forever8pus

- А вот еще повадился к нам в деревню как-то жандарм девок воровать. - начал новую историю у костра егерь Василька.

- Тьфуты, жандарм! Лось! Лось повадился. Ходит-бродит по окрестностям, аки баньша какая, а потом - шмыг из кустов - хвать какую-нить марфушку поупитаннее за кокошник. На спину к себе кинет и только его и видали. И ладноб одна какая баба - невелика потеря. Но сохатый разошелся прям. Волки у нас столько не жрут сколько лось унес. И уж что-только не делали: и ловушки строили, и ямы копали, и соли отравленной, попом заговореной сто пудов вокруг накидали. У нас оттого три года потом ничо не родилось. А ему хоть бы чо.

Полицай приехал, жирный, важный весь. Говорит:
- Что это вы, супостаты, - говорит - женского полу от барина прячете!
- Это, - говорит - ежели, вы на зло не рожаете, чтобы барину досадить, так сечь будем пока не начнете.
- А ежели - говорит - немощные стали - так работать надо больше.
- Поди всю ночь - говорит - спите? А барин, отец наш родный, из-за вас печали печалить в одиночестве должон?

В общем материл, дознавался, выпытывал. Попа местного на всякой случай выпороть обещал, но тот, чертяка языкастый, уговорил полицая, а заодно и план придумал. Нарядили, знач, полицая под девку. Дородная вышла, лоснящаяся, с бакенбардою - огонь баба, хоть щас лошадев останавливать. И поставили за деревню у леса на вахту. Под корсет бурдюк с дыркою и краской красной, чтобы так вот след отметить-оставить. А сами в засаду.

Лося не дождались, конечно. По домам разошлися - вставать рано - кому на поле, кому в кузню, кому по прочим работам - баб то не осталось, чтоб работать. Но только глядь с утра - а нету жандармы. И след значит красный в лес тянется. С неделю думали искать - не искать. Порешили вытаскивать. От нового черт те знает что ждать, а это жандарм хоть и плохонький, а уже свой.

Три дня и три часа по следу шли. Ночью не шли, гдеж такого дурака найдешь, ночью по лесу шастать. Да и нашли. Со стороны-то не видно. Холимиками огорожено, деревцами прикрыто, тропки нетути, только красное с полицая тонкою линией накапало. А за деревцами, ой, матерь божья родная! Царство срамное бабие. Как у амазонок ентих. Голышом, знач, бегают, косы не заплетены, улыбаются дово-ольныя. Вокрук садочки-огородики. И детенышей лесных меряно-немеряно. Ежов, белочков, медведиков. Детский сад звериный у них там, значит. Для сирот лесных диких звериных со всей округи.

Подумали мы с мужиками, поразмыслили. А как брага кончилась так и порешили. Пущай стоит тут сад. Всяко лучше девкам-то здесь жить, чем у барина на хозяйстве. К воспитанию приучатся, вместо чем лузги лузгать и песни матерные полнуночь орать. А как замуж кому заоохотится, пущай в деревню и возращаются.

Лося, правда так не поймали - не видели больше. Жандарм заместо него теперь. Выбегает, иногда, из лесу колбасу у собак воровать. Что бормочет, где живет - непонятно. Плохонький стал. И нового не назначають, мол, еще этот не кончился. Как подумаешь - вродеж беда, а как еще подумаешь, а беда ли?

Но зато вот с ентих самых пор у нас и дичи в округе хоть рукой в мешок набирай. И охотники самые опытные. И девки местные самые красявые да работящие. Да только вы про это никому, лады?