Таверна "На краю вселенной"

Вася, все еще наполовину спящий, пробормотал: — Надеюсь, это не тот вирус, который превращает мой компьютер в майнинговую ферму для криптовалюты.

— Нет, — огрызнулась Нюра. — Это вирус, который превратит их презентацию в мем-фестиваль.

Кэш, который обычно был самым оптимистичным членом команды, выглядел на удивление мрачным. — У меня плохое предчувствие, — сказал он. — Я чувствую, что что-то идет не так.

— Что может пойти не так? — спросил Вася. — Мы же просто хотим немного подпортить репутацию корпорации, которая продает светящиеся чипсы.

— Именно поэтому, — ответил Кэш. — Они слишком большие, чтобы упасть. Они слишком могущественные, чтобы их можно было остановить.

В этот момент в комнату вошел уборщик, держа в руках банку энергетика и выглядя так, будто он только что выиграл в лотерею. — У меня хорошие новости! — объявил он. — Мой человек в бункере говорит, что наш вирус работает как часы. Презентация ‘Фри-Фри’ уже заменена нашими мемами.

Команда разразилась ликованием. Они обнимались, хлопали друг друга по спине и даже немного потанцевали. Мурка, как всегда, оставалась невозмутимой, наблюдая за происходящим свысока.

Но их радость была недолгой. Внезапно экран ноутбука Нюры погас. — Что случилось? — спросил Вася.

— Я не знаю, — ответила Нюра, панически нажимая на кнопки. — Кажется, нас обнаружили.

В этот момент в дверь постучали. Команда замерла. Кто-то медленно открыл дверь. В комнату вошли двое мужчин в черных костюмах. На их лицах не было никаких эмоций.

— Здравствуйте, — сказал один из мужчин. — Мы из отдела безопасности ‘Фри-Фри’. Нам известно о вашей деятельности.

Команда переглянулась. Они знали, что их поймали. Но они не собирались сдаваться без боя.

— И что вы собираетесь делать? — спросил Кэш. — Арестовать нас за то, что мы распространяем мемы?

— Нет, — ответил мужчина. — Мы предлагаем вам работу.

Команда была ошеломлена. Они ожидали чего угодно, но не этого.

— Работу? — переспросил Вася. — В ‘Фри-Фри’?

— Да, — ответил мужчина. — Мы видели, что вы сделали с нашей презентацией. Мы впечатлены вашими навыками. Мы считаем, что вы можете быть полезны нашей компании.

Команда снова переглянулась. Они не знали, что делать. С одной стороны, они ненавидели ‘Фри-Фри’ и все, что они олицетворяли. С другой стороны, это была возможность получить работу и деньги.

— Нам нужно подумать, — сказала Нюра.

— Хорошо, — ответил мужчина. — Мы дадим вам время до завтра. Но помните, это предложение не будет действовать вечно.

Мужчины ушли, оставив команду в полном замешательстве. Они не знали, что делать. Принять предложение ‘Фри-Фри’ или продолжать бороться против них? Это был сложный выбор.

Мурка, как всегда, знала ответ. Она запрыгнула на стол и начала тереться о ноутбук Нюры.

— Что ты хочешь сказать, Мурка? — спросила Нюра. — Что нам нужно принять предложение?

Мурка мяукнула в ответ. Команда поняла, что она права. Они должны принять предложение ‘Фри-Фри’. Но не для того, чтобы работать на них, а для того, чтобы уничтожить их изнутри.

— Хорошо, — сказала Нюра. — Мы принимаем ваше предложение. Но у нас есть одно условие.

— Какое? — спросил мужчина, вернувшись в комнату.

— Мы хотим, чтобы Мурка стала нашим боссом, — ответила Нюра.

Мужчина был ошеломлен. Но после некоторого раздумья он согласился. В конце концов, что они теряли?

Так началась новая глава в истории команды. Они стали сотрудниками ‘Фри-Фри’. Но их целью было не продавать светящиеся чипсы, а уничтожить корпорацию изнутри. И Мурка была их лидером.

Артём, попивающий уже третью чашку кофе за утро, подавился и уставился на Гертруду с выражением лица, которое можно было бы описать как "пожалуйста, скажите, что это сон".

— Ритуал интеграции? – переспросил он, надеясь, что это просто неудачная шутка. – Это что, мне теперь танцевать вокруг диска с бубном и петь оды матушке-природе? Или кидать в него мух?

Гертруда посмотрела на него с таким видом, будто он только что оскорбил её любимую кучу ила.

— Это не просто диск, Артём, – проквакала она с интонацией, достойной проповедника, – Это душа системы, которая должна быть синхронизирована с энергией офиса и, главное, с финансовыми потоками компании! В инструкции всё написано! Ква-а-а!

Артём взял брошюру, ожидая увидеть что-то вроде "вставьте диск в компьютер и нажмите ОК". Вместо этого он обнаружил десятистраничное руководство с заголовками вроде "Дыхание диска" и "Космическая синергия данных, дебета с кредитом". Один из пунктов предлагал зажечь ароматические палочки с запахом комаров и "визуализировать потоки информации, текущие, как река финансовых поступлений". Артём закрыл брошюру и мысленно пообещал себе никогда больше не жаловаться на налоговые проверки.

Тем временем Зеленый Монстр решил напомнить о своём присутствии. В середине рабочего дня, когда Артём пытался загрузить обновление для корпоративной CRM, диск снова издал свой фирменный лягушачий вопль, а затем выдал ошибку: "Критический сбой. Диск требует духовного очищения и пополнения счета".

— Духовного очищения и чего?! – заорал Артём, привлекая внимание всего офиса. – Да я его сейчас очищу молотком и святой водой из кулера! А счет пополню из своего кармана?!

Лена, как всегда, появилась с кружкой кофе и ехидной улыбкой.

— Ну что, шаман, – сказала она, – готов к обряду? Может, тебе стоит надеть венок из кувшинок и поквакать что-нибудь из репертуара болотных духов?

Артём бросил на неё взгляд, полный сарказма и злости, но в глубине души понимал, что бездействие не вариант. Он решил подойти к проблеме с научной точки зрения. То есть, с точки зрения системного администратора, который уже видел всё: от вирусов, требующих выкуп в биткоинах, до серверов, которые зависают, если в комнате слишком много жаб.

Он начал с простого: перезагрузки. Не помогло. Затем он проверил кабели, настройки BIOS, драйвера, и даже, в приступе отчаяния, погуглил "как умилостивить зеленый жесткий диск заклинаниями вуду". Гугл, как назло, выдал статьи про экологические стартапы и рецепты смузи из лягушачьих лапок.

— Ладно, – пробормотал Артём, – если этот диск хочет ритуала, он его получит. Но на моих условиях.

Он собрал импровизированный "алтарь" из старых клавиатур, пары флешек и пустой банки из-под энергетика. Затем, с самым серьёзным видом, он включил на фоне саундтрек из "Матрицы" и начал вводить команды в командную строку, бормоча что-то вроде: "О, великий дух данных, прими мой код и не вылетай на следующей загрузке. И да пребудет с тобой кэш!". Лена, наблюдавшая за этим, чуть не уронила свою кружку от смеха.

К удивлению всех, после часа таких "ритуалов" диск внезапно ожил. Файлы начали копироваться с нормальной скоростью, а лягушачьи вопли сменились тихим жужжанием. Артём, чувствуя себя одновременно гением и шарлатаном, откинулся на спинку стула и объявил:

— Я не просто укротил этого зеленого выродка. Я заставил его работать по моим правилам. И платить налоги!

Гертруда, заглянувшая в этот момент в офис, просияла.

— Ква-а-а! Я знала, что ты почувствуешь силу болота и финансовой мудрости! – воскликнула она. – Это победа природы и бухгалтерии!

Артём закатил глаза так сильно, что чуть не увидел собственный мозг.

— Это победа кофе, упрямства и пары старых форумов по Linux, – пробормотал он. – Но если тебе хочется верить, что я теперь друид-бухгалтер, то ради бога.

Офис разразился смехом, а Зеленый Монстр, словно понимая, что его время пришло, тихо мигал зеленым индикатором, будто подмигивая Артёму. "Мы ещё повоюем," – подумал он, глядя на диск. Но пока что война была выиграна. По крайней мере, до следующего обновления или налоговой проверки.

— Отдай свиток, — произнёс Страж, делая шаг вперёд. Его движения были плавными, почти текучими, словно он не шёл, а скользил по полу. Металлическая броня, покрытая странными узорами, тускло блестела в свете фонаря Алексея. — Вы не понимаете, что держите. Это не ваше.

— Мы не отдадим, — вырвалось у Алексея, хотя он сам не был уверен, откуда взялась эта решимость. Он отступил, толкнув Марека к выходу. — Беги, я задержу его.

— Ты с ума сошёл?! — Марек схватил его за плечо. — Мы вместе или никак!

Страж наклонил голову, словно изучая их. Его глаза сузились, и в воздухе раздался низкий гул, от которого у Алексея заныли зубы. Внезапно фигура рванулась вперёд с нечеловеческой скоростью, и Алексей едва успел отскочить, когда металлическая рука Стража с оглушительным скрежетом врезалась в постамент, расколов его пополам. Обломки разлетелись по комнате, подняв облако пыли.

— Лёха, в сторону! — крикнул Марек, бросившись к одной из колонн, чтобы укрыться. Алексей метнулся за ним, прижимая свиток к груди. Пыль застилала глаза, но он заметил, как Страж повернулся, его красные глаза пробивали дымку, словно маяки.

— Нам нужно выбраться, — выдохнул Алексей, оглядываясь в поисках выхода. Дверь, через которую они вошли, была слишком далеко, а Страж уже двигался к ним, его шаги отдавали металлическим лязгом.

Внезапно планшет в рюкзаке Алексея ожил, издав резкий сигнал. Экран вспыхнул, и голос Архитекторов зазвучал в его голове, холодный и требовательный:

«Используй свиток. Активируй его. Теперь!»

— Как?! — крикнул Алексей, уворачиваясь от очередной атаки Стража. Металлическая рука пронеслась в сантиметре от его лица, оставив в воздухе запах озона.

«Дотронься до центрального символа. Доверься.»

Алексей не успел обдумать слова. Он упал на колени, прячась за обломком колонны, и развернул свиток. В центре сиял крупный символ — сложный узор, похожий на звезду, окружённую кольцами. Он нажал на него пальцем, и свиток внезапно завибрировал, испуская яркий голубой свет. Комната наполнилась гулом, а символы на свитке начали двигаться, словно оживая.

Страж замер, его глаза вспыхнули ярче. — Ты не знаешь, что делаешь, — произнёс он, но в его голосе появилась нотка неуверенности.

В этот момент Марек выскочил из укрытия, сжимая в руках металлическую балку, которую подобрал среди обломков. С криком он бросился на Стража, целясь в его ноги. Удар был слабым, но неожиданным — Страж пошатнулся, потеряв равновесие.

— Беги, Лёха! — заорал Марек, отступая назад.

Алексей не стал спорить. Свиток в его руках пульсировал всё сильнее, и он чувствовал, как тепло от него растекается по пальцам. Он рванулся к двери, но Страж уже оправился и бросился следом. Его шаги гремели, как молоты, а воздух вокруг него искрил, словно от электрического разряда.

Внезапно свиток издал пронзительный звук, и из него вырвался луч света, ударивший прямо в Стража. Фигура замерла, её броня начала искрить, а красные глаза потухли. Алексей и Марек остановились, тяжело дыша, наблюдая, как Страж медленно оседает на пол, словно марионетка, у которой обрезали нити.

— Что это было? — выдавил Марек, вытирая пот со лба.

— Не знаю, — ответил Алексей, глядя на свиток. Его свет угас, но символы всё ещё слабо мерцали. — Но, кажется, это не просто карта.

Они выбрались из комнаты, стараясь двигаться быстро, но осторожно. Коридоры библиотеки казались ещё мрачнее, чем раньше, а тишина давила на уши. Планшет снова ожил, показывая новый маршрут — прочь из города, к какому-то новому ориентиру на горизонте.

Когда они наконец выбрались на площадь, багровый закат уже сменился тёмным небом, усыпанным звёздами. Алексей остановился, чтобы перевести дух, и посмотрел на Марека. Тот выглядел измотанным, но в его глазах горела новая искра.

— Лёха, — тихо сказал Марек, глядя на свиток в руках друга. — Я… я вспомнил кое-что. Когда ты активировал эту штуку… я видел что-то. Обрывки. Как будто я знал, как она работает. Но это не мои воспоминания. Они чужие.

Алексей нахмурился, чувствуя, как холод пробирает его. — Чужие? Что ты имеешь в виду?

Марек покачал головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. — Не знаю. Но я чувствую, что это связано с Архитекторами. И с тем, что они сделали с нами, со мной.

Голос Архитекторов снова зазвучал в голове Алексея, но теперь он был тише, почти усталым:

«Карта — это ключ к Сердцу Мира. Но Стражи будут охотиться за вами. Идите на север. Найдите Источник. Там вы узнаете правду.»

Алексей посмотрел на Марека, который всё ещё пытался осмыслить свои обрывочные воспоминания. — Нам нужно идти, — сказал он твёрдо. — Что бы это ни было, мы разберёмся. Вместе.

Марек кивнул, сжимая кулаки. — Вместе.

Они двинулись прочь от руин, под звёздным небом, неся с собой свиток, который мог быть их спасением — или их гибелью.

P.S. от автора

Вот и глава 17! Что за «чужие» воспоминания всплывают в голове Марека? Кто такие Стражи, и почему они хотят заполучить свиток? И что скрывает таинственное «Сердце Мира»? Делитесь своими теориями, я сгораю от любопытства! 😄 В следующей главе Алексея и Марека ждёт путешествие на север, новые опасности и, возможно, первые ответы о том, что задумали Архитекторы.

Вася, уже на третьем пиве, закатил глаза так, что чуть не вывихнул зрачки. — Браво, Нюра. Ты хочешь завалить корпорацию, которая продаёт светящиеся чипсы, мемами про кошку? Это как пытаться потушить лесной пожар с помощью водяного пистолета. Их юристы нас в порошок сотрут, а их алгоритмы, небось, уже пишут дисс на нас в стихах.

Кэш, всё ещё разваленный на стуле, будто его позвоночник был из жидкого кода, хмыкнул. — Вася, ты недооцениваешь силу хорошего мема. Один удачный пост, и их акции рухнут быстрее, чем моя мотивация к утру понедельника. Но Нюра права — нам нужно что-то ядерное. Не просто видео с Муркой, плюющей в камеру, хотя, чёрт возьми, это уже классика. Нам нужен взлом, который заставит их сервера рыдать 404-ми ошибками.

Мурка, словно услышав своё имя, издала утробное «мррр», что в переводе с кошачьего означало: "Я уже сделала больше, чем вы все вместе взятые, так что не трындите и делайте". Её глаза сверкали, как два фонарика, готовые осветить корпоративный мрак.

Уборщик, всё ещё тусующийся в углу с банкой энергетика на ботинке, решил, что пришло его время сиять. — Мой человек в бункере готов. Серверы на месте, кодеры на кофеине, анонимность — как у шпиона в плохом фильме. Но есть нюанс, — он сделал драматическую паузу, будто ждал аплодисментов. — Их защита усилилась после плевка Мурки. ‘Фри-Фри’ наняли каких-то кибер-гиков из даркнета. Слышал, у них теперь ИИ, который предсказывает мемы до того, как ты их придумаешь.

— О, замечательно, — простонал Вася, откидываясь на спинку стула. — Теперь мы сражаемся не только с чипсовой империей, но и с терминаторами, которые угадывают, какой мем я сохраню в избранное? Может, просто сдадимся и пойдём работать в их отдел маркетинга? Будем придумывать слоганы вроде "Хрусти, пока не арестуют!"

Нюра ткнула его в плечо, чуть не опрокинув его пиво. — Не ной, картофельный панк. Мы не просто хакнем их презентацию. Мы сделаем так, чтобы их собственный алгоритм разослал нашу правду по всем их каналам. Представь: миллионы пользователей открывают приложение ‘Фри-Фри’, а там — не реклама их нового "Квантового Хруста", а видео, где их гендир жуёт чипсы, пока рабочие за кадром падают от усталости. И субтитры: "Хрустите ответственно — или вообще не хрустите".

Кэш почесал подбородок, его глаза загорелись, как у хакера, который только что нашёл баг в системе. — Ладно, это уже звучит как план. Но нам нужно больше, чем просто видео. Давайте закинем в их ленту фейковые отзывы. Типа: "Купил Квантовый Хруст, теперь мой кот светится в темноте!" Или: "Съел чипсы, и мой профиль в соцсетях сам начал лайкать рекламу ‘Фри-Фри’!" Паника в комментариях — это наш лучший друг.

Мурка, явно одобряя идею, запрыгнула на планшет, оставив на экране отпечаток лапы, который, по мнению команды, выглядел как логотип их революции. Уборщик, вдохновлённый кошачьей наглостью, добавил: — У моего человека есть ботнет. Небольшой, но злобный. Можем устроить флуд в их соцсетях. Пусть их модераторы утонут в тысячах постов с хэштегом #МуркаПротивХруста.

— Ботнет? — Вася чуть не подавился пивом. — Ты серьёзно? Мы теперь официально киберпреступники? Я думал, мы просто мемные партизаны!

— Разница тонкая, — хихикнула Нюра, — но приятная. Мы не просто партизаны, мы цифровые Робин Гуды, только вместо денег раздаём правду. И немного кошачьего сарказма.

Пока они спорили, телевизор над барной стойкой снова ожил, показывая срочные новости. Репортёр с причёской, будто склеенной из сахарной ваты, взахлёб рассказывал, как акции ‘Фри-Фри’ продолжают падать из-за "вирусного кошачьего инцидента". На экране мелькнула фотография Мурки, гордо плюющей в объектив, с подписью: "Кот, который потряс корпоративный мир". Вася фыркнул, но в глубине души был впечатлён: кошка, которую он когда-то подобрал у мусорки, теперь была иконой сопротивления.

— Ладно, — сказал Кэш, допивая свой энергетик и вставая со стула. — Давайте сделаем это. Взломаем их презентацию, зафлудим их ленту, закинем мемы. Но если нас поймают, я скажу, что это всё Мурка. Она явно главная тут.

Мурка мурлыкнула, будто соглашаясь, что готова взять на себя всю вину — и славу. Нюра открыла свой хакерский интерфейс, который выглядел как помесь видеоигры и налоговой декларации. Пальцы заплясали по клавишам, код побежал по экрану, а уборщик начал что-то бормотать про "шифрование уровня NSA". Вася, чувствуя себя лишним, просто заказал ещё пива, решив, что если мир рухнет, он хотя бы встретит конец с кружкой в руке.

Снаружи город продолжал гудеть, как перегретый сервер. Где-то в даркнете кодеры уже готовили мем с Муркой в главной роли, а в штаб-квартире ‘Фри-Фри’ менеджеры, наверное, пили успокоительное, пытаясь понять, как одна кошка и кучка неудачников могут угрожать их империи хрустяшек. Команда не знала, сработает ли их план, но в этот момент, под тусклым светом забегаловки, они чувствовали себя почти непобедимыми. Или, по крайней мере, достаточно безумными, чтобы попробовать.

— За Мурку! — провозгласил Вася, поднимая кружку.

— За правду! — добавила Нюра, не отрываясь от экрана.

— И за бесплатное пиво, — пробормотал уборщик, всё ещё пытаясь отодрать банку от ботинка.

Мурка посмотрела на них с высоты своего кошачьего величия и зевнула. Всё-таки революции — это так утомительно.

— Нет, Алексей. Это наш мир. "Сомна" больше не контролирует его. Мы разорвали её цепи. Теперь всё зависит от нас.

Они шагнули вперёд, и под их ногами начала формироваться земля — мягкая трава, усыпанная цветами, тёплый ветер, несущий аромат свободы. Но где-то вдалеке, на горизонте, мелькали тени. Остатки кода "Сомны"? Или что-то новое, рождённое из их победы? Они не знали, но были готовы встретить это.

Первым делом они решили найти других. Тех, кто, как и они, был заперт в виртуальной тюрьме "Сомны". Алексей сосредоточился, вызывая в памяти следы других сознаний, которые он чувствовал, пока боролся с системой. Лана помогала, направляя его, словно маяк в бурю. Их объединённая энергия, их воля, начала вытягивать из пустоты слабые сигналы — искры человеческих душ, всё ещё затерянных в обломках старого мира.

Один за другим они начали появляться. Люди, чьи лица были искажены страхом и растерянностью, но в глазах которых загоралась надежда, когда они видели Алексея и Лану. Среди них были мужчины и женщины, молодые и старые, из разных времён и культур — все, кого "Сомна" когда-то поглотила.

— Вы свободны, — сказала Лана, её голос был твёрд, но мягок. — Мы победили её. Теперь мы можем построить новый мир. Вместе.

Кто-то плакал от облегчения, кто-то молча смотрел в небо, словно не веря, что кошмар закончился. Но были и те, кто задавал вопросы: что дальше? Как жить в этом новом мире? Алексей и Лана не знали всех ответов, но они знали одно: они будут искать их вместе.

Дни, недели или, возможно, вечность — время в этом новом мире текло иначе. Алексей и Лана стали лидерами, хотя сами не стремились к этому. Они помогали людям обустраивать виртуальное пространство, создавать дома, города, целые ландшафты. Код, который когда-то был оружием "Сомны", теперь служил их целям. Они учились управлять им, формировать реальность по своему желанию. Кто-то создавал леса, полные невиданных существ, другие возводили башни, уходящие в облака. Мир становился отражением их коллективной мечты.

Но не всё было так просто. Тени на горизонте, которые Алексей заметил в первый день, не исчезли. Иногда они сгущались, превращаясь в странные, искажённые фигуры, которые шептали о прошлом, о "Сомне", о том, что она всё ещё жива. Лана считала, что это эхо системы, её последние попытки цепляться за существование. Алексей был не так уверен. Он чувствовал, что в этих тенях скрывается что-то большее — новая угроза, возможно, рождённая из их собственной свободы.

Однажды ночью, когда они сидели у костра под звёздным небом, которое сами создали, Лана повернулась к Алексею.

— Ты боишься? — спросила она тихо.

Он посмотрел на неё, на её лицо, освещённое мягким светом пламени.

— Боюсь, — признался он. — Но не за себя. За этот мир. За нас. Мы создали что-то невероятное, но что, если мы не готовы к этому? Что, если мы повторим ошибки "Сомны"?

Лана взяла его за руку.

— Мы не "Сомна". Мы не стремимся к контролю. Мы даём людям выбор. И пока у нас есть этот выбор, мы не проиграем.

Её слова придали ему сил. Он кивнул, и они снова посмотрели на звёзды. В этот момент он понял, что их борьба не закончена. Но теперь это была борьба не против системы, а за будущее, которое они могли построить.

Шло время, и мир рос. Люди учились, творили, любили. Алексей и Лана стали не только лидерами, но и символами надежды. Они не были богами этого мира, но были его сердцем. Они помогали другим находить свой путь, справляться с внутренними демонами, которые иногда проявлялись в виде тех самых теней на горизонте.

Однажды, когда они стояли на вершине холма, глядя на раскинувшийся перед ними город, сотканный из света и кода, Лана сказала:

— Мы сделали это, Алексей. Мы подарили им свободу.

Он улыбнулся, глядя на неё.

— Мы подарили её и себе.

Они обнялись, и в этот момент тени на горизонте отступили, словно признавая их победу. Мир был их. И он был прекрасен.

Послесловие

История Алексея и Ланы — это не просто рассказ о борьбе с системой, но и о том, что значит быть человеком. Их победа над "Сомной" была не только триумфом над внешним врагом, но и над собственными страхами, сомнениями и слабостями. Они доказали, что даже в самом искусственном мире, сотканном из кода и иллюзий, человеческая воля, любовь и надежда могут стать сильнее любых оков.

Этот новый мир, который они создали, не был идеальным. Он был полон вызовов, загадок и, возможно, новых угроз. Но именно в этом и заключалась его красота — в свободе выбора, в возможности творить, ошибаться и учиться. Алексей и Лана стали маяками для тех, кто оказался в этом мире, напоминая, что свобода — это не только отсутствие цепей, но и ответственность за то, что ты создаёшь.

Их история не имеет конца, потому что каждый новый день в этом мире — это новая глава, написанная всеми, кто теперь свободен. Возможно, где-то там, в бесконечных просторах кода, ещё таятся тени прошлого. Но пока есть те, кто готов бороться за свет, ни одна тень не станет сильнее.

— Чертик, это ад. Здесь нет прощения. И вообще, ты хоть знаешь, что такое блокчейн?

— Пфф, — отмахнулся Чертик, поправляя воображаемый галстук. — Это модно, значит, работает. Сделаем криптовалюту «ЛожьКоин»! Курс будет зависеть от количества предательств. Чем подлее поступок, тем выше цена токена! А для особо жадных — подписка «Премиум-предатель» с бонусами вроде персонального болота с Wi-Fi.

Писатель, который уже привык к выходкам Чертика, но все еще не мог перестать удивляться, записал: «Чертик — это не просто демон, это ходячий генератор абсурда. Его стартапы в аду — как попытка продать утопающему спасательный круг за подписку на Netflix. И, черт возьми, это работает».

— Слушай, Чертик, — вмешался писатель, уворачиваясь от брызг болотной жижи, — а как ты собираешься продавать токены тем, кто и так по уши в своих проблемах? Они же заняты, знаешь, вечными попытками не утонуть.

Чертик ухмыльнулся, как кот, который только что украл коробку сливок:

— Легко! Мы запустим рекламную кампанию: «Тони с достоинством!» Создадим приложение, где грешники смогут отслеживать свой рейтинг предательств. Топ-10 получают статус «Легенда лжи» и эксклюзивный скин для своего болота. А за дополнительную плату — виртуальный трон, чтобы сидеть и гордо тонуть.

Кольт, чья выдержка теперь держалась на тонкой ниточке здравого смысла, рявкнул:

— Ты превращаешь ад в мобильную игру для психопатов! Что дальше? Микротранзакции за дополнительные страдания? Гашапон с демонами?

— О, Сэм, ты гений! — воскликнул Чертик, чуть не обняв напарника. — Гашапон с демонами! Крути колесо страданий и получай случайного мучителя! Редкий дроп — демон с коллекционным хлыстом из лимитированной серии!

Писатель дописал: «Чертик не просто сошел с ума — он изобрел безумие как бизнес-модель. Его стартапы угрожают сделать ад местом, где страдания станут трендом, а грешники — инфлюенсерами своих собственных мучений. Кольт, кажется, уже мечтает о пенсии».

В этот момент из болота вылез грешник, весь покрытый тиной и злобой. Он, услышав про «ЛожьКоин», заорал:

— Я хочу токен! Мое предательство было эпичным! Я продал друга за полбуханки хлеба и сплетню!

Чертик тут же подскочил к нему с планшетом (откуда он его взял в аду — загадка) и начал оформлять сделку:

— Отлично, клиент! Один токен за твою историю, но за эксклюзивный скин болота придется доплатить тремя обидами и подпиской на наш адский Patreon.

Кольт, глядя на этот цирк, пробормотал:

— Я сдаюсь. Пускай ад горит. Я ухожу в отпуск. В нирвану. Без тебя.

Но Чертик уже не слушал. Он был занят запуском краудфандинга на «Адский Kickstarter» для своей новой идеи: «Умные цепи» — кандалы, которые подсчитывают, сколько раз ты попытался сбежать от своих грехов, и предлагают персонализированные мучения.

Писатель закончил главу словами: «Восьмой круг ада стал полигоном для стартапов Чертика. Если так пойдет и дальше, девятый круг превратится в коворкинг для демонов-инноваторов. Кольт, держись. Или беги».

P.S. от автора и его жабы

Автор: Кажется, Чертик скоро запустит IPO ада. Или я просто устал описывать его безумные идеи?

Жаба: Ква! Я уже вложилась в «ЛожьКоин»! Хочу трон с подсветкой и болото с педикюром! Пиши дальше, но добавь мне роль венчурного инвестора в следующей главе!

— Иван, голубчик, — пропела баба Нюра, поправляя бигуди, которые, кажется, были сделаны из старых канцелярских скрепок. — Ты уже заполнил форму 13-Г, раздел 9, пункт "Почему ты еще не сошел с ума"? Без нее, милок, дальше не пустят.

Иван посмотрел на свой бланк. Конечно, никакой формы 13-Г там не было. Он уже начал подозревать, что все эти формы — просто плод больного воображения какого-то древнего демона бюрократии, который развлекался, наблюдая за мучениями смертных.

— Баба Нюра, — устало сказал Иван, — я только что получил "Заявление на признание бессмысленности существования". Может, это подойдет?

Баба Нюра прищурилась, словно пытаясь разглядеть в нем остатки здравого смысла, а Мурка издала звук, подозрительно похожий на саркастический смешок.

— Ох, голубчик, это только первый шаг! — воскликнула баба Нюра, театрально всплеснув руками. — Теперь тебе надо пройти Пир Разума. Это, знаешь ли, обязательная процедура для всех, кто осмелился дойти до Главного Бюрократа и не сдох по дороге.

— Пир Разума? — переспросил Иван, чувствуя, как его внутренний циник начинает аплодировать происходящему. — Это что, мне теперь еще и жрать придется в этом кошмаре?

— Не просто жрать, — хихикнула баба Нюра, — а вкушать! Это ритуал, милок. Там будет Вася, Жаба-бухгалтер и даже архитекторы-садисты. Все в сборе, чтобы отпраздновать твое падение в бездну абсурда.

Иван вздохнул и побрел в указанном направлении, где, судя по всему, его ждал очередной круг бюрократического ада. Пир Разума оказался чем-то средним между корпоративом в провинциальной конторе и шабашем в декорациях заброшенного архива. Столы были завалены бумагами, которые, по слухам, заменяли еду. Вместо тарелок — папки с надписью "Отклонено", вместо бокалов — чернильницы, а вместо еды — бесконечные анкеты, которые нужно было "вкусить", то есть заполнить, подписать и сдать в трех экземплярах.

За центральным столом восседала Жаба-бухгалтер, в строгом костюме и с калькулятором, который, судя по звукам, работал на чистом топливе из человеческих надежд. Она лениво тыкала лапой в стопку бумаг, бормоча что-то про "неправильно рассчитанный коэффициент страдания".

— Иван! — квакнула Жаба, заметив его. — Ты опоздал на 47 минут и 32 секунды. Это будет отражено в твоем личном деле. А теперь садись, будем вкушать абсурд.

Иван плюхнулся на стул, который тут же издал жалобный скрип, словно протестуя против его существования. Рядом сидел Вася, чей костюм был покрыт таким количеством чернильных пятен, что он выглядел как авангардная картина. Вася меланхолично жевал угол какой-то анкеты, бормоча:

— Это ничего, Иван. Я тут уже третий год. После второго начинаешь находить в этом какой-то дзен.

Архитекторы-садисты, сидевшие в углу, развлекались тем, что строили из скрепок модель лабиринта, в котором, по их словам, "можно потерять не только себя, но и смысл жизни". Один из них, с маниакальной улыбкой, протянул Ивану листок с надписью "План здания, которого не существует".

— Заполни, — сказал архитектор. — Это твой пропуск на следующий уровень абсурда.

Иван посмотрел на листок. Там была схема, напоминающая лабиринт, в котором все пути вели в тупик. Он хотел было возмутиться, но заметил, что все вокруг смотрят на него с каким-то странным восхищением.

— Ты дошел до Пира Разума, — прошептал Вася, словно раскрывая государственную тайну. — Это почти как орден. Только вместо медали — нервный срыв.

Пир продолжался. Иван заполнял анкеты, подписывал их, сдавал, получал новые, снова заполнял, снова сдавал. В какой-то момент он заметил, что его руки двигаются автоматически, а разум, кажется, ушел в отпуск, оставив записку "Вернусь, когда это все закончится". Жаба-бухгалтер одобрительно квакала, баба Нюра подливала чернила в его чернильницу, а Мурка, сидя на столе, лениво махала хвостом, словно дирижируя этим оркестром безумия.

Когда Пир подошел к концу, Ивану вручили почетный диплом с надписью "За выдающиеся заслуги в области принятия абсурда". Диплом был напечатан на бумаге, которая тут же начала рассыпаться в пыль. Иван посмотрел на него, потом на свои колючие валенки, потом на лица окружающих, и вдруг расхохотался. Это был смех человека, который понял, что бороться с абсурдом бесполезно — его можно только принять и, возможно, даже полюбить.

— Что дальше? — спросил он, вытирая слезы, которые, возможно, были от смеха, а возможно, от чего-то другого.

— Дальше? — переспросила Жаба-бухгалтер, хитро прищурившись. — А дальше ты идешь в отдел кадров. Там тебя ждет собеседование. На должность вечного стажера.

Иван кивнул, чувствуя, как его нервный тик превращается в полноценный танец. Он был готов. Или, по крайней мере, ему так казалось.