WZZ67

часть 3

Теперь по ночному городу Гора вело не чувство долга гвардейца, а тайное знание, куда направлять свои шаги. Да еще колдовской гребень в волосах. Он периодически впивался всеми своими костяными зубцами в голову. Напоминая наездника на послушной лошади.

- Его Величество? - Гор растерялся.

Перед ним стоял сам король, собственной персоной. Как-то нехорошо получалось...

- Кто таков? - надменно поинтересовалась титулованная особа.

- Королевский гвардеец Гор! - само собою отчеканилось отблеском золотой монеты.

- Ага. И как ты тут оказался? Королевский гвардеец... Гор...

- Осуществлял личный сыск преступного Художника...

Жуткие картины перекраивали саму жизнь когда-то счастливого города, походя перемалывая в труху и человеческие судьбы, и старые здания. А когда-то белоснежные стены замка словно служили холстом для безумного Художника — постепенно кровь многочисленных жертв проступила на них зловещим буро-красным колером. В борьбе с неизвестным живописцем ничего не помогало — ни строжайший запрет, под страхом смерти, смотреть на сюжеты картин; ни попытка ограничить пересказы их содержания угрозой вечной каторги. Народ глуп по самой своей природе, и что ему особо вредно и строго-настрого запрещено, становится навязчивой идеей воплощения...

Нереальная красота ночного города, залитого светом полной Луны. Гор шел по растянувшимся в тишине прямым улицам, среди застывших в серебряной паутине домов, в которых порою мелькал отблеск зажженной свечи. Дневная грязь, разруха и запустение милосердно скрывались волшебством ночи. А когда-то все было ровно наоборот — ничто не могло сравниться по красоте с убранством дневного города. И был в этом некий высший мистический смысл...

Гребень впился в голову Гора с такой силой, что тот невольно остановился. Наверное перед ним располагалась конечная цель его поисков — огромный мрачный дом за тонкой витиеватой оградой. Насколько знал Гор, особняк принадлежал графу Уно, когда-то давным-давно обвиненному в колдовстве. После казни хозяина здесь никто не жил, и лишь охрана с собаками следила за тем, чтобы дом, отошедший королевской казне, не оказался подчистую разграблен.

Гор осторожно подошел к чугунной решетке ограды. За тонкими прутьями хорошо просматривалась лужайка, где в свете Луны черными призраками лежали огромные псины. Встречаться с ними нос к носу совсем не хотелось...

Гвардеец было двинулся вдоль ограды, как вновь оживший гребень заставил остановиться. Проклятая колдовская штука гнала его прямо в пасти собак. Хотелось верить, что гребню виднее что и как... Более не в силах сопротивляться, быстро перемахнул через декоративную ограду. И когда осторожно пошагал к дому, псы даже мордами не повели, спокойно пропуская мимо себя. Словно и не было здесь никого.

Огромный дом скрывал в себе многочисленные комнаты, длинные коридоры и просто уйму закрытых дверей. Пришлось изрядно поплутать в этом лабиринте, и даже проводник на голове почему-то таинственно притих. Обстановочка в жилье графа была соответствующая — роскошь и богатство, достойные самого короля...

Его Величество выжидающе смотрел на своего гвардейца. А Гор не знал, что сказать, что сделать. Мольберт, краски все буквально кричало, что правитель и есть тот самый Художник. Но... Как теперь быть? Это же король!

- Но зачем? Почему все катится в...

- На все есть воля....

- Не понял, Ваше Величество...

- А чего понимать-то? Любое государство очень сложно устроено. Правитель издает законы. В русле которых действуют остальные слои общества. Но чем ниже ступенька на иерархической лестнице, тем более возможностей для люфта и разболтанности. И так сложилось изначально, что прямой контроль над серой массой в принципе невозможен. Здесь действуют иные принципы, формирующиеся в горниле сложных взаимодействий живой, изменчивой социальной среды и спущенных сверху законов. И что за монстр в итоге порождается... Очень трудно предугадать.

Гор молча внимал, пока абсолютно ничего не понимая.

- Сразу после восхождения на престол я вплотную занялся обустройством города. Было потрачено немало сил, и ушло немало лет, прежде чем все заработало, как хорошо подогнанные шестеренки в часах. Но после нескольких лет благополучия меня начала мучить скука... Более не требовалось мое личное участие — все организовывалось как бы само собою. Появилась пугающая перспектива застоя. Застоя во всем. И я начал действовать...

- Но картины... Это же они... - не по протоколу перебил Гор.

- Они задумывались всего лишь, как смелый эксперимент. Попытка менять саму устоявшуюся реальность.

- Но зачем казнили всех художников?

- Устранил ненужный элемент влияния на чистоту эксперимента.

- Как-то... Того... Бесчеловечно? - запинаясь вставил гвардеец.

- Бывает... - небрежно пожал плечами венценосец. - Моя власть безгранична, а последние годы правления наглядно показали, что мне подвластна сама природа реальности. Я практически сравнялся с богами. Единственно... Сознание масс... Оно слишком хаотично и подвержено едва уловимым влияниям... Не ведает авторитетов и не ценит усилий Богом ниспосланных правителей...

Пока король рассуждал о своем величии, Гор немного сместился в сторону и смог рассмотреть последнюю картину короля...

-Гвардеец, ты куда? - удивленно прервал высокопарную речь Его Величество.

Гор даже не оглянулся, лишь громко хлопнул дверью. Картина, что удалось ему хорошо рассмотреть, ужасала. Но отнюдь не своим содержанием. Более неумелой мазни, гвардеец в жизни не видел. Даже простецкий набросок, вышедший из под кисти самого последнего художника, что был казнен по указу Его Величества, казался настоящим шедевром.

Настоящий Художник творил явно не в королевских покоях...

часть 6

Эпохальным событием стало объединение сознаний всех членов цивилизации гектонов через высокотехнологические коммуникаторы в единую общепланетную сеть. Породив тем самым этакий сверхразум. Появилась возможность общаться напрямую, боле не задействуя ротовое отверстие. Отныне за языком оставалась только его изначальная примитивная функция, связанная с приемом пищи. И все было прекрасно — начальники практически мгновенно доводили свои команды до подчиненных, а последним уже невозможно было сослаться на невнятную дикцию, когда по обыкновению что-нибудь напортачат. Правительство теперь транслировало свою волю непосредственно в мозг каждого члена общества. Но совсем не так, как на моей родной планете, где подобная передача осуществлялась преимущественно по ночам и блоками новостной информации. Как пояснял Гека, законы, принимаемые правительством, буквально «вшивались» в общепланетную сеть, и рядовой гектон отныне просто-напросто не в силах даже задуматься, чтобы их нарушить. Это как русло реки, жестко задающее течение бурных вод.

Щуплый очень эмоционально расписывал все преимущества такого миропорядка — любая мысль, транслируемая обывателем, попадала в общую сеть, где и оставалась, влияя на принятие решений правительством, а вся ментальная мощь подключенных великих мыслителей и гуманистов подтягивала средний интеллектуальный уровень общества чуть повыше его невысокого естественного фона.

- Интересное у вас общество. Хотелось бы на него посмотреть вживую, - не удержался я от комментариев захватывающей истории становления цивилизации гектонов.

- Легко. Полетели со мной, - встрепенулся Гека.

- Так ты вроде еще план не выполнил по поимке дикарей?

- Фыркать сто раз. Доставка живого представителя иной цивилизации, даже такой примитивной, как ваша, гораздо более весомый груз, чем эти...

Я задумался. Не думая брякнуть о желании воочию увидеть прелести планеты Чуккум — это одно. А вот реально туда полететь? Но во мне опять заговорил неугомонный космонавт-разведчик третей категории. Все-таки разведчик — это от слова разведывать неведомое и неизвестное. А где еще это делать, как не на далекой планете Чуккум?

- Это долго? А то меня дома мама ждет...

- Ерунда. Туда-сюда крутануть, легче, чем хвостовой рудимент регенерировать.

Заручившись обещанием Геки, что на все про все не уйдет много времени, я согласно кивнул головой.

- Вот и чудно! Значит летим...

- Да. Чуть не забыл. Я где теперь буду обитаться? Надеюсь не в клетке? - я решил провентилировать болезненный с некоторых пор для себя вопрос.

- Выбирай любую свободную каюту, - с барского плеча отвалил гектон.

- И хочу, чтобы Кра со мной жила. Неча ей в клетке сидеть, как какой-нибудь дикарке.

- Заметано...

Оказавшись в каюте, Кра первое время только восхищенно гукала, обходя новые покои. Ее завораживало абсолютно все — и мое ложе, совсем непохожее на земные кровати, и мощная тумба, заменяющая гектонам столы, и мягкие кресла, в которые она с трудом втискивала свои телеса, и чудо туалет с миниатюрным бассейном. Я быстро показал как всем пользоваться, указал место на палубе, где она могла отныне почивать. И с боем заставил принять ванну. По ощущениям, в своей жизни она вообще ни разу не мылась, и если на фоне общей ауры пещеры это не доставляло особого беспокойства, то находиться в одной каюте с «благоухающей» Кра оказалось удовольствием сомнительным. Но даже сама мысль, что надо залезть в ванну, ее откровенно пугала, как и бесполезная трата воды на явные, по мнению бестолковки, глупости. И только мой непререкаемый авторитет позволил загнать грязнулю в бассейн. После помывки Кра неожиданно сменила свою окраску - с буро-коричневого на светло кремовый цвет. Вот никогда бы не подумал. Новая масть понравилась и самой малышке, и она постоянно крутилась перед неким подобием зеркала, разглядывая себя о всех сторон.

Снова обретя наружную чистоту, я тут же воспользовался достижением технической мысли цивилизации гектонов — синтезатором гардероба, который быстро смастрячил нам какую-никакую одежонку. И брезгливо выкинув свои дизайнерские шкуры в утилизатор, я с огромным удовольствием облачился в невесомые одеяния. Правда, в плане модельного бизнеса, синтезатор гардероба не имел на Земле ни единого шанса. При всех моих манипуляциях автомат выдавал не сильно отличающиеся друг от друга наряды — этакий примитивный мешок с дырками для рук и головы. Отличались лишь расцветки и фактура ткани. Сослаться на неумение пользовать сложную технику не получалось — Гека «щеголял» в точно таком же. Но Кра просто верещала от восторга по своему новому наряду. Ей нравились абсолютно все варианты, выплюнутые особо не запаривающейся с дизайном машины. Оставалось лишь смириться с невыразительной модой гектонов.

Мы с Гекой сидели в ходовой рубке космобота. Старт на планету Чуккум решили не откладывать в долгий ящик, и теперь я с интересом наблюдал за процессом организации полета на гектоновском корабле, невольно сравнивая со своим убежавшим шлюпом. Несколько напрягало отсутствие контрольных приборов и органов управления. А прямой контакт с центральным интеллектом корабля у меня никак не выстраивался. Как пояснял Гека, из-за жесткого конфликта двух коммуникаторов в голове. Но на ампутацию мозга я все равно не соглашался, здраво полагая, что он мне еще понадобиться. Может быть, когда-нибудь...

часть 5

Космобот по земным меркам оказался излишне велик. Учитывая, конечно, что на нем путешествовал лишь один живой гектон. Остальными членами экипажа выступала многочисленная шушера из роботов. Впрочем, как и на моем исследовательском шлюпе. Что так предательски слиняли с планеты, бросив своего единственного хозяина на произвол судьбы.

Причина отправки гектона в одиночное путешествие оказалась банальна — в целях экономии исследовательский бот просто не доукомплектовали экипажем. Как оказалось, скволыжная экономия бюджета на всем, до чего дотянутся жадные ручонки бюрократов, это отнюдь не ноу-хау землян, а универсальный вселенский принцип. Зато теперь Гека мог поочередно заселяться в каюты, таким незатейливым способом разнообразя свой немудреный быт.

Меня поразили ходовые двигатели — довольно миниатюрные, учитывая ту мощь, что разрекламировал Гека. Хотя, возможно, тут срабатывал обычный рыбацкий рефлекс, заставляющий при виде свободных ушей раздвигать руки на максимальную ширину.

В общем космобот для межзвездных путешествий мне понравился. В нем чувствовалось превосходство инопланетных кораблестроителей.

Ходовая рубка представлялась этаким балконом с отличным обзором на все двести градусов. Главный пульт управления, правда, показался больным и недоразвитым в сравнении с его мощными земными собратьями.

- А как управляешь своей посудиной? - сразу задался я вопросом.

- Посудиной?

- Кхм, ну судном...

- Это как? - Гека повертел в воздухе длинными пальцами, - У меня здесь нет ночного горшка, только туалетная комната...

- А-а-а...

Как оказалось, прямая трансляция мыслей привносила свою долю эмоциональной и смысловой окраски от подсознательных ассоциативных связей, порой ставящих собеседника в тупик.

- Малый космический корабль разведки...

- Ага, ты про это, - Гека кивнул на пульт. - Это рудименты управления. Отживающая свое эпоха. Главное тут.

Щуплый постучал себя по голове.

- Управление осуществляется через мой высокотехнологичный коммуникатор.

- Это что, и шевелить ничем не надо?

- Абсолютно. Все через ментальную связь с кораблем. Например вот...

Гека закатил свои странные глаза, и через пару минут я почувствовал дрожание палубы космобота - видимо запустились на холостую прокрутку маршевые двигатели. Повибрировав пару минут, корпус успокоился. Щуплый открыл глаза.

- Провел тестовый запуск движков. Все в порядке, хоть сейчас можно лететь...

Демонстрация нехилых таких инопланетных технологий производила впечатление. Я вспомнил свои кнопки, тумблеры, рычаги... И даже сенсорные экраны на фоне нейроинтерфейса смотрелись неуклюжими пещерными рудиментами.

- Непрерывный обмен данными, - важно прокомментировал Гека, - Космобот постоянно со мной на связи.

- Еще скажи, что твой корабль обладает собственным интеллектом, - пошутил я.

- Конечно, и даже мощнее твоего.

Ну, это не стало каким-то откровением — земные компьютеры давно обогнали по вычислительной мощи несовершенный мозг человека, только вот ума это им не прибавляло. Вспомнить хотя бы бегство моих подопечных с планеты. Железяки, одним словом.

- Как бы тебе объяснить, - Гека задумался, наверное подбирая нужные образы и ассоциации, - Предки гектонов по природе своей отъявленные индивидуалисты. И это существенно тормозило их эволюцию...

В общем, продолжительный экскурс в историю оказался весьма занятным.

Предком гектонов была небольшая ящерка, обитавшая в гористых районах планеты. И во всем многообразии животного мира Чуккума она не отличалась ни скоростью, ни мощными зубами, ни острыми когтями. Поэтому приходилось постоянно шевелить небольшими мозгами, чтобы не оказаться съеденной более везучими в плане агрессии видами. И так получилось, что по ареалу обитания соседствовали крупные насекомые, также не одаренные природой матушкой зубами-когтями и какой-то значительной скоростью передвижения. По описанию Геки выходило некое подобие земных богомолов. И эти «богомолы» первыми на планете освоили каменно-палочные орудия нападения. Не блиставшие умственными способностями и физической силой, они начали объединяться в небольшие вооруженные банды отморозков. Удачно применяя палочную систему принуждения, глупые насекомые подчинили умных ящериц, пользуя их в качестве рабов и домашней скотины. Гектоны оказались прекрасными работниками и, что тоже очень ценно, поставщиками вкусного мяса, мягкой шкуры и сувенирных костей. Все более изощренные требования «богомолов» к обустройству своего быта требовали от рабов постоянного оттачивания умственных способностей. А палочная система превосходно в этом помогала и эффективно стимулировала прогресс...

В течение нескольких тысячелетий гектоны впроголодь работали и умнели, а богомолы, отлично питаясь, жировали и тупели. Что и закреплялось эволюционно. Как оказалось, нет худа без добра — гектоны, по природе своей отъявленные индивидуалисты, вынужденные жить в общих бараках, неожиданно приобрели изначально несвойственный им коллективизм. Что стало значительным достижением в плане развития и бесспорным эволюционным преимуществом. Финал оказался предсказуем — все более впадающие в идиотию хозяева, обособившиеся в своих латифундиях, и объединившиеся рабы в какой-то момент истории поменялись местами в пищевой пирамиде. И теперь на планете лишь один доминирующий вид. «Богомолы» остались глубоко в анналах истории.

А цивилизация гектонов продолжала развиваться...

часть 4

Небольшая кают-компания оказалась просто прекрасна. Хотя, возможно, это была лишь вполне естественная реакция организма, истосковавшегося по приличным жилищным условиям. И я с удовольствием бухнулся на ближайший предмет, напомнивший своими формами мягкое кресло. Впервые за пару месяцев! Тело благодарно растеклось по довольно непривычному сидению.

Рептилоид тем временем колдовал возле небольшого аппарата. Когда он подошел, в его руках было две высоких прозрачных пробирки с алой пузырящейся жидкостью.

- Ритуальный напиток, - пояснил щуплый.

Не чокаясь хлопнули по «рюмашке». Я буквально застонал от этого прекрасного вкуса и захотелось воскликнуть:

- Официант, повторить!

Словно услышав мои мысли, рептилоид быстренько метнулся за добавкой. Хотя, почему словно? Он действительно «услышал» мою мысленную ретрансляцию! Мы приняли на грудь еще по одной пробирке... Затем еще по одной... В общем Гека - так величали обретенного брата по разуму - оказался вполне компанейским парнем. Когда первоначальная жажда оказалась удовлетворена, мы, вольно возлежа на креслах, повели неторопливый интеллектуальный разговор, достойный представителей двух разумных рас...

- Ты меня уважаешь? - настойчиво вопрошал размякший рептилоид.

У ящериц, наверное, подсознательно вшит комплекс неполноценности. Конечно, тяжело быть на равных с вершиной эволюции — гуманоидами. Также радовало, что пока помалкивала моя патологическая герпетофобия. Возможно из-за того, что Гека при мне пока не пресмыкался. Хотя, судя по его пьяной физиономии, до этого оставалось рукой подать. Все-таки перегонный куб, это одно из величайших достижений любой цивилизации, позиционирующей себя как развитую.

- А вот скажи, пришелец...

Проснулся на палубе от оглушительного храпа. Первые мгновения даже испугался — показалось, что я вновь в пещере, и нас всех вот-вот съест некое хищное чудище. Оказалось, что вовсю глотку храпит рептилоид. Когда я аккуратно сел — голова не кружилась, сушняк не мучил, и даже отсутствовали малейшие проявления тошноты. Ритуальный напиток оказался очень даже недурен — все прелести алкогольного опьянения, но без тяжелых последствий жестокого похмелья. Правда нестерпимо хотелось в...

Толкнув в бок развалившегося в кресле Геку, я прервал немузыкальное сопровождение. Тишина благодарно вернулась в кают-компанию.

- Что такое? На нас напали? - вскочил рептилоид.

- Нет. Хуже. Где тут у вас туалет?

Пользуясь детальными указаниями я быстро нашел нужное помещение. Описывать не буду затейливую конструкцию ватерклозета, но приспособиться вполне получилось. Не настолько мы и были физиологически различны с гектонами...

- Послушай, - мы сидели напротив друг друга в креслах и завтракали неким тягучим подобием овсянки, - Вы высокоразвитая цивилизация, у вас есть роботы, зачем вам примитивные аборигены?

Гека макал в миску с кашей палочку с небольшим утолщением на конце и затем ее облизывал длинным языком. На мой взгляд, ложка в таком простом деле выглядела бы более функционально.

- Просто у нас роботы подключены через высокотехнологические коммуникаторы...

Я ждал продолжения объяснений, а щуплый, видимо, решил, что все толково объяснил и потому продолжал молча вкушать. Пауза затягивалась. Прямой обмен мыслями оказался очень удобен при приеме пищи — ничто не отвлекало рот от его данного природой прямого предназначения.

- Не понял. Причем здесь коммуникатор?

- Как же, как же. Будучи в системе, они наделены всеми правами, что и гектоны...

- И что?

- Гектонам запрещен физический труд. Будучи эволюционной вершиной, только интеллектуальный.

- То есть, создавая роботов для работы, вы наделяете их коммуникаторами, чтобы им запретить физический труд?

- Ага... - расплылся в довольной улыбке Гека.

- В чем смысл?

- Тебе, как представителю примитивной цивилизации, не понять деяний высших существ...

- Но, но. Ты давай поаккуратней с ярлыками. Я ведь могу кое-какому высшему и по кумполу надавать...

- Кому?

Непроходимая наивность щуплого поражала.

- Но теперь ведь и мы с аборигенками получили по коммуникатору, то есть и нам запрещен труд?

- Нет. Согласно поправке, действие закона распространяется только на вылупившихся на планете Чуккум. Но не беспокойся. Ты, как существо с подтвержденными зачатками разума, также освобождаешься от физического труда.

- Ну, спасибо. Удружил, - я не смог сдержать раздражения. Возможно вызванного похмельным синдромом.

- Заметано. - Гека не воспринял моего раздражительного тона.

После того, как я облизал завершающую палочку с кашей, Гека предложил показать космобот. Наверное желая продемонстрировать достижения своей высшей цивилизации...

часть 3

А в нашей тюрьме поднимай хоругвь, не поднимай, все равно никто не оценит этот патриотический жест должным образом. Соседки по камере цивилизационно пребывали еще очень далеко от понятия - бремя гражданина Великой Планеты...

Совершенно неожиданно после трепанации черепов закончилось беспечное существование в клетке. Уже через пару дней, наверное предоставленных нам для привыкания к постороннему предмету в голове, поутру приехал робо-шар. Не успел я и глазом моргнуть, как аборигенки с Кра встали и дисциплинированной колонной, по одному, пошагали вслед за катящимся роботом. А у меня в голове еще некоторое время назойливо скрипел механический голос:

- Идите за мною, гуманоидишки.

Для меня, конечно же, он не стал настолько гипнотическим, чтобы я тут же подорвался вслед. Но... Походив в одиночестве по клетке и даже полежав, понял, что чего-то настоятельно не хватает. И соседки ушлепали неизвестно куда... Да и я не абы как прилетел на дальнюю планету, а космонавтом-разведчиком третей категории. Которую порою надо и делом подтверждать. И я двинулся вслед ушедшим девушкам... Чисто в исследовательских целях.

Передвигаться по следам своих соседок по клетке оказалось не так и сложно — малышка Кра жевала на ходу выданное поутру печенье, крошками которого и усеяла весь путь. И когда я шел, то слышал непрерывное похрустывание под башмаками. Мне же знакомство с утренним «угощением» стоило нескольких сколов на передних зубах. Поэтому я великодушно отдал свою недоеденную порцию Кра. И ее запасов теперь хватало проложить крошечной дорожкой путь хоть до самого центра Галактики. Конечно, если бы нас туда пустили. Я усмехнулся — а что, чем не космогоническая теория образования Вселенной из крошек печенья? Где глупышка Кра выступает случайным демиургом. При таком исходе вполне становилось понятно и несовершенство окружающей действительности: с грязными пещерами; бестолковой автоматикой, бросившей исследователя на съедение аборигенам; ящерецевидным сводным братом по разуму и прочая, прочая...

«Гензель и Гретель» в одном моем лице крошки привели в машинное отделение космобота. Здесь заправлял уже лично рептилоид, не доверяя круглой железяке. И от представшей перед моими глазами картины я даже рот открыл... Соседки по заключению и Кра занимались приборкой! Это самая удивительная картина, что я наблюдал на этой планете за время пребывания. Уже не говорю о том, что в пещере мало-мальские приборки начались только после благотворного влияния моего изобразительного искусства. Если, конечно, банальное выбрасывание костей наружу можно назвать приборкой. И я подозреваю, такое отношение к культуре обустройства жилищ царило на планете повсеместно. До фен-шуя местным аборигенам было как до Китая... Но то, как ловко Кра и соседки сейчас обходились с клининговой утварью, поражало воображение: щетки, веники, протирки, все буквально летало в их неумелых руках. А это, позвольте заметить, далеко не собачий уровень интеллекта...

Когда сквозняк во рту захолодил зубы, я закрыл рот. И тут же нарисовался рептилоид:

- Я не понял - почему не работаем?

- А что, должен?

Мелкие глазенки рептилоида словно что-то выдавило изнутри наружу, и сам он замер, напоминая жабу, открывшую рот в ожидании залета невнимательных комаров. И некоторое время в мое голове свистел лишь ветер. Наконец рептилоид отошел от шока:

- Видимо опять твой примитивный коммуникатор блокирует наш высокотехнологичный прибор... Все-таки склоняюсь к мысли, что необходимо провести ампутацию головного мозга во избежание конфликта...

Я возмутился:

- Послушай, рептилоид... Или как там тебя величают. Я повторяю по слогам: Я хо-мо са-пи-енс - мы-сля-щее, вы-со-ко-раз-ви-тое су-ще-ство. ЧЕЛОВЕК. И это звучит гордо! Прекрати спекуляции о своем интеллектуальном превосходстве.

Не знаю, что этот жук, точнее ящерица, разобрал из моего пафосного потока мыслей, но некоторое время он стоял, закатив вернувшиеся в орбиты глазенки, видимо что-то себе соображая.

- Приношу свои глубочайшие извинения обретенному брату по разуму!

Теперь уже я выпучил глаза. Здравница из уст... Точнее - мозга - рептилоида прозвучала абсолютно неожиданно.

- Что такое?

- Только сейчас я получил окончательный отчет о результатах сканирования твоего мозга. И он недвусмысленно свидетельствует о довольно высоком уровне интеллекта. Конечно, не таком как у гектонов, но все-таки... Вы первая открытая нами цивилизация, обладающая начальными зачатками разума...

- Зачатками? Начальными? - я непочтительно перебил самодовольного сноба.

Моя эскапада не произвела на рептилоида никакого впечатления.

- Предлагаю переместиться в жилые отсеки корабля и пообщаться там, как того требует первый контакт разумных существ...

часть 2 глава 2

Сознание вернулось на полу ставшей уже родной клетки. Рядом сидела Кра, подпирая свою голову руками, и тихонько скулила. Две соседки располагались неподалеку. В общем, вся честная компания присутствовала в полном составе. В моей голове что-то тихонько шипело и потрескивало. Совсем как в ненастроенном радио. Неприятное ощущение. Я ощупал затылок. Небольшой рубец. Вполне, впрочем, безболезненный. Очень похоже, что щуплый ввел в черепушку некое устройство. Теперь оставалось только ждать, как оно себя будет проявлять...

- Кху-пи, Кра кх-оло-ва о-о-о! О, как о-о-о! - пожаловалась Кра, заметив мое пробуждение.

- Кра, все будет норм. Скоро пройдет.

Кра, привыкшая к непререкаемости авторитета, обрадованно кивнула. На ее затылке также красовался небольшой шрам. Впрочем, таких шрамов на подружке и без того хватало — сказывалось тяжелое пещерное детство, каменные игрушки. Так что, одним больше, одним меньше — на внешнем виде Кра это отражалось не принципиально. Аборигенок осматривать не стал. И так все было ясно. Интрига сохранялась только в отношении того, что подселилось в наши черепа...

Скорое появление щуплого было вполне ожидаемо — не зря же нас всех подвергли экзекуции. Когда тот подошел к клетке, аборигенки и Кра дисциплинированно вытянулись во фрунт. Что, признаться, для этих дикарок выглядело довольно комично. У меня же в голове, что-то щелкнуло... Еще раз... Еще... Щуплый некоторое время в упор рассматривал меня, явно дожидаясь определенной реакции... Наверное, дисциплины в строю. Затем появился механоид, и скоро я опять сидел прикованным к пыточному креслу. Значит, не дождался...

Вот теперь за меня взялись основательно — небольшой паукообразный дроид водрузил на голову некую ажурную конструкцию, судя по всему, связанную со сканированием мозга; быстро оплел сетью проводов с тревожно помигивающими датчиками. Щуплый замер среди мониторов, закатив очи долу, отчего остались видны только желтки его странных глаз...

На экранах вполне узнаваемо тянулись линии электрических колебаний ритмов моего головного мозга, где-то отображалась нехилая такая активность вообще непонятно чего. Видимо, что-то прогнило в датском королевстве, и теперь щуплый пытался это что-то выявить... Правда, на мониторы он совсем не смотрел, прибывая во внутреннем трансе.

И скоро его попытки дали отличный результат - в моей голове завелась веселая компания из четырех безумных тараканов и сверчка. Вся черепушка буквально переполнилась шорохами и беготней. И я загрустил. Ведь если такая чехарда теперь станет постоянным явлением, способность здраво рассуждать мною теряется навсегда... Сумасшествие какое-то.

- Раз... Раз... Прием...

Я закрутил головой. Тараканы исчезли, оставив после себя только грустно потрескивающего в одиночестве сверчка. А вкраплением в это унылое соло проявился отчетливо звучащий, скрипучий голос. Точнее не совсем голос, в обычном понимании, а скорее некое его ментальное отображение... Очень реалистичное отображение.

- Ты, ощущаешь меня?

- Да, что-то звучит прямо в голове... - буркнул я в пространство.

- Старайся выражаться ментально...

- Это... Как это? Так что ли? - я попытался направить мысленный поток прямо в лысину щуплого.

- Отлично...

Вот и состоялся контакт между двумя высокоразвитыми цивилизациями...

- Что за примитивное устройство в твоей голове?

- Не понял вопроса...

- Тупица, у тебя в мозг вживлен электронный передатчик с интерфейсом. Вот из-за этого примитивного устройства наш высокотехнологичный коммуникатор теперь работает вкривь и вкось...

Конечно, обмен мыслями шел совсем не просто. Это скорее походило на входящий плотный скоростной поток со сложными образами, которые мой мозг с большим трудом интерпретировал. Честно говоря, после пяти минут общения голова начала буквально раскалываться от перенапряжения.

- А-а-а. Устройство для обеспечения связи с общепланетной информационной системой обмена данными.

- Как убого... Это какой-то даже не бронзовый, а каменный век электроники. Пещерные технологии...

Меня смутило использование понятий — примитивно и тупица. Что он себе позволяет по отношению к представителю высокоразвитой цивилизации?

- А чем, принципиально, ваш инопланетный коммуникатор отличается от нашего земного?

- Ничего общего. Ваш использует электромагнитные волны, что не полезно для здоровья и мужской потенции, а также легко дешифруется. Наш же функционирует на туннельном эффекте и не поддается перехвату. Ваш работает с очень низкой скоростью передачи данных, я даже не знаю, как можно ЭТО убожество полезно использовать. Наверное будем удалять, с частью головного мозга.

- Эй, эй, с какой это частью?

- Да немного совсем, процентов тридцать-сорок. Регенерируешь за полгода. Зато получишь все богатство полноты общения...

Я почувствовал нешуточное раздражение от самодовольной уверенности этого «брата» по разуму. А судя по его представлениям о шутейной регенерации такого сложного органа, как мозг, инопланетная цивилизация восходила корнями к примитивным ящерицам, закаленным в отращивании потерянных хвостов...

- Не имеете права. Я представитель Земли, и, как первый контактер, обладаю дипломатической неприкосновенностью...

- Какой-такой Земли?

- Я космонавт-разведчик, прибыл на данную планету с исследовательской целью, но был похищен аборигенами и некоторое время жил с ними в одной пещере...

Рептилоид с сомнением осмотрел меня с ног до головы. Вид собою я представлял, конечно, далеко не для дипломатического раута. Но приходилось действовать в условиях, диктуемых сложными жизненными обстоятельствами.

- Требую к себе, как представителю равной по разуму цивилизации, соответствующего отношения! - Я гордо поднял над головой хоругвь Земли.

В общем, отправили меня обратно в клетку к Кра...

часть 2

Уже на следующий день после казни «Художника» на дворцовой площади стояла новая картина. А через неделю еще одна...

Гор брел по ночным улицам. Сегодня была не его смена, но заснуть гвардеец в тепле и уюте родной комнатушки не смог. Стоило только закрыть глаза, как на стуле перед ним оказывался голый «художник» со скованными за спиной руками. Ссадины на теле, стекающая изо рта кровавая слюна, неловко подогнутая нога, травмированная при жестком допросе. Он молча смотрел на гвардейца. Просто смотрел — без укора, без осуждения. И это молчание становилось невыносимо. Не сказать, что смерть человека, причиной которой становился Гор, в последние годы была чем-то из ряда вон... Его профессия не способствовала проявлению милосердия. Но до этого случая все смерти настигали только виновных. Либо Гор так думал. Если имелся, пускай минимальный, шанс, что убитый преступник — для совести этого было достаточно, чтобы она спокойно дремала дальше.

Но в случае с «художником» гвардеец пребывал в абсолютной уверенности, что казненный невиновен. Оставался, конечно, призрачный шанс, что внутреннее чутье подвело Гора, но только до появления новых картин. Озвученная глашатаем версия, что это всего лишь неумехи-последователи, казалась правдивой только для простых горожан - все художники, способные криво-косо держать кисти, давно рисовали божественное сияние на том свете.

Пришлось вытаскивать из забытья старые родственные связи...

- Как найти Художника?

Путь к землянке, даже скорее обыкновенной норе, где жил волхв, занял полдня по дебрям глухого леса. И если бы не точные указания родственницы и неприятно шевелящийся в волосах колдовской гребень, ни единого шанса у Гора найти отшельника не было.

С превеликим трудом протискиваясь по узкому лазу, гвардеец гадал — как можно постоянно им пользоваться?

Внутри норы оказалось сравнительно светло. Правда, неясно было откуда поступает свет — ни окон в стенах, ни каких-то заметных отверстий в низком потолке. Хозяин сидел на земляном полу прямо посередке своего небольшого жилища...

Древний старик, казалось, надежно сросся со своей лесной берлогой. Прикрытые глаза. Не выражающее ни единой эмоции морщинистое лицо. Сухое бездвижное тело. Фигура волхва словно была вырезана из старого почерневшего куска мертвого дерева. И только редкое шевеление пальцев на левой руке, перебирающих черные бусинки четок, подсказывало, что это еще живой человек. А о времени, что сидел неподвижно этот странный старик, свидетельствовали ветви растений, густо оплетающих его ноги. Даже, скорее, было похоже, что это он сам пустил корни, питаясь прямо от земли.

Обратиться к волхву посоветовала дальняя родственница Гора, по бытовавшим в семье верованиям - известная колдунья. Понятно, что такие родственные узы он никогда не афишировал. Но ничего иного не оставалось — все возможности для поиска Художника были исчерпаны. Приходилось обращаться к силам иного порядка.

За время пока Гор находился перед стариком, тот даже глаза не открыл, посмотреть на гостя. Видимо пребывая духом где-то совсем далеко. Казалось, Гор адресует вопросы пустоте...

Деятельная натура гвардейца заставляла действовать, и он протянул руку, чтобы потрепать за сухое плечо...

Открыл глаза, лежа на земляном полу. Все вокруг медленно кружилось, а из последнего он помнил только свою протянутую к волхву руку. Сам хозяин берлоги сидел в своей прежней позе, и только четки тихонько постукивали в абсолютной тишине. Наверное здесь само время подчинялось этому неторопливому перестуку...

- Волхв пребывает уже вне нашего мира, - давала указания тетушка Эмма, - Здесь присутствует только его тело. Что надо сделать, чтобы он ответил на твой вопрос, я не знаю...

- Так может его притащить к нам в казармы да поговорить с ним плотно? - Гор никогда не испытывал сомнений в эффективности методов гвардии короля. Была бы только ниточка, а уж как вытянуть весь клубочек и всех, кто им повязан, королевские специалисты по допросам знали прекрасно.

- Попробуйте, - засмеялась старая колдунья, - Более бестолковой идеи в жизни не слыхала - притащить в город волхва! Легче ближайшую гору переместить к нам на улицы. Да вы его, даже имея мои четкие указания, найти не сможете.

- А чего сложного? Прочешем лес... - не унимался деятельный гвардеец.

- Да? На попробуй... - С этими словами тетушка Эмма вытащила из волос костяной гребень и положила его на стол перед Гором, - Найди мой гребешок.

Гвардеец сперва не понял в чем прикол - вот же он. Протянул руку и... Гребень просто исчез у него на глазах! Завороженно он пошарил по столу, где только что лежал гребень. Пусто! Непонимающе посмотрел на колдунью. Та усмехнулась.

- В чем проблема? Вот же он, - с этими словами протянула руку и вытащила прямо из пустоты свою вещь, воткнула обратно в волосы.

Гору даже показалось, что гребень зашевелился всеми своими костяными зубцами, собирая седые волосы в тугой пучок.

- А я по сравнению с волхвом даже не ребенок... Младенец.

Ничего не оставалось, как только покидать нору не солоно хлебавши. Но в Горе заговорила его природная упертость — или все, или ничего. И он сел напротив волхва, зло буравя того взглядом...

Четки мерно стучали, отмеряя тающие в бесконечности минуты... Часы... Дни...

Порою Гор терял ощущение себя самого — берлога исчезала, и он парил подобно соколу в голубых небесах, ощущая себя богом...

Гор открыл глаза в полной уверенности, что делать дальше. Встал и подошел к волхву. Достал из своих волос колдовской гребень и начал расчесывать волосы отшельника. Те лились волнами, изредка рассвечиваясь маленькими искорками. Затем осталось только воткнуть странно потрескивающий гребень самому себе в волосы.

Сам смысл действа гвардейцу остался неясен. Но он всегда руководствовался универсальным принципом — надо так надо. Тем более, приказ снизошел свыше.