Суровая филология. Почему я в журналисты пошел
Дело было в шестом классе. Из-за переезда мне пришлось сменить школу, было немного тоскливо. Педагоги в началке возлагали на меня немыслимые надежды (напрасно) и очень переживали о том, чтобы не загубить тоскливыми заданиями мои способности, вечно выдумывая что-то индивидуальное. Особенно это касалось тихой и чувствительной старушки Неонилы Николаевны, которая преподавала нам русский язык и чтение.
В новой школе я с высоко поднятой головой шел на первый урок русского и готовился произвести впечатление на новую учительницу... В класс быстрым шагом вошел высоченный мужчина с суровым гладковыбритым лицом. Он потратил на милое знакомство со мной секунд двадцать:
- Фамилия?
- Иванов...
- Какая оценка была?
- Пять!
- Да ты что! ПятёроШник?!
- Да!
- Я на четыре язык знаю. А он на пять... Лааааадно...
Я понял, что легко не будет. Весь следующий год я ждал от Василия Павловича доброго слова. Чего-то больше, чем "угу, правильно". Он был суров, но отлично преподавал. Сам составлял таблицы по различным группам орфографических и пунктуационных правил, которые заставлял зубрить наизусть, а потом рисовать по памяти. Я помню их и сейчас.
Человек, посмевший в его присутствии сказать что-то типа "катАлог", долго слушал эпитеты по поводу своего скудоумия. Как-то раз мы писали сочинение. Моя одноклассница закончила его первой и подошла к столу, за которым Василий Павлович заполнял журнал.
- Василий Палыч, куда листик ложить?
- *хладнокровно* В туалет.
- Василий Палыч... Куда ложить листик?
- В ТУ-А-ЛЕТ...
- Ну я же серьёзно!.. - у неё начали наворачиваться слёзы, а класс стал шипеть "клаааааасть"
- Я тоже серьёзен. Ложи свой листик в туалет.
Потом одноклассница сказала-таки правильно, и Василий Павлович всё так же невозмутимо показал пальцем на угол первой парты.
После этого диалога он встал и впервые на моей памяти заговорил о личном:
"Вы вот думаете, наверное, что я какой-то цербер. Я расскажу, почему. Вот вы живёте здесь все, в России. Вы русские люди. Я всё ждал, когда смогу учить тех, кто может вместить русский язык, для кого он родной. Меня после университета отправили работать по распределению. Семьи тогда не было, я подвигов хотел. Вот и оказался в Чечне. И сразу понял, что подвиги будут, а результата я не добьюсь. Стоишь через пару лет работы в коридоре, ждешь, пока все с перемены в класс зайдут. Подбегает к тебе мальчик, искренне и громко спрашивает: "Звааанкааа былааа?!". И ответить-то нечего, кроме "была, заходи". Представьте, что я чувствую, когда вы, русские люди, докУменты в пОртфель ложите"...
Любовь к родному языку оказалась крайне заразительной. Ведь если учитель вызывает трепет и уважение, относится к своему делу как к священному долгу, а не просто выполняет допустимый минимум, невозможно игнорировать то, о чем он говорит. Было очень трудно. Но на журфаке, разбирая фонетику, я просто закрывал глаза и почти явно видел на своей сетчатке эти когда-то ненавистные таблицы. Поклон до земли таким педагогам