинственность без силы — всего лишь танец, — безразлично заметил Слуга, даже не взглянув на Марека. — Выбор за тобой, носитель. Возьми силу. Стань тем, кем должен был стать. Спаси тех, кого любишь. Или сохрани свои умирающие воспоминания и умри, зная, что всё, что ты пытался защитить, падет следом за тобой.

В голове у Алексея вспыхнули образы. Катя. Её смех, который он уже не мог ясно услышать. Её лицо, расплывающееся в тумане. Что он предлагает? Отдать это? Последние крупицы?

Он сжал кулаки. Нет. Это был путь в никуда. Отдашь одно воспоминание, чтобы получить силу защитить другое. Потом отдашь следующее, чтобы защитить то, что только что спас. И так до тех пор, пока не останется ничего, ради чего стоит сражаться. Он станет идеальным, пустым оружием. И проиграет в любом случае.

— Ты говоришь о равном обмене, — тихо, но четко произнес Алексей. — Но это ложь. Ты предлагаешь мне отдать бриллиант в обмен на молоток, чтобы я мог защитить осколки стекла. Нет.

Он всё-таки коснулся ядра.

Не взрыв энергии, не ослепляющая вспышка. Тихое погружение.

Его сознание расширилось, вырвалось за пределы тела и пещеры. Он не брал силу. Он ощущал. Он чувствовал бесчисленные нити, тянущиеся от Источника — к магам, к артефактам, ко всему миру, что питался этой энергией. Он чувствовал их жадные рывки, их требования силы, их бессознательную готовность платить всё больше и больше. Источник отвечал, как бездушный механизм, отдавая энергию и забирая то, что было предложено — эмоции, моменты, сам цвет жизни.

И он почувствовал другое. Холодную, безжалостную пустоту, приближающуюся к этим нитям. Ту самую Тьму, о которой говорил Слуга. Она не просила и не предлагала сделку. Она пожирала. Она была антитезой, болезнью, которая стремилась свести всё к нулю.

— Он прав, — с трудом выговорил Алексей, обращаясь к Мареку и самому себе. — Она близко. И она голодна.

— Тогда что мы будем делать? — в голосе Марека не было страха, лишь стальная готовность.

— Мы меняем правила, — сказал Алексей.

Вместо того чтобы тянуть энергию, он сделал то, чего, вероятно, не делал никто до него. Он отдал.

Он не отдал память. Он отдал ощущение. Тепло, которое он чувствовал, пытаясь вспомнить Катю. Боль от утраты отца. Ярость от несправедливости. Напряжение битвы. Радость от дружеского похлопывания по плечу. Весь коктейль человеческих чувств, который делал его тем, кто он есть.

Он вложил это в Источник.

Ядро сферы дрогнуло. Ритм его пульсации сбился. Голубовато-золотое сияние вспыхнуло и погасло, затем вспыхнуло снова, но теперь в нём проскакивали алые и изумрудные искры.

— Что ты делаешь?! — прошипел Слуга. Его уверенность дрогнула. — Ты оскверняешь его!

— Нет, — голос Алексея звучал отчуждённо, его сознание всё ещё было там, внутри. — Я показываю ему, что мы можем предложить что-то кроме памяти. Что сила не должна приходить из забвения.

Источник ответил. Волна энергии хлынула обратно в Алексея. Но на этот раз это было не слепое, подавляющее пламя. Это была… благодарность. Тёплая, живительная сила, которая не заполняла пустоту, а обтекала её, не требуя платы. Она пела в его жилах той самой мелодией, обрывок которой он помнил.

Он открыл глаза. Его собственные ладони светились ровным, тёплым светом. Перед ним ядро Источника пкльсиировало уже не монотонно, а переливаясь, как живой организм, впервые ощутивший что-то новое.

Слуга Тьмы отступил на шаг. Его форма заколебалась, стала менее плотной.

— Это… безумие…

— Нет, — Алексей поднял руку, и свет от его ладони ударил по тени. — Это надежда.

Это был не луч разрушения. Это был луч… жизни. Тень не рассеялась с воем. Она словно отступила, не в силах противостоять чему-то стему чужеродному и новому. Слуга издал звук, похожий на яростный шипение, и растворился в тенях грота, но его отступление было поражением.

Марек стоял, разинув рот, зажав свой клинок.

— Лёха… твои глаза…

Алексей обернулся к нему. Он чувствовал себя не всесильным, а цельным. Пустота никуда не делась, но теперь она не была одинокой пропастью. Её окружало что-то новое.

— Я не знаю, надолго ли этого хватит, — сказал он. — Но теперь мы знаем, как сражаться.

Он посмотрел на ядро Источника, которое всё ещё переливалось новыми красками.

— И он теперь на нашей стороне. По-настояшению.

— Сегодня у нас масштабная реформа! — объявила она, собрав свою верную — или почти верную — команду, которая к этому моменту становилась всё более и более скептичной. — Оружие будущего — лазерная указка!

Немая пауза, которую никто не решился нарушить, тянулась как верёвка, на которой сушатся мокрые перчатки.

— Возможно, все просто устали от тебя, — шепнула Нюра, записавшая по привычке её слово в слово. — Или, может, им просто не нравятся игрушки с привычкой прикрепляться к перчаткам.

Мурка проигнорировала скрытый сарказм и продолжала. Её план был прост: каждый кот получит указку с личным логотипом — "Мурка Инк." — и сможет развлекаться сколь угодно долго в рамках тех законов, которые издаст Императрица. Главное, что они получат новое хобби, подумает Мурка, а она тем временем разберётся с увеличением запасов взаправдошной валерьянки.

— Это работа для каждого хвоста, — добавила она, размахивая лапами, как дирижёр без оркестра. — Мы поднимем наше удовольствие до невиданных высот!

Её слова повисли в воздухе, как недосказанная надежда от неслучившегося спонсорства тунцовой фабрикой. Но, к её удивлению, идея всё-таки увлекла некоторых таинственных сторонников, и вскоре весь двор заполнен был лазерными лучами.

Коты, двигаясь в такт огонькам, начали забывать о неприятностях последнего времени. Даже Вася, который привык не спешить и не доверять новшествам, увлёкся этим безумием. Однако спустя некоторое время возникла вечная проблема: излишняя привязанность к перчаткам и расстоянию.

Пока резко увеличивающееся число указок было готово окончательно покорить всю кошачью нацию, на горизонте вновь засверкали планы Султана. Он, не упустивший возможность, распорядился начать выпуск указок с "побочными эффектами". Никто не ожидал, что лазеры начнут светить не в том направлении и, что самое ужасное, без предупреждения.

Волнуясь за свою новообретенную "Лазерную Империю", Мурка попыталась упредить беду и усовестить уличных котов, прибегнув к дипломатии. Однако её попытки увенчались лишь новым витком сарказма: коты дружно решили, что лазеры — это действительно, великолепно, а аномальные указки заставили их временно забыть о налогах и лично переквалифицировались в бесполезные пристройки к перчаткам.

И всё же, к концу дня, дворовые коты снова обсуждали валерьянку, почему-то уверенные, что кто-то вновь проверяет её в новом лабораторном подвальчике. А Мурка в этот раз успела даже заснуть с чувством маленькой, но победы: по крайней мере, пока лазеры светят, ей удалось вернуть хотя бы часть своей былой популярности.

Так завершилась очередная причудливая пора в "Мурлыка Инк.", и хотя повод для новой саркастичной баллады был так же очевиден, как неумолимость тунца на завтрак, всем уже было ясно: впереди их ждало нечто большее, чем просто векторное световое шоу с перчатками. Вот только это уже совсем другая история...

— Артём! – воскликнули они синхронно. – Наконец-то мы достигли истинной оптимизации! Теперь каждая вселенная работает по своим KPI, и в каждой из них ты соответствуешь корпоративным стандартам. Посмотри, в вселенной №4 ты даже прошёл сертификацию по тайм-менеджменту!

Артём почувствовал, как его ноутбук начинает вибрировать. Windows 7 явно была не в восторге от идеи существования параллельных копий системного реестра.

— Лена, то есть Лены, – обратился он к трём своим коллегам, – как думаете, если я удалю MultiverseForge из одной вселенной, это повлияет на остальные?

— Только если использовать квантовую SQL-инъекцию, – ответила одна из Лен, разворачивая пачку квантово-запутанных чипсов. – Но осторожно, в одной из вселенных ты уже попробовал это сделать и случайно создал измерение, где все говорят цитатами из корпоративных презентаций.

Артём открыл код MultiverseForge 1.0 и ужаснулся. Программа не просто создавала параллельные вселенные – она оптимизировала их под корпоративные метрики. В одной вселенной время шло быстрее, чтобы успевать выполнять больше задач, в другой – медленнее, чтобы соблюдать все регламенты. А в третьей вообще существовала только документация, без самого кода.

— Так, – пробормотал Артём, доставая свой бубен, который теперь существовал в пяти экземплярах, – время применить древнюю магию системного администрирования.

Он начал выстукивать на бубне ритм старого доброго "ctrl+alt+delete", одновременно вводя в консоль команду:

```sql

DELETE FROM multiverse

WHERE dress_code = 'corporate'

AND happiness_level < 9000

AND EXISTS (SELECT 1 FROM reality WHERE bubens > 0);

```

Внезапно все копии начали схлопываться. Гертруды одна за другой исчезали, бормоча что-то про "недостаточную масштабируемость реальности". Лены слились в одну, которая тут же достала последнюю пачку чипсов со вкусом победы.

— А знаешь, – сказала уже единственная Лена, наблюдая, как последняя параллельная Гертруда растворяется в воздухе, – в одной из вселенных ты действительно неплохо смотрелся в галстуке. Хотя твой бубен там был заменён на корпоративный планшет с предустановленным KarmaCloud.

Артём содрогнулся:

— Надеюсь, эта вселенная навсегда останется в бэкапах, которые никто никогда не восстановит.

Гертруда, теперь уже единственная и очень недовольная, появилась в дверях:

— Это ещё не конец! Я уже работаю над TimeForge 1.0! Мы оптимизируем само время! Представьте: рабочий день будет длиться столько, сколько нужно для выполнения всех задач!

— О нет, – простонали Артём и Лена хором, – только не это...

А где-то в недрах сервера Windows 7 тихонько всхлипнула, предчувствуя новые приключения. Ведь когда у тебя есть Гертруда, жаждущая оптимизировать мироздание, и системный администратор с бубном наперевес, каждый день может стать новым технологическим апокалипсисом.

— Держись, Лёх, — голос Марека прозвучал глухо, словно сквозь вату. — Не уходи в себя. Оставайся тут, со мной.

— Я пытаюсь, — с усилием выдохнул Алексей. — Просто... стало тихо внутри. Тише, чем должно быть.

Марек молча сжал его плечо. Этого красноречивого жеста было достаточно. Они шли дальше, и проход постепенно расширялся, переходя в огромный грот. Своды терялись в темноте, но сам зал был наполнен мягким, призрачным сиянием. Оно исходило от гигантских кристаллов, проросших из стен и пола, словно деревья из стекла и света. Воздух здесь вибрировал от необузданной мощи, от энергии, которая была ощутима физически — она щекотала кожу и звенела в ушах.

— Похоже, мы пришли, — прошептал Марек, с опаской оглядывая кристаллический лес. — Или куда-то пришли. Лёха, ты чувствуешь это?

Алексей мог не только чувствовать. Он видел. Энергия Источника струилась по кристаллам голубыми и золотыми реками, пульсирующие в унисон с тем самым гулом. И она манила. Он чувствовал, как пустота внутри него жадно тянулась к этому свету, требуя восполнить потерю... но он знал, чем это закончится.

— Он здесь, — сказал Алексей, и его голос странно отозвался эхом. — Источник. Он... живой.

В центре грота, на возвышении, пульсировало ядро света — сфера чистой энергии, размером с человека. От неё расходились пульсирующие нити, соединённые с крупнейшими кристаллами. Она была прекрасной и ужасающей одновременно.

Но прежде чем они успели сделать шаг, тени у основания кристаллов зашевелились. Из них поднялись новые Слуги Тьмы — на сей раз их форма была менее чёткой, они словно состояли из самой тьмы грота. Они не атаковали. Они просто окружили ядро, образуя живую стену.

— Охрана покруче, — мрачно констатировал Марек, готовя клинок. — План есть, полубог?

Алексей сглотнул. Инстинкт подсказывал броситься в бой, выпустить накопившуюся энергию и смести этих стражей. Но он помнил цену.

— План... не использовать силу. Во всяком случае, не так, как раньше.

— Отличный план! — язвительно бросил Марек. — Особенно принимая во внимание, что моя сталь их почти не берёт!

— Они часть Тьмы, но они питаются энергией Источника, — вдруг осенило Алексея. Он смотрел на пульсирующие нити, соединяющие ядро и кристаллы. — Они как паразиты. Что, если... не атаковать их, а лишить их подпитки?

Он закрыл глаза, игнорируя наступающую угрозу. Вместо того чтобы вытягивать силу из Источника, он попытался сделать обратное — обратиться к нему. Не как к инструменту, а как к союзнику. Он мысленно просил, умолял, взывал к тому, что осталось от его памяти, как к доказательству своей правоты.

Вот она, цена, которую я заплатил. Вот что я теряю. Помоги мне сохранить это.

И Источник ответил. Но не потоком энергии. Это был тихий, едва уловимый гул. Голубоватое сияние кристаллов вокруг стражей померкло. Нити, питавшие эту часть грота, на мгновение потускнели.

Слуги Тьмы замерли в нерешительности. Их формы задрожали, стали более размытыми. Этого момента хватило.

— Марек, сейчас! — крикнул Алексей, не открывая глаз, удерживая хрупкий контакт.

Марек не заставил себя ждать. Он ринулся вперёд, и его клинок, лишённый магического сияния, но ведомый яростью и точностью, обрёл новую эффективность. Он не пробивал защиту, он рассеивал её, словно разрезал дым. Фигуры стражей распадались с тихим шепотом, не успев издать ни звука.

Через минуту всё было кончено. Марек, тяжело дыша, стоял перед пульсрующим ядром, оглядываясь на Алексея.

— Лёха? Всё в порядке? Ты... не стал пустым?

Алексей открыл глаза. Он чувствовал странную усталость, но знакoмой боли и потери не было. Пустота не увеличилась. Наоборот, он чувствовал слабое, едва уловимое эхо — обрывок мелодии, которую Катя часто напевала. Он не мог вспомнить слова, но помнил чувство, что это было что-то светлое.

— Нет, — сказал он, и в его голосе впервые за долгое время прозвучала надежда. — Я... в порядке. Я не брал силу. Я попросил.

Он подошёл к ядру Источника. Энергия пульсировала в такт его собственному сердцу. Теперь он понимал. Источник не был злым. Он был голодным. И он питался светом — воспоминаниями, эмоциями, самой душой.

— Он не забирает силой, — проговорил Алексей, глядя на своё отражение в искрящейся поверхности ядра. — Он берёт то, что мы ему добровольно отдаём в обмен на силу. Это сделка. Древняя и несправедливая.

Из глубины грота донёсся знакомый скрежещущий голос.

— И ты готов предложить себя целиком, чтобы спасти этот жалкий мир, смертный?

Тот самый слуга с пустотой вместо лица возникший из тени. Но теперь его форма была стабильнее, он казался сильнее. Он был ближе к своему хозяину.

Алексей повернулся к нему. Пламя в его сердце, то самое, что горело надеждой, разгорелось ярче.

— Нет, — твёрдо сказал он. — Я здесь не для того, чтобы заключать сделку. Я здесь, чтобы её расторгнуть.

Он протянул руку к ядру Источника, не чтобы взять силу, а чтобы коснуться её. И в этот раз он был готов услышать ответ.

— Ты представляешь, Мурка, — с волнением шептал Султан, злобно мотыляя хвостом, — эти уличные коты... они прокладывают туннели под нашим дворцом, чтобы тайно провозить валерьянку и продавать её без налога!

Мурка сначала не поверила, но мысли о заговоре разожгли в ней огонь жажды правосудия. Кодекс — это не шутка, подумала она. И если кто-то решит подорвать её авторитет, превратив её Кодекс в смешной анекдот, то будет беспощадно ловить и наказывать.

— Срочно собрать "Кошачью гвардию"! — приказала она, делая паузу для эффектности, которая скорее вызвала зевоту у Нюры. — Мы проведем обыск и конфискуем все нелегальные запасы валерьянки!

Вася, потирая глаза и пытаясь понять, какой злым гением нужно быть, чтобы устроить такую катастрофу всего за один месяц, робко прикомментировал:

— Ты уверена, Мурка, что это не просто слухи? Быть может, валерьянная контрабанда — это всего лишь миф, как тот великий миф о трикотаже без шерстьевого налета?

Но Императрица уже собрала свою команду: Нюра, которой только оставалось покорно записывать каждое слово Мурки, Кэш с саркастической улыбкой (и всё с той же кружкой "Я пережил Мурку") и, конечно, Султан, которого подозрительно часто видели в компании уличных котов, но Мурка решила закрыть на это глаза. Ведь никто не знает уличных котов лучше, чем бывший лидер.

К вечеру в подвалах "Мурлыка Инк." действительно оказалось несколько подозрительных коробок. Но вместо того, чтобы обнаружить беспредельные запасы валерьянки — истинное богатство кошачьего мира, — они нашли никому не нужную, но задорную игрушечную мышку, пару пустых банок от тунца и плакат с надписью "Долой лазерную диктатуру!".

Кэш, глядя на упаковки, предложил:

— Может, мы не будем никому об этом рассказывать? Кто поверит, что мы всерьез надеялись на Великую Валерьянную Империю?

На следующее утро слухи о "саботаже" разлетелись по всему двору, и даже самые скептически настроенные коты начали требовать правды. Мурка, пытаясь сохранить лицо, публично заявила, что это был "стратегический манёвр для проверки безопасности", чем вызвала лишь новый виток сарказма.

— Так где обещанная валерьянка? — ехидно спросил один из приспешников Султана, на что Мурка лишь ответила хитрым прищуром и таинственным:

— Все потери уже учтены.

Так закончилась сталагмитная, но в то же время смехотворная глава во власти Мурки. Улица еще долго будет вспоминать о Великом Валерьянном Саботаже, а Султан снова оказался в своей стихии, строя коварные планы, как сохранить на троне одного из самых экстравагантных кошек.

А впереди "Мурлыка Инк." ждали еще более забавные и абсурдные испытания, где главный вопрос уже не "кто", а "как много ещё мы можем пережить?" Впрочем, это уже совсем другая история, печатная лента которой только начиналась между усами и когтями...