Свиньи
В мою школьную сельскую бытность (ещё до всяких кризисов, охуевших губернаторов и разнообразных звериных гриппов) мы держали свиней. У нас их было дохуя... Нет, ДОХХУИЩА! Папа говорил, что благосостояние этих красавцев тождественно равно моим шансам на первый в жизни персональный компьютер, поэтому мой священный долг — заботиться о хрюшках, будто меня зовут Сулейман, свиней — Оксана, Валера, Витюган и Борис с детьми, а наш хоздвор — это турецкий отель на первой линии.
В мои первоочередные обязанности входила чистка их сажей от говна. Срали они, конечно, в чудовищных количествах... Почти в таких же, как всякие соловьиные ведущие на телеканале «Россия 1». В хоздворе было целое говняное озеро. Понятия не имею, как мы не утопли в свиных экскрементах. Наверно, очень удачливая семья. А летом нужно было «управляться»: давать им жранину в виде зернового корма и наливать воду в большие железные корыта.
И вот это дело я больше всего не любил.
Во-первых, ебучие вёдра с водой весили больше меня. Во-вторых, их нужно было таскать через ебеня нашего огромного двора. А в-третьих, эти пидоросвини в жару любили бесцеремонно погружать свои перемазанные говной туши в поилку со свежей водой. Разумеется, я воспринимал это, как демонстрацию неуважения и акт оскорбительного действия по отношению к моему нелёгкому труду водоноса.
Одно корыто вмещало в себя 4-6 вёдер воды. Перед тем, как налить пьяняще свежей прозрачной жидкости, нужно было залезть в саж, вылить из поилки грязную вонючую старую воду, вылезти обратно, затем сделать двойной марш-бросок к крану и обратно с двумя тяжеленными вёдрами (в силу возраста и нихуя не атлетичного телосложения, таскать в каждой руке по 15 кг было задачей достаточно ебаной), вылить это дело в корыто, выматюкаться и проделать вышеизложенные действия ещё пять раз — по количеству сажков. Поэтому, разумеется, при звуке плеска выливаемой воды, означающем, что жирная падла погрузилась кайфовать в общий стакан, я зверел, хватал первое, что попадалось под руку, и пиздил этих свиней, как печенегов.
Летом подобная хуеборина происходила ежедневно, поэтому я достиг кунг-фу в опиздюливании наглых хряков. Особо не любил самых жирных, потому что эти хрюкающие пидорасы были самыми наглыми. Пиздошил их граблями даже. Но чаще просто ногами и палкой, которая стала мне верным мечом в борьбе с нечестивыми говносёрами.
Особый рок-н-ролл начинался, когда здоровенные кабаны сносили внешнюю защёлку сажа, и всё говноперемазанное семейство выбиралось на волю. Радостно вопящих 200-килограммовых монстров приходилось потом отлавливать по всему хоздвору. Именно тогда я впервые узнал, что изящное владение грязными матюками досталось мне от папы, а также пополнил запас табуированной лексики (спасибо, бабушка) и выяснил, что в борьбе с орущим боровом можно отработать смертельные приёмы «удушающий захват сзади» и «маваси поражающий в голову» круче, чем в любой борцовской секции.
После продажи партии свиней компьютер мне действительно купили. А спустя несколько лет дорогой Александр Николаич Ткачёв объявил в крае свиной грипп, из-за чего хрюкающих мразей во всех подворьях подряд стали принудительно умервщлять. Мы под волну не попали, но обида осталась. И два сажка (остальные три разобрали). Папа там теперь всякие железяки хранит, а кошка котят прячет.
Я же поступил в универ и уехал покорять городские медиаполя.
