WZZ67

Вознин Андрей Андреевич, цельными произведения выложены на различных ресурсах, легко находимых в поисковике. Желающим простимулировать дальнейшее творчество - Карта Сбербанка 2202 2056 2755 5409.
Пикабушник
Дата рождения: 20 октября
3031 рейтинг 164 подписчика 1 подписка 270 постов 44 в горячем
10

Приключения Парамона (часть вторая)

Величественная картина раскинувшегося предо мною стольного града Дома Мер Ингов оказывала ничуть не менее гипнотическое воздействие, чем голубое сияние в исполнении Гмора. Только теперь я окончательно поверил в дееспособность спутников... Хотя и оставался, пускай даже мизерный, но все-таки шанс, что это мы втроем лежим в палате дурки, и я весьма реалистично галлюцинирую под воздействием бредней двух соседей по койке...


Комната, куда меня вчера вечером заселили, находилась где-то на верхних этажах умопомрачительно огромного здания. Обстановочка моих апартаментов оказалась, на удивление, вполне привычная, если не замечать отдельные мелочи. Как то — полное отсутствие прямых углов, круглые окна, овальные двери, оплывающий краями столик, бесформенно пухлые кресла. Словно я находился внутри огромной полой трубы, поставленной вертикально. А пластиковую мебель, перед тем как продать, сунули в горячую печку на пяток минуток. Отчего она, бедная, и лишилась своих углов.


За окном, как продолжение безумия местных стилистов, застройка мегаполиса по настоящему сводила с ума, и, наверное, не меня одного - вряд ли большинство местных архитекторов в своем творческом угаре находились в здравом рассудке. Хотя кто-то, возможно, и сумел остановиться на самом краю той пропасти. Но и тем, и другим позволили воплощать в жизнь свои самые смелые фантазии, неограниченные, как на Земле, неумолимым законом всемирного тяготения. Возможно деятель, сравнимый по уму с нашим Ньютоном, у них просто не рождался.  И как итог - здания здесь не только устремлялись вверх или хитро закручивались, пьяно кренясь по сторонам, но и запросто парили прямо над городом. Точнее это сам город частично пребывал в местных розовых небесах.


- Любуетесь?


Я оглянулся. В дверях стоял Лорд Дрю, собственной персоной, а из-за его плеча выглядывал знакомая мрачная физиономия, на которой, казалось, нет ни единого свободного места хотя бы еще для одного небольшого шрамчика. В родном отечестве оба сменили земной прикид: Лорд оказался облачен в форменный черный сюртук, огненно-красные трико и огромные башмаки с высокими квадратными каблуками; телохранитель был втиснут в брутального вида кожаные доспехи, свободного кроя черные брюки, заправленные в высокие сапоги, и водруженный на бритый затылок легкомысленный берет с зеленым пером попугая. В общем, этнический лесной охотник в сопровождении трубадура. Правда, трубадур тут был за главного.


Честно говоря, перегруженный вчерашними впечатлениями, даже не запомнил, как доставили меня на ночлег. А в номере я сразу бухнулся на первое, что хоть приблизительно напомнило кровать. И теперь, стоя в казенной пижаме перед этими франтами, чувствовал себя несколько неловко.


- Голова немного кружится, - признался я. - Высоко. Вид непривычный. Да и все какое-то... Необычное.


- Ничего привыкните, - смело пообещал Лорд Дрю. - А теперь вам надо примерить костюмы.


Он подал знак своему брутальному секретарю. Тот вышел на секунду и вернулся уже в сопровождении какого-то старого хрыча в поношенном лапсердаке и небольшой группы слуг, каждый из которых нес по два чехла с одеждой.


- Да, кстати, я не представил вам моего секретаря. Кон. Прошу любить и жаловать.


Бывший твидовый пиджак лишь поиграл желваками, наверное вспомнив художественную роспись своего наряда на Земле.


- Конь? - наивно переспросил я.


- Кон! - непочтительно вклинился в наш разговор носитель непонятного имени, - Даю по буквам - К. О. Н. И чтоб никаких мягких знаков!


- Ладно, ладно. Я понял. Кон, так кон. Никого из коней я обидеть не хотел, - протараторил примирительно... И впервые лицезрел, как обветренное чужими ветрами лицо начало покрываться блеклыми пятнами.


- Давайте займемся примеркой. Клаиус. Занимайтесь.


Последние слова Лорда Дрю были отнесены старому хрычу. И тот начал быстро, один за другим, вскрывать чехлы, являя на свет мои костюмы для торжеств.


- Непонятно, зачем так много. Мне вполне хватило бы и одного, - поинтересовался я, - Вон того.

Показал пальцем на привычную на вид пиджачную пару.


- Нет, нет и еще раз нет! Ситуайен, это купальный костюм для посещения бассейна, - воскликнул возмущенный святотатством Клаиус, - На церемонию примерьте вот это...


- Это? - Я просто опешил. На единственной вешалке в руках слуги висела некая цветастая тряпочка, размеров, достаточных разве что прикрыть фиговый листочек Адама.


- Да. А вы заметили, что выполнено в цветах вашей родной планеты?


Мое вытянувшееся лицо наверное позабавило Кона, который удовлетворенно хмыкнул.


- Как же вот с этим... - я возмутился от всей души, - Предстану перед принцессой?


- Почему перед принцессой? - в свою очередь удивился Лорд Дрю. - Перед представителями всех трех сот тридцати двух звездных систем, входящих в священный союз правящего Дома Мер Ингов.


Час от часу не легче! Перед такой аудиторией да с фиговой тряпочкой на своем...


- Я чего, такой один там буду? - Перспектива представлять Землю перед межпланетным союзом в таком непрезентабельном виде откровенно пугала. Могли бы заморочиться и поискать кандидата с более внушительными представительствами.


- Почему же один? Все претенденты на союз с принцессой будут так выглядеть, с некоторыми вариациями, конечно, обусловленными их родом-племенем.


Грядущая церемония все более напоминала мне незатейливый мужской стриптиз.


- Позвольте я после примерки ввиду вас в курс дела. Вижу, вы еще теряетесь без должной привычки к большим династическим торжествам.


Ха! Без должной... Да я вообще кроме свадьбы двоих своих друзей не участвовал ни в каких массовых мероприятиях. Если таковыми не считать, конечно, строевые смотры на пирсе в бригаде сторожевых кораблей, где служил по молодости срочку.


Я было открыл рот для комментариев, но встретив взгляд Кона, не сулящий бурных оваций за мой намечающийся конферанс, быстро захлопнул, не проронив ни слова. Так молча перенес все примерки, подгонки и короткие дефиле перед немногочисленными зрителями. И когда Клаиус, удовлетворенный показом, гордо удалился вместе со слугами, оставив весь новый гардероб, мы с Дрю и Коном уселись перед пылающим камином в кресла.


- Позвольте я дам небольшой экскурс в историю, традиции и общую политическую ситуацию в Доме Мер Ингов... - Лорд Дрю начал урок просвещения.


В общем, получалось так...


Дом Мер Ингов находится по меркам прямых пространственных путешествий довольно далеко от центральных областей нашей Галактики и мест становления самых древних ее цивилизаций. Поэтому на ранних этапах развития была протекторатом то одной великой галактической цивилизации, после упадка которой, становилась протекторатом следующей великой цивилизации. Так длилось веками. Дом Мер Ингов занимался кое-какой мелкой торговлей, развитием технологий, освоением и колонизацией ближайших областей пространства. Местная элита даже пару раз приглашалась в действующую на тот момент Метрополию. Но однажды все перевернулось. В одной из окраинных цивилизаций местный гений-самоучка разработал простой, и что самое главное, дешевый способ вне-пространственных перемещений. Конечно, не обошлось без попыток скрыть открытие в момент его становления — с убийством гения, уничтожением двух заселенных спутников и назидательным гашением одной из периферийных звезд. И даже развязанная впоследствии одной из центральных цивилизаций война с вторжением в слишком умную звездную систему не помогла. Судьбоносное знание выпорхнуло из родного гнезда, и остановить его уже не представлялось возможным. Монополия трех центральных галактических Домов, которые для путешествий использовали древний способ с деформацией пространства, требующий колоссальных энергетических затрат, сложнейших технологий и не дающий стопроцентной гарантии в доставке именно в точку назначения, приказала долго жить. Казалось бы, безбрежные просторы Галактики с порою настолько удаленными уголками, что их колонизация и выкачивание ресурсов старым способом перемещений становилась экономически невыгодной, неожиданно превратились во вполне доступный пригород. И что самое важное — один из центральных узлов вне-пространственной сети, используемой для перемещения, оказался в зоне контроля Дома Мер Ингов. Теперь главный торговый путь Галактики проходил по территории Дома. Тогдашний правящий Хозяин Дома Великий Инга тысяча сто второй проявил должную изворотливость, лавируя между интересами Великих, на тот момент, Галактических цивилизаций, - где-то идя на сепаратные сделки, где-то вовремя предавая очередного сюзерена и переходя на сторону более могущественной цивилизации, так же легко предавая впоследствии и ее. Итогом этих ухищрений стало публичное отсечение головы Великого Инги, восшествие на трон Дома следующего Инги и небывалый расцвет местной звездной системы. Кровопролитная война, развязанная для сохранения уплывающего из рук контроля Великими Цивилизациями и громыхавшая в самом центре Галактики два столетия, оказалась фатальной для самих же ее прямых участников. Центральные области Галактики пришли в упадок, чем и воспользовался Инга тысяча сто четвертый. Богатств, полученных на тот момент от транзита по главному торговому Узлу, с лихвой хватило на создание мощного космического флота и подкупа влиятельных чиновников в подавляющем большинстве цивилизованных звездных систем. По итогу нескольких столетий напряженной деятельности четырех богоданных Инга — с тысяча сто второго и по пятый — Дом Мер Ингов стал богатейшей и влиятельнейшей силой в Галактике...


Довольно нудное повествование, подаваемое менторским тоном, усыпило меня на истории правления Великого Инги тысяча... Уже не помню каком. В общем, когда меня разбудил каменный кулак Кона захватывающая история становления Дома Мер Ингов пребывала в нашем времени. Традиция выбора жениха очередной здравствующей принцессой, кстати по давней традиции единственной на столетие, досталась в наследство от славных времен постоянных предательств, заказных убийств, мезальянсов, династических и морганатических браков...


- Но почему выбрали меня? Обычного человека из толпы. Ни принца, ни даже министра какой-нибудь из ведущих экономик Земли. - Из всех перипетий насыщенной галактической жизни, меня сейчас волновал только этот вопрос.


- Дань традиции, - просветил Лорд Дрю, - В варварских цивилизациях, не имеющих банального центрального планетарного правительства либо единого правящего королевского дома, право выбора кандидата для церемонии предоставляется распорядителю от Метрополии. То есть мне.


- Но ваш выбор-то почему остановился на мне?


- Кон предложил. А я посчитал этот вопрос настолько несущественным, что согласился.


Ответ меня обескуражил. Я-то уже вовсю занялся поисками в себе тайных добродетелей и качеств, выгодно отличающих меня от прочего населения Земли. А тут — несущественный. Получается, этот хмырь мог и ощипанную курицу привезти на священную церемонию и сказать - вот человек! Неприятно почувствовать себя, пускай и главным, но все-таки ингредиентом для куриного бульона.


- Что теперь будем делать? Какие планы? - проглотив горькую обиду, спросил я.


- Распорядок на сегодняшний день: завтрак, регистрация в департаменте Окраинных территорий, обед, и затем небольшая экскурсия по местным достопримечательностям, - бодро ответил Лорд Дрю.


Натянув неприятно обтягивающий костюм раздражающе сиреневого цвета, я проследовал за сопровождающими...

Показать полностью
15

Приключения Парамона

Время обеденного перерыва неуловимо истекало, а мой заказ никак не мог покинуть пределы кухни. То ли шеф-повар был занят иными срочными делами, то ли неопытный официант сдуру уронил поднос на пол и теперь складывал горячее обратно в тарелку. Кабак, куда меня, наверное, сам черт дернул заглянуть пообедать, стойко держал марку самого нерасторопного сервиса во всей Вселенной.

Бесплатная минералка давно закончилась, и в томительном ожидании я уже успел покрутить в руках солонку с перечницей, искусно исполненные из дуба, так и сяк пробежался глазами по винной карте и даже попытался прочитать ее справа налево, в надежде угадать скрытые смыслы, вложенные в нее таинственными каббалистами. И вишенкой на торт череды невинных развлечений венчало разглядывание посетителей ресторана. К сожалению совсем немногочисленных. Ну, правда, не устраивать же буйный скандал по причине задержки одной-единственной порции бараньего шашлыка. Перерыв, названный работодателем обеденным, постепенно утрачивал свою пищевую подоплеку и обращался в просто перерыв. Оставалось только утешать себя мыслью, что времени сочинить оправдание за задержку с возвращением на рабочее место местным сервисом предоставлялось уйма. И я молча рассматривал клиентов на фоне вычурных интерьеров ресторана...

Самые колоритные личности сидели за ближайшим столиком через проход. И эти два мужчины выглядели своеобразными символами инь-янь в этом храме чревоугодия. Первое, что привлекло мое внимание — архаичный монокль на глазу того что постарше, и явно требующий в довесок высокий цилиндр или на крайний случай шапокляк. Хотя, возможно они и лежали, сданные в гардероб. К строгому костюму, классической фрачной паре, прилагалась цветная бабочка, выглядевшая живой Heterocera на тонкой шее, торчащей из воротничка бежевой рубашки. Завершала композицию модельная прическа с длиннющей обесцвеченной челкой, скорее приличествующая какому-нибудь панку, не просыхающему от беспрерывных приходов. Собеседник этого франта выглядел не столь изящно — обмятый по мускулистому телу твидовый пиджак, клетчатая рубашка, и над этим простеньким нарядом бритая голова со строгим лицом, усеянным страшными шрамами. Соседи о чем-то тихо перешептывались, не обращая внимания ни на задержку заказа, ни на прочих посетителей — меня, молодую пару у окна, интеллигента в панцирных очках, погруженного в свежую газету, и обрюзгшего от переедания толстяка в самом центре зала. Из присутствующих пока питался только толстяк. И аппетит, с которым тот разгрызал приличных размеров свиную рульку, легко объяснял почему официанты явно побаивались задержек с его обслуживанием — казалось, что тот мог запросто сожрать кого-нибудь из нерасторопных парней, опоздай они хоть на секундочку с очередной переменой блюд. А скорость, с которой толстый чудик заглатывал принесенные порции, служила оправданием отсутствию заказов у прочих посетителей — кухня работала на износ и просто не справлялась с таким авральным режимом.

Наконец, толстяк расслаблено откинулся на спинку кресла, лениво ковыряясь огромной зубочисткой, и в эту паузу официант успел принести мой шашлык. Я тут же забыл о подозрительной паре и черной дыре в образе толстяка. Время поджимало, отчего орудовать ножом с вилкой пришлось в спешном порядке, особо не заморачиваясь требованиями столового этикета. Мясо было восхитительно — в меру прожарено, обильно мироточащее огненным жирком, источающее дурманящие для изголодавшегося менеджера по продажам запахи. И только легким головокружением, что совершенно неожиданно возникло на фоне зверского аппетита, я объясняю неловкое движение ножом, отправившее крупный кусок с тарелки прямо на кафельный пол между столиками. Брать рукой жирный кусок горячего шашлыка не хотелось, и я попытался незаметно ногой оттолкнуть его с центра прохода в сторонку. Это неловкое движение привлекло внимание хлыща в монокле, вызвав на поразительно узком лице плохо скрываемую гримасу отвращения. Я же пожал плечами, переживая только за оставшуюся жирную трассу на полу, с головой выдававшую мой конфуз. Удачно затолкав потерянный кусок шашлыка под пустующий неподалеку столик, продолжил трапезу, на время уйдя в нирвану вкусовых ощущений. И только внезапный грохот вернул к реальности с давно просроченным обеденным перерывом. Как оказалось, это официант поскользнулся на предательской полоске жира и уронил поднос с заказом прямо на мускулистого собеседника фрачного хлыща.

- Ты куда смотришь, жаба безрукая? - орала бритая голова, разглядывая свой разукрашенный обедом твидовый пиджак.

По выражению лица в шрамах несложно было догадаться, что официанта сей же момент разберут на отдельные составляющие и скормят толстому обжоре. А судя по возмущенно бугрящимся под пиджаком бицепсам, расчленять будут без использования режущего инструмента. Монокль тихо что-то прошептал на ухо своему товарищу и тот затих, но бросил на меня мимолетный взгляд, полный неприкрытой животной злобы. Мысль, что, судя по всему, объект для расчленения кардинально изменился, меня не порадовала.

Пока официанты суетливо пытались удалить с пиджака безобразные следы от селедки под шубой и борща, я, благоразумно вспомнив о давно закончившемся перерыве, оставил купюру под солонкой и ретировался подобру-поздорову. Все-таки злобный взгляд лица в шрамах мне очень не понравился...


Проскользнуть незамеченным на рабочее место не получилось. В коридоре столкнулся нос к носу с первым заместителем генерального директора...

- Что такое? - удивление в голосе сурового зама ничуть не было наигранным, - Опять опаздываем?

- Ну, что вы, Изольда Андриановна. Выходил покурить. - Сочинять приходилось буквально на лету, не допуская при этом повторения прошлых версий отмазок.

Оставалось только радоваться чистоте помыслов нашей мегеры, верившей в изначально искреннее начало всех человеческих существ. Подобно мифическому Одиссею благополучно миновав все опасности, я кинул свою задницу на кресло за рабочим столом. Зашел в учетную запись и... Но работа после обеда не задалась. Ах, если бы это была только привычная послеобеденная сонливость. Однако нет. Злобный прищур гипнотически недвижных глаз обладателя замысловато раскрашенного твидового пиджака — вот что не давало моему сердцу вольно трепыхать в привычно расслабленном ритме. И вместо своей рутинной работы, я гадал - поджидает ли меня на выходе из офиса пара неприятных собеседников. Оставалось уповать на свои везучесть и сообразительность. Должны посодействовать и в этот раз. А чтобы не пускать дело на самотек, я благоразумно задержался на работе на пару часов, долженствующих гарантировать мне свободу прохода любой узкости на пути домой...

- Мужчина!

Окрик словно оборвал внутри меня каркас из натянутых нервов, и боле не поддерживаемые железной волей ноги предательски подкосились. Благо рядом оказалась свободная лавочка, и я ухнул на нее. Рядом, с обеих сторон, тут же пристроились давние соседи по неторопливому ресторанному сервису. Хотя на твидовом пиджаке поразительная гамма красок, оставшаяся на память об исконно русской кухне, и слегка поблекла, однако все остальное присутствовало на месте, не растеряв своей свирепости. И бритая голова... И неподвижный взгляд... И страшное располосованное шрамами лицо... И...

- Позвольте представиться...

Я с трудом отвел взгляд от гипнотической физиономии соседа справа. Повернул голову на противоположный полюс лавочки. Фрачная пара оставалась в границах высокой моды, и даже складки, образовавшиеся когда щеголь уселся, сохранили благородство линий. Монокль, единственная преграда между нашими взглядами, холодно поблескивал.

- А? - Все что я смог выдавить из мгновенно пересохшего горла.

Легкая усмешка едва заметной волной прокатилась по тонким губам.

- Говорю, сударь, позвольте представиться...

Мне оставалось только обреченно кивать головой. Твидовый пиджак неприятно подпирал в бок, и я буквально ощущал металл этой горы мускулов, готовой в любой момент разорвать меня на части.

- Префект-сенешаль дома Мер Ингов, Лорд Дрю с личным секретарем.

Челюсть непроизвольно отвисла сама собою: это что еще за чудики, изъясняющиеся этакими рыцарями круглого стола. Хотелось конечно задаться вопросом — что им от меня нужно? - только вот живая подпорка позади меня, слегка разукрашенная в обед, не особо способствовала играм в наивного дурачка. Тогда что? Компенсировать ущерб твидовому пиджаку? И принимая правила непонятной мне пока игры, я отвечал в тон:

- Парамон... Клавдиевич... Идов... Секретарь отсутствует...

Галантный хмырь слушал, вежливо покачивая фасонистой прической.

- Чему обязан такой высокой чести? - я продолжил в русле высокопарной пурги.

- Будучи облаченным обязательствами посредника в деле подготовки церемонии Священного обряда отбора...

Сладкая до приторности речь непроизвольно вызывала зевоту. Наверное сказывалось нервное напряжение, нежно подогреваемое «дружеским» плечом с тыла.

- Пользуясь высокими привилегиями, дарованными Контрольным Советом, позвольте мне пригласить вас на церемонию Выбора...

И хотя каждое произнесенное слово, вроде как было доступно для понимания, но нить чуждых сознанию смыслов уводила все глубже и глубже, в самое сердце таинственного лабиринта, а отнюдь не к его выходу.

- Чего? Куда? В Америку? На выборы Президента? - Оставалось только ошарашено пялиться на соседа по лавочке.

- Я, являя собою представительство Метрополии, приглашаю Вас, жителя протектората Земля, принять участие в церемонии священного Выбора жениха принцессы Дома Мер Ингов - Виксото Транпольких ван Воаран...

И тут я обратил внимание на кеды... Кеды?! Лорд Дрю сидел закинув нога на ногу, покачивая носком самого обыкновенного кеда. Словно невидимая рука мгновенно стерла краски со стекла, за которым проявлялась совсем иная реальность. Да они сумасшедшие! Здравая мысль и радовала, и... Пугала. Умалишенным ведь не составит никакого труда прикопать меня где-нибудь в сторонке. А там ищи свищи этих представителей неведомой Метрополии в городе-миллионнике. Необходима была стратегия выживания. Но ничего лучше, чем поддакивать, соглашаться и всячески выражать свою готовность, на ум не приходило.

- Вы изъявляете официальное согласие?

Ха! Попробуй только не изъявить, сразу же эта страшная морда в пиджаке расцветки а-ля Арлекино нож вгонит в пузо. Хотя... Я искоса глянул на лысое чудовище. Да зачем ему нож? Такой запросто может и в горло зубами вцепиться... Заметив мой неподдельный интерес, личный секретарь лорда улыбнулся. Вот черт! Лучше бы он этого не делал — зубы у него оказались цельно-металлическими, с весьма необычной заточкой. Я нервно повел плечами, отгоняя от себя дурные предчувствия. Потер пока еще целый живот, сглотнул отсутствующую слюну и обреченно кивнул в знак приятия головой.

- Вот и отлично...

Хм-м. Шахматная партия, где на кону стояла моя жизнь, начиналась с классических Е2-Е4 белыми.

- Постойте. Мне же надо приодеться, все-таки не банальная туса намечается. - Попытался сделать осторожный ход пешкой. - Я только домой сбегаю и вернусь...

И тут же, в качестве подтверждения серьезности намерений, получил легкий тычок каменного кулака в правую почку. Черт! Больно...


Пока такси, покачиваясь на ухабах проселочной дороги, добиралось до одному богу известного места, я отрешенно следил за унылым деревенским пейзажем за окном. Вот чего-чего, но для сельской неги я рожден точно не был. Осторожно покосился на соседа. И... Уж лучше этого не делал. До чего отвратительная рожа... Лорд сидел спереди на пассажирском сиденье и периодически подсказывал водителю дорогу. Колесили за городом уже битых два часа, но использование для этого обычного Яндекс-такси меня несказанно порадовало. Если только... Эти сумасшедшие не прикопают и водителя. Заодно... В братской могиле...

Остановка возле давно заброшенного помещичьего дома ознаменовала окончание затянувшегося путешествия. Оставалось только молиться, чтобы не последнего. Расплатившись с таксистом его благополучно отпустили. Чем вызвали у меня диаметрально противоположные чувства: от неприкрытой радости за остающегося живым свидетеля до запоздалого удивления — а как мы будем отсюда выбираться обратно в город? Солнце уже скатилось с верхушки небосвода, и ему оставалось только погрузиться в кроны деревьев на горизонте. Светлого времени суток у нас оставалось в запасе не больше получасу. Судя по всему выбранная мною стратегия принятия неизбежного немного прокисала... Мягко выражаясь.

Лорд уверенно двинулся к темному зданию прямо через заросшую полянку. Его кеды так и мелькали среди высокой луговой травы. Получив болезненный тычок в спину, пошагал вслед и я. Полуразрушенный дом впереди выглядел ветхой развалиной, покинутой хозяевами еще в начале прошлого века. Возможно их потомки в это мгновение сидели где-нибудь на тихой улице в Париже, попивали свежезаваренный кофе и трескали мягкие круассаны... Наверное в этих грезах я замедлил шаг — очередной тычок вернул меня в реальность, ставшую заметно темнее. До цели мы добрались довольно быстро, и каменное здание негостеприимно нависло парой своих этажей. Лорд уверенно шагнул в чернеющий проем, где по идее должна присутствовать парадная дверь. Но когда попытался последовать вслед и я, болезненная судорога вмиг скрутила тело. В глазах вспыхнули россыпи искр, а бедный мозг получил в самую середку раскаленную спицу... Которую не забывали периодически проворачивать. Откуда-то сверху, издалека, сквозь марево боли пробивались отдельные слова:

- … не отключил завесу … когда думать собственной головой научишься …

И другой голос, слегка обиженный:

… как же … а собаки … крестьяне …

Неожиданно пелена боли опала, и оказалось, что лежу прямо на грязном полу в большой освещенной комнате, а два давешних чудика стоят надо мною и с интересом разглядывают мою реакцию. Я сел. Голова после испытания болью слегка гудела, но в остальном все было в норме.

- Что это было? Я жив?

- Не переживай. - Беседу вел Лорд Дрю. Секретарь-железные зубы помалкивал. - Невеликая накладочка вышла.

Мне эта накладочка совсем не понравилась, но не предъявлять же претензии посреди дикого леса в заброшенном доме паре сумасшедших? Раз встал на путь принятия, приходилось идти по нему, как бы ни был он труден. Встал с пола, стряхнул какой-то сор с одежды.

- Что дальше?

- Сейчас настроим портал и отправимся домой, в Метрополию.

Привычно ничего не понял в этой откровенно сумасшедшей белиберде. Единственно, что насторожило, так это упоминание некоего портала. С точки зрения умалишенных им вполне мог оказаться крутой обрыв, куда надо было прыгнуть. Мысль, что два моих похитителя являются воинственными последователями хитрого Кастанеды, откровенно пугала... Хотя рожа твидового пиджака пугала гораздо сильнее. В который уже раз вверял жизнь своей удаче... И лишь бы она не отказала в доступе в самый неподходящий момент.

На удачу портал оказался в этом же доме и бежать вприпрыжку к ближайшему обрыву не требовалось. Сам дом изнутри оказался не так пугающе заброшен, как его вид снаружи. Не сказать, что блистал роскошью, но внутри оказалась вполне приличная обстановка - в комнате, где я очнулся после накладочки, даже стояли кое-какие мебеля: столик, кресла, пара диванчиков. В общем, можно вполне прилично устроиться на отдых. Но у похитителей было свое мнение на этот счет. Твидовый пиджак, рывком поднял меня с дивана, куда я успел удобно пристроиться, грубо подтолкнул к двери в соседнюю комнату. И лишь за ней я понял, что никакие они не сумасшедшие...

Небольшое помещение занимал престранный аппарат, тревожно гудевший в миноре, и периодически исходивший голубыми искрами. Пол покрывало сплетение разноцветных проводов, а за небольшим пультом у стенки сидел тот самый толстяк из нерасторопного ресторана... От крутых виражей, устроенных теплой парочкой чудиков, голова, без малейших остановок на передохнуть, шла кругом. Так они, оказывается, заодно!

Увидав мое изумления, толстяк расплылся в довольной улыбке и приветливо помахал мне рукой.

- Я вижу вы уже познакомились, - любезно откомментировал присутствие толстяка Лорд Дрю, - Это наш технический специалист Гмор. Отвечает за устойчивую связь с Метрополией. И мы его иногда балуем выездами в город, подкрепиться чем-нибудь вкусненьким...

Ага, ага. Рядом со стулом специалиста стоял огромный бумажный пакет, откуда торчал хвост копченной рыбы и сахарная косточка свиного окорока. Вкусненького теперь хватит на долго... Впрочем, не факт - мне вспомнилась умопомрачительная скорость, с которой этот деятель заглатывал порции в ресторане.

- Господа, предлагаю совершить небольшое путешествие. В Метрополии меня давно ожидают важные дела. Ну и вас, конечно, тоже. - Лорд легко провел рукой охватывая нас с твидовым пиджаком.

- Гмор, запускай тарантас. - Это уже относилось к любителю бумажных пакетов, полных окороков и копченых хвостов.

Толстяк эффектно взмахнул руками, совсем как экспрессивный органист, и быстро застучал по клавиатуре перед собой. На огромном мониторе до того тянущиеся расслабленными струнами зеленоватые линии вздрогнули, заплясали разнофазными пиками и впадинами, то растягиваясь практически в идеальные прямые, то сминаясь подобно густому частоколу.

- Вероятности сегодня благоволят, - удовлетворенно буркнул Гмор, кивая на пляску волновых функций, от которых рябило в непривычных глазах.

- Давай не подкачай, пока мы в эфире. - Светская ирония Дрю мне показалась слегка натянутой.

Твидовый пиджак промолчал, по своему обыкновению только легонько ткнув меня в печень. Я так понимаю, в его интерпретации это было сродни подбадривающему похлопыванию по плечу. Ганс еще раз всплеснул руками, аппарат невыносимо загудел и комната погрузилась в призрачно-голубое сияние. Через мгновение я осознал, что в этом сиянии все мы бездвижны аки мухи в янтаре. Голова начала кружиться, но упасть нисколько не боялся, ощущая голубое сияние чистейшим льдом, накрепко сковавшим меня со всех сторон. И даже пошевелить глазами не представлялось возможным. Это состояние длилось и длилось. Постепенно столбняк конечностей добрался до моих мыслей. И все замерло... Навеки...


Вначале понял, что могу скосить левый глаз. Правда обстановка, что попала в ограниченное поле зрения ничуть не изменилась — все та же комната в заброшенном доме. А когда паралич отпустил окончательно, Ганс все так же сидел за пультом, свисая ягодицами с обеих сторон небольшой приставной табуреточки. И только волшебное сияние рассеялось.

- Ну вот мы и дома. Поблагодарите пилота эфира. - Лорд Дрю всем своим хипстерским видом излучал ставшую привычной любезность.

Твидовый пиджак было двинулся к пилоту со своей благодарностью, но тот с таким ужасом вжался в свой стульчик, что даже столь суровый охранник не решился травмировать нежную психику Гмора... Нерастраченная дружеская любовь досталась вся мне. Правая почка начала помаленьку отказывать. И ее можно понять — я бы тоже не смог продуктивно работать в такой агрессивно дружеской атмосфере.

Слегка кивнув толстяку, я пошагал навстречу приключениям. Или куда там вела гордая поступь Лорда Дрю...

Показать полностью
14

Месть (часть два, заключительная)

Вечер заканчивался непривычной тишиной. Весь город затаился в ожидании последствий сегодняшнего неудачного усечения. Горожане спешно проверяли свое оружие, стражи неба бдительно следили за воздухом - все ожидали внезапного нападения. Во многих домах, несмотря на поздний час, горел свет. И я так думаю, мужская половина в эту ночь даже не рассчитывала лечь поспать. Конечно, было маловероятно, что крылатые бестии решаться напасть на город - с тех пор, как сторожевые шары Корнелиуса в последней атаке изловили в свои сети пару десятков варлов, прошло несколько спокойных лет...

Я без цели брел по узким улочкам, благодаря отсутствию на них горожан совершенно свободно, никого не толкая и не получая тычки в спину от торопливых прохожих. Неожиданно впереди увидел Алхен. Она шла совершенно одна с обычным, крайне серьезным выражением лица. Закутанная в черный плащ, словно и не гуляла по свежему воздуху, а спешила куда-то по тайным делам. Вот же неугомонная девчонка. Опять одна, мало ей оказалось давешней стычки с ночными грабителями.

- Алхен! - негромко окликнул соседку.

Увидав меня, та улыбнулась самыми краешками узких губок, но остановилась, подождать когда я подойду.

- Ты что опять одна ходишь по улицам? - Сходу насел на нее. - Уже едва не поплатилась за свою тягу к прогулкам по вечерам. Мало?

Девушка лишь безразлично пожала узкими плечиками. Словно и не было никакой опасности в той стычке.

- А ты что? Гуляешь? - в свою очередь поинтересовалась она. - Ты же ныне вроде как на дежурстве?

- Скоро уже заступать. А пока с друзьями культурно отдыхаем.

Алкоголь еще не совсем вышел из моей крови, кружа голову, заставляя совершать странные поступки. А возможно все из-за девушки, которая мне очень нравилась. Но чем ее мог заинтересовать обычный стражник, пускай даже небесный? Без титулов и богатств. Хотя бы умом обладал, как у Баги.

- Знаешь, что сегодня мы видели? - Как нельзя вовремя вспомнился сегодняшний артефакт, как его обозвал мой самый умный кореш. Я многозначительно замолчал, пытаясь вызвать интерес девушки.

Но та уже отвернулась, словно вспомнив о своем таинственном задании.

- Голубой кристалл! Огромный. - Слегка преувеличив виденное, развел руки, как заправский рыбак, демонстрирующий свою прошлогоднюю добычу.

- Что? - Алхен резко развернулась все телом, отчего плащ взмыл за спиной подобно крыльям. - Где?

Я даже оторопел от такого напора.

- Ни-и-ик, ты где-е?! - Пьяные голоса друзей орали на всю улицу в поисках своего потерявшегося товарища.

- Иде-ом на дежурство-о! Ро-отмистр-р-р нам головы по-отрывает, если опозда-аем! - Не совсем протрезвевший голос Оди распугивал ворон и мог разбудить спящих не хуже праздничных петард.

Алхен, заслышав приближающихся товарищей, словно растворилась в сумерках, не сказав мне даже «Пока». Вот же... И что у них в головах, у этих девчонок? Наверное только ветер.

- А-а-а, вот ты где. Все, бросай прохлаждаться и давай на пост. И так опаздываем на смену...

И всей троицей поспешили принимать дежурство.


На посту у защитных шаров Корнелиуса мы быстро сменили прошлый наряд, уже недовольно крививший носы из-за пятиминутной задержки с ожидающей их выпивкой. Большие арбалеты, способные одновременно выпустить в воздух по паре огромных стрел, стояли готовые дать отпор любому дерзкому нападению с воздуха. К каждой стреле крепилось с десяток длинных веревочных хвостов с множеством острых зазубренных крючков. Ночной город замер в тревожном ожидании, ощерившись подобно иглобрюху на все стороны света. Дежурство потекло обычным своим чередом. Вот уже и сон начал склеивать глаза сладким нектаром истомы, перемешанной с остатками алкоголя. В очередной раз открыв глаза, казалось прикрытые мной лишь на секунду, я увидел перед собой Алхен. Ночью. Опять одна! Тот же просторный плащ с накинутым на голову капюшоном, преобразившим ее в странствующего монаха.

- Ник, слушай! Это важно. Этой ночью должно что-то случиться. И тебе лучше уйти из города.

- Ты о чем?- спросонья я соображал с большим трудом, - А где твои братья? Они что, тебя опять отпустили одну?

- Ник, у меня нет времени на разговоры. Где ты видел Кристалл? Это очень-очень важно...

- Ну что ты. Дался тебе этот кристалл. Подумаешь цветом немного странный...

- Ты не понимаешь. Его украл один безумный старатель, столкнувший затем в пропасть всех своих товарищей. Наверное, чтобы не делиться ни с кем добычей. Но этот Кристалл очень важен, и мы упорно искал любые упоминания о нем все эти годы. Некоторым даже пришлось пожертвовать своими крыльями. Но чертов старатель молчал все это время как рыба...

У меня голова шла кругом, наверное алкоголь так и не выветрился до сих пор. Ночь, божественная красотка рядом, громко храпящие в сторожке Баг с Оди. Прямо колдовство какое-то.

- Алхен, давай после дежурства встретимся, посидим в трактире, поговорим. - Увидев тень на лице девушки, я понял, что сморозил какую-то откровенную глупость.

- Скажи, где видел Кристалл и уходи. Скоро уже начнется... Ты, однажды рискуя собой, попытался спасти меня. И я, как истинная дочь Лордов снежных вершин, не могу оставить это без оплаты.

- Алхен?! Какие лорды? Какие вершины? Ничего не могу понять!

Тут девушка легко скинула плащ, оставшись только в обтягивавших ее стройные ноги брюках, и повернулась ко мне спиной. Не ожидая такого поворота, я вначале не обратил внимание на ее начисто обритую голову. Меня и без того бросило в жар: на белоснежной, не по-женски мускулистой спине, выделялись два больших отвратительных шрама. Словно кто-то хорошо прошелся там мясницким ножом. Черт побери! Да это же...

Яростный рев раздался буквально в нескольких шагах от нас. Я оглянулся и остался стоять парализованным. Обнаженные по пояс, лысые, страшные, раскрашенные охрой Гаврил и еще два брата Алхен, имена которых так и не смог запомнить, бежали к нашему посту. Длинные ножи, так называемые вестники смерти, страшно мерцали в свете ночной Селены. Встревоженные шумом Баги и Оди выскочили из караулки и, как и я, замерли с открытыми ртами. Вид преобразившихся братьев-кузнецов просто таки обездвижел нас. Подскочивший первым Гаврил, едва заметно махнув рукой, полоснул вскользь лезвием по горлу Оди, и фонтан темной крови окрасил стену ближайшего дома безобразным пятном, медленно стекающим вниз. Спина старшего брата, как и Алхен, была изуродована шрамами от факела спекулатора. И тут меня озарило: так они все варлы! Просто без крыльев, лишенные их на священном ритуале усечения. Волосы на голове и лицах давно отросли, охра у мужчин и белила у женщин просто-напросто смылись, и стало невозможно отличить их от обычных людей. Девушка-варл схватила меня за руку и потащила по узким улицам. Я пытался слабо сопротивляться, но пережитое потрясение лишало сил для активной борьбы. Последнее, что успел увидеть, была отрубленная голова Баги, катившаяся по улице вслед за нами, а перекошенный рот, казалось, шептал последние богохульные проклятья.

В ночной тишине из разных концов города доносились жуткие крики - то ли преобразившиеся варлы подбадривали себя криками, то ли гибнущие от адских тварей люди прощались с этим миром. На бегу девушка что-то кричала о дне мщения, о духах предков в кристаллах, еще о чем-то, но я не в силах был что-то соображать, словно оказался в каком-то кошмарном сне... Выскочили еще на один пост защитников неба. Здесь тоже орудовали ножами бескрылые варлы. Этих я признал сразу: мрачная семейка гончаров, совсем недавно поселившаяся на соседней улице. Стражники, с которыми ни раз пивали за одним столом бренди, лежали на мостовой с перерезанными глотками, источая темные ручьи крови. Шары Корнелиуса, надежда и защита города, плавно поднимались в черное звездное небо и, уносимые слабым ветерком, летели на северную оконечность города. Из домов начали выскакивать жители, встревоженные криками гибнущих небесных стражей. Как оказалось, привыкшие нести лишь тихую службу у воздушных шаров, стражники в прямых стычках с варлами не смогли оказать ни малейшего сопротивления.

И тут посреди города разверзлась сама Преисподняя. Из черноты небес, подобно кометам, на дома, на головы ничего не понимающих горожан посыпались многочисленные огненные снаряды. Разбрызгивая искры, они ударялись о крыши, мостовые, плетенные беседки, застревали в ветвях деревьев. В мгновение превращая все вокруг в пылающие островки Ада. Мир словно раскололся: на темную половину бездонного, безразлично холодного неба и огненный Армагеддон внизу, быстро заполняющийся болью и страданиями. А между ними носились призрачные тени, заслоняя своими могучими крыльями звезды.

Объятые пламенем люди выбегали из горящих домов, падали, ползли прочь, пытаясь найти хоть какую-то защиту от дьявольского отродья. Но нигде не было спасения — ни в божьих небесах, захваченных крылатыми демонами, ни на грешной земле, где по освещенным пожарами улицам метались вооруженные группы бескрылых варлов. Опьяненные кровью, они, как заправские мясники, резали уже всех без разбора, стоило только попасться им навстречу.

Алхен вела меня какими-то закоулками, крепко держа за руку. А я никак не мог сбросить оцепенение, прийти в себя от кошмарного превращения родного спящего города в завывающий огненный Ад. Где повсюду на улицах лежат растерзанные трупы, бегают одиночные обезумевшие горожане, и отовсюду несется этот дикий нечеловеческий вой, празднующий победу – с чернеющего неба, из разбитых окон горящих домов, буквально из-за каждого угла. Это был конец всего, что знал и любил. Родной островок благополучия пылал, освещая весь тот ужас, что безраздельно воцарился на таких, до боли знакомых, улочках.

Наконец я отошел от шока. Вырвав руку из цепкого плена, выхватил нож. Небесный стражник должен защищать свой город! Пользуясь всеобщим хаосом кинулся в ближайшую подворотню, где перемазанный свежей кровью варл склонился над какой-то богатой горожанкой. Но подлый удар сзади по голове начисто лишил меня сознания...


Очнулся возле крепостной стены среди сваленных в одну кучу трупов горожан. С трудом столкнув с себя парочку хорошо знакомых торговцев цветами, поднялся на ноги. На удивление, стоять смог вполне уверенно. Огромная шишка на затылке отзывалась острой болью, но к счастью только на прикосновение. И хотя я весь оказался перемазанный засохшей кровью, сажей и банальной грязью, никаких глубоких ран на себе не обнаружил. Так — ссадины, ушибы. В общем и целом чувствовал себя в физическом плане достойно. Чего нельзя было сказать о мерзком состоянии души. Защитник из меня оказался еще тот. Только и смог, что бежать безвольно за Алхен, бестолково наблюдая, как планомерно уничтожается мой город...

По ощущениям, день приближался к своей половине. Над головой вовсю светило солнце. И мир вновь раскололся в моих глазах. На чистые, голубые небеса, где медленно кружило воронье. И страшный, почерневший остов города внизу - дымящийся развалинами, заполненный безобразными кучами трупов.

Я решил осмотреться - все-таки лелеял еще призрачную надежду встретить кого-нибудь живым. Осторожно двинулся по улицам. И отвратительный запах горелого мяса стал моим навязчивым спутником в этом путешествии по опустошенному городу. Куда ни посмотри, картина была одна и та же: скособоченные, перекошенные огнем, черные от сажи дома. Фасады сохранившихся зданий, слепо следящие выбитыми окнами за бредущим без цели своим защитником. И трупы. Трупы повсюду. Куда ни кинь взгляд. Обгоревшие до неузнаваемости, скрюченные под действием жара. Иные, избежавшие огня, с распоротыми глотками и животами. Бездвижные стражники, лежащие на своих постах, красавцы гренадеры в ставших бесполезными кирасах. Даже дети не получили пощады. Все, без разбора, вповалку лежали на улицах, где заставала их крылатая смерть. И казалось, все они с укоризной следили за мною остекленевшими бельмами глаз, немо вопрошая: Почему ты не защитил нас от этого ужаса и остался жив?

Постоянно оскальзываясь на загустевшей за ночь крови, осторожно шел по улицам, омертвевшим буквально за одну ночь. Неестественная тишина нарушалась лишь звуком моих шагов. Проклятые варлы, все-таки сумели уничтожить защитные шары Корнелиуса, без которых мы не смогли им противостоять. Но кто мог знать, что они так похожи на нас? Как оказалось, им достаточно было лишь отрастить волосы, чтобы слиться с толпой. Я вспомнил Алхен, принявшую свой обычный облик, но странное дело - совсем не испытывал к ней ненависти и отвращения, как ко всем прочим ее мерзким сородичам.

Так, бредя среди страшных картин уничтожения, густо раскрашенных почерневшей кровью и вездесущей сажей, вышел в район королевского дворца. Среди тишины неожиданно услышал знакомое хлопанье гигантских крыльев, доносившееся от королевского хранилища. Осторожно подобрался к сгоревшему дому, перекрывавшему вид на площадь, и выглянул из-за угла. Сердце подпрыгнуло к самому горлу и начало оглушительно стучать. Отпрянув за спасительный угол, я присел на корточки. Некоторое время пытался справиться с волнительной дрожью в ногах. Наконец собравшись с духом, осторожно выглянул снова. Вся площадь перед почерневшими остатками королевской резиденции была заполнена исчадиями ада. Они, храня гробовое молчание, неподвижно замерли ровными рядами перед входом в здание королевской сокровищницы. Огромные крылья у всех были подняты вверх, наверное, чтобы не мешаться друг-другу. Чуть в стороне от всех стояла группа крылатых варлов, каждый из которых выделялся просто огромным ростом и дьявольски могучим телосложением. На голове одного из них изредка сверкал на солнце узкий золотой обруч. Рядом стояла Алхен. Я впервые видел ее улыбающейся. Тут же неподалеку маячили и ее демоны-братья.

Через выломанные двери хранилища по очереди выходили усеченные варлы, неся на руках кристаллы, и аккуратно складывали их в деревянные ящики. Над площадью кружило несколько крылатых демонов, иногда, спикировав сверху парой, они ловко подхватывали очередную тару с кристаллами и улетали с ней в сторону гор. До меня наконец начало доходить коварство крылатых бестий. Ведь они, будучи крылатыми жителями гор, в противостоянии на ровной поверхности не могли оказать человеку достойного сопротивления - слишком слабы их ноги, мешают огромные крылья, бесполезные, когда варл стоит на земле. Мы как бы существовали в совершенно разных мирах, неожиданно нашедших точки соприкосновения только благодаря ценным для тех и других кристаллам. И казалась бы, правильная стратегия по усечению пойманных варлов сыграла в точности до наоборот — мы сами вложили в руки врагу оружие, которое нас и уничтожило. Ни один крылатый варл не мог свободно поселиться в городе, но лишенные крыльев они легко прикидывались людьми, живя между нас, накапливая нужную им силу, чтобы в конце концов и уничтожить город. Как же недальновидны были и король, и архистратиг! Просто слепцы перед изощренным коварством крылатых. Воистину, только дьявольские создания способны были на такое...

Почувствовав толчок в спину упругой волны воздуха, я оглянулся. Рядом стояли два крылатых варла с каменными выражениями безволосых лиц. Не успел даже открыть рот, а они уже схватили меня за руки. Злость буквально застила мне глаза. Вот он враг, что уничтожил город. Крутанувшись на месте, чтобы оторваться от захвата цепких рук, резко толкнул плечом ближайшего соперника. Эти двое явно переоценили свои силы в борьбе с человеком на его родной территории. Не удержавшись на ногах, крылатые бестии дружно упали вповалку. И пока они мешали своими огромными крыльями друг другу встать, я схватил огромный кусок стены разрушенного дома, чтобы размозжить их мерзкие лица...

И тут меня цепко ухватил сзади кто-то, явно стоящий гораздо уверенней на земле. Проклятье! Оказалось, что пока лихо побеждал крылатых бестий, ко мне успели подскочить могучие братишки милашки Алхен. А им-то противостоять в открытой схватке я уже был не в силах. Быстро обыскав, отобрали чудом сохранившийся нож и, непрерывно подталкивая в спину, повели к общему скопищу.

Когда оказались на площади перед молчаливыми рядами, Алхен, заметив меня, что-то шепнула стоящему рядом крылатому варлу, отмеченному обручем на голове. Судя по всему, отдельно стоящие были чем-то типа знати у горных тварей, хотя отличались разве что более мощным телосложением. Повинуясь кивку старшего, двое сопровождающих грубо толкнули меня поближе к этой группке.

Варловская знать надменно осмотрела пленника с ног до головы. Несколько дней назад толпа черни, встречающая триумф вернувшейся с охоты гвардии, так же смотрела на пойманного варла. Мир буквально перевернулся с ног на голову. При том, на не совсем здоровую голову.

- Моя дочь поведала, что ты лицезрел большой Кристалл души?

В который уже раз почувствовал болезненный толчок в спину. Наверное, чтобы стимулировать на откровения перед этими убийцами. И хотя я им ничего не был должен, но и особо не видел смысла отмалчиваться.

- Такой же как и те? - Я кинул головой на алые кристаллы, упакованные в ящики.

- Нет. - Безмятежная надменность на лицах стоящих вокруг главного неожиданно сменилась на откровенную брезгливость. - Не такой же! Кристалл Лорда, а не мелкого воронья.

- А в чем разница? - наивно поинтересовался я.

Судя по выражениям раскрашенных безволосых лиц, мне бы за такие вопросы оторвали голову сию же секунду, если бы не ценное знание о нужном им артефакте в той самой голове. Не к месту вспомнился умный Баги. Интересно, как бы поступил он на моем месте? Хотя... Меняться с ним местами мне не хотелось, как и присоединиться к нему с Оди в ближайшем будущем.

- Кристалл Лорда горных вершин, это живая душа одного из правителей птенцов Великого Беркута, навеки заключенная в грани священного Кристалла... - начал вещать один из стоящих рядом с правителем.

Мне показалось, или действительно этот варл в описании артефакта оказался несколько говорлив? Судя по многословности, он представлял собою кого-то из религиозных деятелей крылатых бесов. Наверное, церкви самого Сатаны.

- Веди нас к нему! -Наверное и верховный понял, что так дело может затянуться, и властно прервал монолог.

Приказ не оставлял места для споров или никому ненужного упрямства. Кивнув головой, предложил следовать за собой. В сопровождение мне выделили всю семейку Алхен и гончаров с соседней улицы, коим более подходила роль мясников, поминая как они безжалостно разделались с одним из постов небесных стражей. Сверху нас сопровождал почетный эскорт из десятка парящих варлов. Трупы, что попадались нам по дороге, на жаре уже начали попахивать, делая картину уничтоженного города еще более страшной. В одном из домов, мимо которого пролегал наш путь, раздался плач младенца, наверное по воле Господа оставшегося живым. Бескрылые переглянулись, один из гончаров отделился от нашей группы и исчез в темном проеме двери. Что там происходило не знаю, мы продолжили путь, но плач умолк. Далее весь путь до самого дома Оди нас сопровождала лишь кладбищенская тишина.

Жилище Оди, на удивление, избежало пожара, в нем лишь оказались выбиты все окна и входная дверь. Наверное варлы прошвырнулись по комнатам в поисках людей и, не застав там никого, удалились.

- Там! - Я ткнул пальцем в сторону чердака.

Бескрылые исчезли внутри. А я остался с Алхен, которая наверное была теперь за конвойного. Через несколько мгновений, весь тот хлам, что годами пылился у Оди на чердаке, полетел на улицу через слуховое окно. И чего там только не было. И знакомые уже мне кресла-качалки, какое-то тряпье, откровенный мусор, банки, склянки... Через некоторое время Гаврил высунулся в окно:

- Мы все проверили, Кристалла здесь нет!

Вот те раз! Хм-м-м. Сюрприз. Но до чего неприятный...

- Где Кристалл? - Алхен сурово смотрела на меня. И я почувствовал себя мелкой букашкой, которую сейчас походя раздавят.

- Был на чердаке в углу. - Я развел руками.

- Мы все выкинули, ничего здесь не осталось! - И Гаврил сверху, словно сам Господь Бог, поучаствовал в нашей короткой беседе.

Несколько растерянно, чисто для успокоения совести, я еще попинал выброшенный хлам. Но кристалла действительно не было.

- Как сквозь землю провалился! - с досадой воскликнул я.

Но мой энтузиазм варлы не разделяли. Они плотно обступили Алхен и о чем-то начали перешептываться. Пару раз я заметил недвусмысленные жесты, демонстрируемые Гаврилом, как старшим — похоже мне собирались голыми руками оторвать башку. Наконец, придя к какому-то решению, от группы отделилась Алхен и, взяв меня за руку, отвела в сторонку.

- Ник, ты должен сказать, где лежит Кристалл... Иначе тебе отрежут голову. И я не смогу тебя защитить.

Пугающая перспектива в ближайшее время присоединиться к обезглавленному Баги замаячила передо мною очень даже реально.

- Алхен. Честно, я не знаю. Когда я уходил, Оди положил его, завернутый в тряпку, обратно в кучу хлама на чердаке...

Судя по всему, мой полупьяный дружище решил подстраховаться и перепрятать ценность в другое, еще незапаленное, место. Конечно, это не от меня с Баги, а на случай, если кто-нибудь из нас по наивности проболтается... Оди всегда отличала прагматичная хитрожопость. Правда ее результатом скоро станет моя принесенная в жертву голова. Надо было что-то быстро решать. Но... Как же мне не хватает умного Баги.

- Он мог куда-нибудь перепрятать? - Алхен демонстрировала просто адскую проницательность.

Я лишь пожал плечами. Припрятать Оди мог только у себя в доме. Который сейчас педантично переворачивали неугомонные ее братишки с гончарами-мясниками. И если кристалл там, его скорее всего найдут. А если не найдут? Как же нестерпимо чешется шея!

Когда в доме оказалось все перевернуто и на несколько раз перерыто, варлы вышли к нам. Парящие в небе сразу же улетели, как только Алхен им что-то отсемафорила. Я напряженно ждал своего приговора. Судя по взглядам братьев, моя участь была решена, и дело оставалось за пустой формальностью - кому оторвать мне голову.

- Гаврил, позволь мне. Ему будет не так обидно, - неожиданно предложила свои услуги Алхен.

Вот те на! Что значит не так обидно? Ох, уж эта недолговечная женская благодарность. Братья только хмуро кивнули, соглашаясь. Да тут, оказывается, вся семейка такая. Неблагодарные отморозки!

- Эй-эй, я обижусь. Вы даже не представляете, как обижусь! - испуганно затараторил я.

Девушка, не слушая мои причитания, схватила за руку и втолкнула в подвал под домом Оди. Дверь захлопнулась, загремела цепь, отрезая возможность выбраться наружу. Черт! Так это варлы просто решили подождать указаний от их верховного о моей дальнейшей судьбе.

Я огляделся. Варлы, судя по хаотично разбросанным вещам Оди, тут тоже изрядно все переворошили. Хотя, это мог быть и обычный порядок моего дружка, брезговавшего домашней уборкой. Я прислушался, что там происходит снаружи. Но там стояла гнетущая тишина. Наверное варлы ушли, ну разве что оставив на всякий случай одного для надзора. Как ни странно, эти дьявольски хитрые создания совершили огромную ошибку, заперев меня здесь. Старик Оди был не менее хитер и уж очень подозрителен. Поэтому, уподобившись кроту, благоразумно прорыл пару подземных ходов из дома, вход в один из которых был в этом подвале. Оди в свое время нам их показывал, удивляясь, как его старикан провернул такую титаническую работу.

Незаметный рычаг был утоплен в стену в самом темном углу и прикрыт сверху небольшой полочкой с самодельной фигуркой иглобрюха на ней. Конечно же варлов они не заинтересовали. А вот о наличии схронов в доме, они даже подумать не могли. Я потянул рычаг и нижние две полки огромного стеллажа, где раньше стоял самогон, банки с соленьями и просто бесполезные вещи, хранимые хозяевами из простой сентиментальности или лени, бесшумно отъехали в сторону. С трудом пролез в небольшой лаз. Рыли его явно не утруждая себя. Такой он был узкий и неудобный. Да еще впереди проход загораживали какие-то ящики. Двигался я в полной темноте и мог только рассчитывать на свое обострившееся осязание. Кое-как сдвинув ящики в сторону, я запустил руку в один. Кристаллы! На ощупь не очень большие, но штук десяток их тут точно было. Вот же семейка конспираторов! Что отец, что сын, друг-друга стоили. Тихушники! Протиснувшись мимо одного ящика, тут же напоролся на второй. Хотелось ругаться самыми богохульными словами. Давно уже надо во всю прыть улепетывать за городом, а я все здесь воюю с припрятанной тарой. Когда запустил руку во второй ящик, мне не понадобился даже свет, чтобы понять — что это за кристалл!

Когда вытащил ящик наружу, метрах в полусотне от подвала на задворках соседского сада, некоторое время потратил, рассматривая кристалл. И не на полутемном чердаке, а при ярком солнце. Теперь он буквально сиял своими небесными гранями. А внутри, стоило внимательнее приглядеться, кристалл клубился загадочными тенями, легко пожирающими лучи света.

- Верни меня слугам!

Что за черт? Словно едва уловимый шепот прозвучал в голове. Я завертел головой. Мне еще не хватало теперь попасться варлам в лапы — с кристаллом-то! Но ни на земле, ни в небе врагов поблизости не наблюдалось.

- Неси ныне здравствующему Лорду!

Что там Оди говорил про поехавшего головой своего старика? Из двух вариантов: я сошел с ума, и кристалл обладает колдовской силой, легко выбрал второй, не заморачивая себя вопросами - почему и как такое возможно. Судя по всему, просто мне такой разговорчивый каменюка попался. А если он так же беспрерывно тараторил в голове у отца Оди, то становилось понятно и безумное пристрастие того к алкоголю. Но что теперь мне делать? Все мои знакомые и друзья погибли. Перебраться в другой город подальше от крылатых демонов? Но оставят ли они меня в покое, обнаружив, что я сбежал. И возможно прихватив их кристалл. Оставить его на видном месте, а самому податься куда подальше с мелочевкой припрятанной отцом Оди? С таким вариантом вполне могло все прокатить. Но... Души Оди с Баги, хотя и не заключенные в камень, требовали отмщения. Теперь их голоса даже заглушали надменный шепот старожила кристалла. А как жестко отомстить крылатым монстрам? Вариант напрашивался сам собою. Сунув кристалл в первый попавшийся мешок, я не спеша двинул на площадь.

Тишины, настойчиво преследовавшей с утра, как ни бывало - весь путь к королевской сокровищнице меня преследовал назойливый шум: чудесно воскресшие в моей голове Оди с Баги, подбадривая, распевали пьяными голосами песни, а давно откинувшийся главарь крылатых демонов бурчал заклинания на непонятном языке. Наверное этот кристалл каким-то образом позволял напрямую общаться с умершими.

Подойдя к площади, обнаружил все те же ряды молчаливых варлов. Судя по отсутствию движения в хранилище, оно было полностью опустошено. И главари советовались между собою, возможно о моей дальнейшей судьбе, рядовые же стояли не шелохнувшись в монолитных рядах. Крылья у всех были печально опущены. Алхен с братьями стояли неподалеку, чего-то ожидая. Демонстрировать печаль им было нечем.

Я, чувствуя, как меня начинает все сильнее потряхивать от волнения, вышел на середину площади. Вначале моя одиночная персона вызвала лишь недоумение в злобных глазах крылатых тварей. Но хотелось верить, что не во всех. Когда вынул кристалл, тишина на площади стала оглушительной. Но какой же кавардак из голосов начался в голове! Хотелось что-то сказать гордое, плюнуть в эти надменные рожи вокруг, но горло, как назло, начисто пересохло. Открыл несколько раз рот, но ничего не смог сказать. Тогда молча поднял кристалл высоко над головой, заставив его последний раз сверкнуть на солнце, и с силой бросил о булыжную мостовую…

Кристалл с силой ударился о камень... На мгновение замер... Потом отскочил вверх… Мне показалось, что я все-таки переоценил его хрупкость… И вдруг рассыпался прямо в воздухе зеленоватой крошкой. Все вокруг буквально закаменело. Только тающий в воздухе печальный вздох попрощался с присутствующими. Я ждал... Первый взгляд ожег меня… Второй… Десятый… Сотый… И вот уже стою в самом центре полыхающего костра ненависти. Варлы, сумев оторвать взгляд от жалкой кучки изумрудного песка, теперь смотрели только в одну единственную точку. И, к сожалению, этой точкой был я. Мерзкие рожи совсем ничего не выражали, и только вновь дерзко вздернутые крылья извивались подобно черным ядовитым змеям.

И лишь единственная пара глаз смотрела на меня с запоздалым состраданием. Во всяком случае, хотелось в это верить...

Показать полностью
21

Месть (часть 1)

Шум, ворвавшийся с улицы, в клочья разметал призрачные завесы утреннего сна. Соскочив с кровати, я прильнул к окну. К сожалению, сквозь мутные размывы на стекле, оставшиеся после вчерашнего дождя, были видны только грязные босые ноги толпившейся вдоль дороги черни. Неужели столпотворение вызвано давно ожидавшимся возвращением гвардейцев короля с охоты? Нырнув ногами в сапоги, я выскочил на улицу, поглазеть на обещанное праздничное действо. У главной городской дороги пришлось изрядно поработать локтями, чтобы занять удобное место прямиком у сточной канавы. И моя догадка оказалась верна - местами выбитая брусчатка уже начинала вибрировать от мерной поступи гвардии, приближающейся строевым шагом. Пара минут, и они стали видны в самом начале городской улицы. Возглавляли торжественное шествие закованные в железные латы всадники. Разноцветный плюмаж на шлемах гордо покачивался в такт грозному цоканью копыт. Огромные черные жеребцы были столь свирепы на вид, что толпа каждый раз опасливо пятилась, страшась оказаться в непосредственной близости от очередной истекающей пеной морды. Никому не хотелось почувствовать на себе укус этих тварей или пасть под их чудовищными копытами с металлическими шипами. Следом шагали бравые красавцы кирасиры, звонко печатая шаг о булыжную мостовую. Командир, довольный своим внешним видом и производимыми его солдатами шумом, гордо покручивал длиннющие усы.

Замыкали триумфальную колонну несколько повозок, несколько нарушая торжество момента своим печальным скрипом. На первой в металлической клети на дощатом полу сидел плененный варл. Таких огромных представителей горного племени мне видеть никогда ранее не доводилось. Добычей охотников, как правило, становилась только неопытная молодежь, едва успевшая встать на крыло. Этот же, судя по устрашающему виду, давно покорил все самые высокие горные пики. Чернющие, как сама ночь, крылья с трудом умещались в его, не сказать что маленькой, тюрьме. А полное отсутствие волос на голове, густые охряные узоры на лице - вид обычный для всех варлов, делали плененного лишь жалкой пародией на людей. По привычной для горного племени моде на узнике из одежды были только кожаные брюки. Когда телегу встряхивало на очередной выбоине, он, пытаясь сохранить равновесие, невольно демонстрировал бугрящиеся переплетения мощной мускулатуры, обвивавшей его торс подобно толстенным канатам. Даже представить себе страшно, какая произошла драка при его пленении. Как подтверждение демонической силы варла за ним тащилась пара телег с четырьмя трупами, укрытыми рваной мешковиной. Бестолковые горожане испуганно косились на клетку, не забывая нашептывать молитвы в личные обереги. Варл же, будто и не замечал всеобщего внимания: смотрел себе не мигая прямо перед собой, излучая дикую силу и полную невозмутимость.

В толпе черни, окружавшей с обеих сторон дорогу, я увидел Алхен. Красотка грустно провожала взглядом замыкавшие праздничную колонну телеги. Возможно, кто-то из четырех неудачников под мешковиной оказался ее хорошим знакомым. В самом деле, не о судьбе же пойманной адской птицы ей печалиться. Для добропорядочных жителей нашего города любой варл, это все равно что мерзкая крыса, самое место которой в охотничьем силке. Отвратительные создания... Это и о тех, и о других. Хотя многие шептались, что горные твари очень похожи на людей, но я так никогда не считал: обтянутые голой кожей черепа, отвратительно угловатые раскрашенные охрой лица без малейших признаков растительности, где отсутствуют даже брови, не говоря уж о бороде или привычных для горожан усов. Особенно отталкивающе выглядят начисто лишенные волос особи женского пола с неестественно белесыми лицами. В общем, столкнешься случайно с такой в диких горах лицом к лицу и считай, что уже не жилец на этом свете: или сам умрешь от ужаса, или эта фурия играючи разорвет тебя на мелкие кровавые ошметки. А байку о том, как они пожирают вырванные из груди сердца бьющихся в агонии жертв, не рассказывал только глухо-немой от рождения Юська. Непропорционально развитая мускулатура на торсе, мощные грудные мышцы и слабенькие ноги, делали варлов похожими, особенно в полете, на каких-то головастиков со смешно болтающимися раздвоенными хвостиками. В остальном же, есть в них что-то и от обычных людей: две ноги, две руки, одна голова с ушами и глазами, нос, рот, все как положено. Но до чего они неповоротливы и уродливы!

Я попытался подойти к Алхен, стоявшей в окружении своих огромных бородатых братьев. За их мощными спинами она словно укрывалась внутри неприступной крепости, охранявшей ее от любого постороннего.

- Приветствую! Как дела? - вежливо поздоровался.

Ее суровые родичи, источая вполне ощутимую угрозу, перенесли свое мрачное внимание на мою персону. Судя по их виду, они тоже не чувствовали особой радости от захватывающего зрелища триумфа королевских гвардейцев.

- Салют тебе, Ник, - грустно поздоровалась соседка. - Говорят, усечение будет проходить в святую пятницу, - попытался продолжить разговор, - придешь?

- Нет. Много дел.

- Давай, шагай мимо! - грубо прикрикнул Гаврил, старший брат девушки. Своим каменным плечом легко отодвинул меня в сторону, и братья, резко развернувшись, повели сестру домой. Сколько я не встречал эту странную семейку, они всегда были мрачны и необщительны. Алхен приехала с родней в наш город недавно откуда-то с юга. Соседний дом с кузней, продать который бывшие хозяева совсем уже отчаялись, настолько он был стар и неказист, братья выкупили, не поскупившись на хорошие деньги. А знакомство с девушкой я завязал совершенно случайно, отбив ее однажды у уличных оборванцев, напавших как-то поздним вечером в темном проулке. Правда, она сама, до моего вмешательства, смогла уложить двоих, но банда была довольно многочисленная, и если бы не нож, знак статуса горожанина-воина, все могло сложиться гораздо печальнее. Слов благодарности от родственников за спасение сестры я не дождался, но Алхен после этого случая начала хотя бы здороваться. Мне же соседка понравилась с первого взгляда. В ней было нечто загадочное: правильные черты лица, ровная чистая кожа; ослепительно белые, в отличие от большинства горожанок, зубы и некая тайна в глубине темных глаз. Длинные пышные волосы, волнами спускавшиеся по спине, подчеркивали женственное обаяние молодой красотки. Правда, одевалась она всегда как-то мешковато - в просторные платья, тщательно скрывавшие тонкую фигуру.

Проводив неразговорчивую семейку кузнецов взглядом, я задумался о перспективах на вечер. Очередное дежурство у воздушных шаров Карнелиуса - самой эффективной защите от летучих демонов - по графику стояло в ночь на субботу, поэтому я в ближайшее время был полностью свободен. И как только процессия с плененным варлом скрылась за поворотом, а горожане занялись своими обычными делами: кто возобновил торговлю, прерванную бесплатным зрелищем, кто продолжил тайно освобождать зазевавшихся торгашей и покупателей от наличности в карманах, мой путь пролег прямиком в портовый кабак, где небесные стражи проводили все свое свободное от службы по охране города время. Позвякивающего в кармане серебра вполне хватало гульнуть до следующего дежурства.


Мое появление в переполненном зале прошло незамеченным: стражники и воины, кто еще сохранял способность связать несколько слов, увлеченно обсуждали триумфальное шествие гвардейцев. Некоторые из присутствующих вовсю готовились к ночной вахте, отсыпаясь под столами; кто-то только начинал расслабляться, недавно закончив нелегкое бдение на постах; а кто и просто дожигал очередной день своей жизни за картами, не имея внятной перспективы на ближайшие сутки.

Мимоходом заказав у пробегающего мальчишки жаренного мяса и две кружки бренди, я подсел за стол к Баги и Оди, воинам из своего отряда. Судя по раскрасневшимся лицам, они опять вели свой бесконечный спор.

- Вот я бы этих варлов голыми руками душил, - орал, стараясь перекрыть общий шум кабака рыжий Оди. В свое время он ходил со старателями в горы за кристаллами и видел короткую расправу варлов с нарушителями их горных границ.

- Мерзкие уроды, способные только спикировать сверху и столкнуть человека в пропасть. А вот, чтобы один на один, так у них кишка тонка!

- Да не скажи, - отвечал заплетающимся языком Баги...

Среди нас он считался самым серьезным и начитанным - его отец, не покладая ивовых розг, заставлял Баги еще в раннем детстве зазубрить от корки до корки оба тома «Заветов Господних на каждый день», что теперь делало моего товарища одним из образованнейших людей в нашем полку и наиболее рьяным противником священной инквизиции.

- Ты бы что делал, если бы какие-то уроды полезли к тебе в дом? Ага! Вот и они защищаются. Конечно, их отвратительными физиономиями только детишек пугать, но, как говориться, если ты родился свиньей, то нечего стесняться пятачка. Что варлы порождения дьявола, я не верю. Ведь об этом никто и не вспоминал, пока не оказалось, что в горах есть кристаллы, которые они зачем-то оберегают.

- Вот и жечь их надо на кострах, как это было при славном короле Лиле. Жили же раньше без кристаллов, так и дальше проживем. А все эти полумеры с усечениями их никогда не остановят. Бог создал ангелов, чтобы помогали нам, а дьявол создал варлов, чтобы постоянно гадить людям!

Я молча жевал, попивал бренди и краем уха прислушивался в их извечный спор. Похожий на небольшого медведя, но недалекий Оди, с ним все понятно - он всегда бестолково повторял то, что постоянно слышал от своего отца, одного из первых старателей по сбору кристаллов. А вот к словам Баги стоило прислушаться - он часто говорил дельные вещи. Все-таки великая вещь образование!

Мне еще помнится обычная королевская забава, когда в праздник солнцеворота выпускали молодого варла в поле и потехи ради травили собаками. Эти крылатые бестии не способны взлететь с ровной поверхности. Жители гор, где для полета достаточно прыгнуть с любой маломальской скалы, на равнине они становятся беспомощны, как дети - бегать мешают слабые ноги и огромные крылья. Сложенные, волочащиеся следом по земле, цепляются за все, что попадается на пути, а раскрыв их, варл смешно подскакивает, бестолково хлопая и роняя перья, совсем как бестолковая курица. В эти праздники горожане всегда вдоволь веселились, наблюдая за улепетывающими от собак дьявольскими отродьями, когда, потешно подпрыгивая на пашне, они напрасно старались взлететь. Правда, обычно забава длилась совсем недолго - плененные зачастую оказывались совсем юными созданиями, еще не нарастившими достаточной силы. Собаки, быстро настигнув, разрывали их на части, оставляя только жалкие кровавые ошметки. Жалко, что травля в последнее время запрещена, и все ограничивается публичным усечением. С плененным чудовищем, едва помещавшимся в огромной клетке, потеха, на мой взгляд, могла получиться очень знатная: тот вполне мог разорвать своими ручищами собаку на две части. Но королю, конечно, виднее, хотя святая инквизиция и не поощряла товарные отношения с этими исчадиями ада. Что варлы - богомерзкие создания, я нисколько не сомневался, но ведь и крысы не любимцы господа, но почему-то крыса инквизицией объявлена божьим созданием, а варлы... От всех этих мыслей, по-моему, уже огромная мозоль в мозгу натерлась. И я отбросил воспоминания об адских тварях и отдался разрушительному воздействию дешевого алкоголя и ласкам подсевшей молоденькой блудницы.


Местный наш палач в алой маске на пол-лица и облегающих брюках того же кровавого цвета наступил одной ногой на крылья варла. Сам пленник сидел на дощатом помосте, прислонившись спиной к огромной плахе. Черный плащ палача, подобно крыльям жертвы, слегка шевелился на ветру... Когда наш младший инквизитор, быстро прочитал молитву, все замерли бездвижно. Наступал самый интересный момент. Куда там кочующим артистам передвижного балагана, им и вполовину не собрать столько зрителей на дворцовой площади. Городской спекулатор, примерившись, сделал глубокий вздох и высоко поднял свой страшный топор. Я, как и все присутствующие на усечении, вслед за палачом невольно задержал дыхание. Сверкающее в лучах восходящего солнца лезвие на секунду замерло в верхней точке дуги и, набирая скорость, стремительно полетело вниз. Раздался глухой удар - правое крыло, разбрызгивая темную кровь, упало на грязные доски помоста, левое же, лишь переломившись, безвольно повисло на лоскутах кожи и мышц. Многочисленная толпа, еще затемно начавшая собираться перед дворцом и до этого молчаливо наблюдавшая усечение, испуганно вздохнула. Из разных концов полетел несмелый шепоток. Я с тревогой осмотрелся. Вот черт! И это перед самым дежурством!

- Неполное усечение - к беде!

Душегуб, чувствуя вину, суетливо взмахнул топором и ударил вновь. Опять мимо! В последнее мгновение крыло дернулось в агонии, и топор перерубил лишь лоскут кожи, оставив висеть подрагивающую конечность на остатках сухожилий. Какая-то беззубая старуха оглушительно завопила. Зрители разом охнули и, распихивая окружающих локтями и кулаками, одновременно бросились в разные стороны с площади. Развлечение внезапно превратилось в божье предвосхищение. Двойной промах! На моей памяти таких случаев едва ли парочка набиралась, да и то, все они произошли до появления шаров святого Корнелиуса. До сих пор гуляет байка о тех неполных усечениях, что спровоцировали внезапные нападения варлов на город. Тогда многочисленными жертвами, по самым достоверным слухам, стали только присутствовавшие на неудачных экзекуциях и воочию лицезревшие конвульсии не до конца отрубленного крыла. Площадь казней стремительно пустела — никто не хотел повторить незавидную судьбу разорванных на части крылатыми демонами.

Варл невозмутимо истекал темной кровью из страшных ран. Продолжая сидеть на помосте, он сохранял отрешенный вид, присущий только рожденным в Аду. За время экзекуции ни один мускул не дрогнул на его гладком лице. Создавалось впечатление, что он просто находится в глубоком трансе, не чувствуя боли и не понимая, что же с ним происходит. Надрубленное крыло, казалось, начало жить уже своей отдельной жизнью, беспомощно размазывая кровавую кашу по эшафоту. Палач, сам напуганный не меньше черни, бросил топор и, обоими руками ухватив оставшееся крыло, потянул что было сил... И наконец вырвал его вместе с огромным куском мяса. Помощник дрожащими руками поднес факел к ранам. По опустевшей площади пополз запах горелой плоти. Лицо варла оставалось невозмутимым...

Я огляделся. Кроме гвардейцев, полукругом оцепивших подходы к эшафоту и воротивших долу забрала своих блестящих шлемов, да нескольких людских островков из особо любопытных, на площади никого не осталось. С удивлением увидел в одной из групп Алхен со своими ужасными братьями. И что самое поразительное, на их лицах застыла не маска ужаса, как у большинства ударившихся в бега горожан, и даже не отвращение, а самое настоящее человеческое сострадание. У девушки на глазах поблескивали слезы, наверное от внезапно поднявшегося ветра. Среди оставшихся на площади были, в основном, горожане, недавно поселившиеся в городе и не знавшие всех наших страшных легенд. Для них это было первое такого рода представление в жизни. Обескрыленного Варла схватили два гвардейца и потащили по городу в сторону центральных ворот.


- Зачем эти пустые сделки с Дьяволом? - горячился Оди, приняв на грудь уже пяток кружек бренди. - Придумали какой-то обменом. Лишенного крыльев варла оставлять на опушке леса Сострадания. Ну, знаете... Только для того, чтобы на следующий день забрать десять алых кристалла. Надо снова вернуться к нашей древней традиции...

После провального усечения небесная стража привычно собралась в кабаке. Хотя некоторые и не покидали его даже для такого довольно редкого ныне увеселения. Теперь же им втихаря завидовали самые любопытные, проклиная про себя излишнюю тягу к городским развлечениям. И, как оказалось, порою не развлечениям сроду, а возможно самым настоящим проклятием...

- Ну-ну... - пьяно гнул в ответ свою линию образованный Баги, - Плененных, конечно же, надо запросто сжигать на кострах или весело травить собаками по большим праздникам на потеху толпе, как это было когда-то давным-давно. И плевать на существующий уже пятнадцать лет договор...

Однажды варлы сбросили на город послание к королю, в котором предлагалось плененных менять на кристаллы. По слухам, они за каждого, возвращенного целым и невредимым, давали полсотни алых кристаллов, но святая инквизиция выступила резко против того, чтобы у этих исчадий Ада сохранялся святой образ ангелов. Между архистратигом и королем был достигнут компромисс, и теперь этих демонов отпускают, но только обескрыленными. Время шло, договор то нарушался одной из сторон, то снова действовал. Но где-то через год после последнего массового нападения горных бестий город стал для них неприступен. И все благодаря изобретению святого Корнелиуса, создавшего воздушные шары, к канатам которых привязывались сотни острых зазубренных крючков. При угрозе нападения шары поднимались над городом, сплетая в небе смертоносную сеть. Первое же нападение, встреченное выпущенными шарами, завершилось пленением более двух десятков варлов, и после этого уже люди диктовали свои условия. Это была первая такая крупная победа. Костры коптили на публичных казнях при громадном стечении народа беспрерывно целую неделю, пропитав город приятным запахом горелого варловского мяса.

- А ведь когда-то людей ничто не интересовало в горах и варлов просто не замечали, - продолжал горячиться Баги, - Одни не ходили на вершины, другие не появлялись внизу на равнинах. Конечно, бывало, что кто-то где-то встречал крылатую тварь, но на этом все и заканчивалось: он продолжал идти спокойно своей дорогой, а другой летел по своим непонятным делам. И все были довольны...

Но так продолжалось только пока случайно не обнаружили в горах кристаллы. Вот тогда все сразу изменилось... Навсегда. Никто так и не смог объяснить, откуда в горах появлялись обработанные алые кристаллы. Первое время их можно было собирать как грибы в лесу: они особо и не прятались в расщелинах или на уступах отвесных скал. Возможно это какие-то следы древнего племени, обитавшего здесь до расселения людей и появления крылатых. И также оставалось тайной, какое отношение к ним имеют варлы. Но один кристалл мог вполне стоить целое состояние. В горы сразу же потянулись старатели, иногда целыми группами и даже отрядами. Варлы начали прятать кристаллы по укромным местам. Несколько раз нападали на старателей, громя их перевалочные лагеря. Правда без смертоубийств...

- Мой отец был одним из самых первых старателей. И он знавал этих тварей, еще когда к ним относились как каким-нибудь горным турам. От последних хотя бы прок был в виде вкусного мяса. А у варлов же, говорят, оно сродни волчьему — с отвратительным душком. Я был совсем маленький, но помню, как ждали с братьями возвращения отца с гор. И какой он закатывал пир всякий раз вернувшись с богатой добычей из кристаллов...

Эти истории мы с Багом слышали уже ни один десяток раз. Старик Оди помер не так давно, но я бы не сказал, что оставил богатое наследство. И с каких бы тогда барышей Оди пошел служить за небольшое жалование в небесную стражу. Поэтому его россказням о богатой добыче, якобы собираемой в горах старателями, верить не приходилось. Как и любая человеческая деятельность, если ты только не король с архистратигом, огромных барышей не приносила. Правда из пяти братьев мой кореш потерял в горах троих, сброшенных варлами со скал. И с чего бы тогда ему любить этих крылатых бестий?

- Хватит пургу гнать про барыши отца. Если бы он действительно нашел хоть один приличный тайник варлов, не сидел бы ты тут с нами, - прервал я завиральные сказки от бабушки-Оди.

Понятно, что с обнаружением кристаллов появились и добровольцы, готовые попытать счастья. В горы уходили вооруженные армии охотников за драгоценностями. Первое время варлы только угрожали, но однажды начали действовать со свойственной им жестокостью. В один из дней в пропасть оказалось сброшено несколько старателей. Тогда отец Оди единственный смог выжить. В ответ королевская гвардия, выдвинутая в горы, умудрилась расстрелять с пяток взрослых варлов и захватить несколько из молодняка. Которых принародно затравили собаками. И пошло-поехало, перемалывая колесом судьбы варлов и людей. Архистратиг незамедлительно объявил крылатых бестий еретической пародией на ангелов и прислужниками дьявола, требуя их полного уничтожения. За это время город пережил несколько налетов, закончившихся многочисленными жертвами среди черни. Правда и варлы последние два раза, благодаря воздушным сторожевым шарам, понесли огромные потери. Гвардейцы короля четыре раза ходили в горы, и два последних похода закончились полным фиаско и бойней. В общем, в настоящее время у нас вроде перемирия: мы их не можем истребить в горах, где нас интересуют кристаллы, они не могут уничтожить город, чтобы прекратить добычу кристаллов. И это все продолжается и продолжается без видимой возможности окончания. Порой гвардейцы предпринимают короткие охотничьи вылазки в самые предгорья в поисках варлов, которые по молодости или неосторожности иногда залетают туда. Это на сегодняшний день единственная реальная возможность получить в качестве выкупа кристаллы. И есть еще старатели, на свой страх и риск шастающие втайне в самые горы. Но это, по совести сказать, смертники. За все это время по указанию инквизиции было усечено порядка полусотни отловленных варлов. В стычках в горах погибло больше двух сотен человек, в основном старателей, добывающих драгоценные кристаллы под самым носом крылатых...

Оди смотрел на нас с Баги осоловелым взглядом, словно что-то перебирая в своем примитивном мозгу. Наконец остекленевшим глазам вернулся их обычный блеск с некой хитринкой в глубине.

- А пошли кое-чего покажу. Вы такого никогда не видели, и голову даю на отсечение, и не увидите никогда... Если, конечно, меня не попросите снова показать.

Мы с Баги переглянулись. Что нам такое может показать этот рыжий балбес? Стоптанные сапоги? Или порванную куртку отца, на которой по его уверениям остались следы невидимой карты тайника с найденными кристаллами.

- Хватит, Оди. Лучше проспись. Нам на пост заступать скоро...

Ха! Наивные. Решили угомонить этого осла. Уж если ему что втемяшится в голову, то оттуда только приличным булыжником это можно выколотить. Расплатившись за съеденное и выпитое мы дружной компашкой вывалились на темную улицу. Селена на небосклоне светила не хуже масляного фонаря, а звезды устроили вокруг нее веселый пьяных хоровод. Хотя... Это наверное все-таки кружилась моя собственная голова.

- Только никому ни слова, - бормотал всю дорогу, пока мы шли к нему домой, Оди. Этот рыжий умел разжечь неслабую такую интригу.

Жил он в доме отца один. Двое оставшихся его братьев давно обзавелись семьями и проживали каждый в своем доме за крепостной стеной, всецело посвятив себя крестьянскому хозяйству. У Оди мы бывали частенько и во времена, когда был еще жив его старик. Правда тот под конец жизни слегка свихнулся головой и нес уже откровенную пургу про горы, варлов и прочее. Дом, где проживают двое мужчин, один из которых поехавший головой псих, а второй пропойца стражник неба, и не может быть благоухающей чашей. Хотя... Благоухающей он-то как-раз и был, но не чашей. Скорее помойным ведром. Но ни я, ни Баги брезгливыми себя никогда не считали, а где поспать, что слегка перекусить и с кем выпить в этом доме всегда находилось в достатке. А чего еще надо бедному небесному стражнику?

Оди, не откладывая свое обещанное представление, сразу же поперся на чердак, заваленный всяким ненужным хламом, старым как и сам дом. Мы с Баги молча двинули следом. Интрига сохранялась до последнего. Пока наш товарищ долго копался в куче тряпья в самом углу, куда еще и добраться надо было суметь, мы пристроились на стоявшие тут же кресла качалки, наверное укачивавшие еще мифических деда с бабкой Оди. О которых тот и сам ничего не знал.

Когда Оди вернулся к нам, по его хитрой пьяной физиономии мы поняли, что в руках его, прикрытая грязной тряпкой, как минимум находится корона ныне здравствующего короля Эдварда либо тиара властно управлявшего поместной церковью архистратига... Но не успели мы с Баги начать хохотать над нашим непутевым товарищем, как тот сорвал тряпку...

Во всяком случае лично я с качалки свалился на пол. До Баги мне сразу же не стало никакого дела. В руках Оди сиял огромный голубой кристалл! Просто огромный - это с голову собаки.

- Вот! - Гордо поднял его над головой. - Отец нашел в одном из первых старательских походов.

Сказать, что мы с Баги потеряли дар речи, это ничего не сказать. Кристаллы мы, конечно, с ним видели несколько раз, правда всегда издали. И они всегда были алые. О том, что существуют голубые никто даже не слышал. И слухов таких никогда не было. А получается, что отец Оди, найдя его и припрятав у себя, после этого даже словом ни с кем не обмолвился. Вот же кремень старикан оказался!

- Отец его нашел в одном из выходов. Именно тогда при попытке вынести его, варлы, впервые напав, сбросили со скал всю группу старателей. И только мой старик смог вернуться. Один. Я нашел вчера совершенно случайно, ища здесь заплату на старую куртку отца...

Вот же удивительно. Россказни Оди о карте на куртке оказались не такими и россказнями. Ведь только благодаря ей он и смог найти кристалл. Воистину, пути Господни неисповедимы.

- Только на него нельзя долго смотреть, - предупредил владелец состояния, сравнимого по размеру со всей королевской казной вместе взятой. - В голове начинают звучат какие-то голоса. Я, думаю, отец поехал крышей, когда слишком долго им любовался.

- Что ты собираешься с ним делать? - спросил Баги, обретя дар речи.

- Не знаю еще. - Пожал мощными плечами Оди. - Может, распилю и сбагрю по кусочку...

- Ты главное не спеши. Тут надо все тщательно продумать. Как бы появление в обороте такого артефакта не вызвало излишнее любопытство со стороны королевской канцелярии. Со всеми вытекающими из его сокрытия последствиями. - Баги не зря считался самым умным. Его рассуждения быстро развеяли эйфорию от кажущегося совсем рядом богатства.

Когда Оди с Баги захрапели, завалившись слегка поспать перед дежурством, я, проворочавшись битый час с бока на бок, решил прогуляться по вечерним улицам...

Показать полностью
42

Гость незваный

Огромные, под самый потолок, стеллажи. Плотно заставленные книгами, они окружают со всех сторон, нависая молчаливыми сказочными великанами. И я пред ними невольно ощущаю себя этаким пигмеем. Или точнее - школьником младших классов, впервые попавшим во взрослую библиотеку. Как же давно не бывал здесь... Кажется бесконечное число лет назад регулярно захаживал сюда, подолгу бродил между стеллажами, набирая с десяток новых книг... И потом запойно поглощал их буквально за пару недель. Правда, изрядно повзрослевшего, развела меня жизнь с книгами по разным обочинам дороги, и читаю теперь только новости и короткие статейки из Интернета. Но сегодня, совершенно случайно увидав из окна автомобиля знакомую вывеску «Библиотека», решил в кои-то веки зайти, вдохнуть тот особый воздух, свойственный только книжным хранилищам. То ли так пахнет истертая руками многочисленных читателей старая бумага, то ли таким образом проявляют себя на ментальном уровне тысячи собранных в одном месте томов. Не знаю. Но есть в этом что-то магическое.


Останавливаюсь перед одним из стеллажей, беру с полки первую попавшуюся книгу в красном новеньком переплете. Сервантес. Открываю наугад и пробегаю глазами по знакомым строчкам. Ага, шестая глава. Добросердечные граждане - цирюльник и священник - спасая Дон Кихота, выбрасывают на улицу многочисленные рыцарские романы...


Когда возвращаю не раз перечитанный роман на свое место, в брешь между плотным строем переплетов, с другой стороны стеллажа замечаю, как очаровательная девушка вынимает небольшой томик. Так получается, что мы встречаемся взглядами. И меня словно током бьет. Как же она прекрасна...


Я не нахожу ничего лучше, как брякнуть прямо сквозь молчаливый строй книг:


- Прекрасная Дульсинея Тобосская.


Ирония в глазах собеседницы лишь подчеркивает непроходимую глупость в моей попытке познакомиться:


- Сеньору кажется, что это комплимент? Не иначе, как вы примерили себе на голову тарелку слабоумия Дон Кихота.


Черт! И где я дал маху? Быстро ворошу в голове слабые воспоминания о Дульсинее. Что там есть в книге о ней? Кажется обычная крестьянка. По-моему, особенно гармонично описана Санчо Панса. Но в остальном как-то все расплывчато и неконкретно, словно в книге это не реальный персонаж, а лишь образ, порожденный безумием одинокого рыцаря.


- Готов понести заслуженное наказание. Но хочу напомнить тысячелетнюю мудрость - повинную голову меч не сечет, - вынужденно перехожу на рыцарский тон, чтобы галантным слогом развеять убогий эффект от былой начитанности.


Задвинув книжку на место, быстро обхожу стеллаж. Девушка как раз возвращает на полку томик стихов Ахматовой.


- Примчался на лихом Росинанте, чтобы пасть к вашим ногам, - меня несет не по-детски. И чего это снизошло? Но адреналин уже кипит в крови, требуя конкретного действия — биться с разбойниками на дороге либо сразиться со сказочными великанами.


- Ладно-ладно, падать ниц либо побеждать великанов не требуется. Достаточно просто пригласить даму вечером на легкий ужин, - смеется обольстительница.


- Диктуйте телефон.


Быстро сунулся по карманам. И... О, черт! Телефон, судя по всему, остался лежать в машине на сиденье. Вот, растяпа! Оглядываюсь. Было попавшийся в руки журавль быстро обращается в маленькую синицу высоко в далеком небе. Не медля более, выдергиваю первый попавшийся томик и вырываю почти пустую страницу.


- Готов записывать!


Слегка нахмурив ровные бровки, красотка слегка усмехается:


- Какой вы излишне скорый на решения человек. Ну, да ладно, пишите — Лена, девятьсот девяносто девять...


...


Но заветный телефон оказывается в постоянной вне зоны доступа. А я названивал раз десять. И вот теперь, разочарованный неудачей, сижу в своем кресле и мрачно смотрю на полку с книгами. Среди темных корешков белеет мрамором бюстик древней богини, даже не знаю ее имени. Бесполезный подарок от школьных друзей в те давние времена, когда еще читал книги. Так что на забытой полочке они смотрятся вместе очень даже гармонично...

Резкий стук в двери прерывает блуждание по школьным закоулкам памяти. Кто бы это мог быть в столь поздний час? Так без предупреждения раньше мог вломиться только кто-нибудь из старых друзей. И хотя, не в пример книгам, после окончания школы мы еще периодически встречаемся, но как давно это было на самом деле. Все дела, текучка. Непрерывная лента жизни, подобно эскалатору, уносящая в некие светлые дали. Хотя... Если подумать, то конечно же ни в какие ни дали, а неумолимо к неизбежной смерти...


Кто-то опять требовательно стучит. Все сильнее и сильнее барабаня по металлу бронированной двери. Но когда я ее распахиваю перед неведомым гостем, меня встречает только стынь пустого подъезда. Свежеокрашенные недавним ремонтом стены. Завораживающая геометрия пустоты. И ни одной живой души. Что за... ? Я выхожу на общую площадку, чтобы удостовериться. Даже торопливых шагов убегающих малолетних хулиганов, вечно разрисовывающих стены некой пародией на искусство в виде граффити, не слышно. Немного встревоженный загадочным происшествием возвращаюсь в комнату и только собираюсь включить свет, чтобы разогнать гнетущее чувство, раздается пренеприятнейший скрежет. Словно по стеклу кто-то скребет острым каменным когтем. Свет уличных фонарей проецирует на задернутую портьеру неясную тень. Огромную тень. Кажется, что там, по ту сторону, замер кто-то. Застыл недвижно перед окном седьмого этажа...


Я еще долго лежу, таращась на белый потолок. Приснится же такое. Сердце никак не успокоится, все мечется в тесной груди, вязкий ком стоит в горле, мешая свободно дышать. Когда ночной ужас наконец тонет в омуте прочих воспоминаний, встаю, чтобы погрузиться в будничную суету начинающегося дня. И лишь надежда, что сегодня смогу дозвониться до Лены греет сердце...


...


И снова... Давешняя барабанная дробь по двери. И даже ее настойчивый ритм - тра-та-та, тра-та-та, кажется один в один со вчерашним. Не медлю сегодня ни секунды и распахиваю дверь, в надежде перехватить малолетнее хулиганье... Но как и вчера только пустой подъезд встречает оглушительной тишиной. И я прозреваю, каким будет продолжение ночи...


Скрежет, буквально тянет из меня жилы, накручивая их на вертело в очаге самого дьявола. Не в силах бороться с настойчивым призывом, распахиваю окно. И с морозным декабрьским воздухом в комнату проникает черная тень - без формы, без плоти, лишь эфемерным облачком мрака. Клочком абсолютной черноты, вырванной кажется из той самой бездны, где мечутся в вечных муках души умерших. Отшатнувшись, я буквально падаю в кресло и замираю, не сводя глаз с частички самого Ада, который, кажется, собственной персоной примостился на полочку с книгами, прямо напротив меня. Невыносимо ощущать на себе этот пугающий взор пустоты, и я, поддавшись минутному порыву, вскакиваю и выбегаю в двери, вон из комнаты... Но оказываюсь снова в ней же, словно меня таинственным образом развернуло прямо на пороге. И все мои попытки убежать от примостившегося на книжной полке ужаса, заканчиваются одинаково - я стою прямо перед чернильным пятном мрака...


Утро не приносит облегчения. Сон повторился буквально в деталях, только я забрался в нем сегодня чуток дальше. Но... Что тогда ждет меня следующей ночью? Тенденция легко просматривается и откровенно страшит. Какой будет кульминация? Где я пересек невидимую черту между мирами?


...


День мелькнул серой чередой блеклых ничего не значащих картинок. Стоящего на краю бездны сложно увлечь обыденностью привычной жизни...


Ночь заглядывает в комнату пронзительным холодом пустынных улиц. Отчужденным светом желтых фонарей, что, просачиваясь сквозь задернутую портьеру, заставляет плясать по вышитым узорам призрачные тени. А я лежу окаменевшим изваянием в кровати и жду...


Третья кряду ночь не приносит умиротворения. Моя пустая квартира, всего лишь пару дней назад исправно исполнявшая роль надежной крепости, внезапно превратилась в нечто чуждое и в темноте скорее напоминает камеру одиночку. Или даже пыточную...


Когда два дня назад настойчивый стук внезапно расколол тишину, я, ничего не подозревая, прошел в прихожую и спокойно распахнул двери перед нежданным гостем. И даже представить не мог, что отныне этот требовательный стук будет звучать каждую ночь... Буквально - каждую-чертову-ночь...


- Тра-та-та, тра-та-та...


- Мы везем с собой... - совсем некстати приходит на ум.


Ну, казалось бы, и не открывай. Терпи, когда-то же должно это издевательство прекратиться. Вот еще пара минут и человек поймет, что дома никого нет и уйдет восвояси. Правда, если это человек... Чем дольше тяну, тем громче ломятся в двери. Я еще некоторое время маюсь ожиданием, но когда барабанная дробь становится просто невыносимой, более не в силах сдерживать себя, бегу открыть... И убедиться, что за дверью в очередной раз никого нет. Проклятье!


Бросив мимолетный взгляд на иронично пустой подъезд, возвращаюсь в комнату. Но сегодняшнему ночному представлению еще далеко до окончания. И я жду следующую часть Марлезонского балета...


Тихий скрежет. Ну вот, начинается. Тишина и это медленное скрежетание вначале по самой грани слышимости. Тень проступает на тяжелых портьерах. Очертания, колеблющейся в слабом отсвете фонарей человеческой фигуры... Или нечеловеческой? Пульсирующей в такт омерзительному скрежету...


Вор. Он приходит теперь каждую ночь. Стоит у окна, ожидая приглашения. Но украдет ни ценности, коих у меня нет, ни вещи, которых у меня полно... Нет. Он в очередной раз сворует мою безмятежность и покой. Умыкнет веру в простой, понятный мирок среднестатистического человека, не изводящего себя вопросами о темной стороне реальности. Вздохнув, подхожу к окну, отдергиваю портьеру. На стекле чернильная клякса расплывшейся тени. Некий зародыш потустороннего мрака. И лучше эту тень впустить в комнату, иначе беспросветный мрак со стекла начнет расплескиваться по всему пространству вокруг, сопровождаемый постоянно усиливающимся звуком...


- Ну, что ж... Входи гость незваный, - печально говорю я вчерашнему молчаливому посетителю.


Ветер неспешно колышет портьеру, играя ее траурным узором. В темноте лишь одно блеклое пятно — мраморный бюстик древней богини. Но в контраст с белизной мрамора, над ее надменным профилем едва заметно колышется темное облачко, словно черный демон раскрыл там свои крылья...


И пока мой невидимый гость в квартире, мне не покинуть ее как ни старайся. Словно она стала заколдованным кругом - попытайся выйти в двери, и окажется, что переступаешь порог обратно в темную комнату.


Я тону. Медленно погружаюсь в глубины океана печали. Демон ночи напротив, и мы смотрим друг на друга. Что за причина позволила проникнуть ко мне этому первозданному хаосу? Перебираю моменты своей жизни, пытаясь уловить ту грань, переступив которую, я связал себя с инфернальной стороной подлунного мира...


По неведомой ассоциации вспоминаю прекрасный лик Лены, с которой познакомился несколько дней назад. К сожалению ее телефон на все звонки так и отвечает однообразным - вне зоны доступа. Словно девушка, этаким лучиком света на мгновение проявившись в моей жизни, навсегда канула затем в небытие. И не увидеть мне боле прекрасного лица.


Время кажется остановилось. Я бесконечно долго смотрю в эту бездну мрака. Наконец, сбросив оцепенение, и чтоб как-то разнообразить взаимное созерцание, в сердцах бросаю в молчаливого собеседника слова вопроса:


- Вот скажи мне, демон...


Ни звука. Ни малейшего движения. Только мрак вокруг и белесым пятном лишь отсвет надежды на победу.


- Увижу ли я вновь Лену?


- Никогда больше!


Мне послышалось? Подаюсь вперед, сверля взглядом собеседника. Откуда пришел неожиданный ответ? Из самого Ада? Или...


Слабая догадка на самой грани осознания. Как это давно было... Слепо шарю руками перед собой. На журнальном столике должен лежать одинокий листок с номером телефона...

Первые отблески рассвета ложатся на портьеры. Мрак, окружавший меня всю ночь, начинает потихоньку стекаться в темнеющие углы. Уф-ф-ф. Еще одна мучительная ночь пережита. Но после себя в этот раз оставляет слабую надежду, рожденную мрачным предсказанием. Жду, когда последняя клякса мрака поглотится припозднившимся декабрьским солнцем, и скоро бегу в библиотеку...


Пронзительный декабрьский холод. Кутаясь в аляску, упорно жду открытия. Наконец слышу бряцанье засова. И пожилой сторож, внешне напоминающий скрюченного старого ворона, пропускает меня внутрь. Здесь свет, тепло и чудный запах книг... Словно переступаю некую черту между мирами — из холода и промозглости внешнего мира в уединенный райский уголок многих тысяч книг. Я знаю что искать и шагаю меж бесконечных стеллажей. Этакой стражи, охраняющей множественные пути к бесконечным мирам, сокрытым в томиках сшитой бумаги.

В столь ранний час я здесь один единственный посетитель. Хотя... Возможно в нынешние времена засилья Интернета и простых развлечений это естественное состояние храма памяти многих поколений. Наверное современному человеку сложно терять драгоценные часы своей жизни за чтением. Куда как проще посмотреть фильм по мотивам или пробежать глазами по выборочным цитатам классики литературы. Как-никак век всеобщего просвещения обязывает держаться на уровне.


Отдел поэзии. Скольжу рукой по шершавым корешкам. Стоит достать и открыть любой из томиков, как за хрустальной границей распахнется бесконечное пространство... Нужная мне книга стоит, чуть выступая из общего ряда товарок. Словно сама просится в руку. Вкладываю на место между страниц бездумно выдранный листок...


Когда возвращаю томик на свое место, в брешь между плотным строем переплетов, с другой стороны стеллажа вижу, как очаровательная девушка вынимает томик Сервантеса. Мы встречаемся взглядами. И меня словно бьет током. Как же она все-таки прекрасна...

Показать полностью
21

Болото

Я выглянул из палатки и замер. Вот черт... Какой прекрасный вид! Заходящее солнце щедро заливало все вокруг багровыми красками, как бы предупреждая о скором наступлении мрака, и в последний раз давая возможность насладиться красотами исчезающего до утра мира. Небольшое озерко в самой чаще леса было найдено совершенно случайно, когда дневной переход близился к концу, подходящего места для стоянки все не попадалось, ноги у всех передвигались с неимоверным трудом, девушки настойчиво ныли о никчемности затеянного похода, а удовольствие от путешествия по дивному дикому лесу стремительно приближалось к нулю. И неожиданно в стороне между деревьев мелькнуло черное бездвижное зеркало водоема. Стоило нам подойти поближе, как чаща волшебно расступилась, явив небольшое лесное озерко с чернильной темно-синей водой. Водоем тянул от силы на метров тридцать в диаметре. Дальний берег виделся высоким с поросшими травой склонами, с нашей же стороны в единоличное распоряжение предоставлялся пологий песчаный пляж, словно специально для удобного отдыха. Кое-где из воды торчали пучки камыша — в точности как на картине русского пьяницы-пейзажиста. Девушки сразу же за-ахали от внезапно явленной сказки. Решение тут же сбросить опостылевшие рюкзаки оказалось общим. И вот теперь я заслуженно наслаждался тающей красотой. Проследив постепенный переход багровых тонов в непроглядную тьму, умиротворенно лег спать.

...

На следующее утро желание обосноваться здесь на пару деньков высказало большинство участников похода. За продолжение движения проголосовали только я и инструктор. Но моего единственного союзника быстро сломила железная воля женской части коллектива, и он благоразумно покинул меня, решив прошвырнуться по близлежащей окрестности в поисках грибов. Виталий занялся испытанием своего нового спиннинга - чуда японской промышленности. Девушки устроились прихорашиваться на берегу. А я, обиженный на весь белый свет, гордо удалился в палатку - полежать в одиночестве. Терять время на непредвиденной стоянке совсем не хотелось. И что делать? Может продолжить поход одному? Осталось-то всего-ничего - дня два хода. Или...

- Вот черт! - Я выскочил из палатки на возглас.

Огромная - метра полтора - щука свечой выскочила из воды, на мгновение подставив солнцу блестящую чешую, и плюхнулась обратно, оставив сверкать хрустальное облако брызг.

- Видал!? - Виталий восторженно смотрел на меня, с трудом удерживая дугой выгнувшийся спиннинг.

- Даже не знал, что такие бывают!

Неожиданно спиннинг со звоном распрямился, и леска безвольно провисла.

- Что за ...! - Виталий не смог сдержать разочарования. - Порвалась!

Волны в страхе разбегались от места, где скрылся пресноводный монстр.

- Не рыба - мечта, - бормотал под нос неудачливый рыбак, сматывая остатки лески.

- У тебя будет еще время ее выловить, - попытался успокоить его я.

Виталий лишь пожал плечами.

Из-за деревьев вышел сияющий инструктор Николай.

- Во! Видали? - Поставил перед нами на песок полную корзинку.

Мы с приятелем просто ахнули - белые грибы казались серийно отштампованными на заводе. Все как один - большие, чистенькие, ровные, просто загляденье.

- И что самое интересное, насобирал совсем рядом, метрах в пяти от палаток! Сидели все как по заказу! - Инструктор буквально упивался своей удачей.

Виталий, завистливо оценив идеальность грибов, полез подбирать снасть под стать сбежавшему в глубины озера монстру. Значит два товарища нашли свои места в этом Раю, бессовестно оставив меня наедине с...

- Андрей!

Я оглянулся и замер, боясь сглазить чудо: Евгения - поразительной красоты блондинка, к которой последние две недели испытывал неодолимое сексуальное влечение - смотрела на меня не вызывающим сомнений в ее намерениях взглядом, стоя у полога женской палатки... А-а-а! Словно неподалеку разорвалась бомба - мир раскололся под мощными ударами внезапно пробудившегося сердца. Что случилось? Три последних дня похода девушка ни разу не взглянула в мою сторону, и сложилось впечатление, что я ей просто-напросто противен. А тут такой поворот... Я скромно подошел к палатке, внутренне замирая в предвкушении ожидающей меня развязки. Хотя... Может, все это только мираж? Безумная иллюзия, порожденная измученным сексуальным голодом мозгу. Но... Полог за Евгенией недвусмысленно остался открытым, и оставалось только нырнуть с головой в манящую темноту колдовских ощущений... Черт, че-рт, ч-е-р-т, ч-е-е-е-рт!!!

Через некоторое время обессиленно вылезал из палатки, измученный коварными женскими чарами с ног до головы. Ух... Едва перевел дух. Такого у меня не было со времен юношеской гиперсексуальности. Упал на песок.

- Как здесь хорошо! - Валерия стояла у кромки воды и потягивалась своим идеальным телом.

И теперь я был с ней полностью согласен. Хотя... Ее немаленькая грудь пробуждала к жизни всякие непредусмотренные планом похода желания. Если бы только еще и... А? Давешняя сладкая истома растворилась, словно кусочек рафинада в чашке горячего капучино с пышной пенкой. Оглянулся. Официальный бойфренд девушки - Виталий - сейчас мыслями витал в совсем ином мире, одурманенный перспективой одолеть царь-рыбу. Ну и пусть... Я проследил взглядом за Валерией, мягко проследовавшей в женскую палатку - неожиданно обретенный кусочек Рая, примостившегося на берегу. Тут явно мне что-то в очередной раз наклевывалось, в отличие от Виталия, дела которого, судя по всему, были совсем плохи. Мне всегда импонировала идея женской бинарности. И как показала практика - брюнетки тоже ничего. Окончательно окончив свои дела в волшебной палатке, я блаженно растянулся на берегу. Девушки шумно купались недалеко от берега, хохотали и брызгались, отпугивая заветную мечту любого рыболова. Кажется, мы здесь застряли надолго. Прикинул свои шансы. Перспективы складывались очень даже заманчивые: потенциальный конкурент Виталий - целый день в засаде за рыбой; инструктора, по возрасту ограниченного в своих пристрастиях, днем с огнем не найдешь с его тихой охотой. Остаюсь я и две девчонки... Ха-ха! Сказки становятся былью! Былью... Бы-лью... Бо...

Внезапно вокруг темнеет. Словно тень от огромного крыла накрыла наш берег. Шум плещущейся воды превращается в непонятный шорох, что-то настойчиво нашептывающий. И зловещая тьма как-то связана с ним. Сажусь. Ого! Тягучие черные волны накатывают на берег, слизывая белоснежный песок и оставляя после себя болотную слизь, насыщенную какими-то живыми комочками. Величиной с лесной орех, они пульсируют, сплетаются между собой белесыми нитями и ползут, ползут ко мне. Словно огромные щупальца, подбирающиеся к ногам... Вдруг меня словно ошпарило! Черт! Вскочил, испуганно озираясь, и... Увидал весело хохочущих подружек. Вот негодницы - облили меня, когда я задремал на песочке. Пришлось схватить обеих в охапку и бросить в воду.

...

Вечером, проходя мимо женской палатки, услышал восторженные повизгивания. По-свойски заглянул за полог и встретил восторженные взгляды девушек.

- Вы чего? - только и смог выдавить из себя.

- Смотри! - Женя подставила на обозрение свое милое личико.

Я внимательно осмотрел... Ее всю. Просто сногсшибательные прелести обворожительной блондинки. Молодое грациозное тело, в меру загорелое. А лицо... Редкие веснушки, привносящие милый шарм. Голубые глаза. В общем...

- И-и-и? - спросил участливо, - Обгорела на солнце?

- Да ты что? Не замечаешь? - В голосе проскользнули нотки неподдельной обиды.

- Хм? - Неуверенно пожал плечами.

Черт этих женщин разберет... Что там у нее? Может крем какой. Или духи новые. В походе, посреди дикого леса...

- Замечательно! - Постарался придать голосу, на всякий случай, восторженный тон.

- Заметил! - обрадовалась Женя. - Ни одной морщинки! А вчера было целых три!

Хоть убей, я не смог вспомнить ни одной. Но... Ей, конечно, виднее.

- И у меня! - Гордо подставила лицо для любования и Валерия.

- И вы считаете... Что это из-за... - я сделал деликатную паузу, подводя их к однозначному ответу и гордясь своей маскулинностью.

- Да-а-а! - в голос закричали девушки. - Это озеро!

- Да-а-а? - Меня изрядно покоробила парадоксальность женской логики.

Попытался на ощупь обследовать свое лицо. Были у меня морщины? Да хоть ты тресни, не помню! Осматривая руки, заметил отсутствие шрама на правой кисти - след неудачной попытки разжечь костер. Шрам, конечно, был небольшой, так ерунда, но... Зажить за неделю, да так что не осталось и следа, он, наверное, не мог. Или мог? Попытался вспомнить — был ли шрам до купания в озере. Может был, а может и раньше прошел. Кто ж обращает внимание на такую ерунду...

- А у меня... А вот смотри у меня! - дружно верещали подружки, занятые только своими прекрасными телами.

На меня ноль внимания. А я уж было решил, что и вечером что-нибудь этакое перепадет. Ну да ладно, завтра будет день, будет пища. И не только духовная...

Спалось мне тяжко - все тот же шепот, как давеча на песчаном берегу... Странная тяжесть в ногах. Продолжение дневного кошмара. Пару раз просыпался, выходил по нужде из палатки. И уже перед самым рассветом, в очередной раз пробудившись ото сна, отошел немного дальше от лагеря. Неожиданно споткнулся о какой-то предмет, тихо звякнувший в темноте. Нагнулся, пошарил рукой и подобрал что-то металлическое сферической формы. Котел! Осмотрелся - неподалеку проступала некая темная масса, раскинувшая в темноте огромные руки. Что там? Подходить почему-то совсем не хотелось... Внезапно меня охватил такой страх, что я бросился со всех ног назад, прихватив зачем-то тяжелый котел. Может отбиваться от погони, а может, как каску хватает солдат, убегающий с поля проигранной битвы. Словно соломинку, что должна его спасти от преследующей смерти. Лихорадочно зашнуровав полог, я нырнул в спальник и... Мгновенно заснул.

...

- Проснись!

Открыл глаза. На мне сидела Женька. Увидав, что я открыл глаза, сдернула бюстгальтер, явив умопомрачительную грудь. А-а-а! Из кошмарного мрака сна провалился в яркий одуряющий блеск не-пе-ре-до-ва-е-мых ощущений...

- Проснись!

Открыл глаза... Дежавю! На мне сидела Валерия. Увидав, что я открыл глаза, сдернула бюстгальтер, воскрешая было увядшие чувства. А-а-а-а-а!!! Опять?!! Из палатки выползал, как покалеченный на войне солдат. Где моя ночная каска?

Яркий день вяз в волшебном зеркале колдовского озера. Виталий замер изваянием неподалеку. По колено в воде, сжимая свой японский спиннинг. Мир для него зашорился воблерками, жиголовками, поклевками и подсечками... Разве это жизнь? Ха-ха! Инструктор поблизости не прослеживался. Наверное окончательно сгинул на своей тихой охоте. Девчушки двумя тюленями улеглись в воду, сводя незаметные и под микроскопом морщинки. Поразительно - даже в глухомани леса они умудрились найти салон красоты.

Я нырнул в прохладу воды. Хорошо... Поплавал. Полежал немного на песочке. И что дальше? Рыбная ловля не для меня. Грибы люблю, но только на тарелке в жаренном с лучком виде. Лежать целый день в воде совсем не улыбалось. Черт... А я? Где мое законное место в этой всеобщей идиллии? Может попытаться сагитировать всех на продолжение похода? Я прикинул свои шансы... Внутренний голос аргументированно шептал, что у меня ничего не выйдет: царь-рыба, идеальные грибы, приходящая молодость и красота — вот те три титана, которых мне ни за что не одолеть, каким бы златоустом я себе ни казался. Но что прикажете тогда делать? Заглянул в палатку, порылся в своих вещах - ничего достойного внимания. И почему здесь нет телевизора - беспощадного убийцы времени? Взгляд упал на спальник Виталия. Книжка? Совсем не похоже на моего приятеля. Поднял. «Матрица. Трилогия». Виталий взял в поход книгу? Это что-то... Ну, ладно. Нашлось и мне занятие. Беллетристика, конечно, но на безрыбье и рак - рыба. А что еще оставалось делать? Рыба и грибы. Не для пропитания, а на потеху собственному тщеславию... День напролет в заботах о собственном внешнем виде. И это в диком лесу... Секс? Как надолго меня захватит новизна ощущений? Вопрос... Бессмысленная трата драгоценного времени засасывала не хуже безжалостного болота. Но... А, пустое! Плюнул на все и открыл первую страницу. Все завертелось как во сне - грибы с рыбой на завтрак, обед и ужин; Евгения, Валерия после завтрака; Виталий у воды, инструктор в лесу, девушки в воде и... «Матрица».

...

- Проснись!

Открыл глаза. На мне сидела Женька. Увидав, что я открыл глаза, сдернула бюстгальтер, явив умопомрачительную грудь. А-а-а! Из кошмарного мрака сна провалился в яркий одуряющий блеск не-пе-ре-до-ва-е-мых ощущений...

- Проснись!

Открыл глаза - дежавю! На мне сидела Валерия. Увидав, что я открыл глаза, сдернула бюстгальтер, воскрешая было увядшие чувства. А-а-а-а-а!!! Опять?!! Из палатки выползал, как покалеченный в бесконечных войнах солдат. Где моя каска?

Яркий день вяз в волшебном зеркале колдовского озера. Виталий замер изваянием неподалеку. По колено в воде, сжимая свой японский спиннинг. Мир для него зашорился воблерками, жиголовками, поклевками и подсечками... И это жизнь? Ха-ха! Инструктора поблизости не прослеживалось. Наверное окончательно сгинул на своей тихой охоте. Девчушки двумя тюленями улеглись в воду, сводя незаметные и под микроскопом морщинки. Поразительно - даже в глухомани леса они умудрились найти салон красоты.

Я нырнул в прохладу воды. Хорошо! Поплавал. Пошатываясь, вышел и измождено упал на песок...

Меня что-то толкнуло в грудь, и я резко сел. Все было не так. Огляделся. Вроде как всегда. Но... Вот оно! КАК ВСЕГДА! Попытался вспомнить последние дни. Все пролетело как во сне... Но этот сон повторялся с поразительной точностью. И в этом скрывалась какая-то пугающая закономерность. Постарался найти десять отличий вчерашнего дня от сегодняшнего и не смог. Так же светило Солнце, а картинка пьяницы-художника, которая была у меня перед глазами сейчас, точь-в-точь повторяла картину, созерцавшуюся мной вчера... Позавчера... И поза-, поза-... Виталий в воде. Несколько стандартных рыбок, выловленных им, на песке рядом. Девушки в природном салоне красоты лежат молча, даже не переговариваясь между собой. Инструктор присутствует, как всегда, чисто виртуально до момента приготовления идеальных грибов. Но... Книга! Ведь читаю как бы все новые страницы... Я напрягся. Все, что прочитано за последние дни, повторяло сценарий, ни на йоту не отклоняясь от фильмов, неоднократно пересмотренных ранее. Диалоги, сцены, драки. Все повторялось с поразительной точностью, словно я просто-напросто перечитывал сценарий. Но ведь так не должно быть... Или должно?

Мир вокруг внезапно потемнел. Солнце исчезло за появившейся буквально из ниоткуда тучкой. Кто-то явно пытался исправить свою ошибку, считав мои крамольные мысли. Необходимо было срочно побродить, успокоиться и хорошенько все обдумать. Сидя здесь на песочке, я почему-то не мог этого сделать. Что-то... Или кто-то мешал мне - путал мысли, пытался сбить с верного пути.

- Андрей!

Я оглянулся. Покинув привычное для полдня место в воде, обе девушки стояли у палатки, призывно глядя на меня. Такое впечатление, что своими мыслями я случайно столкнул камень с крутой горы, и он вызвал настоящий обвал: все стремительно менялось, словно в миксере перемешивая устоявшиеся картинки прошлых дней. С Женей и Валерией у меня любовь всегда происходила раздельно. Что могло их подтолкнуть на банальную групповуху? А? Или... КТО? Я стремительно натянул шерты-майку и рванул с пляжа...

Побродил в одиночестве по берегу в стороне от лагеря. Немного успокоившись, решил обойти вокруг озерка. Так сказать, провести рекогносцировку местности. Мысли в голове улеглись, перестали в страхе метаться. Все уже казалось не таким пугающим, как на пляже. Просто-напросто, наверное, начал заморачиваться от прочитанного... Шел, оценивая ситуацию с разных точек зрения. Но анабазис оказался не так прост, как показалось вначале пути. Невидимый издали густой кустарник плотно обступал берега, прижимая меня к воде. А расстояние, казавшееся с нашего пляжа детской прогулкой, растягивалось и растягивалось, никак не позволяя оказаться на противоположном берегу. Это все явственнее напоминало бесконечное путешествие глупой белки в колесе. В чертовом колесе... Впервые обратил внимание на то, как здесь тихо. Совсем не по-лесному. Ни птиц, ни шелеста листьев. Абсолютная тишина... Я поднял сухую ветку и переломил ее - треск прозвучал глухо, как сквозь ватное одеяло. Неужели глохну? Решил отойти подальше от берега. Плюнув на густые колючие кусты шиповника, стал продираться прямо сквозь них. А царапины потом залечу в воде... Да и боли особо не чувствовалось. Но кусты, волшебным образом ожив, шевелились, хватали меня за одежду, за руки, за ноги... Словно пытаясь защитить от чего-то ожидающего меня за их пределами, не отпуская от животворного озера. В какой-то миг даже показалось, что опутан колючими ветками наподобие египетской мумии - не пошевелить ни ногой, ни рукой...

Еще немного подергался и посопротивлялся, совсем как муха в паутине, наконец решил расстаться с безумной идеей - покинуть гостеприимный берег. Повернул назад и тут же оказался у самой кромки воды. Но... Что это за... Пейзаж передо мной неузнаваемо изменился, став иным, совершенно не таким, как представлялся от нашей палатки. Ни высоченных сосен, подступающих к самой воде, ни крутых обрывов. Я стоял на пологом заболоченном берегу... А передо мною раскинулся огромный унылый водоем со стоячей водой! В страхе огляделся. Ага, вон наши палатки. Однако, далеко забрел. Но почему-то отсюда чудесный кусочек песчаного пляжа совсем не наблюдался. Лишь блеклая зелень тины подходила к самой воде. И на ее фоне я не мог рассмотреть фигур своих друзей. А кругом отвратительный запах сероводорода. И такое впечатление, что сильнее всего пахнет от меня. Оглядел свою одежду. Вроде бы чистая. Конечно же, вчера только постирал в озере. Лизнул кожу. И тут же выплюнул - соленый с отвратительным привкусом болотной тины... Но утром же искупался! Где успел перемазаться? Засомневался - вернуться назад или продолжить обход... Невнятное чувство страха зашевелилось в груди. И тут меня озарило. Ночь! Котелок, фигура с распростертыми ручищами. Я все вспомнил. Что там могло быть? Приведение? Кикимора болотная или прочая нечисть? И тут реальность вокруг меня внезапно растрескалась и рассыпалась на кусочки.

Словно гигантский калейдоскоп, дрогнув, начал вращаться, подвластный титанической руке. Я потряс головой. Что за черт!? Мир, вдруг рассыпавшись на мелкие части, был вновь собран, но... Собран совсем неправильно! Вместо озера - отвратительное болото, очертаниями напоминающее прямоугольник; вместо живых деревьев и травы вокруг - черный засохший ил, траурной рамкой окаймляющий идеально ровную поверхность водоема; вместо чистой воды - мрак стеклянной глади, совсем как экран выключенного телевизора, мертвящим глазом направленный в небеса. И только устрашающая тишина оставалась прежней. Еще раз осмотрел себя и ужаснулся - весь в засохшей тине, вонючий, грязный. И голод... Я чувствовал просто нестерпимый голод, хотя еще утром объелся грибами с рыбой. Снова посмотрел на наш берег. Что за... Там стояло несколько палаток. Протер глаза, пересчитал - еще шесть кроме наших трех! И никакого движения! Ни Витали со спиннингом, ни инструктора со своими грибами. Устрашающе безлюдный берег. Только из воды вдоль берега торчат какие-то кочки.

- Бежать! - оглушительно закричало что-то внутри меня.

Неожиданно закружилась голова, и я чуть не упал. В глазах почернело, пришлось наклоняться, чтобы сохранить равновесие. Ни единой мысли или образа - просто давящее ничто в голове... Вдруг все встало на место - калейдоскоп в очередной раз провернулся... И снова кругом ставшая привычной благодать. Светит солнышко. Настроение отличное. На нашем берегу три палатки. Что со мной произошло? Я попытался вспомнить, что же так напугало... Не помню! Махнув рукой, побрел назад. Интерес к противоположному берегу исчез. Может вплавь? Идея показалась интересной. А заодно и одежду постираю. С короткого разбега ухнул в воду. Стремительно поплыл кролем. Но неожиданно начал терять силы. Вода словно превратилась в этакий густой кисель, не давая рукам и ногам свободно загребать. Не удержавшись на плаву, погрузился с головой, захлебнулся и в панике вынырнул... Но тут же рвотный позыв скрутил меня. Какой отвратительный вкус у воды! Снова ушел под воду, вынырнул... Но вынырнул уже в совсем ином мире... Я барахтался в болоте, просто невыносимо воняющем. Кругом пологие берега, покрытые засохшим камышом. А чернильная, стоячая жидкость, оказалась перенасыщена зеленоватыми мясистыми комочками... Из моего пляжного кошмара! Начала кружиться голова, и слабость, разливаясь по телу, лишала возможности бороться. Тону!! Захлебываясь отвратительным бульоном!!! Один из круглых комочков случайно попал в рот, и я почувствовал языком, что он живой, трепещет слизистой плотью, весь опутанный тонкими нитями. Рот тут же свело болезненной судорогой, не давая раскусить его, и я с трудом выплюнул это. Затяжные рвотные судороги вили из меня веревки. В голове хаос из мыслей, каких-то голосов, странных образов - все мелькает, кружится, наслаиваясь на отвратительный вид болота. Вдоль всего берега множество заброшенных палаток. Неожиданно налетел на что-то в воде, попытался оттолкнуть, и вдруг из чернильной жидкости вынырнул человеческий череп со сползающими, как чулок, длинными спутавшимися волосами вокруг пустых глазниц. Я задергался и, теряя силы, попытался отгрести в сторону, но натолкнулся еще на один обглоданный скелет. Да что тут твориться? Из последних сил погреб по-собачьи к берегу.

- А-а-а-а!!

Страх ледяным стилетом ткнул меня в самое сердце - кричал кто-то с нашего берега. Я, барахтаясь из последних сил, попытался приподнять голову над гладью рассмотреть, что там твориться. Черная неясная фигура пыталась выбраться из болота - падала, вставала и снова падала. Какие-то нити тянулись за ней, словно некто тащил невод из воды... Или невод тащил его в воду. Рассмотреть, кто это был, я не смог. Вязкая жидкость, намокшая одежда и слабость все сильнее тянули в глубину. Наконец под ногами появилась какая-то опора, и я, с трудом выдергивая ноги из засасывающей слизи на дне, побрел к берегу. За мной тянулась еще непрочная паутина из спутавшихся белесыми нитями единственных обитателей болота. К счастью она легко рвалась, не создавая особых проблем. Тут и там попадались объеденные скелеты крупных и мелких животных. Не болото, а какая-то биомасса, переваривающая все, что в нее попадает. Теряя остатки сил, выбрался на сушу и побрел к нашему берегу. По дороге обходил заброшенные палатки, остатки кострищ. Шел мимо останков животных и людей, увязших в чернильной жидкости у берега, где уже обглоданных до белизны костей, а где едва-едва начавших разлагаться. Но от смертельной усталости мне на все это было уже глубоко наплевать. А чем дальше шел, тем зеленее становился лес, чище вода, растворялись в небытие чужие палатки. Равномерный стук сердца и звон. Прислушался - колокола. Стою на берегу. Наши купаются, весело поднимая тучи из хрустальных брызг. Кругом нестерпимый гомон птиц. Из леса появляется старый лось, стоя смотрит на меня печальными глазами. На плечо садится сова, что-то фыркает мне в ухо. Что?

- Останься со мной.

Говорящая сова?

- Останься во мне.

А это уже лось.

Что за ...? От другой стороны озера кто-то идет ко мне навстречу... Прямо по воде! От прикосновения его ступней в страхе разбегаются волны. Прищуриваюсь - золотое свечение над головой сияет нестерпимым блеском. Неужели? Нео... Захотелось спеть осанну. Жизнь еще никогда не казалась такой замечательной. Раздеваюсь и бегу к волшебному озеру - буду лежать, отдыхая от суеты, неисполнимых желаний и страстей неизвестно к чему. Сладостная истома сковывает меня, глаза сами собой закрываются. Песни ветра и птиц... Наконец-то понимаю свое предназначение - вечно лежать, растворяясь в мироздании и ожидая, когда ОН подойдет и предложит две таблетки на выбор...

Счастье. Оно такое ...

Показать полностью
2

Уповаете? Часть 8

- Привет!

Оглядываюсь. Ко мне тянет правую руку начальник лаборатории времени, фамилию не помню, что-то по-немецки, заканчивающееся на -штейн. Вымученно улыбаюсь в ответ и без удовольствия пожимаю узкую холодную ладошку.

- Как дела? - Отмечаюсь ни к чему не обязывающим приветствием. Мне сейчас как-то нет дела до его экспериментов с хроносом, своих дел хватает по самые уши. А времени совсем остаётся в обрез.

- Как хорошо, что я тебя встретил! - Начинает очень подозрительно радоваться -штейн. - У меня теоретический тупик возник с одним экспериментом. Результаты интересные, а вот с промышленным внедрением и научной базой проблемы.

Во, даёт! У него, видите ли, тупик. Я сам только что с трудом выбрался из без малого целой сотни тупиков, но выхода из самого главного пока не вижу. Ловлю себя на том, что последнее время постоянно прислушиваюсь - не слышны ли топоры во внутреннем дворике Института, стучащие по мою душу. Пока... Пока, вроде, тихо...

- Ничем не могу помочь, у самого масса проблем, - ловко ставлю продолжение разговора на предохранитель, - а что?

Собеседник словно и не замечает моего задела:

- Нужен твой сотрудник - Николай, по-моему. Консультация необходима. Он же у тебя провидец.

Хм-м-м. Это когда же такие сплетни успели разлететься по Институту? И, главное, какая сволочь их разносит? Меня это здорово пугает. Есть ещё среди нас ретивые начальнички, невыжженные каленым железом пережитки тоталитарного прошлого, кто прогрессивками да сверхнормативными выплатами затягивают перспективных сотрудников в свои липкие сети. Проклятье! Так ведь можно потерять самого ценного работника и единственную надежду на благополучное выполнение задания шефа.

- Он занят, - я режу разговор по-живому и отворачиваюсь, чтобы уйти.

- Да подожди ты, - моя рука опять оказывается в цепких лапках, - полчаса, не больше, только глянуть и высказать независимое экспертное мнение.

Я пытаюсь вырваться, но, видимо, бедственное положение придаёт собеседнику изрядную порцию нечеловеческих сил, и мне приходиться терпеть этот плач отчаяния. И покуда долговязый мужчина опустошает стратегические запасы слёз, обдумываю варианты спасения из мокрых объятий. Но настырный товарищ впился подобно клещу и разве что под кожу ещё не лезет. Плюнув, соглашаюсь на временную аренду ценного работника — себя успокаиваю, что смена предмета приложения интеллектуальных сил совсем не помешает. Пускай мой гений временно переключит мозги.

Но отпускать одного Николая не решаюсь, и к временщикам шагаем вместе. -штейновский отдел нас встречает суетой многочисленных техников, мельтешащих однообразно синими робами вокруг огромного блестящего скафандра. Скрытый за защитной кирасой и закрытым забралом шлема сотрудник стоит, безучастно раскинув руки в стороны для удобства обслуживания. Я заглядываю за лицевое стекло, пытаясь угадать - кто же там выступает подопытным «кроликом». К сожалению, физиономия мне незнакома, по-видимому, это кто-то из новеньких. Болезненный блеск глаз легко выдает безумную радость участия в научном эксперименте, лихорадочное волнение и ещё бог знает какие чувства новичка на пороге... Когда все застежки, клапаны и фиксаторы закрыты, похожий на космонавта исследователь неуклюже направляется в сторону скрытой за бетонной перегородкой институтской центрифуги. Точнее сказать, его под белы рученьки отводят туда. Заметны титанические усилия, с которыми даётся ему каждый шаг. И стороннему наблюдателю, не знающему изнутри кухню нашего Института, вполне может показаться, что это упирающегося изо всех сил преступника ведут для казни на эшафот. Невольно вспоминаю кота Шредингера, которого безуспешно пытались засунуть в железный ящик.

- Согласно принципа эквивалентности, замедление времени происходит не только в поле тяготения, но и в результате воздействия сил инерции, - -штейн доходчиво сопровождает натужный уход экспериментатора теоретическими выкладками. Не для меня, конечно, а только для введения в курс Николая. - Используя «колесо Сансары» - так большую инерционную центрифугу прозвали мои острословы — добиваемся значительного расхождения в скорости течения времени в локальных пространствах.

- Интересно! - Николай по-детски радуется достижениям наших конкурентов за благосклонность шефа.

Люциферщина! И это на фоне нашей затянувшейся неудачи с созданием Свитка Силы. Костяй уже намекал, что если не удастся создать Свиток Силы, подумать о презентации перед боссом Свитка Бессилия - типа, он у нас получится на раз-два.

- Вы зафиксировали в граничащих областях разность временных потенциалов? - в голосе Николая слышится удивление. Что, честно говоря, довольно нечастая редкость.

Пока идет обмен мнениями, мы дружно переходим в центральный исследовательский пост. Там за огромным пультом сидят напряжённые испытатели да вдумчивые исследователи. Белые халаты сверкают чистотой и при движении непрерывно хрустят крахмальными складками. Словно налетевшая с Азии стая саранчи шелестит своими надкрыльями. За огромным - во всю стену - бронированным стеклом открывается захватывающий вид на нашу центрифугу, размером совсем немного уступающую футбольному полю. По-моему, она является крупнейшей в Европе и уступает только американской из НАСА. Экраны многочисленных мониторов в деталях демонстрируют замершее в напряжении лицо экспериментатора и всю медицинскую статистику о самочувствии. Сверкающие бисеринки пота, обильно выступающие на лбу смелого путешественника в неизведанное, делают его похожим на одну из безделушек Сваровски.

- В чем суть эксперимента? - пока не началось действо, интересуюсь я.

- Хочу проверить действие эффекта Эренфеста - замедление времени по краям вращающегося диска - на наблюдателя. На предварительных прогонах уже добились существенного замедления времени. Теперь наступила очередь ввести в эксперимент наблюдателя и оценить воздействие локального замедления на человека.

- Хм-м-м, - я быстро прокручиваю в уме всю услышанную информацию, - это что же получается...

Едва проклюнувшаяся мысль, увядает, не оставив значимого урожая из сформировавшихся идей. Но... Что-то в этом проблеске всё-таки есть... Какой-то самородок.

- Каково расстояние между вращающейся кабиной центрифуги и стенами помещения?

- Несколько микрометров.

- Ого! А замеряли изменение времени в структуре стен? И на каком расстоянии оно проявляется?

- Да... - -штейн растягивает паузу, как заправский артист на сцене провинциального драматического театра. - Замеры проводились на расстояниях, не превышающих ноль двух микрометра. Влияние замедления времени в материале центрифуги не сказывается на материалах статичной части установки...

- То есть, хотите сказать, что, так называемое «время», это каким-то образом свойство локального материального объекта, а не пространства? - мой работник нахально перебивает докладчика. Каким-то мистическим образом он умудряется быстро въехать во всю эту научную кашу с «колесом Сансары» и колебаниями пространственно-временного континуума.

- Наши эксперименты позволяют трактовать результаты именно таким образом. Локальное замедление времени в конкретном движущемся в центрифуге объекте не оказывает ровно никакого влияния на стрелу времени в соседствующих областях пространства, находящихся по отношению к нему в покое. Мы получили временной разрыв, и тут я бы согласился с Николаем в его определении — разность временных потенциалов, на расстояниях в несколько микрон. Время оказалось дискретно, так сказать, это лишь свойство конкретного материального объекта и жестко ограничено его границами...

- Но позвольте, из ваших рассуждений складывается следующая картина — время не четвёртое измерение, а всего лишь одна из характеристик материи, как например отражающая способность, теплопроводность, плотность и тому подобное. И нет никакого единого временного поля, в которое погружено пространство.

Мы некоторое время молчим, переваривая полученную информацию.

- Пришла только что мысль: а не является ли сила гравитации проявлением сил инерции при круговом движении? Возьмём вращающийся диск, на нём выберем точку на некотором расстоянии от центра вращения и рассмотрим её в одномерном пространстве, расположенном в направлении от центра вращения к границе окружности, - тогда, с точки зрения одномерного наблюдателя, на точку будет воздействовать сила неопределённой природы. И тут будет два варианта её объяснения - либо сила отталкивания, и тогда гипотетическая масса лишь экранирует эту силу, либо сила притяжения к этой массе. Таким образом можно рассмотреть силу гравитации в нашем трехмерном пространстве, как проявление центробежной силы, образующейся в четырехмерном, скрытом от нас пространстве.

- Но тогда в нашем трехмерном пространстве должна проявляться и сила Кориолиса! - -штейн алеет, как помидор, от обилия вываливаемых на него прорывных идей.

- А она и проявляется - в закручивании галактик, - Мой работник в очередной раз понёсся вскачь на белоснежном Пегасе. Или это белая лошадь уносит его всё дальше от нас?

- Интересная теория, но не убедили. Как получается, что центр вращения проявляется как граница воздействия гравитации, а поверхность вращения как центр гравитации? Что за умодробительная аналогия?

- Это потому так происходит, что вращение в ином четвертом измерении проявляет себя в нашем трехмерном пространстве как масса...

Пока они дискутируют, я рассуждаю сам с собой. Что же получается... Если взять два взаимозависимых процесса, заставить их протекать в двух областях с разной скоростью течения времени, получим разрыв и, как следствие… !

- Поехали!

Команда вырывает меня из омута раздумий. Техники быстро перещёлкивают тумблеры, и раздаётся вначале тихий, но всё более усиливающийся гул разгоняющейся центрифуги. Надеваем ларингофоны и наушники. Несмотря на изоляцию помещения, мощь, сокрытая за стеной, шутя врывается сюда, разгоняя благостную атмосферу научного диспута. Само пространство начинает вибрировать, передавая противную дрожь в тела присутствующих. Все предметы вокруг покрывает странная рябь, словно они теряют свои естественные границы. На экране визуального контроля лицо хрононавта начинает поддаваться воздействию перегрузки - оно оплывает, отчётливо проступает рельеф черепа, глаза наливаются кровью...

- Доклад! - Микрофон связи давно оказывается в худых руках -штейна, и тот властно командует, чем-то напомнив мне старые документальные кадры с места старта первого космонавта Земли.

- М-м-м, пере-... гру-... - Подопытный, тужась, с усилием выдавливает из себя слова, не в силах совладать с растущей перегрузкой, - гру-... з-з-з...

Хотя... Возможно, это уже проявляются поразительные эффекты замедления локального времени.

- Подать кислородный раствор! - -штейн не хочет упускать нити эксперимента из рук.

Я вижу, как какая-то красноватая жидкость медленно заливает внутреннюю полость шлема хрононавта. Исследователь неизведанного, не ожидавший такого подвоха, истерично хватает ртом остатки стремительно исчезающего воздуха, напомнив мне приснопамятную таксу... Наконец раствор полностью покрывает забрало шлема, отчего тот становится похожим на этакий экзотический аквариум с живой головой внутри. Голова, выступающая в непривычной для себя роли рыбки, шлёпает губами, пучит налитые кровью глазки и страшно гримасничает. Странный эксперимент во всей своей дичайшей красоте продолжается.

К моему удивлению, окружающие довольно спокойно реагируют на жуткие мучения своего товарища, словно вполне уверены в его последующем воскресении.

- Хрононавт! Доложите обстановку! Что наблюдаете в области с ускоренным временем?

Пилот центрифуги только невнятно пускает пузыри, раздавленный, как я понимаю, чудовищными перегрузками - неугомонный -штейн пытается добиться максимального замедления и постоянно подкручивает триммер центрифуги. На мониторах проявляются уже совершенно дичайшие цифры.

- Временная линия в центрифуге прервалась! - внезапно бодро докладывает один из инженеров, - Сердечный ритм не фиксируется!

- Фиксируем! - Эксперимент перешагивает грань изведанного и с каждой секундой углубляется всё дальше и дальше в такие глухие дебри экспериментальной физики, что вполне претендует на Нобелевку.

В хронокапсуле из-за разрыва временной стрелы всё замирает, и человек кажется полностью обездвиженным. Этакая пучеглазая муха в янтаре.

- Экстренное торможение! - до -штейна наконец доходит, что пора бы и закругляться, пока мы окончательно не потеряли героя-хрононавта.

Суета достигает своего пика: первую зафиксированную жертву остановки времени быстро вытаскивают, и врачи начинают реанимационные мероприятия - делают искусственное дыхание, нещадно бьют током, пытаясь вытянуть из вневременья. Втихаря сигнализирую Николаю, что пора сваливать. Тот же всё порывается остаться. Не долго думая, применяю весь нерастраченный авторитет руководителя и пинками гоню его в наш отдел - тут именем Бога и не пахнет.

- Что такое сознание? Не ответив на этот вопрос, рассуждения о наличии - отсутствии Бога некорректны. Есть ли Бог вне сознания? В материальности, где нет сознания. А? Может, ошибка в подходе - всё свести к объектовому восприятию?

- Не понял?

- Человек воспринимает мир через его деление на объекты, образы которых сохраняются в нейронных цепочках. Но когда этот же приём применяется к нематериальным субстанциям, мы пасуем. Например... - Николай задумывается.

- Например? - Я пытаюсь подтолкнуть его к очередному озарению.

- Ну, например: любовь, злость и конечно же сознание.

- Так ты хочешь сказать, что сознание сходно с эмоцией? Например со страхом?

- Во всяком случае, это одного поля ягоды. Или как вариант - эмоции это цветочки, а сознание ягодки.

- А что тогда будет вареньем?

- Ха! Я не знаю. Возможно, это и есть Бог.

- Бог - варенье? - Я ошарашенно смотрю на бодро шагающего к своему безумию собеседника, - Ну ты завернул! Это какая-то теология от сладкоежки Карлсона.

- А что? Вполне себе достойная интерпретация. Варенье, это же конечный концентрат из цветочков и ягодков, так сказать, их высшее состояние. Условно говоря, конечно.

Мне почему-то вспоминается вкус клубничного варенья, бесконечными банками навариваемого моей бабушкой в далёком детстве.

- Сознание, это эмоция облечённая в словесную форму, - Николай прерывает ностальгическую паузу.

- А если кто-то мыслит только образами?

- Так это животные мыслят только образами. Вы же не будете отрицать способность животных оперировать образами? А это и есть зачаточное мышление. А поскольку объектовое мышление, его качество и уровень, непосредственно зависит от количества оперируемых составляющих, отсюда ограничение по уровню сознания от объема усвоенных образов.

- Хочешь сказать, если мы научим животное языку, то оно обретет сходное с нами сознание?

- Нет. Я хочу сказать, что сознание у животного есть, но оно объектовое, поэтому имеет существенные ограничения. Но чем будет богаче язык животного, чем больше будет в нём отвлечённых, необъектовых конструкций, тем более изощрённым будет и само сознание. А эмоции это первый шаг к сознанию или его первые проявления.

- А возможно сознание без эмоций?

- Несомненно. Это как ребёнок - появиться ему нужна женщина, но после уже не обязательна для его дальнейшего существования.

Борта на периферии дискуссии заметно мрачнеет.

- Сознание лишь высшее проявление эмоции. Или возможно её эволюционное развитие.

Я уже не успеваю за полётом мысли нашего гения. Сознание - эмоция! Это надо же до такого дорассуждаться.

- Так вот, эмоции не сводимы к объектовому миру, поэтому и точное описание им дать невозможно.

- Но ведь и, например, электромагнитное излучение невозможно свести к объектовому миру. Но наука вполне себе его исследует.

- Свести невозможно, но подменить и представить в виде эрзац-объекта возможно. Эрзац применено мною не в смысле недо-, а в смысле что-то неполное.

- То есть, ты намекаешь, что Бог это надобъектовая сущность?

- Конечно.

- А боль? Это эмоция или объект? - Вставляет свои пять копеек Мордье.

Но мы пропускаем его вопрос, как несущественный и узкоспециализированный.

- Возникновение сознания напрямую связано с несовершенством окружающего мира, поскольку в идеальном мире эмоции испытывать затруднительно.

Я не соглашаюсь с таким выводом:

- Подожди. Как это затруднительно? Например, радость? Любовь в конце-концов.

- Здесь нет противоречия. Если бы не было боли, страданий, страха, как бы мы познали удовольствие, радость, привязанность? Это как невозможность познания тьмы без знания о свете.

- Но тьма без света существует, ее только идентифицировать, как именно тьму, в инфернальном смысле ее сущности, сложно.

- Я бы даже так сказал: это разность потенциалов между положительными и отрицательными эмоциями породило ток сознания. Отсутствие одного из них поставило бы крест на возникновении человека разумного.

Мозговой штурм, устроенный мною, как всегда вырождается в индивидуальные побасенки от Николая. Остальные сотрудники слишком приземлены в своих желаниях, чтобы так вот воспарять мыслью над чернозёмом.

- Проведём градацию эмоций: первая ступень - страх и все его производные, что было закреплено эволюционно, как преимущество для выживания.

- Все-таки настаиваешь, что страх первопричина сознания? Однако.

- А почему бы и нет? Ты же не откажешь животному, испытывающему страх, в преимуществе перед конкурентами за жизненное пространство, не имеющим такого свойства?

- Это большой вопрос.

- Никакой ни вопрос: в условиях гор все, не испытывающие страх, банально разобьются.

- Так это может регулируется на уровне банальных инстинктов?

- Страх высоты, конечно же, закреплён на инстинктивном уровне. Но именно страх, в широком смысле этого слова, не даст подойти к обрыву слишком близко. Даст возможность вовремя убежать от более сильного противника.

- Предлагаешь ии-шникам для чистоты эксперимента наделять компьютеры эмоциями? Чтобы системник имел возможность банально драпануть от неопытного пользователя, настроившегося своими шаловливыми ручками отформатировать жесткие диски?

Я себе в памяти делаю зарубку - расспросить ИИ-шку про его эмоции, ставшие первопричиной формирования сознания.

- А почему бы и нет? А также языком... В смысле не органа, а структуры речи.

- Если компьютер начнет произвольно манипулировать образами, обретет ли сознание?

- Зачаточное, да.

Старательно делаю ещё одну зарубку, мотаю на ус и откладываю до...

- Является ли сознание порождением материального мира? - Наконец подключается к нашему диалогу и Керха.

- Вопрос некорректен. А что такое материальный мир?

- Наше окружение. - Наш программист делает широкий жест руками, пытаясь объять необъятное.

- Тогда следующий вопрос - если симулировать наш мир в компьютере и поместить в него осознающую себя сущность, будет ли её окружение материальным миром?

Вопрос ставит всех в тупик.

- Хм-м-м. Наверное все-таки да. Ведь симуляция будет являться продуктом материального мира.

- А если в симулякре будет создана ещё одна симуляция и туда будет помещена ещё одна сущность? И так до бесконечности! Какая из "матрёшек" перестанет быть материальной?

У меня голова начинает кружиться от таких рассуждений. Даже появляются первые признаки морской болезни. Глядя на остальных, я понимаю, что они также близки к рвотному рефлексу. В борьбе с очередным позывом сбегать до унитаза, мне приходит на ум блистательная мысль:

- Керха. Тебе задание - создать нашу симуляцию и организовать мозговой штурм. Может быть "им" удастся до чего-нибудь более ценного дорассуждаются.

Глаза нашего цифрового гения радостно вспыхивают. Он сразу же погружается в нирвану, наверное уже программируя новую реальность.

- А если... - Глаза Борты становятся огромными, как полная Луна, и с самого их дна всплывает неподдельный ужас.

Я недоумённо смотрю на неё - что так могло напугать нашу красавицу? Перевожу взгляд на остальных: у Мордье челюсть отвисает до самого пола, а Доплец вообще тихо выпадает в обморок.

- Вы чего?

- Войд, вы страшный человек!

Я всё никак не возьму в толк, чего все перевозбудились на ровном месте... И... Б...! Щипаю себя что есть силы. Больно! Но значит ли это, что мы находимся в реальном мире, а не в цифровой вселенной, уже созданной ТЕМ Керхой?

Я понимаю, что мозговой штурм неожиданно зацикливается сам на себя, и быстро закрываю собрание:

- Все. По рабочим местам!

Работники, настороженно поглядывая друг на друга, расходятся по своим, возможно цифровым, столам...

Показать полностью
0

Уповаете? Часть 7

Неожиданно осознаю, что случайно заснул за столом прямо в своём кабинете. Но если даже я по прошествии двух дней начинаю терять концентрацию и засыпать на ровном месте, то что же происходит с моими работниками без начальственного пригляда? Решаю взбодрить подопечных на новые свершения, где словом, а где и делом. Но мой трудовой энтузиазм разбивается о выросшую буквально за ночь входную группу. Доплец и Мордье в первый же день поисков наотрез отказались таскать отработанную литературу назад в библиотеку, объясняя это желанием давать отдых рукам хотя бы на обратном пути. Я, здраво рассудив, принял их объяснение за удовлетворительное. Но в результате стал разрастаться теологический лабиринт, непрерывно пополняясь новыми томами без обратного отката. И быстро заполнил все отведенные ему помещения. Так, благодаря этим двум тунеядцам, маленький лабиринтик преобразился в огромного монстра - Большой Теологический Лабиринт - нагло расползающегося своими рукавами-щупальцами и по общим коридорам, и даже по соседским отделам.

С сомнением замираю перед гигантской глиняной аркой входа в БТЛ, сложенной из клинописных упоминаний об анунаках. Изначально я выступил против траты драгоценного времени на этих мифических исполинов. Всё-таки к богам они имели самое отдалённое отношение и никакого к создателю нашего материального мира. На мой взгляд, это больше относится к областям исследований вечно неудовлетворённых уфологов. Но предложение начинать сразу с Ану настырный Николай пропускает, видимо, мимо ушей. Вздохнув о бездарно растраченном времени, я шагаю в распухшее сооружение, чувствуя себя этаким Тесеем, ищущим в нагромождении поворотов и тупиков реальности страшного Минотавра.

Изначально Керха сидел самым первым неподалёку от входа в кабинет, но непредсказуемая логика построения Лабиринта оставляет мало надежд, что меня выведет сразу к нему. Протиснувшись мимо богатой мифологии древних шумеров, я ступаю в пугающее пространство шаманизма. Данное направление мистицизма обследовалось одним из первых, наверное поэтому стены, сложенные из редких манускриптов, успели прорасти там и сям подозрительного вида грибочками. Я срываю один с остроконечной шапочкой на худенькой ножке и жую передними резцами. Гриб как гриб... Хочу выплюнуть, но... Что такое? Словно вдалеке застучал шаманский бубен... Или это удары моего беспокойного сердца? Неожиданно загипнотизированный пульсирующим ритмом, погружаюсь в полу-сон, полу-несон. Странное состояние. Так, грезя наяву, продвигаюсь всё глубже и глубже в неизведанные пределы. Восприятие неуловимо меняется, и я удивлённо шевелю тоненькими усиками. Это что ещё за фокусы? Пытаюсь крикнуть, но только агрессивно разворачиваю длинный хоботок. Ощупав полигональную кладку окружающих стен и не найдя куда присунуть свой хоботок ради божественного нектара, взмахиваю пёстрыми крылышками. Как прекрасен полёт! Я лечу, я трепещу, я наслаждаюсь ощущением цельности существования, когда каждая секунда наполнена тревожным смыслом. Обрывки минувшего кажутся лишь безумными снами обездвиженной перерождением куколки... Когда неожиданно ударяюсь головой о стенку, бабочкой быть сразу перестаю. Но ещё долго висит вокруг волшебное облачко из радужных чешуек. Приходит на ум — а не бабочке ли я теперь снюсь? Оказавшись в плену этой странной идеи, решаю, что пора менять путь следования и выбираться из хитросплетений даосизма, куда занёс меня спровоцированный грибочками полёт.

Скоро понимаю, что окончательно заблудился. Кругом только стены, кучи и валы из книг, папирусов, свитков, грамот. Они громоздятся и громоздятся, перекрывая проходы, водят меня по кругу, не подпуская к столам, где мои бойцы корпят в поисках имени Бога. Колдовство... Шаманизм... Следом язычество... Которое сменяется православием - и наоборот. Ислам мирно соседствует в соседних коридорах с иудейством. Тексты, тексты... Понимаю, что окончательно заблудился. Я вижу в этом логический парадокс - путь к свободе теряется среди нагромождения стен, сложенных из литературы, долженствующей как раз и указывать единственно правильный путь туда. И не потерялся ли во всём этом многообразии сам Бог? В какой из частей Лабиринта скрывает он свой божественный лик? Неожиданно натыкаюсь на огромные куски гранита. Что за... ? Лишь осмотрев внимательно глыбы, понимаю, что это первые образцы наскальной живописи. Правда, странные фигурки, мало похожие на людей, вряд ли были первыми упоминаниями доисторических богов. Хотя... Тут и сам чёрт ничего не разберёт.

Неожиданно впереди замечаю омерзительного монстра, выбирающегося из подвала прямо сквозь пол - уже видна его огромная распахнутая пасть. Подхожу осторожно, опасаясь сгинуть безвозвратно в утробе неведомой твари... И с облегчением понимаю, что это всего лишь странная игра моего воображения, а монстром оказывается провал в полу, ведущий куда-то в технические помещения Института. Заглядываю в самую «пасть». Там не видно ни зги — тьма, поднимающаяся клубами вверх, и запах сырости от прохудившихся труб центрального отопления. Обвалившаяся плита перекрытия и упавшие вниз тома книг образуют с краю какое-то подобие лестницы, ведущей во мрак. Пожимаю плечами и достаю свою элитную зажигалку. Она при известной ловкости вполне может освещать путь в течение минут двадцати. Что мне, по вольным прикидкам, вполне должно хватить на поверхностное изучение нежданно-негаданно присоединённого помещения. Высоко подняв над головой чудо инженерной мысли, погружаюсь в неизвестность. Первый поверхностный осмотр легко объясняет странную изолированность — здесь подобрана литература о Князе мира сего. Такое впечатление, что данный участок лабиринта банально провалился под тяжестью нагромождений литературы. Вполне в духе места и переплеты старинных книг — изрядная доля томов покрыта хорошо выделанной человеческой кожей. Теряю себя в рукавах этого мини-лабиринта ещё быстрее чем наверху, хотя по количеству первоисточников данный подвал не идёт ни в какое сравнение с БТЛ наверху. Неожиданно чувствую, как волосы шевелятся на макушке... Хотя, раннее облысение давным-давно подменило богатство пышной шевелюры ослепительным блеском отполированной солнцем лысины, и шевелиться там абсолютно нечему. Я буквально каменею... Да ещё это назойливое щекотание от несуществующих волос.

- Тьфу ты, черт! - в сердцах ругаюсь, узнав копошащегося в куче на полу Мордье.

Тот даже ухом не ведёт, роясь в рассыпавшихся на бетонном полу свитках.

- Мордье! Ты что тут делаешь? - я повышаю голос, стараясь выглядеть важно и внушительно.

- Тьфу на вас шеф! Напугали, - не поворачивая головы, безразлично бросает он, не отвлекаясь от поисков. Как обычно, не очень-то приветлив. Лежащий рядом на полу тусклый фонарик, уж и не знаю, насколько помогает в его поисках. Но только вот в поисках чего?

- И что ты тут делаешь? - Грозным ангелом воспаряю над ним, нащупывая на поясе пылающий меч. - Должен с Доплецом из институтской библиотеки натаскивать материал, а не тут прохлаждаться.

- Шеф! Да тут и близко не Арктика с Антарктикой, чтобы прохлаждаться!

- Тем более. - Я суров и непреклонен, как того требует статус облечённого безграничной властью руководителя.

- Да вот хочу разобраться — является ли ОН метафизической противоположностью ЕГО, - кивает на низкие перекрытия над головой, - или только альтер-эго.

Я не успеваю за полётом мысли Мордье. В чём он хочет разобраться?

- И в чем разница?

- Ну, как вы не понимаете шеф? Или это две раздельные сущности, пускай не совсем материального плана, либо одна, но с различным проявлением в этом мире.

- Что-то вроде доктора Джекилла и мистера Хайда?

- Ну, типа того, шеф.

Я прокручиваю в голове варианты развития событий, вытекающие из данной концепции. Искать имя Бога в имени Дьявола? Ну, а что? В примитивной логике тут отказать сложно.

- Молодец, - я соглашаюсь с данным направлением поиска. И кандидатура на данное направление вполне подходящая.

- Подскажи, как отсюда выбираться?

Внезапно сверкнувший в глазах Мордье отблеск таинственного знания, мне совсем не нравится. Что за... ? Тёмное сияние постепенно сменяет безразличная чернота радужки, взгляду возвращается обычное для него надменно отсутствующее выражение.

- Идите все время прямо, придерживаясь правой стороны.

Я киваю головой и дальше уже шагаю согласно рекомендованной дорожной карты.

Выныриваю из подвала где-то в районе масонских манускриптов. Уж где-где, а тут и сам Дьявол не разберёт, где имя Бога, а где сама его противоположность. Мне приходит интересная мысль — может правило Мордье применимо и в этой части Лабиринта? Но оказывается не всё так просто. Если внизу этот принцип быстро вывел меня наверх, то здесь он перестаёт действовать. Во всяком случае, короткий путь на свободу обнаружить не получается. Рукава БТЛ петляют, кружат на одном месте, заводят порою в такие глухие тёмные тупики, что и из них уже выход найти проблематично - куда ни сунься, только монолит стен перед носом да небольшие площадки, занятые местечковыми аутодафе. Устав искать потерявшихся в литературных источниках Борту с Николаем, я приземляюсь на стопку старинных книжек. От безысходности начинаю листать что-то из ветхозаветного.

- … И он меня кинул. - Я прислушиваюсь.

Голос Борты доносится из ближайшего книжного закоулка.

- Я даже и не знаю, любила ли его, или просто понравился мне он своим нахальным поведением. Но только затащил он меня в постель на первом же свидании. Потом еще раз, и еще... А потом его жена подкараулила меня...

- А он тебе сразу не сказал, что женат? - Голос Николая полон участия и понимания, что само по себе неудивительно.

- Нет. Ничего не сказал. Я бы, конечно, не стала разрушать семью...

Там за стеной помолчали.

- А вы как думаете, есть Бог? - Женский голос заметно подрагивает от нахлынувших воспоминаний.

- Не хотелось бы... - Узнаю гнусавый голос Доплеца, и он как всегда привычно уклончив.

- А мне просто-напросто страшно. Ведь если он и вправду существует, что ждет меня там...

Собеседники молчат, наверное, глядя вверх, и внутренне рисуют себе все те кары небесные, что вот-вот должны обрушиться на них за совершённые по жизни грехи.

- А может, он и вправду всепрощающ? А?

Ха! Надежда, как говорится, умирает последней. Но меня настораживает умонастроение моих работников. Ведь если они внутренне противятся божественному присутствию, то им и нет никакого резона искать Его имя. Как говорится, отсутствие доказательств существования Его, придает хоть какой-то смысл их бессмысленным жизням. Но как только найдём само Имя, то... Надо что-то обдумать в плане стимуляции. Только в Николае я полностью уверен. Единственный, кто ни на секунду не сомневается в истинности божественного присутствия.

- Чтобы не так мучительно жилось представьте следующую картину. Длинный поезд. Вагоны... Вагоны, заполненные молчаливыми людьми. И вы тоже в нём. Несётесь в вечность. Ритмично стучат колёса. Периодически помигивает внутреннее освещение. Кто-то курит в тамбуре. Наконец на одной из остановок вы выходите на перрон - подышать свежим воздухом, поболтать с местными. Неподалёку полупьяный тип пошатываясь метёт вокруг заплеванных урн мусор. Кто-то встречает и радостно машет руками. Кого-то печалясь провожают. Бабки торгуют пирожками и семечками. Городской железнодорожный вокзал поражает вас величием и красотой. Слегка обветшавшей красотой. И вы с головой погружаетесь в этот водоворот жизни - общаетесь с местным алкоголиком, заигрываете с продавщицей из киоска, подаете нищенке у входа. Кругом новые лица, шум, гам. Но вот паровоз призывно свистит. Вы, полные новых впечатлений, садитесь в свой вагон. А полная красок жизнь… В которой лишь секунду назад вы были активным участником, мелькнув за окном, исчезает. Оставляя в памяти быстро тускнеющие разрозненные картинки. А кругом... Опять бесконечно бездвижные поля. Мрачные леса. Темные озёра. Молчаливые попутчики...

Некоторое время все молчат, наверное, ни хрена не понимая, к чему это всё в красках расписал Николай либо попав под гипнотическое действие неторопливого повествования.

- И-и-и? - первым просыпается Керха.

- Что, И? - переспрашивает наш сказочник.

- Что это было?

- Это круг перерождений. Поезд - это Великая Река душ, несущая нас сквозь время и пространства. Остановки — наше временное проявление в материальных мирах. Тысячи их осталось в прошлом, и впереди нас ожидают ещё тысячи. И стоит ли тогда переживать, что на одной из остановок вам дали в морду? Где-то плюнули на ботинок, а где-то с вами пококетничала прекрасная буфетчица, впарив вам засохший сыр и прогорклое масло на бутербродах?

Я сижу тихо, заворожённый странным эссе Николая. Чёрт! Умеет же он расковырять что-то такое в душе. Машинист паровоза, хренов...

- А каков тогда программный код нашего существования? - Узнаю продолжающего дискуссию Керху, которому все эти железнодорожные аллюзии, совсем как Scroll Lock на клавиатуре для большинства пользователей, - Может поняв наше предназначение, увидим за ним и самого первого Программиста?

Он неисправим. Ничего не видит кроме программного обеспечения и «железа». Интересно, он людей интерпретирует тоже через призму программного кода? И когда знакомится с девушками, оценивает их возможностью запуска под десятым Windows? Затянувшееся молчание за стеной служит ему красноречивым ответом. Видимо у членов дискуссии нет чёткой позиции по этому вопросу. Странное совпадение, но данную постановку вопроса я слышу второй раз за день от представителей цифровой машинерии.

- Не знаю как у мужчин, а вот у женщин есть понимание своего предназначения, - первой разрушает ледяное молчание Борта.

- Ну, да, - ехидно встревает Доплец, - твое ожерелье на шее является ярчайшим тому подтверждением.

На этот раз завеса молчания приобретает ярко выраженный угрожающий оттенок. Я уже начинаю беспокоиться за своего сотрудника — за такие намёки в приличном обществе бьют в морду без предупреждения и даже порой пинают ногами.

- У меня есть на этот счёт своя теория, - тихий голос Николая разряжает напряжение.

Хотя... О чём это я? Какое, нахрен, приличное общество? Вступиться за женщину в моём отделе некому. Керха и Николай слишком интеллектуальны, чтобы бестолково махать кулаками, пускай и в защиту чести своей коллеги. А остальным плевать на всё и вся, кроме себя любимых.

- Человек по ветхозаветным источникам создан по образу и подобию Божьему. Образа пока касаться не будем. А вот что значит подобие? В чём наше подобие Богу? В чём истинная сущность Всевышнего? ОН творец всего нас окружающего, в том числе и нас самих. Тогда в чём мы подобны? Я часто задавал себе этот вопрос - в чём наше предназначение? Зачем мы существуем?

Я продолжаю пребывать в роли одного большого трепещущего уха. От кого от кого, а от Николая всегда можно ожидать нетривиальных откровений.

- Цель существования любого объекта в нашем мире довольно легко угадывается. Достаточно узреть «плоды» его. Подойдём к проблеме упрощённо. Например, растения: получая неорганические элементы и поглощая энергию Солнца, синтезируют органические соединения. Опять же спасают Землю от перегревания в эпоху всемирного потепления. Животный мир, потребляя ботанику во всём её кулинарном многообразии, производит животные белки и различные аминокислоты. А в чём тогда отличие человека от простой коровы, если сравнивать, конечно, не в виде котлет?

- Ну, так человек на работе работает. - Я, честно говоря, не разобрал, какой интеллектуал это ляпнул.

- Работает? А муравьи? А лошади, даром свой овёс жуют? Нет. Главное предназначение человека, если он, конечно, человек, а не животное - творить идеи. Я бы даже сказал ИДЕИ, в их Платоновской интерпретации. В материальном мире ничто не может воплотиться без первоначального появления ИДЕИ этого объекта как таковой. Даже банальная табуретка будет собрана только после того, как окончательно оформится ИДЕЯ табуретки. В упрощённом понимании этого процесса, конечно. И вот человек, подобно растению, поглощающему неорганику, берёт... М-м-м... Какую-то хрень. И путём... М-м-мдэ-э... Каких-то манипуляций в своём сознании, получает из этой хрени... Так сказать, чистую и незамутнённую материальностью ИДЕЮ. А уж затем какой-нибудь ремесленник руками воплощает её в видимую вещь, способствуя проявлению в нашем физическом мире.

Настораживает, конечно, чересчур обильное употребление слова хрень, недоступного к однозначной интерпретации. А в остальном в этом что-то есть. Остальные, судя по гробовому молчанию, внимают очередному откровению Николая, которого, кажется, снова понесло... И не хило так.

- Но, постой, - Доплец наподобие яблочного червя настойчиво копает к самой сердцевинке, - а как же вирусы и микробы?

- Что вирусы и микробы? - немного растерянно переспрашивает наш оратор.

- У них каково предназначение перед Всевышним? Неужели людей гробить? Или они, всего лишь, порождения Сатаны? - неожиданно мощно фонтанирует вопросами наш демагог.

Тишина, опустившаяся ватным одеялом, как нельзя лучше символизирует экзистенциальный тупик, куда наш недалекий работник так ловко вогнал местечковый аналог Больцмановского мозга... Кто ж подозревал, что в набрасывании загадок Доплец вполне способен составить конкуренцию и египетскому Сфинксу.

- Переносчики…

- Переносчики… Болезней?

- Информации. Микроорганизмы наиболее древние жители планеты и существовали тогда, когда те же люди ещё не имели средств коммуникации в виде разговорной речи. Не говоря уже о полностью бессловесных тварях. Микробиота же служит для организации обмена информацией между отдельными индивидуумами в царстве высших животных.

- Ха-ха-ха! Ну загнул, - не удержалась от порции веселья представитель слабой половины человечества, - И как они ее переносили? У этих червячков даже рота нет!

- А он и не нужен. Ты вот как ощущаешь болезнь?

- Болею, - краткость ответа по своей ёмкости способна запереть в безвыходном тупике любого человека с ай-кью не выше среднего.

Но только не Николая.

- Температура, головная боль, слабость? - быстро перечисляет он наиболее частые симптомы.

Я никак не могу понять, куда он настойчиво ведёт. Чувствую себя этаким поляком, пока ещё отрешённо любующимся зимними красотами костромского леса. Даже вспомнились бессмертные строки, заученные ещё в младше-школьные годы: Куда ты завёл нас, безумный старик? Ты хочешь, чтоб леший над нами глумился… Ну, и так далее.

- Так это реакция организма на избыточную информацию, так сказать, отравление сложной трудноусвояемой её частью. Тренировать свой ментальный желудок надо…

Я хмыкаю про себя. Вот же, Сусанин, блин! А Николай, судя по всему, опять произвёл оперативное подключение к ноосфере.

- Чего… - По-моему это прозвучало дружным хором.

- Смотрите, - наш эксперт начал тщательно пережёвывать свою мысль, в различие с недалекой микробиотой, делая её более доступной для усвоения неподготовленной аудиторией, - Идея, упоминавшаяся мною ранее, это по-большому счёту, всего лишь информация, определённым образом структурированная. А обмен информацией между индивидами устной речью, процесс слишком медленный и не всегда полноценный. Хотя, конечно, лучше уж что-то, чем вообще ничего. Но матушка природа не могла надеяться только на столь убогий способ передачи. Поэтому связала всё человечество микрофлорой, которая и является теми самыми проводами, по которым идёт общая межсубъектная коммуникация...

Я безнадёжно отстаю в этом стремительном мыслепарении и уже даже особо не вникаю в льющиеся откровения. Какие микробы? Какие провода? О чём он вообще?

- Опыт, приобретённый одним индивидуальным организмом, тут я не разделяю сознание и бессознательное, так сказать, возьмём развитие живой материи как таковое. Всё это через кашель, обмен рукопожатиями грязных рук, переносится от одного к другому, так сказать невербально…

- Ну, болезни-то?

- Что болезни?

Меня, честно говоря, начинают раздражать эти немотивированные вопросы на вопросы.

- Болезни почему существуют? Если одноклеточные всего лишь коммуникационное устройство.

- Информация. Большой объем информации, поступающий в организм, вызывает его перегрузку и перегрев, что проявляется разнообразнейшей симптоматикой заболеваний. Ну, и не умение, опять же, её перерабатывать. Но вы только представьте, какие бездны информации можно заполучить, всего лишь заразившись, например, древней лепрой или сифилисом…

Так и вижу, как он закатывает долу глаза, в мечтах о страшных заболеваниях. Но я не разделяю его воодушевления и восторгов. Тьфу-тьфу… Суеверно стучу по деревянному стеллажу с книгами, так кстати подвернувшемуся. Мне только ещё благодатного сифилис в придачу к существующим проблемам не хватало!

- Мы могли бы с лёгкостью получать доступ к сознанию того же Балдуина четвёртого Иерусалимского, Томаса де Торквемады либо каких-то других замечательных деятелей ушедших эпох, - продолжает свою пропаганду страшных инфекционных заболеваний Николай.

Ну-у-у, нет. Уж лучше я как-нибудь дедовскими методами - книжками да разговорами буду черпать от живительного источника информации, чем прибегну к такой весьма радикальной методике.

- Немного ушёл в сторону. Так вот. Из моей идеи - с маленькой буквы - следует два вывода, один из которых не очень обнадёживающий...

- Какие? - кто-то озвучивает мою мысль.

- А такие... Если взять за аксиому невозможность проявления в материальном мире объектов без существования ИДЕИ этого объекта, тогда необходим творец первичных ИДЕЙ, то есть БОГ. И если есть БОГ, то божий промысел может быть реализован только творцами - теми представителями рода человеческого, кто способен генерировать новые ИДЕИ, создавать что-то такое, чего до него не было и даже не предвиделось.

- А который из них плох? - Легко идентифицирую Керху с его весьма специфическими представлениями о Добре и Зле.

Я так подозреваю, ему до фонаря что первый, что второй вселенского размаха выводы Николая. Компьютер - вот его бог. Для остальных же, как и приснопамятной дочери офицера, не всё так однозначно.

- Тот, который требует сверх-, или точнее сказать над- усилий от человека. Жить животным не только просто, но и зачастую очень приятно — ешь, пей, спи с женщинами... Ну, или с мужиками, кому как нравится. Максимально упрощая, конечно. В этом и состоит дуализм человека, его избранность. У остальных, условно говоря - не имеющих искры самоосознания, тварей Божьих, такого выбора просто-напросто нет. Они действуют согласно программы, вложенной при творении. Но в данном контексте, и истые последователи религиозных культов, что только повторяют давно записанные молитвы, ничего нового в этот мир не привносят и для Бога абсолютно бесполезны. Они как пчелки, лепящие одни и те же неизменные соты на протяжении тысяч лет.

Я просто вижу перед собой эти обескураженные и вытянувшиеся лица моих подчинённых. Ха-ха-ха! Из них только сам Николай и Керха входят в «Dream Team» Бога, а остальные тупо пролетают мимо кассы.

- Но Богу-то это зачем? - бросается на спасение своего реноме Доплец. Ему, считающему себя интеллигентом-интеллектуалом, совсем не улыбается оказаться причисленным к самому распространённому виду - животное обыкновенное.

- Тут уж я бессилен. Возможно... Я повторяю - возможно, ИДЕИ расширяют сферу духовного мира, то есть, творцы как бы строят «небесную» обитель Бога. Но повторяю, это только предположение...

Я встаю. Разговор ведёт совсем не в ту сторону, где нас ожидает имя Бога. А мне, исходя из цели создания человека, надо срочно переходить в разряд созидателей и начать что-то этакое ваять... Хотя бы отчётец для Dr.Shark по итогам двух дней безрезультатных поисков. Завернув за угол, никого не обнаруживаю. Только тупик, сложенный из литературы неоплатоников. Тут до меня доходит простая мысль — я банально не успеваю преодолевать ту часть Лабиринта, которая уже построена, как мои ретивые сотрудники достраивают новые рукава из переработанной литературы. И это открытие откровенно пугает. Да мне же и целой жизни не хватит, чтобы выбраться отсюда! Понимаю, что конкретно влип.

- Шеф! Что вы тут делаете? - С облегчением вижу знакомо испитое лицо Николая.

- Давай, вытаскивай меня отсюда! Я тут уже свихнулся в поисках выхода до слуховых галлюцинаций.

Никогда бы не подумал, что буду рад видеть своего нерадивого сотрудника. Николай пожимает плечами и, кивком головы предлагая следовать за собой, быстро выводит меня из БТЛ-а.

- Босс, мы тут еще один проходец прорубили в коридор, чтобы не плутать постоянно по хранилищу, - Доплец, как всегда, предупредителен. Видимо, большинству из моей команды становится в тягость бродить среди всё более материализующегося в рукавах Лабиринта Всевышнего.

Я благодарно киваю головой и перехожу к производственным задачам:

- Что со Свитком?

По кислым физиономиям понимаю, что так же отвратительно, как и пару дней назад. Чувствую лёгкие капельки влаги на лице. Поднимаю голову и с содроганием обнаруживаю небольшую дождевую тучку над головой, но с явственно проявляющейся тенденцией к разрастанию и потемнению. Бдящее око Др.Shark не дремлет. Ладно, хотя бы не слышно стука топоров, сколачивающих во дворе Института помост для палача. Во всяком случае... Я испуганно прислушиваюсь... Пока.

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!