redalex

Поздней осенью 1903 года профессор Р. Блондло, член Французской Академии, провозгласил открытие новых лучей, которые он назвал N-лучами, со свойствами, далеко превосходящими лучи Рентгена. Согласно Блондло, лучи излучались спонтанно многими металлами.

Исследователь объявил, что он сконструировал спектроскоп с алюминиевыми (!) линзами и призмой из того же металла и получил спектр в виде линий. Он даже "измерил" их длины волн. 

Волна исследований N-лучей захлестнула французское научное сообщество, подобно цунами. Биологи, физиологи, психологи, химики, ботаники и геологи присоединились к этой веселой компании. "Обнаружилось", что лучи испускались растущими растениями, овощами и даже трупом человека. Утверждалось, что под их влиянием у человека обостряется зрение, а так же слух и обоняние. Колеблющийся камертон испускал сильные N-лучи. Около ста статей

о N-лучах были опубликованы в авторитетном журнале Comptes Rendus в первой половине 1904 года. N-лучи поляризовали, намагничивали, гипнотизировали и мучили всеми способами, какие можно было выдумать по аналогии со светом, но все явления были способны наблюдать только французы. Ученые во всех других странах держали себя открыто скептически. Тем не менее, Французская Академия увенчала работу Блондло своим признанием, присудив ему премию Лаланда в 20 000 франков и золотую медаль - "За открытие N-лучей".

Конец всей этой вакханалии положил визит в лабораторию Блондло американского оптика Роберта Вуда, известного не только своей научной деятельностью, но и замечательным остроумием и чувством юмора. Опуская некоторые подробности, произошло следующее.

Заглянув в алюминиевый окуляр спектроскопа, Вуд, естественно, ничего не увидел. Блондло объяснил, что глаза Вуда недостаточно чувствительны и сел за прибор самостоятельно. В это время Вуд незаметно снял со спектроскопа "излучающую N-лучи" алюминиевую призму и  положил ее в карман, благо опыт проводился в кромешной темноте. Француз уверенно продолжал вращать круг прибора, громко называя деления шкалы, на которых он видел несуществующие спектральные линии.

На следующее утро Вуд послал письмо в Nature. В последующих номерах было напечатано до сорока гневных писем. Наиболее агрессивным было письмо Ле-Беля, который говорил: "Какое зрелище представляет собой французская наука, если один из ее значительных представителей измеряет положение спектральных линий, в то время как призма спектроскопа покоится в кармане его американского коллеги!"

По книге В. Сибрука "Роберт Вильямс Вуд. Современный чародей физической лаборатории"