Blizzard Community

Для Авангарда Альянса в Нордсколе выдался плохой месяц. Плеть что-то затеяла, а любые её действия задевали все племена на снежном континенте. Глубже копают скелеты в поисках костей драконов – пауки-нерубы высылают десанты для защиты своих нор. Приходит к врайкулам приказ об усилении – учащаются атаки на поселения калу’ак. Чумные десанты пытаются сломать силовые башни в заповедных землях, чтобы ослабить целительную мощь материка, - хранители лесов теряют силы. Альянс мог поддерживать лишь основные направления, бойцов на всё не хватало, часть союзников приходилось бросать. Отчасти помогала Орда, у которой были свои интересы в Нордсколе, она тоже крушила нежить при каждом удобном случае, но не собиралась везде и всюду помогать альянсерам. Каскала в Борейской Тундре была не самым крупным поселением калу’ак, но располагалась на перекрёстке водных маршрутов в крайне благоприятном для навигации районе. Здесь и сильное течение без водоворотов, и крупный остров недалеко от берега, полоса нетающего льда вдоль побережья. Калу’ак издревле контролировали этот район, и до недавнего времени врайкулы не обращали на них внимания, их интересы попросту не пересекались. Но теперь врайкулам приказывает Плеть, а нежити очень не нравится, что ключевой порт региона принадлежит противнику. Недавно произошли столкновения с небольшими группами врайкулов, а вольные наёмники разнюхали, что грядёт полномасштабный штурм. Командование смогло выделить роту пехоты, это хорошо, вот только это было молодое пополнение из Академии. Бойцы крепкие, но неопытные. Врайкулы это верзилы в два роста хумана, нужно уметь с ними драться. Положение в Нордсколе настолько напряжённое, что к роте смогли прикрепить лишь двух опытных офицеров.

- Трудно будет, молодцы у нас необстрелянные, а врайкулы сложный противник. Тут надо грамотно распределить силы, - объяснял Муахиту Сэм. – Наши ребята обязательно дрогнут, когда врайкулы бросят в бой основные силы, запугивать они умеют. Нам очень нужна поддержка твоих рыбаков. Вы привычные, да и драться с врайкулами умеете. Я не прошу твоих мужиков лезть на копья, наоборот. Поставь по паре гарпунёров в каждый взвод. Пусть поддерживают своим примером. Наши ребята прикроют, только будьте рядом. Совет вовремя выкрикнуть, по шлему стукнуть, чтобы в себя привести.

В стороне Вайнс построил роту и прошёлся вдоль строя.

- Я вам так скажу, парни, дело дрянь. В Академии вы добросовестно научились всему, что в вас там впихивали, это хорошо. Но убивать в Академии не научат, это только в бою приходит. И проблема в том, что первый бой вам достался такой, что впору к маме сбегать. Самый хлипкий врайкул в два раза выше вас. Махнёт дубинкой – улетите. Как побежит на вас толпа, сомнёт в момент. От вопля врайкула можно обделаться и даже не заметить. И я вам так скажу – мне плевать, кто из вас наложит в штаны, если после этого боец замочит врайкула. На войне только один критерий – ты должен победить. Здесь вам не бал в институте благородных девиц, война грязное и поганое дело. И в помоях приходится плавать, и кишки на кулак наматывать. Брезгливым да застенчивым тут не место. Сегодня мы сражаемся вместе с калу’ак, это очень хорошо. Моржи местные, всё знают, умеют валить врайкулов. Слушайтесь их, защищайте их, как офицеров, и они вас вытащат. И помните, за нами мирный посёлок, женщины и дети, нам некуда отступать. Их некуда эвакуировать, в Тундре везде кипят бои. Их нельзя эвакуировать, Каскала нужна Альянсу. Парни, проблема в том, что нам сегодня нельзя отступать. Нельзя убежать, перевести дух, вернуться и замочить. Всё придётся делать с первого раза. Помните главное – они смертные, а толпой и кролики собаку загрызут. А вы не просто кролики, вы зайцы с мечами и в броне.

Отдельно у костра сидели несколько наёмников, которые промышляли сегодня в районе Каскалы и попались на глаза Виолетте. Горсть золота, и рота необстрелянных выпускников пополнилась крепкими головорезами. Высокомерная маг хуманша, невозмутимая ночная эльфийка в латах, двое нахальных гномов рог и добродушный дворф охотник. Этих инструктировала Отрёкшаяся.

- Сегодня придётся воевать иначе, чем вы привыкли. У нас сотня новичков, им помочь надо. Не рвитесь в бой. Ваше дело – поддержка. Если выпал шанс быстро и надёжно завалить противника – действуйте, но не ищете его целенаправленно. Помогайте молодым, распыляйте свои силы, старайтесь больше мешаться противнику, чем наносить урон. Вы сильные опытные бойцы, не спорю, вы свалите любого врайкула, только их сейчас придёт тьма-тьмущая. Не вы сегодня основные фигуры на доске, а солдатики, просто потому, что их много. Ещё раз – все усилия на поддержку молодых. Поймите, возьмёте ношу на себя, - и вас раздавят. Сегодня надо работать в команде. Роги, хватит зубоскалить, у врайкулов много колдунов, так вас загадят, Ваниш не поможет.

Несколько кораблей врайкулов медленно подплывали к Каскале, северные верзилы не таились. Они любили показуху, умело наводили страх, нападали всегда открыто, с шумом и боевым кличем.

Бойцы Авангарда Альянса разворачивали лёгкие катапульты, распаковывали зажигательные бомбы, возводили баррикады. Роги растворились в тенях, лекари в сотый раз проверяли склянки с маной. Сэм и Вайнс мрачно переглядывались. Несколько кораблей? Хм. Или разведка ошиблась, или это только застрельщики. Полетели первые бомбы и бойцы сразу приуныли – выучка у них была хорошая, не промазали ни разу, но корабли обвешены саронитовыми щитами, с которых зажигательная смесь легко стекала в воду. Вайнс оттолкнул наводчика и сам прицелил катапульту, но время уходило, да и сверху врайкулы тоже соорудили заслон из щитов. Только после нескольких попыток бомба разбилась на палубе, корабль вспыхнул, но рядом уже было мелководье, и врайкулы попрыгали в море. Затрубил рог, дружным кличем ответили северные богатыри, на баррикады хлынула саронитовая волна. Сэм держал центр. Саронитовые доспехи вне Нордскола редки, их надо уметь пробивать, и он с радостью видел, что этому бойцов обучили. Выпускники заметно нервничали, ошибались, несли потери, но держались хорошо. Они жались к калу’ак, а моржи с устрашающим рёвом сшибались с врайкулами, уворачивались от фронтальных атак, кидали крючья, небольшие сетки, работали гарпунами и не подходили на расстояние удара мечом.

Тех из бойцов, кто не успевал так делать, санитары оттаскивали в тыл. Нормально, пока нормально. Вайнс и эльфийская наёмница носились по ледяному полю с двумя мечами наперевес, баба тоже берсерк, восторженно вопит в ярости битвы. В толпе врайкулов то и дело проскакивают гномы, беря в клещи то лекаря, то колдуна, испаряясь раньше, чем их заметят воины. Маг и охотник благоразумно держатся на второй линии, работая преимущественно по площади, а не фокусируя все силы на единичных целях. Молодцы, приятно. Атака захлебнулась, врайкулы топтались на баррикадах, неся потери, а у хуманов ещё не тронут резерв. При таком раскладе оборона сведётся к типовому позиционному бою, в котором всегда выигрывают обороняющиеся. Понимали это и врайкулы. Лёд задрожал, когда из самого крупного корабля выпрыгнул огромный врайкул с группой колдунов и чароплёток. В примитивных племенах вождь это самый сильный и умелый воин, и помощники у него такие же. Сэм побежал вперёд, пользуясь тем, что врайкулы завязли в драке, и не обращают внимания на одинокого бойца. Жаль, что сегодня с ним Вайнс, его сейчас не дозовёшься. Паладин вообще не представлял, как он один справится с двумя десятками сильных бойцов, но он знал, что вождь не должен присоединиться к своим. Даже простое присутствие начальства придаёт сил, врайкулы тут же прорвут оборону, а тут сильная ударная группа. Хоть время сэкономить, задержать-то он сможет. Чароплётки и колдуны замедлили шаг, они врукопашную не вступают, зато вождь с кличем рванулся вперёд.

Щёлкнула ловушка, шрапнель ушла строго вверх, врайкул покатился по снегу, оставляя кровавую дорожку. За спинами колдунов замелькали три тени, чароплётки завизжали. Роги отрываются. Спасибо, Виолетта, ты настоящий друг. Вождь поднялся так же легко, как и упал, и с ходу ринулся в атаку. Ну, это уже нетрудно. Удар, блок щитом, активировать магическую Печать, освятить лёд, использовать заклинания Света… Не быстро, но уверенно он ослабил врайкула, тот начал отступать и вдруг замер, заскрёб по груди, из которой торчал кривой клинок. Второй вышел из горла, кровь потекла мощной струёй, врайкул упал на колени. Виолетта вышла из-за спины и точным ударом пробила кинжалом доспех напротив сердца.

- Прости, что вмешалась, не дело роге встревать в честную дуэль, - сказала она, извлекая из трупа свои клинки. – Но у нас нет времени.

Сэм оглянулся на баррикады, где соединёнными усилиями добивали последних врайкулов, однако, Виолетта показала на море. Стена чёрно-зелёного тумана быстро двигалась к берегу, первые лохматые рукава уже дотянулись до ледяной полосы, в воздухе витали клочья зеленоватого снега.

- Ткачи туманов прикрывают свою эскадру. Отступаем. Эх, и пару кораблей сжечь на подходе не удастся. Похоже, какое-то племя провинилось, и их послали на верную смерть, а теперь к нам идёт вся группировка.

Они бежали к баррикадам, а рукава тумана обгоняли их, смыкались впереди, закрывали солнце, быстро темнело. Виолетта пробормотала замысловатое ругательство. Ещё не добит авангард, а уже подошла основная группа, у бойцов не будет ни минутки отдыха. Сэм не успел присоединиться к своим, туман спустился на берег, и буквально через несколько шагов паладин понял, что не представляет, куда идти, он потерял чувство направления. Хороший туман. Сэм распластался на снегу и не ошибся, мимо с рёвом пронеслась группа врайкулов. Под ноги они не смотрели, быстро исчезли в тумане. Плохой туман. Врайкулы выглядели гораздо крупнее, их вопли разносились гораздо дальше, звучали более угрожающе, и самое неприятное, самим-то туман не мешал. Очень, очень плохо. Сэм только представил, как на необстрелянных новичков из тумана вылетают гигантские фигуры с диким рёвом, и сердце заныло. Покрошат их, быстро и без изысков. Хоть бы калу’ак удалось поддержать альянсеров, выиграть время… Холодная, липкая аура сгустилась чуть в стороне, а потом проскользнула мимо него, мазнув по самому сердцу, а внутри головы раздался хриплый астматический шёпот:

- Я буду твоими глазами… Я посмотрю…

Сердце забилось так, что паладину пришлось приложить неимоверное усилие, чтобы не потерять сознание. Когда Плеть пришла в Лордерон, люди столкнулись с духами принесших себя в жертву фанатиков Культа Проклятых. Очень слабенькие призраки, гибли с первого удара любым заклинанием Света, да только попробуй их найди, маскировка получше, чем у рог. Они наводняли города и сёла, казармы и походные стоянки, шпионили, издевались. Виолетта никогда не говорила, что владеет частью навыков Теней, догадывалась, какое отношение у ветерана войны с нежитью к лазутчикам, из-за которых Плеть всегда наносила более точные и более разрушительные удары армии людей.

Я иду…

Паладин стиснул зубы и, глубоко дыша носом, побежал на чёрный маячок ауры смерти. Она твой друг. Таланты нежити служат тебе. Просто иди. Роги и Тени используют одни и те же навыки, здесь нет добра или зла, это только работа с арканой.

Я буду твоими глазами…

Левитирующий в воздухе ткач туманов появился перед ним в двух шагах, Сэм только и успел, что щит выставить, и рухнул вместе с колдуном в снег.

Короткая драка, больше похожая на избиение, и одним телом у нападающих стало меньше. Не успел Сэм подняться, а сквозь туман прорезался луч солнца, не успел смахнуть кровь с меча, а в тумане образовалась целая прогалина. Виолетта так и не появилась, но стоило хуману оглянуться, как снова холод коснулся сердца.

Я посмотрю…

Теперь всё упирается во время. Он слышит звуки битвы, вой врайкулов, а значит, бойцы держатся. Проживите ещё чуть-чуть, парни, у них всё получится, только проживите ещё немного. Сэм бежал вслед за тёмной аурой, рубил на ходу, сбивал на снег колдунов и чароплёток, и берег очищался, туман рассеивался. Насколько же легче, когда известно, что делать! Врайкулам и в голову не могло прийти, что кто-то пойдёт к ним в тыл и начнёт охоту за ткачами туманов, такого ещё не было, поэтому никакой охраны у колдунов не было. В какой-то момент Сэм оглянулся и понял, что ледяное поле снова сверкает под лучами полярного солнца, на баррикадах кипит бой, а врайкулы это не чудовищные могучие гиганты, а просто верзилы с большими топорами. На его глазах целая группа врайкулов вмёрзла по колено в лёд, это маг кинула Кольцо Льда, а следом прилетела целая туча картечи, это охотник за пять секунд разрядил всю обойму. Молодой лейтенант без приказа впавшего в боевой раж Вайнса повёл в атаку резерв, грамотное решение. Почти уже оттеснившие хуманов с баррикад врайкулы неожиданно столкнулись со свежими силами и дрогнули.

- Вот теперь нам станет по настоящему туго, - сказала сидящая на корточках Виолетта. – Как же я сразу-то не подумала!

- Что ты имеешь в виду? – удивился Сэм.

- Не успеваем! – с досадой сказала рога. – Надо было идти от кораблей к баррикадам, да я пацанов пожалела, повела тебя от баррикад к кораблям, чтобы парни как можно раньше из тумана вышли. Теперь просто не добежим. Говорила мне мама, жалей только себя, надёжнее будет.

Какая же она разная. В грубоватой роге с манерами гопницы невозможно узнать светскую даму, которая брезгливо затирает каждое пятнышко на своих дорогущих перчатках и тратит массу времени на макияж. Она такая… интересная.

Резервный взвод, весь бой проскучавший без дела, сомкнутой фалангой ударил по остаткам врайкулов, и они покатились по полю к кораблям. Напрасно вождь с несколькими особо сильными бойцами взывал к братьям, удерживая последний участок баррикад, - врайкулов просто гнали прочь. Вождь поднял к небу какой-то жезл, что-то крича, ледяное поле дрогнуло и вдруг пошло трещинами.

- Четыре метра до воды расколол, как корочку на пироге! – чертыхнулась рога. – Я трепала эту магию!

Полоса нетающего льда, на которой несколько столетий калу’ак строили свои юрты, и на которой, собственно, стояла Каскала, стала разваливаться, вздыбились торосы. Посыпались в воду бойцы, стали сползать юрты. Врайкулы не победили, но и Альянс не выиграл. Забегали калу’ак, полетели крючья, сети, Вайнс тащил бойцов на крупные льдины. Да нет, справимся, без паники. Это называется нагадили. Умирать буду, а ногой дрыгну. Забрать с собой как можно противников. Сэм сбросил доспехи и нырнул в студёную воду. Обязательно в суматохе кого-то не смогут найти в ледяной крошке, кого-то раздавит льдинами, кого-то не смогут отогреть. Тепло сейчас станет главной проблемой, потому что на берегу тундра, там нет дров, в Каскала все запасы привозные, и они уже плавают, промокли. Паладин проплыл мимо барахтающихся рог и жрецов, эти сами выберутся, и опустился в глубину за латниками. Мимо него камнем опустилась на дно длинная, гибкая тень. В отличие от живых, нежить имеет отрицательную плавучесть. Пока Сэм погружался, Виолетта уже нашла захлебнувшегося латника и толкала его вверх. Она сунула бойца напарнику и снова ушла на дно, нежить не дышит почти полчаса без ущерба для тела. Сэм изо всех сил грёб, вытягивая груду железа на воздух, и вынырнул вокруг льдин, которые опасно раскачивались, стукаясь вершинами. Чуть-чуть не повезёт, и тонны льда расплющат, сомнут латы, как бумажные, размажут плоть по гладкой поверхности и сразу омоются высокими волнами. По льдинам деловито бегали калу’ак, вытаскивали своих, сразу несколько моржей прыгнули в воду и нырнули за бойцами. Сэм поймал крюк, зацепил бойца и тоже погрузился. Он плыл на чёрную ауру вслепую, ничего не видя в ледяной крошке, ему совали в руки очередного утопленника, и паладин уходил на поверхность. Калу’ак тащили на берег скарб и мокрых детей, перетряхивали одежду и одеяла в поисках сухих вещей, заворачивали всех, кто промок, кое-как развели несколько костров из мокрых дров, ставили юрты. Вайнс снова носился, но уже с хозяйственными хлопотами, а Сэм опять нырял за бойцами. Он потерял счёт времени и только слушал свой пульс. Чудес не бывает, тело остывает, сердце остановится, когда температура упадёт ниже той критической величины, которая для каждого человека своя. И Вайнс не может его сменить, вне боя берсерк мало чем отличается от неопытного выпускника военной Академии. Паладин не может выйти из воды, пока не вытащили последнего бойца, просто не может. Он нырял и нырял, и слёзы благодарности смешивались с морской водой, когда Виолетта вкладывала в его ладонь руку утопленника и снова таяла в белом мареве. Без неё он быстро растратил бы силы в поиске и уже утонул. Нежить оставила ему самое простое, взяв на себя поиск. Конечно, это логично, нежить не дышит, кому, как не ей ползать по дну, но это же ещё надо сделать. А Виолетту никогда не надо уговаривать. Её и просить-то не надо. Казалось, прошла вечность, Сэм не видел ничего, кроме ледяной крошки на волнах, он отключался, выбираясь из глубины исключительно за счёт наработанных рефлексах, машинально цеплял утопленников за крюки или передавал моржам, и снова нырял. Когда он увидел в полутьме свою мать, хуман понял, что умирает. Галлюцинации от недостатка воздуха, лёгкая эйфория, потеря чувствительности, всё по учебнику, - это агония. Он не ощущает больше своего тела, всё существо пронизала лёгкость, им завладела нега, пришло безразличие. Несколько очень ярких, сочных, но совершенно незапоминающихся обрывков из прошлого промелькнули перед мысленным взором. Да нет, какая «вся жизнь», мозгам лень перебирать столько воспоминаний, это же состояние полусна. Так, самые важные, или, наоборот, самые рядовые и привычные события. На него снизошёл покой, всё потеряло смысл. Остатками рассудка где-то глубоко-глубоко внутри грёз Сэм понимал, что ему ещё повезло, он не видит кошмаров. Всё же путь Света имеет свои несомненные плюсы – его совесть чиста и смерть легка. Он плавал в сладком забытьи, у него даже были эротические грёзы. А потом медленно-медленно паладин пришёл в себя. Он лежал ничком на импровизированном матрасе из брюк и куртки. Судя по неровной поверхности, постелили на камень. Руки сложены под живот, греются, сверху на него наложены пара рубашек, майки, развёрнутый капюшон, чулки. Несколько минут Сэм прислушивался к ощущениям. Замёрз он сильно, но по сравнению с полярным морем здесь была благодать. Где здесь? Несколько разбросанных по пещерке магических кристаллов давали сносное освещение, таких каменных гротов было много в обрывистом берегу Каскалы. Вход занавешивали промокшие плащи. Воздух стылый, промозглый.

- Очнулся? Ты меня напугал, еле откачали.

Виолетта сидела на корточках в уголке, сжавшись в комочек, потому что из одежды на ней были только трусики с лифчиком и сапоги. Сапоги, наверняка, на голую ногу, потому что портянки Сэм на себе чувствует.

- Спасибо, друг. Я у тебя в долгу.

- Не стоит, я, прежде всего, свою шкуру берегла, - мне Кайланна никогда бы не простила твою смерть, - серьёзно ответила Отрёкшаяся.

Сэм не обратил внимания на опасную шутку, его озаботил другой вопрос. Грот защищал от ветра, но не больше. Здесь не было ни капли тепла, зато остались запахи разогретых тел, тонкий аромат духов, а в памяти крутились смутные эротические воспоминания.

- Виола! Ты что, заплатила тем наёмницам?

- Ну, приехали! – обиделась нежить. – Где я тебе в ледяной пустоши тепло найду? Калу’ак смогли развести всего три костра, греют женщин и детей. Вайнс гоняет бойцов в полной выкладке, чтобы просохли. А ты остыл полностью, времени не было ни минутки. Согревание же женскими телами самый древний и надёжный способ. Секс прилагается как обязательная мера, потому что если пройдёт оргазм, даже в бессознательном состоянии, то сердце уже не остановится, тело выйдет на штатный режим работы. И, между прочим, они денег не взяли, ты их впечатлил своим купанием.

- Ну, что с тобой делать! – вздохнул паладин.

- То же, что и с остальными – любить и беречь, - пожала Виолетта плечами.

Хуман приподнялся на локтях.

- Иди сюда.

- Ты что, Сэм, я же пошутила! – испугалась Отрёкшаяся.

- Не в том смысле, дурочка. Греть тебя буду, ты же заледенела.

- Не стоит, - пожала она плечами. – Нежить малочувствительна к холоду.

- Тебе больно? Глаза не отводи. Больно?

- Больно, конечно, - неохотно призналась нежить. – Для кожи нет разницы, чем ты её пытаешь, теплом или холодом. И так, и так - термический ожог. Но, Сэм, я не для того тебя откачала, чтобы снова угробить. Ты даже не представляешь, насколько я сейчас холодная. Мёртвые, как ящерицы, имеют температуру на пару градусов выше температуры окружающей среды.

- Так, женщина, хватит болтать. Ложись!

Виолетта вздрогнула и поспешно скинула остатки одежды. Трусики и лифчик покатились по полу, сохраняя форму окружности, задубев от мороза, а девушка юркнула под паладина, который вытянулся вдоль её тела, полностью закрыв собой от холода.

Он назвал её женщиной. Это ещё предстояло осмыслить.

- Может, всё же не надо? – захныкала Отрёкшаяся, когда Сэм стиснул зубы. – Простудишься…

- Цыц! Теперь моя очередь тебя греть, - буркнул хуман, сокращая мышцы в определённой последовательности.

Паладины защитной специализации страшные создания. Разогреть тело? Легко, если никто не мешает и ничто не отвлекает. Бегать в полной выкладке или особым образом дышать – телу нет разницы, главное, чтобы мышцы сокращались. Напрягать и расслаблять пальцы, живот, бицепсы и икры ног, вздрагивать, и даже надувать щёки, - всё используется. Если паладин не умер, то уже и не умрёт.

- На эрекцию не обращать внимания, - проворчал Сэм. – Неконтролируемая реакция на тело красивой девушки.

- Конечно-конечно, и не думала! – поспешно закивала Отрёкшаяся и чуть довернула таз. Помедлила, чуть раздвинула бёдра и снова чуть довернула таз.

- Виолетта!

- Я ничего, я только чуть-чуть, чтобы удобнее было…

- Виола!

- Лежу-лежу, сплю.

Она даже на такое-то не рассчитывала, а уж про секс и вовсе не вспоминай, паладин нежить не трахает. Виолетта застыла хладным трупом и немного расслабилась, делать ей было нечего. Сэм ровно дышал, быстро разогревался, по её телу поплыли первые волны тепла. Тихо тут в гроте, спокойно… покой… Она поняла, что проваливается во тьму. Покой накрыл так быстро, что опытная рога и пальцем шевельнуть не успела, и сейчас лежала настоящим безвольным трупом. Покой. Нигде и никогда она не ощущала покоя, бедной девушке всегда грозила ликвидация. Даже в своём доме в Андерсити в гробу она не чувствовала себя в безопасности. Охрану можно подкупить, Алейнию запугать, и охотники постучатся в крышку. Сейчас её закрывает своим телом паладин, его нужно убить, чтобы добраться до бедной нежити. Убить паладина защитной специализации настолько хлопотно, что можно об этом не думать и расслабиться, она в любом случае успеет подготовиться к отражению атаки. В общем-то, её мечта сбылась, она получила самую лучшую в мире защиту – защиту друга. Ей нечего делать, она может просто отдохнуть. Покой… Главная ловушка для нежити. Когда покойнику нечего делать, он рассеивается. Виолетта часто это видела, специально такого добивалась, знала, как это работает. Она тонула в уютной заботливой тьме, погружалась в сон без снов, который у живых зовётся смертью. Ей безразлично… так она всегда говорила. Что ж, если это так, ты уже не вернёшься.

хххх

В этот раз Сэм снова просыпался медленно. Всё тело расслаблено, пропитано ленью и негой, веки чугунные, вставать совершенно не хотелось, что просто немыслимо для опытного воина. Он снова прислушивался к ощущениям. Сегодня паладин лежит на мехах и шёлке, очень тепло, вкусно пахнет, чуть слышно позвякивает посуда, потрескивают дрова. Сэм высунулся из-под одеяла и увидел, что пещера-то осталась та же, только сегодня она устлана коврами и занавесками, у входа бездымным пламенем горят угли в жаровне, а Виолетта в серебристо-чёрном неглиже колдует над кастрюльками и сковородками.

- Проснулся? Завтрак готов, вылезай.

- Ты мне снотворного накапала?

- Приехали! – обиделась Отрёкшаяся. – Раз рога-нежить, то обязательно отравительница! Какое снотворное?! Так… капелек успокоительных. У тебя слишком нервная жизнь, надо отдыхать правильно.

- И массаж сделала?

- После боя положено восстанавливаться, - пожала плечами Виолетта. – У синдорай в каждой школе рог и воинов по десятку массажистов в штате, после тренировок снимают лишнее напряжение с мышц. Сэм, ты будешь на меня обижаться или приступим к трапезе? Разве я не могу сделать маленький подарок? Ты же аскет, когда ты в следующий раз сможешь так отдохнуть? Опять кинешь плащ на лавку и щит под голову положишь.

- Да уж, твоей способности устроить царские хоромы на голом месте у меня нет.

- Всё просто упиралось во время, - покачала головой девушка. – После боя у нас был полный разгром, даже банки зажигалки не найти. Пока мы экономили силы, калу’ак стянули обломки льдин, мороз снова их срастил, натянули юрты, Вайнс с бойцами доставил припасы. Чистый быт. Просто до него надо было дожить. Неверно рассчитаешь – замёрзнешь насмерть.

- Сколько мы потеряли?

- Один к пяти, сущие пустяки. Благодаря калу’ак и баррикадам бой прошёл крайне благоприятно. Ну и наша атака по тылам полностью дезориентировала врайкулов.

Она проснулась в полной темноте. Сегодня ей было тепло. Странно. Щёки и нос холодило, а всё остальное тело накрыто чем-то тёплым, но это точно не одеяло. А потом она почувствовала биение сердца. Очень-очень слабо, но, поскольку её собственное не билось, она почувствовала. Что это? Как интересно! Она прислушалась к ощущениям и поняла, что сердце не одно. Одеяло было живое. Оно пульсировало множеством маленьких сердец и грело. Правильно, очень глупо заворачивать остывшее тело в обычное одеяло, оно не греет, а останавливает утечку тепла. Если тепла и так нет, одеяло должно само быть тёплым. Она попыталась понять, как такое возможно, но ничего не придумала. Наверное, пора вставать. Не век же лежать в темноте. Она шевельнулась, и тут же одеяло рассыпалось на сотню маленьких тел, застучали ножки, защекотала шёрстка. Да это крысы! Маленькие озорники разбежались по углам, впитались в щели и пропали, в комнате снова стало тихо. Интересно, почему они её не погрызли? Без крыс сразу стало зябко. Она вытянула руки и нащупала стену. Маленькая комнатка. Гладкая стена, редкость в Тирисфале, где всё рассыпается и разваливается без присмотра. Дверь… не заперта… короткий коридор с такими же дверями. Так это же усыпальница! Не подземные склепы, как в Похоронном Звоне, а приличная усыпальница для богачей, в которой хоронят всех членов семьи. Из любопытства она заглянула в каждую келью и убедилась, что все мёртвые давно покинули свои гробы, причём ломали изнутри. М-да, хорошо, что зов Нер’Зула поднял их задолго до её смерти. Интересно, а что её понесло сюда спать? Она с натугой открыла массивную жутко скрипящую входную дверь и оказалась на кладбище. Окраина Брилля. Вот тут она бежала в первую ночь, сшибая сгнившие оградки и отбивая ноги о могильные плиты. Как это всё теперь далеко и близко одновременно. Она проверила одежду и оружие, заглянула в сумку. Всё на месте, хоть сейчас в путь. Но куда? И зачем? У неё четыре золотых с мелочью, этого хватит на многие недели. Она шла по Бриллю и размышляла над смыслом бытия. Ведь могла же она жить просто так в прошлой жизни, без смысла, без пользы, почему же теперь её грызёт жажда деятельности? Ей страшно. Она одна. Это опасно. Надо что-то делать, чтобы нейтрализовать угрозу. Плохо, что она даже не догадывается, откуда придёт беда. Но она понимает, что это неизбежно. Вокруг столько опасного, что одинокая девушка погибнет быстро и с гарантией. Она остановилась у конюшни. Вот один из смыслов. Конь это хорошо. Быстро добраться до нужного места, быстро вернуться, много добычи можно увезти, быстро скрыться от врагов. Вот только стоит он четыреста золотых. Возможно, имеет смысл начать работать для накопления нужной суммы.

- Эй, ты! Что уставилась?! Коняшку хочешь? А денег-то нет. Тебе повезло. Очень повезло. Мне нужен проводник. Ты же местная? Ты всё тут знаешь? Мне нужен проводник. Ты знаешь усадьбу Карстена? Мне надо пробраться в эту усадьбу. Большое дело. Я хорошо тебе заплачу. Сколько тебе не хватает? Триста девяносто шесть? Я добавлю. Будет тебе коняшка.

Этот длинноухий очень много говорит. Он боится. Чего он боится? Непонятно. Одет богато, в руках пухлый портфель и тонкая тросточка.

- У тебя будет помощница, всё в ажуре, работаем. Главное, чтобы тихо и безопасно. Я не хочу сгинуть в ваших бесконечных кладбищах. Все ваши Тирисфальские леса сплошные кладбища. Я представляю важных заказчиков, нельзя сесть в лужу, всё серьёзно. Я оплачу вашу работу, а вы чтоб ни-ни, всё должно быть красиво. Вам понятно?

- Привет, - помахала длинноухая девушка в дешёвом платье. – Я Церания. Будем работать в паре. Я жрица.

Жрица это хорошо, это Щит Света и исцеление прямо в бою. Со жрицей не страшен самый трудный заказ. У неё будет свой конь. Это смысл. Она поможет другим и заработает для себя. Эльф ехал верхом на страусе, постоянно оглядывался по сторонам и болтал без умолку, грозил наказанием за провал и тут же обещал щедрую награду за успех.

- Не нравится он мне, - прошептала Церания. – Как бы не было беды. Поглядывай за ним.

Эльфийка тоже шла пешком, да и вообще выглядела ненамного лучше её. В балахон вложены какие-то крохи магии, ванда слабенькая, вместо посоха гримуар начального уровня и дешёвый усиливающий кристалл на рукоятке. Она не волновалась понапрасну и не возражала, когда Марта свернула с дороги в лес. Эльф раскричался, сперва наотрез отказался следовать за проводником, и только после долгих уговоров согласился рискнуть.

- Так гораздо короче, - объясняла Марта. – Завалим пяток зомби и парочку волков, и мы на месте. А по дороге два часа идти. Кто знает, на кого нарвёмся?

- Да ни один псих в лес не попрётся!

- И я про то говорю, - кивала девушка. – Кого мы там встретим? Ни мародёров, ни карателей.

Эльф согласился, при этом ныл и причитал всю дорогу, хотя Марта оказалась права – четыре зомби и три волка встретились им на пути, сложив головы под напором дубинок и разрядов Света. Усадьбу Карстена она раньше видела лишь издалека и мельком, поэтому вошла в калитку, не думая об опасности. Вот поэтому по Тирисфалю нельзя промышлять в одиночку. Когда раздался истошный крик Церании, тело окутал пузырь Света, и засвистели дротики, Марта послушно упала на землю. В плече и боку торчали короткие стрелы, похожие на арбалетные болты, только кустарные. Явно делали наспех тут же. Ворча и матерясь, подошла эльфийка, помогла вытащить стрелы и исцелила раны.

- Что за ерунда? Здесь шляются зомби который год. Почему ловушка не сработала раньше? – наморщила лобик синдорай.

- Потому что тот, кто её ставил, лох. Видишь, где он натянул струну? – показала Марта. – Ни один дурак так не пройдёт. А умный как раз так и ходит. Машинально ставил, не подумал. А может, просто торопился. Вот зомби и ходили мимо всё это время.

- Значит, тут ловушки, - почесала носик Церания. – Найди палку подлиннее и проверяй дорогу.

Дворик длинной десять метров они прошли за четверть часа, потому что сработали ещё две ловушки. Заказчик не сходил со страуса, ждал у калитки, оглядывался по сторонам и покрикивал. Девушки прижались к крыльцу, крутя головами во все стороны.

- За такую работу нужна доплата за вредность! – ворчала эльфийка. – Что ещё за усиленная защита крестьянской усадьбы?

- Почему крестьянской? – спросила Марта. – Дом выглядит богатым, тут жили обеспеченные люди.

- Это «богатый» дом? – скривилась Церания. – Какой-то мелкий, некрасивый, дешёвый…

- Не знаю, как у вас, но в Тирисфале это дорогой дом! – буркнула неживая.

Она поднялась на крыльцо и взялась за ручку.

- Стой! – подбежала эльфийка. – Дай подумать. Все козлы, поэтому нельзя спешить.

Церания стала осматривать дверь и крыльцо, и Марта поняла, чего она опасается.

- Ещё ловушки?

- Ставни закрыты изнутри, это нормально для брошенного дома. Но вон то окно разбито и забаррикадировано изнутри. А вот это уже неправильно. Отсюда никто не уходил. Они держали оборону. Давай-ка вообще не будем трогать дверь.

Обстукивая стены и окна палкой, девушки обошли дом.

- Смотри! – толкнула эльфийка. – На втором этаже ни одно окно не заперто. Можем залезть по водосточной трубе.

- Забудь. Тут всё гнилое, шею свернёшь. Вставай мне на плечи. В Тирисфале нет ничего прочного.

Марта встала к стене, присела, Церания забралась к ней на плечи и держалась за доски, пока напарница медленно поднималась. Они обе были выше хуманш, поэтому жрица легко дотянулась до подоконника второго этажа. По стене шёл декоративный карниз, на нём можно было стоять. Церания помогла забраться Марте, и девушки заглянули в окно.

- Стой! – цапнула за локоть Марта. – Дай я.

Она разбила окно дубинкой и сунула внутрь. Церания напряжённо прислушивалась, но Марта покачала головой – рано. Медленно текли минуты, неживая невозмутимо крутила дубинкой. Что-то скрипнуло, дубинка застряла, девушка сильно дёрнула, зомби вылетел из окна и упал на траву. Марта повесила дубинку на пояс и сняла арбалет.

- Следи за комнатой.

Самое опасное – отвлечься на одного противника, забыв, что могут быть и другие. Она разнесла ему череп стрелой и повернулась к окну. Церания ткнула в тень, которая Марте показалась шкафом, но жрица шепнула, что это только что двигалось. Марта пустила стрелу наугад, она мягко чавкнула, и зомби сразу пошёл вперёд. Да, в одиночку тут не выжить. Они повторили трюк с дубинкой и влезли в комнату.

- Значит, они здесь остались, - прошептала Марта. – Плеть не прошла, Чума вспыхнула внутри.

- У нас проблемы?

- Трудно сказать.

- Заказчик хочет пройти в библиотеку, больше его ничего не интересует. Можем всё закрыть.

Марта спускалась по лестнице, светила фонариком, держала наготове арбалет с каучуковым наконечником. В такой тесноте не имеет смысла пробивать мертвеца, вряд ли она успеет прицелиться в голову. Лучше отбросить в угол и забить палицей. Церания ждала позади, готовясь сплетать заклинания исцеления. Марта не разрешила использовать Щиты Света, слишком заметно. Она предпочитала двигаться медленно и проверять каждый уголок. Батраки и горничные вылезали из всех щелей, работы было много. Поскольку всё делалось тихо, зомби не нападали скопом, а поодиночке тупые мертвецы лёгкая добыча. Марта не убивала всех подряд. Надо всего лишь обеспечить безопасный проход в библиотеку. Она столкнула часть зомби в подвал, заперла на кухне, спальнях.

- У нас мало времени, - озабоченно сказала Церания, прислушиваясь к стуку. – Эти двери долго не выдержат.

Они вернулись на второй этаж, позвали заказчика, жрица наложила на него эффект левитации, и девушки втянули его в окно на обычном пояске. Пугливо озираясь на дрожащие от ударов двери и шарахаясь от каждой тени, синдорай поспешно прошёл в библиотеку и заперся.

- Надеюсь, он не задержится, - нервно протёрла кристалл жрица, проверила ванду, достала склянку маны, посмотрела на просвет и снова спрятала.

Марта взяла стул и подперла дверь в спальню, потом стала толкать шкаф к дверям столовой. Церания подбежала и уперлась плечом.

- Вы что это задумали? Отойдите от двери.

Заказчик стоял на пороге библиотеки, прижимая к груди портфель, и целился в них вандой, кристалл в которой светился пронзительно-алым светом.

- Что уставились?! В сторону! Я не шучу!

- Не надо, - шепнула Церания, когда Марта коснулась арбалета. – Я знаю такие кристаллы. Полдома разнесёт с первого разряда.

- Правильно, умная шлюшка, - приговаривал заказчик, обходя их по стенке. – Держитесь подальше, я нервный, могу просто так пальнуть…

- Мужик, в чём дело? – спросила Марта. – Мы не при делах, заплати нам и всё, тут нет конфликта.

- Дура тупая! Мумия драная! Что ты понимаешь в делах? Молчи! Вы сдохните тут! Безопасность превыше всего. Я представляю очень важных заказчиков, всё должно быть красиво, чисто, надёжно. В угол! Встаньте в угол! Я нервный, стреляю без предупреждения! А я не хочу, мне в этой грёбанной локации каждый заряд нужен…

Дрожа от ужаса и возбуждения, синдорай пробежал по комнате, открывая двери, и бросился наружу. Церания заложила пару непечатных оборотов и глотнула какого-то зелья.

- Прикрой меня! Задержи секунд на двадцать!

Вокруг Марты вспыхнул пузырь из яркого света, первые зомби ударились об него и отлетели. Хорошая штука, только недолго действует, а мертвецов тут много. Марта махнула дубинкой несколько раз, разделив толпу на группы, которые сослепу обошли их и врезались в стены. Жрица сосредоточенно плела в ладонях что-то сложное, Марта могла бы воспользоваться заминкой и сбежать, но ей это и в голову не пришло. В Тирисфале в одиночку не выживают. Она разбила череп зомби в форме дворецкого, у которого в руках были сразу два мясницких тесака, отшвырнула худосочную покойницу в форме горничной, приставила арбалет к голове конюха, понимая, что это последний нормальный ход, а потом её задавят толпой.

Спустить курок она не успела, в ладонях Церании вспух пузырь света, засветился, как маленькое солнце, и взорвался. Комната стала чёрно-белой, зомби в едином порыве подняли руки, чтобы закрыться от обжигающей волны, и рассыпались в прах. Марта моргала и щурилась, Церания сползла на пол и достала фляжку.

- Фух, еле успела!

- А разве жрицы начального уровня такое умеют? – спросила Марта.

- Уровень-то начальный, да шмот у меня против нежити зачарованный, - объяснила Церания. – Друзья собрали, когда узнали, куда собралась. На платье, на ванде, на гримуаре, на перчатках, - да везде наложена капелька добавочного урона против мёртвых. Плюс зелье повышения урона против мёртвых. Вот в сумме и набегает. Без друзей в этом мире не выжить.

- В этом мире? – помолчав, переспросила Марта.

- Э-эм… ну?

В мире… а она-то думала, что так только в Тирисфале. Марта была потрясена.

- Давай выбираться. Если не заработали, так хоть целыми домой вернуться.

Хотя Церания и уверяла, что после того, как заказчик выбежал через парадный вход, можно бы и пойти следом, она согласилась, что безопаснее выйти проверенным маршрутом. Наложив эффект левитации, они спланировали во двор и обошли дом. С минуту разглядывали крыльцо, а потом эльфийка ткнула Марту в бок.

- Я тебе говорила!

- А я спорила?

Заказчик попал в ловушку. Ничего сложного, четыре косы на растяжке, его разрубило только в двух местах, а две косы застряли в теле. Церания засучила рукава и полезла в кровавое месиво.

- Он же обещал нам денег, - объяснила она Марте.

- Но мы же его не уберегли.

- Не тупи, дурочка, он нас предал, договор автоматически аннулирован.

- Но раз так, аннулируется и обещание оплаты.

Синдорай замерла и по-детски надула щёки, размышляя над дилеммой, но тут же тряхнула головой.

- Не грузи меня! Мне обещаны шестьсот золотых за работу, я её выполнила, мне должны заплатить!

- Шестьсот? – удивлённо протянула Марта. – А мне триста девяносто шесть…

- Забудь, - вздохнула эльфийка. – У него только полтинник… серебра. М-да… ну, на ужин в Сильвермуне мне хватит, правда, в босяцком секторе. Вот твоя половина.

- А что в портфеле?

- Бумажки какие-то…

В Тирисфале не осталось прочных вещей. От порыва ветра на втором этаже сорвалась с последнего гвоздя ставня и упала Марте на голову. Девушка рухнула навзничь, в глазах потемнело, она попыталась перевернуться, но руки заскребли пустоту.

- Что ты дёргаешься? Сядь.

- Блин, Церания, так подохнуть можно!

По затылку чувствительно врезали.

- Не фамильярничай, девочка, я тебе не мамочка!

- Церания, ты что? – пробормотала Селерия, щурясь от сильного света.

Переход от сумрачных Тирисфальских лесов в больничную палату Сильвермуна был слишком резок, она моргала и никак не могла сориентироваться. За подбородок взялись сильные пальцы, в глаза посветили фонариком.

- Да она никак от кумара не отойдёт. Повезло тебе, милочка, что только бухаешь, а не ширяешься. Вся твоя компания валяется в реанимации, причём шансы пятьдесят на пятьдесят. Колись, где «дурь» взяли?

- Откуда я-то знаю? – отмахивалась Зовущая Рассвет.

Какая-то клиника, отделение реанимации. Церания сидела напротив неё в белом халате, проводила осмотр. Селерия тоже на неё смотрела. Она. Точно она. Только старше лет на тридцать. И не узнаёт её.

- Повезло тебе, дурочка. Одевайся, всё с тобой в порядке. Пойдём.

Зовущая Рассвет оделась машинально, не обращая внимания на состояние одежды, которая ужасно выглядела – рваная, заляпанная, даже подпалённая. Она же вчера затеяла порнотурнир с младшей принцессой, одежда чисто физически не могла уцелеть. Девушка шла по коридорам за врачом и смотрела во всех глаза на её ноги. Походка не та. Хотя это может быть вызвано сменой обуви: Церания в Тирисфале носила мягкие сапожки на платформе, а Церания в Сильвермуне – туфли на каблуках.

- Задерживать тебя дольше не имеет смысла, «шмалью» ты не баловалась, а посталкогольный токсикоз снимается в домашних условиях, - сказала Церания, садясь за стол. – Подожди немного, я заполню твои документы на выписку.

В кабинет вбежали эльфийки в больничной форме и расселись по стульям и подоконникам.

- Вы видите – я занята! – возмутилась Церания. – Позже…

Медсёстры и врачи стали наперебой её уговаривать, женщина вздохнула и отодвинула бумаги.

- Ариста, заполни тогда ты. Ну… с чего начать? Давайте с самого начала. Тридцать лет назад хуманский граф Карстен подцепил где-то сифилис. Дело житейское, лечение несложное. Но мужик был упрямым ослом, деревенским самодуром, лечился какими-то бабушкиными снадобьями, и образумился, лишь когда начал гнить. Вот тут с него спесь слетела, перепугался и бросился к врачам. А те руками разводят – заразу вылечим, а все выступающие части лица и волосы не восстановить, болезнь зашла далеко. Карстен упёрся – мужик ещё не старый, как же я внешность-то себе погублю. Его послали в грубой форме. Он кинулся к дворфам, те даже слушать не стали. Нажал на свои связи, приняли его в Сильвермуне, мы же тогда плотно сотрудничали, троллей посёлками вырезали. Наш ректор только пальцем у виска покрутил – окстись, дядя! Но вопрос дипломатический, просто так не пошлёшь. Выкрутились как обычно – послали пятикурсницу, которой для диплома как раз что-то такое-эдакое нужно. И, как и бывает в жизни, молодой специалист, которой не сказали, что задача не разрешима, посидела недельку над расчётами и подобрала нужную комбинацию методов. Восстановила его орлиный профиль и львиную гриву. Граф на радостях насыпал мне полный подол золота, написал пачку рекомендаций, надавил на свои связи, короче, нищая провинциалка, мечтавшая о месте фельдшера в областной больнице, получила такой пинок по карьерной лестнице, что десять лет вообще проблем не видела, а потом уже сама стала тащить. Я бы никогда не стала заведующей отделения наркологии, если бы Карстен не попросил наших чинуш не ставить мне палки в колёса. Заслужила-то сама, но дорогу расчистил он. С тех пор мы не виделись. И жизнь развела, и война наступила, я уж и забыла о нём, три десятилетия всё же прошло. И тут приходит ко мне делегация из Министерства Иностранных Дел. Всё, оказывается, только начинается. Старик Карстен пережил всех своих детей и внуков, хотя от войны не бегал, а в бою пулям не кланялся. Дети и внуки погибли, война с Плетью обошлась хуманам очень дорого. Правнуков же он на дух не переносит: лентяи, гуляки, не работают и не служат. Разругался он с ними аж до драки. Два месяца назад скончался в военном госпитале после тяжёлой болезни, объявив при очень уважаемых свидетелях, что оставил всё мне, а завещание лежит в старом имении. Уж не знаю, что на него нашло, и как он меня вспомнил, но факт есть факт. Скандал был ого-го. Длинноухую да ещё ордынку пустить в дворянство хуманов? Ни за что! Дипломатические баталии это отдельная тема. Вчера достали портфель из родового поместья Кастена, причём захватили всё – личную переписку, служебную переписку, домашние документы. Мои стряпчие сказали, что суд можно считать выигранным. Доказать, что завещание липовое, когда с ним принесли такой пакет настоящих документов, можно, лишь купив всю прокуратуру Стормвинда. Завтра последнее слушание.

Колени у Селерии ослабли. Она смотрела на Церанию и видела молодую наёмницу в дешёвом платье. Это она. Её улыбка, её прищур, жест, которым она поправила серьги в ухе. Можно смыть макияж и накраситься заново так, что никто не даст тебе больше двадцати лет. Можно взять у старьёвщика самое простое снаряжение, оставить дома ездового страуса. Всё можно. Нельзя скрыть машинальные жесты. Но зачем приплетать её? В этом нет смысла.

- Говорят, наследники потратили последние деньги, чтобы подкупить кого-то в Сильвермуне, и выкрасть завещание. Не знаю, что там вышло, но завещание доставлено в суд, и находится под семью замками.

- Что-то я не понимаю, - сморщила лобик молоденькая практикантка. – Какой прок от сгнившего дома в центре Тирисфаля? Да тебя Сильвана даже на порог не пустит…

- Первое! – подняла палец Церания. – Титул. Даже если я не смогу жить в родовом поместье, титул остаётся мне на века вечные с правом наследования. Так что, голодранцы деревенские, встать, когда разговариваете с графиней Стормвинда!

Медики смеялись, Селерия обречённо считала струйки пота, сочившиеся по спине, и ждала, когда же Ариста вспомнит, что надо дописать формуляр.

- Второе! Пустит. Сильвана ещё как пустит, если мои батраки расчистят от восставших мертвецов ферму, а я предоставлю подвал для её аптекарей. Она мне ещё охрану пришлёт, и поставлю я мастерскую по выделке шкур из искажённых Порчей волков да медведей. Последние годы куртки да шубки из этих зверюг стали популярными. Привыкли уже все к Порче, проснулся интерес. И третье. Не имеет значения, что эта земля не может быть использована. Я дам на лапу в Земельном Фонде, подмахнут они мне кадастровый паспорт, и возьму я под залог земли кредит на максимальную сумму. Вложу в надёжное дело, и, глядишь, в следующем году графиня Карстен Длинноухая будет пить на брудершафт с королём хуманов на ежегодном балу, потряхивать вереницей бриллиантовых серёжек на ушах да оттягивать корсаж платья из странглехорнской паутины.

- Ну, ты размечталась! – смеялись медики.

- Про платье да, а на ежегодном балу для дворян Стормвинда я теперь пожизненно в списке приглашённых. Ой, девочки, голова кружится! Балы да маскарады…

- …выставление ополченцев в случае войны исходя из расчёта один пеший на две десятины земли и один конный на пять десятин земли, - пробормотала Селерия.

В кабинете повисла тишина, все с удивлением смотрели на помятую пациентку.

- Это в Сильвермуне дворянство освободилось от всех обязанностей, а в Стормвинде всё только начинается, - пояснила девушка. – Дворянство у хуманов получают на поле боя и там же подтверждают.

- А погоны мне положены? – загорелась Церания. – Я же, получается, командир воинского подразделения?

- Максимум старшина, у тебя нет военного образования.

- Тоже дело! Ариста, допиши формуляр, сколько можно задерживать пациента?

Медсестра спохватилась, черкнула несколько строк, и Селерию отпустили. На негнущихся ногах девушка вышла в приёмный покой. Везде ей чудилась смерть. Белоснежные стены, элегантная отделка мебели, красивые медсёстры… Какой в этом прок, если из клубов постоянно привозят молодых синдорай с передозировкой, и какой-то процент стабильно помирает? Улыбчивый персонал ничем не отличается от мёртвых жителей Брилля, потому что им тоже наплевать на тебя. Морги вообще везде одинаковы, как и кладбища. Форма, отделка, картинки на могильной плите – да, у каждой нации свои, но покойнику неинтересны форма, отделка и картинки на могильной плите. Она остановилась у палаты, услышав знакомый голос. Дочка министра путей сообщения. Любимая. Орёт так, что сквозь закрытую дверь уши закладывает. Мимо пробегают медсёстры, не оглядываются, привыкли. Можно заглянуть в палату, чтобы узнать, в чём дело, но и так всё ясно. Предупреждали дурёху, что попыток у неё не осталось, очередной передоз будет последним. Почему они не прислушиваются к врачам, если те успешно их вылечили? Почему они думают, что и в следующий раз всё пройдёт благополучно? Судя по воплям, ей даже лекарства не дают, даже обезболивающее. Страшно. Очень страшно. Её обманули. Нет защиты в высшем обществе Сильвермуна, нет уверенности. Всё иллюзии…

…иллюзии…

…дочка богача умрёт так же, как уличная наркоманка. Их поставят на одно и то же место в коридоре наркологии, положат на один и тот же стол в морге. Где разница между Тирисфалем и Лесами Вечной Песни? Сколько раз смерть обойдёт её стороной? Когда она окончательно проснётся? И где это будет? Что же ей снится – Сильвермун или Брилл? Это не просто так, не бывает без причины таких сложных историй, здесь явная закольцованность событий. Может, она уже умерла и корчится в последних судоргах агонии, а мозг тонет в последнем гормональном взрыве и вытаскивает из памяти кошмар за кошмаром?

Гробовщик Мордо равнодушно повернул голову в сторону склепа, откуда выползала девушка, одетая в мешок с дырками.

- А, прочухалась! Молодец. Я чуть не отправил твои останки на запчасти для мясников, да ты вовремя зашевелилась. Так что можешь считать, что тебе повезло. Как тебя зовут?

Девушка поднялась с земли и оторопело осматривалась вокруг. М-да… Каждый раз одно и то же.

– Эй, ты! Ты хоть понимаешь, что с тобой? Не всем так повезло, как тебе. Надо это ценить. Запомни, я Мордо. Гробовщик Мордо. В склепах я главный, и ты должна меня слушаться. Понятно?

- Где я? – прохрипела девушка.

- Склепы Тирисфаля. И хватит голой шататься. Подбери себя какое-нибудь шмотьё.

- Как я сюда попала?

- Как и все – привезли сборщики трупов. Вон очередная партия прибыла.

Девушка непонимающе смотрела на полуразложившихся работников, которые стаскивали с телеги трупы и относили в склеп, откуда она только что выбралась.

- А я тут зачем?

- Одно и то же! Потому что ты мёртвая.

- Я?! – изумлённо уставилась на гробовщика девушка. – Ты думай, что говоришь! Как я могу быть мёртвой?! Я не мёртвая! Балбес! Сейчас же отведи меня к начальству, увидишь, какая я мёртвая! Я очень важная персона, не вздумай со мной шутить, ты очень пожалеешь, что позволил себе… Эй, я с тобой разговариваю! Куда пошёл! Стой!

Гробовщик молча отвернулся к столу и взялся за тесак. Восставшая подбежала к нему и замерла, уставившись на куски тел, разложенные в строгом порядке, на шовный набор, на заляпанные кровью и слизью инструменты.

- Ты что делаешь?! – в ужасе просипела она. – Это запрещено! Тебя казнят! Вас всех тут казнят! Что у вас тут вообще происходит?!

- Как мне это надоело, - устало сказал Мордо. – Ты, нежить, хватит болтать! Ты умерла и восстала, услышав Зов. Мы все тут умерли и восстали, услышав Зов. Тебя привезли в Тирисфаль, земли нежити. Теперь у тебя всё будет по-другому. Все твои друзья от тебя отвернутся, многие просто захотят тебя убить, поэтому ты должна держаться за своих, а свои для тебя это мы, нежить. Мы все тут восстали. Мы основали своё королевство, Тёмная Госпожа ведёт нас. Будешь слушаться – выживешь. Будешь кататься в истерике – достанешься на корм вурдалакам.

- Ты мне угрожаешь?! – не поверила ушам девушка. – Да ты хоть знаешь, с кем говоришь, холоп?!

- Я спросил, но ты не сказала.

- Я… я…

Девушка замялась, схватилась за голову, растерянно захлопала глазами.

- То-то же! – хмыкнул Мордо. – Очень многие теряют память. Нер’Зулу нужны слуги, а не умники, поэтому Чума первым делом выжигает всё личное. Мой тебе совет – оденься и займись делом. Даже если ты и была при жизни какой-то шишкой, пока ты не вспомнишь, кем именно, это не играет никакой роли.

- Я не мёртвая! – завопила девушка. – И снимите с меня этот мешок!

- Слуг тут нет. Шмотьё вон там.

Новенькая тряслась от ненависти, когда, ломая ногти, снимала с себя вонючий, очень грубый мешок. Она швырнула его на землю и подошла к телеге, на которой лежали кипы разнообразной одежды. Несколько минут восставшая рассматривала рваные, испачканные в грязи, крови и слизи вещи, а потом вернулась к Мордо.

- Ты смеёшься надо мной? У этого хлама такой вид, словно с трупов сняли…

- Ну да, - пожал плечами гробовщик. – Где мы тебе другую одежду достанем?

- В лавке, пустая голова, в лавке!

- Тут склепы…

- Ты мне надоел! Где здесь город?

- Город не знаю, а деревня Погребальный Звон там, - махнул рукой мертвец. – Эй, ты бы оделась!

- Да я лучше голая ходить буду! – в ярости крикнула девушка.

Она ковыляла по тропинке, с беспокойством отмечая, что тело ведёт себя очень странно: руки и ноги не выпрямляются до конца, плечи не могут держаться прямо, всё время опускаются, и спина сутулится. У неё не было сил, но усталости девушка не чувствовала. И очень странный холод проник в тело, словно кровь остыла, и теперь изнутри морозит всё тело. И у неё не бегали мурашки по коже, не стучали зубы. Ерунда какая-то. Наверное, это похмелье… Точно! Это всё объясняет. Вчера она перебрала и по пьяни приехала в эту помойку, или вместе с друзьями приехала, а потом её забыли. Сейчас она найдёт кого-нибудь из начальства и всё успешно разрешится. Сейчас… Она вышла из рощи и замерла. Погребальный Звон оказался разрушенным посёлком, по которому бродили мертвецы. Она разглядела ратушу, кузню, торговые лавки, таверну, но все эти здания были настолько обветшалыми, что не оставалось никаких сомнений в крайней серьёзности её положения. Куда же она попала? Что всё это значит? Девушка прошла мимо стражей, настолько высохших, что казались мумиями из музея. Растерянная, она какое-то время бесцельно бродила по единственной улице, отшатываясь от каждого встречного.

- Эй, ты! – прикрикнул на неё какой-то тип в кольчуге с внушительным топором в руке. – Иди сюда! Что шатаешься без дела? Заняться нечем? Служение Тёмной Госпоже не воскресная прогулка, Отрёкшимся надлежит неустанно работать, ибо весь мир обернулся против нас, и помощи ждать не приходится.

Отрёкшиеся… Знакомое слово. Это королевство мёртвых.

- Как я сюда попала? – спросила она воина.

- А как в склепы попадают трупы? – ухмыльнулся тот. – Сборщики трупов привозят…

- Перестаньте называть меня мёртвой! – завизжала девушка. – Когда я вернусь домой, вы все будете жестоко наказаны!

- А где твой дом?

- Я… я не помню! Но я найду и вернусь, я всех вас засужу, у меня влиятельные друзья…

- Забудь. Про тебя все уже забыли и ты забудь. На вот, посмотрись.

Девушка уставилась в зеркальце, а страж перечислял, загибая пальцы:

- У тебя не бьётся сердце, ты можешь не дышать, твои глаза стали мутной грязью, ты холодная.

- Это какая шутка! – запустила девушка зеркальце в стену. – Этого не может быть! Я не могу умереть!

- Меня Салтен зовут. Страж Смерти Салтен. Приходи, когда надо будет подработать, всегда найдём что-нибудь.

Воин отвернулся и занялся своими делами. Девушка растерянно осматривалась, не понимая, что ей делать. Никому не было до неё дела, все куда-то шли, чем-то занимались. Должен же тут кто-то объяснить ей всё! Может быть, в ратуше найдётся умный начальник? В ратуше сидит начальство, оно не как все, оно особенное, привилегированное. Девушка забежала в ратушу и не поверила глазам. Полная разруха. Все перекрытия снесли, остался один зал, в котором сидели и стояли мертвецы. Одеты все были в рваное тряпьё или ржавые доспехи, единственный светильник под потолком скудно освещал застывшие фигуры. Девушка вышла из здания и пошла по улице, не разбирая дороги, толкая прохожих и спотыкаясь.

- Не может быть… этого не может быть…, - повторяла она, как заклинание. – Я не здесь, это морок, мираж…

Она чуть не сбила стражника у ворот, больно ударилась о его латы и выскочила за частокол. Всё также в затмении девушка шла по дороге, почти бежала, торопясь уйти как можно дальше от этого безумного места, пока не наткнулась на странную шевелящуюся кучу. Она остановилась, напряжённо всматриваясь. Местные леса тёмные, в тенях видно плохо. Мародёры? Из кучи выбрался оборванный мертвец с разорванным животом, из которого свисали кишки и волочились по дороге. Он держал оторванную ногу и поспешно грыз бедро, поджимая под мышку голень, чтобы удобнее было держать. Девушка завороженно смотрела, как из дырявого живота падают в пыль куски плохо прожёванного мяса. Это настолько не вязалось с привычным ей бытом, что воспринималось как нечто постороннее, к ней не относящееся. Мертвец поднял голову и замер, увидев её. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, а потом зомби выронил ногу, протянул к ней руки и бойко заковылял по дороге. Девушке стоило только представить, как её нога проваливается в этот вонючий рот, падает в разорванный желудок, а потом оказывается на дорожной пыли, как в мозгах прояснилось. Бежать надо! Она неслась по ухабам, с ужасом понимая, что всё не так, всё, как в кошмаре, когда бежишь словно сквозь вату, когда ноги прилипают к земле, а руки еле поднимаются. Она так слаба, так неуклюжа…! Ещё один любитель мясных блюд поднял морду от кучки костей на обочине. Если бы можно было испугаться сильнее, девушка обязательно испугалась бы. Когда-то это было волком, но сейчас эту тварь язык не поворачивался назвать таким домашним и родным словом. Зубы такие длинные и толстые, что пасть не закрывалась, уши и хвост стали маленькими, зато лапы увеличились и когти выпирали, как кинжалы. Он проводил девушку взглядом и кинулся на волочащиеся по дороге кишки. Зомби упал, замычал, волк кровожадно взвыл, затрещала плоть, хищник зачавкал, а девушка бежала и бежала, пока впереди не появилась табличка «Добро пожаловать в Брилл», а дальше – частокол и село. Выглядело это получше, поцелее, на какой-то момент она поверила, что её приключение закончилось, и она вернётся домой.

- Виверны по всем Восточным Королевствам, быстро и недорого, - процедила полуразложившаяся Отрёкшаяся с повязкой на глазах, которая стояла у ворот под каким-то колесом на шесте.

Девушка прошла мимо, в ней нарастал ужас. Дома тоже гнилые, частично разрушенные, окна все, как один, выбиты, дверей почти нет, крыши провалились. Жители заняты будничными делами. Торговцы принимали добычу, сортировали, выплачивали награду. Неподалёку звенел молот, дюжий малый чинил оружие и доспехи, рядом кто-то ковал оружие и доспехи. За углом гудела большая печка, несколько Отрёкшихся поглядывали внутрь, что-то считали на бумаге, смотрели на хронометр. Чуть подальше за столами кроили шкуры и ткань, шили одежду и доспехи. Особняком расположились неживые с котлами. Эти принимали травки, куски чего-то склизкого, какие-то камушки и прочий мусор. Котлы кипели, на столах стояли штативы с пробирками, на небольших горелках кипятились колбы, по змеевикам перегонялись горячие растворы. А потом она увидела загон с рядами скелетов коней. Сперва даже глазам не поверила, подошла поближе. Нет, действительно, лошадиные скелеты под сёдлами.

- Хочешь купить? – осведомился конюх, больше всего похожий на скелет в попоне.

Что это? Вокруг только мёртвые, вокруг кости, умирающая природа, чудовищные волки. Где она? Что с ней? Она увидела на главной площади неплохо сохранившегося мертвеца, который сидел на костяном коне.

- Надеюсь, ты не с дурными вестями? – процедил он.

- Помогите мне. Я очень важная особа, но я не помню, как оказалась здесь и как мне попасть домой, не помню, где мой дом и как меня зовут.

- Королева, крестьянка, бродяжка или пират... Мне без разницы, кем ты была раньше, - сказал мертвец. – Для тебя началась новая жизнь…

- Ты всё врёшь! – крикнула девушка и побежала прочь.

Никто её не остановил, никто не попытался помочь. Она не смотрела на дорогу, просто бежала, пока не споткнулась и не покатилась по земле, ударяясь о какие-то каменные плиты. Ноги больше не держали, девушка села на плиту, на неё накатило оцепенение. Бесцельно она рассматривала плиты, на которых были вырезаны имена и фамилии, даты и рисунки. Так это же кладбище! Нигде ей не укрыться от смерти, везде – смерть, смерть…! Она поняла, что очень хочет плакать, но лёгкие не дышали, а в глазах было сухо.

Тили-тили-бом,

Спи моя малышка.

Стоит зомби за окном,

Тебе скоро крышка.

Песня звучала где-то за кустами, там виднелось что-то белое. Девушка напряжённо всматривалась, надеясь на что-то хорошее. Песня это признак высокой культуры, тупой мертвец петь не будет. А кто-то неторопливо шёл и продолжал петь колыбельную.

Тили-тили-бом,

Опустел мой домик.

Я возьму с собой обрез

И тяжёлый ломик.

Смерть идёт за мной,

Она ждать умеет.

Но в бою живой

Быстро повзрослеет.

Я же умерла,

И восстала снова.

Убивать теперь

Я всегда готова.

Раздвинулись кусты, и на открытое место вышла девочка в белом платье. В первый момент девушка решила, что её страдания закончились, сейчас ей помогут, ведь это девочка, это не нежить, она в платье, а платье хорошее, целое, дорогое, в рюшах, бантиках. И девочка в шляпке, с косичками, а в косичках банты, а на плече она держит зонтик от солнца… Солнца, которого девушка ещё не видела на это проклятой земле. И в руке у неё корзинка с цветами, и она поёт… очень странную песню, но поёт.

- Подвинься, ты мне мешаешь, - попросила девочка, ставя корзинку на плиту.

Подобрав подол, она опустилась на колени и стала осторожно выкапывать цветок. Последняя надежда испарилась в сердце девушки. Глаза девочки были наполнены мутной грязью, кожа белая, как снег, а щёки обгрызены почти насквозь. Бутон цветка был в виде черепа и слабо светился изнутри. В корзинке таких цветков накопилась целая кучка.

- А ты почему голая? – спросила девочка, не прерывая своего занятия. – Неформалка? Или новенькая?

- Я не понимаю…, - прошептала девушка.

- А, новенькая! – засмеялась девочка, и от этого надтреснутого полностью посаженного смеха ужас с новой силой заполонил девушку. – То-то я смотрю, ты вся в паутине и грязи. Не верится? Ничего, скоро привыкнешь. А ты представь, какого было мне. Взрослые хоть знают, что такое смерть, могут всё понять через несколько дней, а десятилетняя девочка вообще ничего не соображает. Если бы Сильвана не взяла меня в штурмовую группу, у меня в голове так бы и не прояснилось.

- Это ошибка…

- Ты не поверишь, но я тоже так говорила. Месяц, наверное. Все так говорят. Смерть, знаешь ли, плохо влияет на голову. Некоторых полностью поглощает страх, который забивает все их мысли. Такие в панике бегают по лесам, шарахаясь от собственной тени… Смотри, какое чудо! Всего два года назад таких цветков не было, а теперь они на каждом шагу. Порча влияет.

- Я не могу умереть…

- Все так говорят. Привыкнешь. В этом есть и плюсы. Эти цветки смертельно ядовиты, достаточно хорошенько понюхать. Но на нежить не действует совершенно.

- Нежить не ощущает запахов? – нашла в себе силы улыбнуться девушка.

- О, ты шутишь?! Это замечательно! Значит, мозги целы. Тогда ты сможешь оценить эту красоту.

Девушка попятилась и вскочила, когда девочка протянула ей цветок. Бутон качался, как живой, череп многозначительно ухмылялся, с лепестков капала ночная роса.

- Убери от меня свою мерзость!

- Ты что так боишься? Ты не отравишься, не бойся, ты же мёртвая…

- Я НЕ МЁРТВАЯ!!! – закричала девушка и побежала, не разбирая дороги.

- Эй, дурочка, сверни в другую сторону, - спокойно крикнула ей в спину девочка. – Там гноллы трупы воруют для некромантов Плети.

Девушка не слушала и ковыляла из последних сил. Нежить тоже устаёт? Нет, прочь мысли, она не нежить! Она найдёт отсюда выход, она не останется в этом кошмаре. Перевалившись через ограду, девушка попыталась встать на ноги, но встретила пустоту и упала в яму.

- Ко кама? – прошепелявил грубый голос и над ямой показалась волчья морда в смешной шапочке. – Хомби? Паханы, хахенихи, хомби-баба!

- Я не…! – взвизгнула девушка и упала на землю от удара лопатой по голове.

В нос ударило зловоние, Селерия Зовущая Рассвет сморщилась и села на кровати, отмахиваясь, а её агент звякнул пузырёк с нашатырём.

- Прочухалась? Ну, ты вчера зажгла, я уж думал, не откачаем, последний загул. Давай, умывайся и в салон, в обед тебя ждут в ресторане дорогие заказчики, а вечером клубешник.

Она помнила каждый миг. Перед глазами качался ухмыляющийся череп и радостно скалился гнолл. Кошмар? Какой-то очень связный и подробный. Хотя… что там агент говорит по вчерашний загул? Если она тяпнула заморской дури, то и не так могло накрыть. Ну и ладно, не такое видали.

хххх

Белестра расставляла флакончики с зельями в ряд. Это изменяет цвет глаз, это практически останавливает сердце, это переводит тело в экономичный режим работы, чтобы одного вдоха хватило на пять минут, это изменяет цвет крови, а вот это для амнезии. Сколько всего нужно, чтобы из гламурной тёлочки получилась покойница. Но какое шоу!

- Не понимаю, почему Виола просто не убьёт её? – проворчала её гостья.

- Она любит трудные задачки. Смерть не даст нужного эффекта.

Девочка с обгрызенными щеками подняла глаза от кучки бриллиантов и цинично ухмыльнулась.

- Ну, не скажи, у меня в коллекции есть такие зелья, действие которых смертные даже вообразить не могут. Такой воспитательный эффект будет!

- Если плоть стечёт с костей и скелет начнёт бегать с воплями по ночному клубу, это посеет страх, - буркнула Белестра.

- Я смотрю, Виолочка тебе кое-что рассказывала о моих опытах, - заулыбалась Отрёкшаяся. – Да, это мои излюбленные темы. Страх, ужас, кошмары, морок – всё то, чем так богаты Тирисфальские леса, я охотно подарю живым.

- Виолетте не нужен страх, - хмуро ответила синдорай. – Ей нужны сомнения.

- Моё дело сторона, - пожала плечами нежить. – Ваш заказ, мои зелья… Официант, накройте столик в отдельном кабинете. И двух стриптизёров, будьте любезны.

Белестра проводила гостью опасливым, но и завистливым взглядом. Эльфийка думала, что её хозяйка непревзойдённая травница, владеющая всеми секретами отравителей Андерсити. Виолетта безмерно удивилась, когда узнала это, и пригласила ученицу на посиделки аптекарей Сильваны. Белестра воочию увидела тех мастеров некроалхимии, о которых знающие эльфы рассказывали лишь шёпотом и с оглядкой. Одной из самых адекватных и разумных аптекарей была Маргарита, хуманская девочка, погибшая во время самой первой атаки Плети на Лордерон. Нежить не делает различий между взрослыми и детьми, Маргарита вместе со всеми ходила в бой, но судьба её хранила, девочка не получила ни одной царапины. Она была рядом с Сильваной, когда Зов Нер’Зула ослаб, и нежить Плети осознала себя. Банши не отправила ребёнка на передовую, Маргарита оказалась намного полезнее в библиотеке покойного короля хуманов. Девочка стала умелым фармацевтом, но, поскольку мозги у неё уцелели, новой Чумой Маргарита не занималась. Яды купят в любой державе, вещь нужная и в хозяйстве, и в политике, и на войне, а за Чуму аптекарей на костёр бросают. Маргарита была богата, её зелья пользовались постоянным спросом. В свободное время девочка экспериментировала с необычными снадобьями. Одни служили для развлечения и не причиняли вреда, про другие знали только избранные. Виолетта, потрясавшая Белестру своими познаниями в ядах, оказалась лишь скромной ученицей, полевым оперативником, которая хорошо придумывала, но далеко не всё могла сделать. Но, в отличие от Виолетты, Маргарита никого не щадила и не берегла. Она была одна, ей помогали только собратья-Отрёкшиеся.

Белестра свесилась с балкона, чтобы посмотреть на гулянье «золотой молодёжи». Последнее время молодняк перестал сдерживаться, разливали хмельное сразу после приведения себя в порядок после «вчерашнего», не дожидаясь вечерних балов. Час пополудни, а зал уже полон весёлой публики. В центре восседала Зовущая Рассвет. Сегодня она почему-то напилась очень быстро. Хи-хи, «почему-то»! Ночной кошмар отгоняла ударными дозами виски. Селерия принадлежала к тому редкому типу девушек, которых красит всё, даже алкоголь.

Её не рвало, она не превращалась в нерассуждающую самку, не лезла к мужчинам, не ползала на карачках. Напротив, алкоголь окрашивал её щёчки и грудь в порочный румянец, она становилась чуть-чуть неряшливой и самую малость растрёпанной, слегка запиналась в разговоре и была невероятно аристократична. На неё смотрели с восторгом и обожанием, а она помахивала красивым бокалом и с невыразимым очарованием вещала:

- Нельзя сохранить красоту после родов, это медицинский факт. Пару раз покормишь ребёнка грудью – всё, обвисают. Талия заплывает, аппетит как у свиньи. А главное, всё время уходит на вытирание чужой задницы и стирку пелёнок. Забудьте о салонах красоты, ибо некогда. Шестичасовой сеанс массажа и ванн? Невозможно. Всё время тикает будильник – каждые четыре часа корми ребёнка. Я что, корова? А попробуй, скажи что-нибудь против, сразу такой вой поднимается! Женщине отведено место в детской и на кухне. Слушайте, я не инкубатор, я личность, у меня свои интересы! А если я не хочу?! Мне надо время на саморазвитие, мне надо следить за внешним видом, я, в конце концов, хочу погулять в клубе и не смотреть на часы. Отказываться от алкоголя и сигарет? А с какой стати? Мне противно чувствовать себя породистой свиноматкой, которая обязана – вы представляете, это ещё в обязанность вменяют – нарожать выводок! Я свободная женщина, я хочу получить удовольствие от жизни, а не запереться дома и выходить в свет раз в месяц. И при этом думать не о празднике, а о том, сколько каши я оставила дома и хватит ли её? Нет, я хочу жить, а не существовать.

Тарисса Лазурия хмуро стряхивала пепел и косилась на молодых орчих, которые прибыли сегодня в столицу. Провинциалки были потрясены великолепием Сильвермуна, они глаз не сводили с роскошных синдорай, подражая им во всём. Тем более что сегодня пришла десятая принцесса, и сейчас выпивала с Селерией, благосклонно кивая головой.

- Найдите Виолетту.

- Туточки я, красавица, туточки.

Ювелирша голыми пальцами затушила сигарету и взялась за виски.

- Ты знаешь, что мне скажут родители этих наивных дурочек, когда они наслушаются этих бредней и вернутся домой с этими идеями? Я не могу остановить процесс, богатые орчихи уже потянулись к нам, мы с тобой ради этого и работали. Сейчас наш молодняк пропарит им мозги, и мне выкатят крупные претензии.

- Ну, по пьяни что только не сболтнёшь, - отмахнулась Отрёкшаяся. – Пусть посмотрят на чужую жизнь. Так и говори – не беспокойтесь, это по молодости. Я уже работаю, осталось мало.

- Наслушаются они…, - проворчала Лазурия.

- Ой, да что они там наслушаются за пару дней! – легкомысленно пожала плечами Виолетта.

Синдорай чуть виски не пролила, а нежить раскрыла пудреницу.

- Ну… может быть, неделю.

Тарисса смотрела, как невозмутимая рога подкрашивает ресницы под вуалью, и по спине бегали мурашки от страха и предвкушения.

- Возвращайся лучше в Оргриммар, походи по фермам. Очень многие орки-богачи предпочитают сидеть дома, свининку резать да рецепты засолки сала изобретать. Тебе надо им понравиться. Сильвермун оставь мне. Задержись на часочек, я приготовила смешную штуку, а потом отправляйся.

Ювелирша смотрела вслед Виолетте, и внутри разливался приятный холодок. Эта нежить её пугала и очаровывала. Она показывала лишь кое-что из закулисной кухни, но этого хватало, чтобы понять, насколько велики её возможности, насколько глубоко она пробралась в политику Сильвермуна, какие силы могут прийти ей на помощь. Тарисса не шутя боялась Виолетту, понимая, что не сможет вовремя понять, когда настанет время отбиваться от неё, и восхищалась её умом и жестокостью. Настоящая бизнес-леди.

XXXX

Для тех, кто дочитал, музыкальный подарок. Та самая песня. Спела наша кадровичка, снял и смонтировал ваш покорный слуга. Висит на Ютубе, но, я думаю, у всех уже есть, чем смотреть.