zxcvbnm29

На юбилейные торжества в Черемхово приехали жена драматурга Людмила Гуркина и его дочь Екатерина.

Мама Владимира Гуркина — Валентина Петровна, которой сегодня больше 80 лет, является можно сказать соавтором всех его пьес. Местные байки, анекдоты из жизни, смешные и поучительные истории, рассказанные Валентиной Петровной во время семейных встреч в Черемхово, легли в основу его пьес и спектаклей.

Главных героев своей самой известной пьесы мечтал еще при жизни увековечить Владимир Гуркин. Памятник героям фильма «Любовь и голуби» создал иркутянин Карим Мухамадеев, известный мастер ледовой скульптуры, автор черемховских памятников шахтерам и учителю.

Родственники и друзья Владимира Гуркина рассказали о жизни драматурга.

В Черемхово, на малой родине драматурга Владимира Гуркина, в 2014 году отметили 30-летний юбилей народной комедии «Любовь и голуби». В этом году прошел фестиваль, посвященный драматургу; на здании театра разместили памятную доску. Все юбилейные торжества, по сути, уже закончились. Однако, когда на минувшей неделе мы приехали по редакционным делам в Черемхово, нас ждал сюрприз. Мы узнали, что у матери Владимира Павловича гостят его вдова Людмила Гуркина и дочь Екатерина. Неожиданная встреча вылилась в душевную беседу. За чаем родные Владимира Павловича, а также его друг, актер черемховского театра Александр Попов, рассказали немало историй из жизни Владимира Гуркина: о том, как он жил в Черемхово, как ставил здесь свой последний спектакль, как относился к своей малой родине.

По словам близких Гуркина, мама Владимира Павловича, Валентина Петровна, которой сегодня больше 80 лет, является фактически соавтором всех его пьес. Многие байки, анекдоты из жизни, смешные и поучительные истории, рассказанные Валентиной Петровной во время семейных встреч, когда драматург приезжал в Черемхово, легли в основу его пьес и спектаклей.

Валентина Петровна, мама драматурга, вспоминает, что в школьные годы Володя отличался от соседских детей: учился чуть ли не лучше всех в классе, был талантливым мальчиком, массовиком-затейником, ходил на танцы, играл на баяне (за два года прошел весь курс), а еще очень любил читать — в Черемхово записался сразу во все библиотеки.

Валентина Петровна Гуркина:

— В детстве Володю очень любили учителя, потому что он никому грубого слова не сказал. Но ему доставалось от ребятишек. Они завидовали тому, что Володя хорошо учился и был талантливым, и постоянно его поколачивали.

Причем к учителям ревновали его дети начальства. В одном классе с Володей учились двойняшки — дети директора Южного разреза. Как только учительница честно поставит ему оценку, они тут же его побьют после уроков. Я тоже с ними дралась, ходила в школу встречать с палкой. Помню, один раз пошла его искать. Восемь часов вчера, а он еще со школы не пришел. Смотрю, в школе его нет. А потом вижу: в зольнике кто-то шебаршится. А там оказывается Володя сидит — спрятался. В золу закопался и сидит. Оказывается, он там целый час просидел зимой.

— А в каком возрасте он решил, что станет актером и драматургом?

— В Черемхово он подружился с ребятишками, рассказывал им сказки и очень любил голубей. У нас сосед Кузякин голубей держал, и ребята ему помогали. Все дети с нашего дома привыкли к голубям и за ними ухаживали. Родители были против, потому как считали это глупостью — гонять голубей. Ругали детей, потому что они приманивали голубей на стайки, а они их потом очень сильно пачкали. Голубей я не разрешала Володе держать. А еще он мне всегда говорил: «Мама, я буду артистом». А я ему: «Нет, не будешь». Я была против. Какая жизнь у артиста? Мотаются по стране. Сегодня в одном городе, завтра в другом.

Друг Владимира Гуркина, актер Александр Попов:

— Он рассказывал, как в детстве в Черемхово в деревянном двухэтажном доме на Тургенева он на первом этаже натягивал покрывало и устраивал с ребятней театр. Взрослые садились на лестнице, а дети показывали внизу какую-нибудь сказку. Внизу висел занавес. Гвоздики до сих пор сохранились…

Дочь драматурга Екатерина Гуркина:

— Увлечение театром и кино началось с радио. Он любил слушать передачу, которую вел Литвинов. Она начиналась так: «Послушай, дружок, я расскажу тебе сказку». Как-то школьником сидел он, прильнув к радиоприемнику. А когда закончилась передача, сказал: «Я хочу стать сказочником».

Людмила Гуркина:

— Он и мне еще в юности сказал: «Я буду сказочником». Мне кажется, «Любовь и голуби» — это его сбывшаяся сказка.

Екатерина Гуркина:

— Сергей Юрский написал, что папа был сказочником, а «Любовь и голуби» — это современная русская сказка. Это же совершенно идеалистическая история! Обычно в жизни в такой ситуации редко верится, что люди опять сойдутся. А тут такая идеальная история! Да еще решились на очередного ребенка… Любовь победила. Чем не сказка?..

Валентина Петровна Гуркина:

— Я ему тогда сказала: «Правильно! Если сказки будешь сочинять, то и не соврешь, и правду не расскажешь». Как мать я его поддержала. Только всегда ему делала замечание: «Про соседей меньше пиши, а то получишь». С Кузякиными мы дружили, и он мне говорил: «Да дядя Вася хороший», а я ему: «Вот это не вздумай написать. Вот это тоже». Делала замечания. Ведь бывает, что в книгах пишут то, что и не надо. Все пишут, никого не боятся.

— В последние годы Владимир Павлович жил в Черемхово. Это был побег из суеты мегаполиса или потянуло к корням, на малую родину?

Людмила Гуркина:

— Конечно, он приехал в Черемхово исключительно из-за мамы. Мы хотели ее забрать в Москву, потому что умер деда Паша. Мама Володи жила в деревянном доме на улице Гастелло. У нее было всего полдома — маленькая квартирка. И огород — две сотки. К тому же не было воды. Когда Володя писал пьесу «Плачь в пригоршню», он написал нам в Москву жуткое письмо: «Я пишу при свече, воды нет». Маму он очень любил и всегда говорил: «Я должен похоронить мать». Он здесь жил по полгода. И квартиру он выбил для мамы, когда мама осталась одна в деревянном домике. В 2007 году маме Володи — бабе Вале дали квартиру. Мэр Черемхово Вадим Александрович Семенов молодец — поддерживал его, помогал. Володя был почетным гражданином города Черемхово. Конечно, он приезжал сюда, чтобы работать и чтобы облегчить жизнь бабе Вале. Поэтому он ставил здесь спектакли. А еще Володя очень любил Иркутск — здесь он учился в театральном училище, здесь женился, здесь играл в театре…

Больше всего друзей у него было в Иркутске. Мы даже хотели вернуться в Иркутск, но так получилось, что мы вернулись в Омск…

— Владимир Павлович работал в выдающихся театрах, с великими режиссерами, актерами, но в последние годы ставил свои спектакли в черемховском театре, которому сегодня присвоено его имя. Как он относился к небольшому провинциальному театру?

Людмила Гуркина:

— Когда мы с ним учились в театральном училище, нам говорили: «Будете плохо учиться по мастерству — поедете в Черемхово». Это, конечно, было давно, в прошлом веке. Володя говорил, что это может быть хороший театр. И как-то он мне сказал: «Я сделаю театр как в Паневежисе». Там такой камерный театр в маленьком городе, но замечательный.

Екатерина Гуркина:

— Работая с черемховскими актерами, отец видел их потенциал, видел хороший профессиональный уровень актеров.

Там он поставил четыре спектакля: «Плач в пригоршню», «Прибайкальская кадриль» и «Веселая вода печали» по пьесе «Саня, Ваня, с ними Римма». Четвертая постановка в черемховском театре стала его последней работой. Это спектакль по В.Шукшину «Добрые и злые», который он посвятил своему учителю, режиссеру Николаю Александровичу Мокину. Это было в 2009 году. А в 2010-м папы не стало. В 2010 году он приехал в Черемхово, начал репетировать спектакль «Любовь и голуби».

— Как Владимирович Павлович относился к своей пьесе «Любовь и голуби», к всенародной славе после выхода фильма?

Екатерина Гуркина:

— Когда Меньшов показал нам фильм, он нам не очень понравился. И я помню фразу отца, когда он сказал, что долго привыкал к этому фильму.

Людмила Гуркина:

— На презентации фильма «Любовь и голуби», в честь его 30-летия, Владимир Меньшов и Александр Михайлов рассказывали о съемках фильма: как Меньшов сюда приехал и хотел вначале здесь снимать, но потом решил снимать в Карелии. К тому же сюда очень далеко было приезжать на съемки. Правда, они взяли отсюда одну деталь: у бабы Вали, мамы Володи, двор был выстлан досками, так же как и двор в фильме. Меньшов посмотрел спектакль «Любовь и голуби» в театре «Современник». Он смеялся и даже плакал, а когда вышел из театра, понял, что хочет немедленно снять фильм по этой пьесе. В то время мы жили и работали в Омске, и он к нам приехал, рассказал о том, что хочет поставить фильм, и показал нам свою картину «Москва слезам не верит». Нам она очень понравилась. И началась работа над фильмом. Меньшов добавил некоторые фрагменты специально для Гурченко. Их в пьесе нет. Например, эпизод с цветами. Кстати, в то время полным ходом шла кампания против алкоголя, поэтому много кадров и эпизодов не вошло в картину.

— Расскажите про тех людей, которые стали прототипами героев фильма «Любовь и голуби».

Людмила Гуркина:

— Эту историю нам с Володей рассказала его мама, баба Валя. Кузякины жили по соседству. И когда мы приехали с гастролей, баба Валя рассказала нам о том, что Кузякин поехал на курорт лечить органы движения и у него там случился роман. Она говорила: «Поотрывать бы ему эти органы»! Володя так и написал. Смешная сцена дяди Мити с Шурой тоже взята из реальной жизни. Когда мы жили в Омске, к нам в гости пришел один актер. Он говорит: «Ты помнишь нашу Мину? Она сейчас в больнице. Умерла». Плачет, говорит: «Дайте выпить». Мы с Володей с трудом нашли ему что-то — было поздно, магазины закрыты. Он весь вечер плакал, а на следующий день мы узнали, что эта актриса жива-здорова, играет в спектакле.

— А вам понравились памятники героям фильма «Любовь и голуби» и драматургам Александру Вампилову, Михаилу Варфоломееву и Владимиру Гуркину? Как вы думаете, если бы Владимир Павлович был жив, ему понравились бы эти памятники?

Людмила Гуркина:

— Володя был очень скромным человеком, добрым и простым. Он всегда говорил: «Будь проще, и люди к тебе потянутся». Он был нормальный, порядочный человек. Знаю, что памятник с голубями он ждал. Наверное, он ему понравился бы. А вот эта троица — Михаил Варфоломеев, Александр Вампилов и Владимир Гуркин — мне не очень нравится. Они нам прислали эскиз головы Володи по электронке, он там вообще был не похож, с крючковатым носом. А еще в фойе театра висит такой же живописный портрет.

Екатерина Гуркина:

— Почему-то была выбрана фотография, где у папы такое свирепое выражение лица. И сняли его в тот момент, когда он что-то говорил. Она часто используется. Он вбок смотрит и что-то говорит. И почему-то они так прикипели к этой фотографии и везде ее используют. Эта фотография и на портрете, и такой же он на памятнике и даже на мемориальной доске. Конечно, качество обусловлено деньгами. Что смогли сделать на достаточно скромный бюджет, то и сделали. Мы и за это благодарны.

Людмила Гуркина:

— Вы знаете, как узнали про Володю? Мы работали в Омске, и к нам приехали друзья из Москвы. Володя прочитал им свою пьесу «Андрюша». Это такая поствампиловская пьеса, написанная в 1979 году. Они вызвались показать эту пьесу друзьям из Театра Станиславского. Заведующей литературной частью она понравилась. Они ее репетировали, но не поставили. Затем она приехала к нам в Омск. Володя прочитал ей «Любовь и голуби», и она сразу сказала: «Это будет наша пьеса. Мы ее поставим в «Современнике» первые. Никому не давайте ее больше читать». Такая шустрая, боевая! Володя поехал в Москву, и они первыми поставили спектакль «Любовь и голуби». Володя им дал право первой постановки. Затем эта пьеса появилась в Омске. А сейчас у пьесы «Любовь и голуби» второе дыхание: в Москве поставили антрепризу, очень хороший спектакль, не похожий на другие спектакли, — камерный, пастельный.

Стилистика поэтичная, такой метафорический театр. А недавно нам показали рок-оперу по пьесе «Любовь и голуби».

Есть такой композитор, который пишет водевили, оперетты для театра «Эрмитаж», — Андрей Семенов. Он пригласил нас и сыграл нам весь спектакль.

Екатерина Гуркина:

— Это было потрясающе! Нам так понравилось! Это получился полноценный мюзикл, у каждого героя есть своя музыкальная тема. Он ученик Геннадия Гладкова. Уровень очень высокий. Стихи к песням написал один талантливый, очень юморной поэт.

— Как вы познакомились с Владимиром Павловичем?

Людмила Гуркина:

— С Володей мы познакомились в студенческие годы, когда учились в Иркутском театральном училище. Он учился на другом курсе. Володя был очень хороший актер. И когда он играл отрывки, я смотрела. Решила его поздравить и купила шоколадку. Мы — актеры — так поздравляли друг друга. Потом он пришел посмотреть, как я играю в «Трехгрошовой опере». Он смотрел этот спектакль 14 раз. Володя очень хорошо играл на гитаре, играл для меня. И поначалу я к нему относилась просто как к другу. Но он был очень упорным и настойчивым. И все-таки добился того, что мы стали встречаться. Я Кате показывала в Иркутске дерево, под которым Володя меня ждал два часа. Я видела, как он стоит. Но я была на дне рождения одного актера и не могла сразу выйти. Володя очень любил хризантемы и, когда мы поженились, дарил цветы мне каждый день. А когда мы дружили, он букеты не дарил. Цветы мне дарил другой поклонник, а я думала, что это Володя.

Екатерина Гуркина:

— Кто еще может пригласить девушку утром рано на свидание в церковь? Я не люблю слово «романтик», потому что это мечтатель. А папа был такой возвышенный!.. Он жил какой-то неземной жизнью. А еще любил экстравагантные поступки.

Людмила Гуркина:

— Чтобы заработать деньги на свадьбу, он устроился маляром и красил Ангарский мост. Он приходил в гости, брал книжки — Бунина, Моэма, — а мне давал почитать свои. Он был потрясающим актером! Во время обучения в Иркутском театральном училище он ездил в Москву, там познакомился с Юрским. На четвертом курсе он уже играл Треплева в «Чайке». Помню, когда у нас была свадьба, ребята с его курса сделали веселый капустник. Там был такой стишок: «Вовка Нинку разлюбил, Вовка Людку полюбил». На свадьбу ему подарили перо — как у Пушкина.

Дипломные спектакли он играл отлично. Баба Валя приезжала с дедой Пашей. На третьем курсе он играл в спектакле «Нашествие». Там была возрастная роль, и режиссер сказал ему: «Ученик превзошел своего учителя». В Иркутском ТЮЗе он потрясающе играл в спектакле «Коварство и любовь».

Из режиссеров и драматургов он больше всего любил Грушницкую, Мокина, Вампилова и Шукшина. На стене у него всегда висели две фотографии — Вампилова и Шукшина. Помню, сколько было бесед ночами на улице Грязнова. В подворотне там была общага. К нам приходила Грушницкая. Володя ее очень любил. Были Вампилов, Распутин, Машкин… В то время мне Грушницкая как-то сказала: «Володя будет мировой известностью».

— Владимир Павлович дружил с Вампиловым? Как он относился к нему как к драматургу?

Людмила Гуркина:

— Когда Владимир Павлович приезжал в Иркутск, он всегда покупал белую хризантему, приходил к памятнику Вампилову и вставлял ему цветок в руку. Так он приветствовал его; говорил, что он в Иркутске. Вампилова он очень высоко ценил и любил. Помню, в Иркутске, когда мы только начали дружить, меня Вампилов спросил: «Ну ты его любишь, Володю?» Я ответила так: «Он меня любит, а я, наверное, тоже».

Екатерина Гуркина:

 — В записных книжках Вампилова я прочитала: «Парадокс: симпатичная девушка — философ». Это про маму.

Людмила Гуркина:

— Володя мне рассказывал, что он Вампилова знал, когда тот сотрудничал с ТЮЗом. Мы специально приезжали на открытие памятника. Потом, когда работали в ТЮЗе, был спектакль «Утиная охота», и мы с Володей играли его в библиотеках, в разных НИИ. Помню, после училища я работала в Иркутском академическом драматическом театре имени Охлопкова. И Вампилов пришел к нам, чтобы прочитать свою пьесу «Старший сын». Тогда мы все сказали, что пьеса про нас, как будто он за нами подглядел, подслушал и написал. А когда была первая постановка «Старшего сына» в Иркутске, Вампилов меня спросил, почему я не играю Нину. Я сказала, что это выбор режиссера. Он приходил к нам в иркутское общежитие на Грязнова, мы о многом говорили.

— В чем, на ваш взгляд, уникальность литературно-драматического наследия Владимира Гуркина?

— Володя отличался тем, что он был интеллектуальным актером, как Иннокентий Смоктуновский. Он был из тех артистов, которые думают на сцене. Володя все осмыслял, старался понять глубокий смысл каждой роли. Он был очень хорошим, талантливым, незаурядным актером. В пьесах его уникальность — в языке, в диалоге. Ведь у нас сегодня все говорят только о себе, везде идет монолог. Мы любим говорить только о себе, слушать себя. А Володька очень любил диалог, а это же надо сказать и за него, и за тот персонаж. Это какой нужно иметь талант!.. Только тот, что приходит свыше.

— Александр Иванович, расскажите о последних годах Владимира Павловича в Черемхово…

Актер Александр Попов:

— В 2006 году он приехал в Черемхово. Было открытие сезона. Я тогда не знал, что он известный драматург. У нас был местный миллионер, который пригласил нас в кафе и угощал шампанским. Помню, мы сидели и пели песни. И меня удивило, как много песен знает Гуркин. Он замечательно пел. А еще у меня был хомус, и я решил на нем подыграть. Он увидел меня и сразу предложил встретиться еще раз. Чем-то я его зацепил. Он тут же меня спросил обо всем: сколько мне лет, как я живу, какие проблемы, чем надо помочь. Потом мы с ним перезванивались. Он рассказал, что пишет пьесу «Что сказать на прощание». Планировал, что играть будем я и Ия Савина.

Владимир Гуркин был добрейшим человеком. Он никогда ни с кем не конфликтовал, старался сгладить любые острые моменты. Помню, на одной из последних репетиций, когда он заболел и уже ходил еле-еле, решил всех нас, кто занят был в его последнем спектакле «Любовь и голуби», угостить и пригласил в кафе. Многие посидели и исчезли. И мы остались вдвоем. Вдруг он вышел. Приходит с розами и дарит мне букет. Я ему говорю: «Володя, я же не женщина!».

А он любил всех радовать…

Никто не знал о его диагнозе — ни в театре, нигде. Он даже маме про него не говорил. Интересный случай произошел, когда хоронили Владимира Гуркина. Александру Снарскому пришла идея во время похорон выпустить голубей. Их привезли в ящике, открыли его. Они взлетели и опустились все до одного на гроб, который был уже в могиле. У всех была разная реакция: кто-то начал их отгонять, словно их могли засыпать. Некоторые говорили: мистика. Помните, в фильме «Любовь и голуби», когда хоронят одного из персонажей, тоже голуби прилетели? Что это — мистика или какой-то знак? Вот такая история.

Прощаясь с нами, Людмила и Екатерина Гуркины вручили нам книгу Владимира Гуркина — «Любовь и голуби». В ней опубликованы пьесы драматурга, его фотографии и воспоминания современников. В аннотации к книге есть замечательные слова: «Великое счастье безвестности — такое, как у Владимира Гуркина, — выпадает редкому творцу.

Это когда твое собственное имя прикрыто, как обложкой, названием твоего главного произведения. «Любовь и голуби» знают все. Они давно живут отдельно от автора — как народная песня. А ведь у Гуркина еще есть и «Плач в пригоршню» — шедевр русской драматургии. В этой книге он почти весь — в своих мыслях и в памяти друзей».

http://baik-info.ru/lyubov-i-golubi-neizvestnye-fakty