Я не мог видеть этого — с рождения обделён такой способностью.
Медленными, но верными шагами, мягко переступая через изувеченные мной трупы, я продвигался к своей цели. Он остался один, наёмники, охранявшие его, теперь преспокойно отдают свою кровь жадной земле.
Мне не надо было видеть, чтобы убивать — я слышал, я чувствовал.
Я чувствовал, как сердце бешено стучит и пытается разорвать плоть, чтобы, ломая кости и с хрустом разрывая жилы, вырваться из груди и распасться снопом жгучих искр.
Удобнее перехватил свой меч. Почувствовал пульсацию — сердце, его неумолимо бьющееся сердце. Он боится. Добро! Так и должно быть.
Я знал, в какой он стороне — ощущал. Вместе с этим я чувствовал развеваемые неугомонным течением времени остатки страха, боли, ярости и животного желания жить. И ещё: кровь, кровь, кровь...
Один труп, ещё один — я шёл мягко и бесшумно. Я чувствую его страх, он его выдаёт. Меня уже ничего не сможет остановить.
Я нарочито повернулся спиной к месту, где он скрывался. Дурак! Остановить неизбежное он не сможет, никто уже не сможет.
Миг — он решился! Насколько бы он не был быстр — не поможет это ему — я уже слышал колыхание одежды, свист бешено рассекающей воздух сабли. Я чувствовал его неуверенность, его ненависть, его ликование, предвкушающее смерть стоящего спиной заклятого врага. Это был его отчаянный, предсмертный выпад.
Я непоколебимо стоял, считая мгновения, всем своим нутром ощущая приближение звенящей губительной стали. Мерзкий холодок пробежал по затылку, устремляясь вниз. Время замедлилось: мгновения вытянулись в минуты, минуты — в часы. Я почти ощутил неприятное прикосновение к коже — его клинок почти было достал мою шею! Движением, граничащим с возможностями человеческого зрения, я уклонился в сторону движения лезвия, опередив его на миг, которого мне хватило подсесть, развернуться и перехватить полёт сабли чёрным лезвием своего клинка, покрытого целой сетью чародейских рун. Ртутью потекли медленные звуки звонко рвущихся связок, жил, вен, капилляров, артерий при соприкосновении их с лезвием моего оружия.
Я слышал, как летела тёплая кровь, ещё несущая в себе остатки жизни. Остывающая капля мягко упала мне на кисть левой руки, отдавая последние импульсы тепла предательского существования этого ничтожества моей коже.
Две разрубленные мной половины его тела рухнули на землю, в одной из которых, произнеся последние два удара, затухло сердце, открывая дорогу смерти. В стеклянных широко раскрытых глазах застыл непомерный ужас — ужас, смешанный с неистовым желанием жить и нежеланием верить в произошедшее.
Мой брат умер. Не сейчас, но когда по его вине погибла наша семья. Моя семья. Месть? Нет, возмездие.
