loveaction

принципы конструктивизма, полагающего, что субъективная реальность клиента в известной степени создается им и модифицируется в процессе развития, отражая логику созревания личности. Конструктивизм, согласно Дж. Хеймеер и У. Лиддон (1993), часто противопоставляется объективизму (иначе – логическому позитивизму). Объективизм верит в абсолютную истину, существующую независимо от нашего сознания, т.е. неизменную объективную реальность, существующую саму по себе. В отличие от объективистов, конструктивисты полагают, что первичным источником знания является способность человека к творческой, обладающей богатым воображением, мысли (способность к конструированию «воображаемой реальности»). Объективисты обосновывают правильность нашего сознания тем, что оно отражает объективную реальность. Конструктивисты, напротив, полагают, что все наши знания в своей основе ложны (ошибочны); они определяют ценность того или иного знания по степени его сиюминутной полезности и жизнеспособности.

В процессе консультирования мы опираемся не на абсолютную истину, правила и законы жизни, которых, вообще говоря, не существует, а на внутренний психологический мир клиента с его собственной системой координат, с его индивидуальными ценностями и целями, правилами и законами. Нас интересует, насколько эта внутренняя психологическая реальность помогает клиенту жить и адаптироваться к жизни, к собственной личности, к межличностным взаимоотношениям, насколько она помогает продуктивно работать, ставить цели, добиваться успеха, а также насколько она помогает сохранять здоровье и душевное равновесие. Отсутствие симптома, отсутствие психологического напряжения и дискомфорта – критерий эффективности, и, следовательно, истинности системы.

Возвращаясь к позиции когнитивистов, отметим, что философия конструктивизма диктует соответствующий метод познания мира, свою гносеологию. По Р.Весслеру, конструктивизм, как и дзен-буддизм, стоит на той позиции, что люди конструируют каждый сам для себя свою собственную частную реальность, и что объективная реальность непознаваема (если она вообще существует). Рационалисты полагают, что люди более или менее точно воспринимают объективную реальность. Конструктивизм утверждает, что личностное видение реальности не может быть проверено объективными критериями, поскольку их просто не существует. Вместо них в консультировании применим критерий полезности: является ли личностное видение мира полезным для того, чтобы жить в этом мире, или нет. Таким образом, позиция конструктивизма имеет сходство с теориями психологии, о которых говорят, что их нельзя оценивать по их истинности или правильности, но исключительно лишь по их полезности в возможности предсказать те или иные явления психики и управлять ими.

Часто в жизни, упрощая ситуацию, мы говорим об окружающих нас людях: «хороший», «плохой», «добрый», «злой», «правильный», «неправильный», высказывая суждения оценочного характера. Однако, если остановиться и задуматься над теми словами, которые мы машинально произносим, то можно обнаружить, что, произнося подобные слова, мы не совсем правы. Человеческая природа – это, по-видимому, самое сложное, что существует в мире. Она состоит из многих элементов, которые иногда согласуются друг с другом, иногда нет, иногда конфликтуют между собой, а иногда вступают в непримиримые противоречия, заставляя человека страдать от внутренних конфликтов. В зависимости от ситуации мы поворачиваемся к миру то одной, то другой своей стороной, обнаруживая то одни, то другие черты, по-разному ведем в себя в зависимости от ситуации, от нашего настроения и самочувствия, от того, что за человек перед нами. Опыт прожитой жизни убеждает нас в том, что нет однозначно плохих людей, как нет однозначно

Вслед за К. Юнгом мы можем сказать: «Чем выше человек, тем длиннее у него тень». Все уравновешено: сколько достоинств, столько и недостатков. По-видимому, достоинства и недостатки – это проявления одних и тех же качеств, имеющих разные полюса.

Кроме того, остается открытым вопрос о том, какие качества следует оценивать как хорошие, а какие – как плохие. Настойчивость в одной ситуации выглядит как целеустремленность, а в другой – как агрессия и насилие. Непосредственность может быть оценена то как естественность и простота, то как развязность и бестактность. В зависимости от конкретного контекста человеческие черты приобретают разные значение и смысл.

В целом же оценочное мышление обычно приводит к негативным социальным последствиям, поскольку тенденция судить о человеке в черно-белых категориях добра и зла толкает нас на поиск виноватых и расправу с ними. Как сделать так, чтобы жизнь была хорошей и счастливой? С позиции оценочного мышления для этого надо собрать вместе всех плохих людей и уничтожить, отправив в лепрозорий, изолятор, концлагерь. Как только подобные представления оказываются в центре сознания, на их основе возникает соответствующее мировоззрение, на основе которого легко формируется тоталитарный режим, ориентированный на уничтожение инакомыслящих, то есть тех групп людей, которые не соответствуют принятому оценочному критерию «хороший», и на этом основании подлежащих уничтожению.

Ваще складывается такое впечатление, что психотерапия не очень хитрое дело, иногда людям достаточно просто выговорится.

Проговаривание проблемы, снижая уровень эмоциональной напряженности, освобождает когнитивные, интеллектуальные ресурсы, и иногда, освободившись от парализующего гнета аффекта, клиент сам начинает лучше понимать свою проблему и возможные пути ее решения. Снижение аффективной загруженности, как правило, сопровождается активизацией познавательных ресурсов клиента. Примером может служить клиентка, которая всю жизнь жила под давлением матери и мужа и обратилась за помощью к психологу с просьбой помочь ей наладить свою личную жизнь, Юля, которая долго рассказывала о своей жизни с больной эпилепсией мамой и деспотом-мужем, сама себя прерывает: «Я все поняла. Спасибо» – и уходит.

А иногда достаточно относится к человеку без оценки и осуждения и просто принимать его таким какой он есть.

Принятие как личности клиента, так и его переживаний позволяет ему пережить коррективный эмоциональный опыт, нормализующий состояние. В качестве примера можно привести случай со студентом – пассивным гомосексуалистом, который регулярно посещает консультанта, чтобы почувствовать уважительное принимающее отношение к себе на фоне сокурсников, которые его отвергают, снижая самооценку и провоцируя депрессивные переживания.

Хотя конечно для человека важно понимание того с чем он столкнулся. Именно понимание, если дать просто знание это ничего не решает, поэтому терапевты так и нудят своими наводящими вопросами вместо того чтобы сказать просто как есть и что он имеет ввиду.

Понимание – первый шаг к изменению. В качестве примера может служить обращение Любы, которая встречается с женатым мужчиной и просит помочь ей сделать так, чтобы тот развелся и женился на ней. Консультант попросил ее нарисовать на двух листах бумаги жизненные миры – свой и любимого мужчины. На листе бумаги, отражающем мир самой клиентки, любимый мужчина занимал практически все пространство; на листе бумаги, отражающем жизненный мир мужчины, образ Любы занимал всего пять процентов пространства. Взглянув на свои рисунки, клиентка осознала собственную ситуацию, поняв бесперспективность своих требований, что позволило прорабатывать ее проблематику уже на другом, более конструктивном уровне.

Часто важными вопросами, на которые должен ответить консультант, являются такие. Почему клиент не хочет принимать решение? От необходимости решения какой проблемы избавляет его данная ситуация (данный симптом)? Какие скрытые потребности клиента удовлетворяет его проблема? Всегда важно помнить : если бы человек хотел решить свою проблему, он бы ее решил сам!

Во многом терапии зависят от страховки, страховые компании не хотят оплачивать длительные курсы психоанализа в которых клиент вспоминает свое детство, ведь очевидно что он развёлся неделю назад и его проблемы вовсе не в детстве. Поэтому последнее время очень популярна когнитивная терапия

Чувства человека зависят от того, как он истолковывает события. Приведу вам пример. Недавно одна моя пациентка, успешно завершившая лечение, рассказала мне о мыслях, посещавших ее в начале терапии, когда она сидела в приемной, ожидая встречи со мной. Она ревностно следила за тем, во сколько я начинаю сессию. Если я опаздывал хотя бы на несколько минут, она думала: «Он не хочет видеть меня» и эта мысль расстраивала ее. Если я начинал сессию чуть раньше назначенного времени, она говорила себе: «Должно быть, мои дела совсем плохи, если он готов потратить на меня лишнее время», и ее охватывала тревога. В тех случаях, когда я начинал сессию строго по расписанию, у нее возникала мысль: «У него тут настоящий конвейер. Я для него всего-навсего очередной пациент». И она чувствовала раздражение. Как видите, в какое бы время я ни начинал сессию, она истолковывала это исключительно негативным образом, и эти негативные интерпретации вызывали у нее отрицательные эмоции. Пациентка сумела понять взаимосвязь между своими мыслями и чувствами. Научившись идентифицировать свои мысли и сообщать о них, она осознала их иррациональность.

Хотя всё больше психологов пытаются интегрировать методы других направлений, тем более что не смотря на разную теоретическую базу в основном они придерживаются схожих принципов.

Ну и в конце уже более подробно рассматриваются конкретные случаи консультации тревожных, депрессивных, агрессивных, истероидных личностей, пациентов с психосоматическими заболеваниями, посттравматический синдром, суицидники, любовные отношения, подростки и родители, конфликты с начальством и прч.

Термин «эхопраксия», канадский фантаст использует, чтобы обозначить и обрисовать культурное состояние человечества, которое не сулило нам ничего хорошего в прошлом и также не сулит, по мнению автора, в будущем. Только все более явный раскол.

Уоттс видит мир людей, в качестве игры в имитацию, очевидно, соглашаясь с Тьюрингом и развивая его мысль чуть ли не ad absurdum. Прискорбно, но писатель считает, а точнее, однозначно заявляет – мы не эволюционировали, а лишь имитировали эволюцию. Вокруг человечества вселенной романа «Эхопраксия» давно уже сформировались постчеловеческие социумы: Роевой Разум, Двухпалатники, Иск Ины, Инопланетяне, а люди только и могут, что бездумно имитировать декартовский прогресс.

Однако, чего человечество имитацией добивается? Создает какие-то имплантаты, протезы, технологии, генные модификации, бессмысленные религиозные учения? По версии Уоттса у нашего вида явно нет планов на будущее. И за эту скромность Воланд, нас бы, несомненно, похвалил. За нашу веру в уже пролитое масло и невозможность что-либо изменить.

«Все предчувствия, правильные или нет, сохранявшие жизнь виду на саваннах плейстоцена, сейчас, по большей части, стали ошибочными. Ложноотрицательные и ложноположительные результаты, моральная алгебра толстяков, которых сталкивают на рельсы перед поездом. Назойливая эмоциональная вера, что дети приносят тебе счастье, хотя все данные указывают на обратное. Высокоамплитудная боязнь акул и чернокожих снайперов, которые вас не убьют, зато полное равнодушие к токсинам и пестицидам…»

П.Уоттс, «Эхопраксия»

Вообще, Уоттс – мастер метких метафор, который заключает много скрытого смысла в своих словесных формулировках. Автор не хочет, чтобы читатель просто скользил глазами по строчкам, он хочет, чтобы его взгляд спотыкался о слова, заставляя вдумываться в глубинный подтекст, копаться в словарях, лезть в ссылки и читать сопутствующую литературу.

А это, определенно необходимо. Без понимания и знания контекста некоторых дисциплин, хотя бы поверхностного, можно упустить приличное количество важных деталей. Например, боевые зомби, о которых идет речь в начале романа прямая отсылка к проблеме «Философского зомби»; Двухпалатники – явная отсылка к бикамеральной теории сознания Джулиана Джейнса.

В диалогах часто можно встретить рассуждения о проблеме свободы воли, а это значит, что стоит ознакомиться с историей экспериментов Бенджамина Либета. А то, как осуществляется борьба за будущее можно, в принципе, рассматривать как прямую иллюстрацию к «семантике возможных миров» Сола Крипке. А уж про библейские аллюзии или отсылки к греческой мифологии и упоминать не стоит, их так много, и они столь откровенные, что любой мало-мальски начитанный человек их увидит.

Такой странный и непривычно сложный стиль создает для читателя эффект присутствия в произведении и реальности всего происходящего, усиливает ощущение наступившего будущего, эры сверхинтеллекта, контакта с постлюдьми и внеземным разумом.

Орденом Двухпалатников

,Дхармические верования – а вы знаете, что это та школа мысли, которая каким-то образом много веков назад и без использования МРТ и ТМС сумела обнаружить сенсацию, что само по себе «Я» является иллюзией – эти дхармические верования были матерью современного Ордена Двухпалатников. (Отцом его была неврология; это были зимне-весенние отношения.) Но Двухпалатники на самом деле не являются религиозным орденом в традиционном понимании, разве что только в той мере, в какой они уходят корнями в те древние верования. О, и еще в том смысле, что в процессе своей работы они испытывают религиозный опыт – так называемый «экстаз».

Вместе с тем, есть вся эта трансцендентальность, глоссолалия и прочее, что происходит, когда выходит из строя та часть мозга, которая отвечает за картографию частей тела и его границы. Сознание теряет свое ощущение того, где заканчивается тело и начинается остальная вселенная, так что фактически всё заканчивается чувством сопричастности ко всему сущему. Двухпалатники испытывают это потому, что они являются членами улейного сознания. Они имеют общие сенсорные системы, соединяющие сознания один к другому – такие связи на самом деле размывают границы между телами. Так что для них религиозный «экстаз» – неизбежный побочный эффект сетевого существования.

О, и я думаю, они также являются религиозным орденом в том смысле, что у них всё основано на вере – но вера здесь имеет очень специфическое значение. Существуют определенные подуровни реальности, которые принципиально не поддаются эмпирическому исследованию. Всё, что оказывается ниже планковской длины, становится очень неопределенным; вы можете строить любые догадки, заниматься моделированием и выдвигать какие-угодно гипотезы, но пока нет способа протестировать эти догадки, вы не принадлежите к конвенциональной науке. (Именно по этой причине разные вариации теории струн и бран многими рассматриваются как философия, а не как наука.) Двухпалатники – как оказывается, «себестоимость» этого огромна – перенастроили себя, чтобы исследовать реальность вне этих лимитов, а признаком состоятельности их методологии является то, что им принадлежит половина патентного бюро на момент начала «Эхопраксии». Но эта не научная методология и она не может быть таковой по определению. По сути, у нас нет подходящего слова для обозначения их деятельности; но «вера» здесь ближе всего.

Они также являются религиозным орденом в том смысле, что они верят в Бога. Но это не просто вера: у них есть для этого свои причины. Знай своего врага и всё прочее.

В конце концов, я думаю, они довольно религиозны.

незаконченный проект «Разумное творение»

я расцениваю роман и как «мейнстримный» уоттсовский мысленный эксперимент (хотя у меня есть надежда, что он более доступен для понимания, чем мои предыдущие попытки), и как разновидность метакомментария к доводам тех идиотов, которые украдкой интегрируют креационизм в уроки естествознания. Но в отношении того, чтó вы можете ожидать? Вы можете пятнадцать или двадцать лет ожидать свободной от льдов Арктики, диких лобстеров на дистанционном управлении, генно-модифицированных гигантских кальмаров, подводные перестрелки между США и Канадой в борьбе за источники на Бофортовом шельфе, а также наделенные сознанием деньги.

При условии, что этот треклятый проект вообще сдвинется с места. И если «ожидания» здесь уместное слово.

В другом романе, который вы планируете выпустить, «Подсолнухи», вы осмеливаетесь отправиться в очень далекое будущее. Действие разворачивается на релятивистском корабле «Эриофора», известном вашим читателям из повести «Остров», которая стала лауреатом премии «Хьюго». Персонажи фактически могут наблюдать, как остальная вселенная стареет, даже несмотря на то, что их собственные технологии и культура могут по своей сути оставаться прежними. Как вы сумели справиться со вселенной, которая очень отдалена от наших времен и воспринимается через взгляд похожих на нас персонажей?

Черт, это легко – нужно лишь украсть световое шоу из концовки фильма «2001: Космическая одиссея». Как бы то ни было, если персонажи похожи на нас, это всё, что они будут способны понять, когда столкнутся с воистину трансцендентным будущим.

Но мне действительно пришлось решать эту проблему в «Острове»; живая сфера Дайсона, с которой сталкивается «Эриофора», предположительно представляла из себя природное явление, а не какой-то образец пост-человеческой магической технологии. Мы можем и не встретиться с чем-то подобным на протяжении следующего миллиарда лет, но оно может спокойно себе фотосинтезировать прямо сейчас ради поддержания жизни всего, что мы знаем.

Я уклонился от такого испытания в двух других историях, которые я написал в рамках данного цикла – «Hotshot» (этот рассказ появляется в последней антологии Джонатана Стрэна «Reach for Infinity») и «Гиганты» (появляется в невидимой книге, выпущенной Chaosium’ом, хотя этот рассказ может фигурировать и где-то еще, поскольку те придурки не заплатили ни одному из своих авторов, и, следовательно, нарушили условия контракта, не говоря уже о самом релизе, который оказался похоронен, так что практически никто даже не знает, что эта гребаная антология существует. Но я отвлекся). В «Hotshot’е» действие происходит в нашем веке, аккурат перед отплытием «Эриофоры», так что культурный шок здесь не представляет такой уж трудности. «Гиганты» – еще одна история со странным-феноменом-вне-корабля-и-запутанными-раздорами-внутри.

Я все еще набираюсь смелости, чтобы столкнуться лицом к лицу с тем, какими мы станем через миллионы лет циклических взлетов и падений. У меня есть зерна такой идеи: маленький корабль выскакивает из новозапущенного шлюза, на этом корабле присутствует лишь один постчеловек, представляющий одну из фаз человеческого бессмертия. Она путешествует вместе с нашим экипажем и приносит им новости из дому – но вместо того, чтобы впадать в анабиоз, она бродит по пещерам и коридорам корабля на протяжении тысяч лет, пока Сандей и ее приятели проводят во сне целую вечность. Какая-то глубокая перемена происходит с ней за это время, но впоследствии она отказывается говорить об этом.

Это всё, что у меня есть до сих пор. Но конечно, я собираюсь схватить этого конкретного быка за яйца еще не раз до того, как данный цикл будет окончен.

http://clarkesworldmagazine.com/watts_interview/

(говорил позависаем, посмотрим сериальчики)

Как правило, мы имеем дело с любовью обусловленной, когда человек может сказать: «Я люблю тебя потому, что ты молод, красив, умен, потому что у тебя большой дом и красивая машина, много драгоценностей и красивых дорогих вещей, потому что у тебя есть дача и яхта». Это самый частый вид любви, с которой мы обычно и имеем дело. Однако при этом мы всегда продолжаем стремиться найти такие отношения, при которых наши достоинства и недостатки не будут иметь значения. Нам хочется, чтобы нас любили за нас самих, а не за то, что у нас есть красивая одежда и большой дом. Как правило, опыт безусловной, материнской любви мы получаем (или не получаем) в детстве во взаимоотношениях с родителями, иногда безусловной бывает первая любовь, лишенная корысти и расчета, когда нахлынувшее чувство стихийно и не поддается объяснению и анализу. В дальнейшем в течение всей жизни мы снова и снова будем искать подобную любовь, бескорыстную и безоглядную. Однако, как правило, взрослый человек не в силах отрешиться от статусных соображений, от усвоенных социальных норм и правил, предписаний и ограничений, он продолжает и в любви ориентироваться на эти же социальные правила и нормы.

В результате мы любим друг друга за достоинства, и не любим друг друга за недостатки; при этом на основании условных, индивидуальных в каждом обществе, в каждой культуре стереотипов и стандартов существует неявная, неписанная договоренность, какие качества считать достоинствами, а какие – недостатками. То, что в одной культуре считается достоинством, в другой может быть недостатком, и наоборот. То, что в одной социальной группе (скажем, в подростковой субкультуре) считается достоинством, в другой социальной группе (например, в группе взрослых) может быть недостатком.

Представления о том, что такое хорошо, а что такое плохо могут меняться. И в соответствии с этими представлениями изменяется наша готовность любить или не любить определенного человека. По-видимому, лишь любовь, свободная от социальных условностей и ограничений (то есть безусловная любовь) может считаться настоящей любовью, потому что только в этом случае привязанность к другому человеку зависит лишь от его индивидуальной психологической природы, от его уникального неповторимого психологического склада.

(Мамочка, а как это иметь лучшую в мире дочь? -Я не знаю, дорогая, тебе бы лучше спросить свою бабушку)

В процессе консультирования клиентов, утративших объект любви, потерявших любимого человека, наиболее часто приходится сталкиваться со случаями, когда речь идет об утрате обусловленной («корыстной», основанной на расчете) любви. В этом случае переживание утраты любви на самом деле является переживанием утраты престижа, материальных ценностей, социального статуса и т.д., то есть переживанием потери собственности, материальной или социальной. Когда в подтексте утраченных любовных отношений обнаруживается горе о потерянной выгоде, то содержанием консультирования может быть прояснение того, чем являлся для клиента потерянный любимый человек, какими благами он снабжал клиента, какие удобства ему доставлял.

По сути дела это вопрос о том, за что, за какие качества клиент любит своего партнера. Психологическая работа может затрагивать систему ценностей клиента, и если в процессе анализа обнаруживается, что наиболее значимыми в его жизни являются материальные ценности, а любовь к партнеру на самом деле основывалась на его материальной обеспеченности, и потеря такого партнера означает для клиента утрату материального благополучия, то закономерно встает вопрос: а идет ли речь в данном случае о любви? В крайнем случае, о любви к деньгам, но не о любви к человеку. Можно столкнуться с любовью к высокому социальному статусу, с любовью к власти, с любовью к стабильности и уверенности в завтрашнем дне. Наиболее часто речь идет о привычке, когда утрата «любви» на самом деле означает потерю привычного образа жизни. Такой случай чаще встречается у мужчин. Для женщин более характерным является переживание утраченного партнера как переживание утраты социального статуса замужней женщины, то есть социального успеха и благополучия.

Таким образом, проведенное исследование любовного чувства клиента позволяет определить, утрату чего именно переживает клиент, и насколько значима эта утрата в его индивидуальной субъективной системе ценностей. Последующая работа – это чаще всего работа с экзистенциальными ценностями, когда в процессе консультирования решается вопрос о том, в чем истинный смысл жизни клиента, что для него в жизни является наиболее значимым, без чего его жизнь просто не могла бы состояться. Наиболее эффективным в данном случае является использование экзистенциально-гуманистического подхода, акцентирующего понятия смысла жизни, самоактуализации, самореализации в духе В. Франкла: «Человек, у которого есть зачем жить, может выдержать почти любое „как”».

(Не хочешь зайти ко мне сегодня вечерком? -Извини, сегодня у меня намечается тройничок с престарелой парой. -Моих родителей не будет дома. -Я знаю)

Если же в процессе консультирования мы сталкиваемся со случаем любви безусловной, слепой, бескорыстной, когда клиент на самом деле любит партнера лишь «за него самого», а не за его заслуги, награды и приобретения, работа может быть направлена на исследование того, как понимает клиент свою любовь, для кого он любит.

Если он любит для себя, потому что желает самому себе всяческого благополучия и счастья, не интересуясь благополучием и счастьем партнера, то это любовь эгоистическая, любовь-обладание, когда партнер представляется не живым человеком, а вещью, которой хочет обладать клиент. Такая любовь к партнеру – все равно, что любовь к своей новой машине, или к новому платью, или к дорогому бриллианту. Совершенно по другому выглядит любовь, если клиент любит другого не для себя, не ради себя, а для другого, ради счастья партнера. В этом случае, когда мы любим другого для него, думая прежде всего о его счастье и желая всяческого благополучия прежде всего ему, а потом уже себе, потеря партнера не может причинить нам боли: ведь утраченный партнер нашел для себя более счастливую, более полную, более интересную жизнь, может быть, с другим человеком он чувствует себя счастливее (если речь идет об измене). И, поскольку его счастье для нас превыше всего, то мы можем только порадоваться тому, что любимому нами человеку хорошо.

"Психологическое консультирование. Справочник практического психолога"

Составитель Светлана Леонидовна Соловьева

Межличностная дистанция . У каждого человека существует свое жизненное пространство – зона, которую он охраняет от вторжения окружающих. В процессе общения собеседники регулируют эту межличностную дистанцию. Размеры жизненного пространства определяются тремя факторами: особенностями личности субъекта, характеристиками его актуального психического состояния, а также плотностью населения в той местности, где он воспитывался. Люди, детство которых проходило в большом столичном городе с высокой плотностью населения, привыкают находиться в условиях скученности, в толпе, не чувствуя при этом особого дискомфорта. Их жизненное пространство меньше, чем у жителей маленьких провинциальных городов с низкой плотностью населения, которые привыкли располагаться на большом расстоянии друг от друга. Переезжая жить в столицу, житель маленького городка первое время испытывает острый дискомфорт, связанный с нарушением привычных для него границ общения. Исследования физиологов показали, что близкое присутствие рядом другого человека повышает уровень катехоламинов, и это субъективно отражается в сознании в виде беспредметной тревоги либо состояния психического напряжения.

Жизненное пространство, или психологическое поле, в котором человек чувствует себя комфортно, определяется, как отмечено выше, также особенностями его личности и состояния. При выраженной интроверсии размеры жизненного пространства больше. Наибольшее жизненное пространство у самых выраженных интровертов – больных шизофренией. Наименьшее – у больных в маниакальном состоянии, расторможенных, бесцеремонно нарушающих чужие «границы». Психическое состояние также влияет на межличностную дистанцию: человек с высоким жизненным тонусом, повышенным настроением сокращает дистанцию с другими людьми, а в состоянии уныния, печали или в астении межличностная дистанция увеличивается.

При межличностном взаимодействии двух собеседников расстояние между ними определяется размерами жизненного пространства каждого из них. Для межличностной дистанции характерны две психологические закономерности. Первая указывает на связь психологической, эмоциональной и физической близости: чем более близкие, теплые, эмоциональные отношения между людьми, тем расстояние между ними меньше. Сокращение психологической дистанции, установление эмоциональной близости между партнерами по общению сопровождается сокращением физического расстояния между ними. Иными словами, чем более холодные, формальные, официальные отношения между людьми, тем расстояние между ними больше. Вторая закономерность, определяющая межличностную дистанцию, подчеркивает различие в социальном статусе общающихся: чем выше социальный статус собеседника, тем расстояние больше. Мы держимся дальше от людей, занимающих высокое положение в обществе, создавая для них большее жизненное пространство. Выделяют четыре межличностные дистанции.

От 0 до 45 см – интимная , встречается во взаимоотношениях близких людей: мужа и жены, матери и ребенка, близких друзей и родственников. Вторжение чужого человека в интимную зону (как это нередко бывает с близорукими людьми) вызывает раздражение и чувство протеста. Тот, чье жизненное пространство нарушено, отодвигается, увеличивая интимную зону. Присутствие в интимной зоне близкого нам лица не только возможно, но и желательно, особенно в ситуациях опасных или потенциально конфликтных. Во взаимоотношениях врач–больной и психолог-клиент пациент обычно в интимную зону не допускается. Отношения с больным – отношения официальные, регламентированные социальными нормами и распределением ролей. Исключение может быть сделано лишь в тех случаях, когда возникает угроза жизни пациента –общение с умирающим, с онкологическим больным при сообщении ему диагноза и прогноза заболевания, с депрессивным пациентом, имеющим суицидальные тенденции. Интимная дистанция может быть использована и в том случае, когда решается вопрос об операции, особенно, если существует вероятность летального исхода.

Дистанция от 45 до 120 см называется личной дистанцией . Она характеризует так называемое партнерское общение, т. е. общение людей равного социального статуса, связанных общей деятельностью. Личная дистанция может использоваться при проведении психотерапии и психологического консультирования.

Расстояние от 120 до 400 см – социальная дистанция – это расстояние, на котором осуществляется официальное, формальное взаимодействие двух лиц. В специальных исследованиях было показано, что если пациенту дать возможность самому выбирать дистанцию общения во время первой встречи с консультантом, то он расположится на расстоянии 200 см. Именно на этой дистанции клиент чувствует себя комфортно во взаимоотношениях с психологом, с которым нет пока психологического контакта и доверительных профессиональных отношений. Впоследствии, по мере установления контакта, формирования и развития взаимоотношений, эта дистанция может сокращаться. Скорость ее сокращения свидетельствует об определенных психологических особенностях пациента, а также о профессиональном умении психолога устанавливать психологический контакт и вызывать доверие клиента. Пациенты, которые слишком быстро сокращают дистанцию, становясь назойливыми, бестактными, бесцеремонными, вторгаясь постоянно в жизненное пространство консультанта, часто отличаются инфантилизмом, повышенной зависимостью от окружающих, потребностью в эмоциональной поддержке. Обычно они имеют психологические трудности, сложные взаимоотношения и переживания, в которые стремятся вовлечь и психолога, чтобы переложить на него ответственность за решение своих жизненных проблем. В профессиональном общении для консультанта важно осознание и поддержание границ своей компетентности, и поэтому он не должен активно вторгаться в жизнь своих клиентов. Степень его участия определяется необходимостью оказания профессиональной помощи. При этом психолог учитывает психологические особенности пациентов, их индивидуальные реакции на терапию, возможные страхи при осложнениях – все то, что связано с лечебно-диагностическом процессом.

Расстояние от 4 до 7,5 м называется публичной дистанцией и характеризует формальные взаимоотношения одновременно нескольких людей. Например, на таком расстоянии проводятся собрания, совещания. При этом мимические реакции сглаживаются, мелкие движения становятся менее заметны, повышается громкость голоса, слова подбираются и тщательно выговариваются.

"Психологическое консультирование. Справочник практического психолога"

Составитель Светлана Леонидовна Соловьева