Vilinburg

Vilinburg

Пикабушник
34К рейтинг 501 подписчик 139 подписок 63 поста 33 в горячем
Награды:
5 лет на Пикабу
42

Андрюша

Андрюша, как и многие был зачат зимой. Зимой потому что пробки больше. Выпадет снег и всё. Пиши пропало. Станет колонна машин и теперь уж до самой весны зазимует.

Родители Андрюши познакомились в пробке на Ленинградской. Папа его как раз из своего «Хундая Сонаты» вышел до ветру.


Ветрено было. Пурга мела. А прямо у спуска на Адмирала Макарова девушка в сугробе забуксовала красным «Пежо-206». Забуксовала и костерок развела рядышком, вроде как погреться. Сидит, руки над огнем держит, изо рта пар валит, чистая снегурочка.


Ну, будущий андрюшин папа ее к себе в «Хундай Сонату» и пригласил.

И там, в этой «Сонате», под Лунную Сонату, будущие папа с мамой Андрюши стали настоящими. То бишь зачали его по большой страсти и взаимной симпатии на заднем сиденье.


Какое-то время влюбленные жили в папиной «Хундае». Мамин «Пежо» использовали как кухню. Столоваться туда ходили.


По-тихоньку пробка двигалась. Ну, как двигалась, где-то месяца через четыре добрались до Выборгской улицы.


К тому времени романтический период прошел. Начались будни. Папа андрюшин каждый день в город уходил пешком. Возвращался с чупа-чупсами и батончиками «Марс». Тем и промышлял. Продавал соседям по пробке. Мама на хозяйстве оставалась. Капризной стала, как большинтсво беременных, отношения стали не то чтобы разлаживаться, но нервозность появилась. Когда добрались до Головинского шоссе, мама уже на сносях была, лето почти прошло, и в первых числах сентября прямо у обочины съезда на Головинское и родился Андрюша. Крпекий младенчик, рост 52 сантиметра, вес три пятьсот пятьдесят.


Маму с папой рождение сблизило, даже чувства словно второе дыхание появилось. К тому времени пешком из Сокольников в пробку пришли родители мамы. бабушка и дедушка, посмотрели на внука, порадовались. Подарили теплый комбинезон и игрушечный самосвал. Очень похожий на тот, что за Хундаем папиным в пробке стоял.


Одним словом, жизнь продолжалась. Пробка двигалась своим чередом. Ближе к Пулковской улице Андрюша сделал первый шаг. Около поворота на Флотскую, сказал осознанно слово «Светофор». мальчик рос смышленый и послушный.


Когда добрались до улицы Фестивальная, Андрюшу отдали в детский сад. Три годика как никак мальчонке. Проходил он туда полтора года, стишки научился читать, танец «яблочко» танцевал очень потешно, топая маленькими ножками и подбоченясь.


Но через полтора года, когда пробка подвинулась к Беломорской улице, Андрюшу пришлось из садика перевести в другой садик, так как водить его туда стало далековато. В новом садике мальчик познакомился с девочкой Катей и впервые увидел, что девочки писают совсем не так, как мальчики.


Когда Андрюша достиг школьного возраста, родители развелись. Дело в том, что пробка дошла до МКАДа, а тут выяснилось, что папе надо ехать В Гольяново, на Щелковскую, по МКАД восток, а маме в Беляево по МКАД запад.


Андрюша, конечно, остался с мамой. Родители очень тяжело расставались. Мама рыдала, папа стоял, закусив губу, а по лицу его бежали скупые мужские слезы. Все водители стоящих рядом с ними в пробке автомобилей переживали за них. Но жизнь диктует свои законы.


Сейчас Андрюша посещает девятый класс в школе не далеко от поворота с МКАД на проспект Маршала Жукова. Но школу заканчивать, видимо придется уже в другой школе, на Рублевском. Учится он хорошо, мечтает до того, как пробка доберется до улицы Рябиновая закончить какой-нибудь вуз и купить «Ниву Шевролет» у соседа по пробке. Потому как пора будет уже отделяться и жить самостоятельно. А еще мечтает папу увидеть. Он, по слухам, где-то возле Алтуфьевского шоссе сейчас. Ну, да посмотрим. Жизнь она как пробка, длинная.


© Александр Гутин

Показать полностью

Главное, чтобы не было войны

Однажды я сгребал граблями листья и нашел труп. Труп был женский, почти новый. Дедушка Артемий, с которым я вместе работал, сказал, что он уже шестьдесят пять лет работает граблями, всякое находил, то сотку мелочью, то бутылку, но в основном, конечно, говно. А тут такая удача.


— Новичкам везет- говорил дедушка Артемий, снимая с трупа импортные ботильоны.

Потом он забрал у трупа капроновые чулки, сумку и два золотых зуба.


Ночью к дедушке Артемию пришли. Квадратные люди в черных кожанах забрали вещи трупа, крепко побили его и в качестве компенсации забрали двести тридцать два рубля, самогонный аппарат и пылесос «Вихрь».


Утром дедушка был хмур, много молчал и курил найденные в парке окурки.


Но потом его прорвало. Он проклинал Гитлера, Сталина и нашего начальника по благоустройству Казанцева Игоря Прокофьевича. А потом добавил:


— Шел бы ты, сынок, отсюда. Физический труд не для тебя. Чего гляди найдешь ядерный чемоданчик, И пиздец цивилизации.


Не стал я спорить, сдал инвентарь, и стал поэтом. С тех пор руками только ем и проделываю другие незамысловатые вещи.


Главное, чтобы не было войны.


© Александр Гутин

Показать полностью
13

На районе

— Виконт, вы также, как и я имеете честь видеть этого господина в макинтоше, коего никогда ранее мы не видели на светских раутах в нашей округе?

— Вы удивительно наблюдательны, барон, этот субъект действительно никогда не был замечен мною ни на балах, ни в присутствии. Я имею совершеннейшее убеждение, что мы, как местные завсегдатаи, должны познакомиться с этим господином.


— Оппа, оппа! Не гоните так свой кэб, милорд! Извольте отвечать с какого графства имели честь приехать в наш благословенный край?


— Приветствую вас, господа! Я с превеликим удовольствием отвечу на все вопросы столь уважаемых джентельменов, но прежде вынужден узнать, какова цель вашей заинтересованности?


— Могу ли я узнать в чем причины излишней пылкости в разговоре с нами? Что ж, если вы так просите, то не смеем отказывать. Есть целый сонм причин. Ну, к примеру, не найдется ли у вас расшитого гладью шелкового кисета с табаком? А может быть вы дозволите совершить звонок с телефонного аппарата в вашем имении?


— Что вы, милостивые господа! Не имею пагубной привычки употребления пахитосок! Да и телефонного аппарата у нас в имении отродясь не было. Папенька мой взглядов весьма консервативных и для доставки корреспонденции пользуется почтовыми голубями.


— Ну, коли так, то у нас остается только один вопрос, сэр, что если мы с виконтом все же найдем у вас то, что вы так отчаянно отрицаете? Вынуждены просить вас подпрыгнуть! Ну, же!

— Но, господа!…


— Прыгайте, милорд, прыгайте. Чу?! Что я слышу? Уж не звон ли это золотых шиллингов? Стыдитесь, право же! Неужто говорить заведомую ложь достойно человека вашего положения и сословия?!


— Ах, что вы! Я вынужден вас разочаровать, джентельмены! Это и не шиллинги вовсе, а всего лишь несколько жалких пенни! Семья моя, некогда знатная и зажиточная, из-за папеньки мота и игрока, пришла в полнейший упадок, и родитель мой давненько не балует меня наличными средствами…


— И все же, глубочайше прошу прощения, вы не представились…

— Генри…

— И все же, дорогой Генри, коль проведение столкнуло нас в этот час, не могу отказать себе в удовольствии принять от вас эти монеты, пусть и не большого достоинства.

— Но, господа!…


— Ах, Генри, поверьте же, нам с виконтом совсем не хотелось бы причинять вам физической боли и наносить увечья, которые отнюдь не украсили бы вашу молодую и насыщенную жизнь. Прошу принять во внимание, что виконт совершенно чудесно боксирует на кулаках, а что касается вашего покорного слуги, то не могу не похвастать своим совершеннейшими навыками метания кинжалов. Не хотите ли, достопочтимый Генри, увидать это воочию?


— Никак нет, сэр, позволю себе воздержаться и от всего сердца прошу принять эти несколько пенни. Я уверен, что такие приличные господа, как вы, пожертвуете их в англиканскую церковь.

— Премного благодарны, позвольте выразить наше расположение вам и вашей благородной семье.


— Честь имею, господа!

— Честь имеем, Генри! Честь имеем!


© Александр Гутин

Показать полностью
63

Самокритика

Я вот всегда завидовал обстоятельным мужчинам. Все-то у них предусмотрено. У них даже гараж есть. А в гараже полочки. Вот тут болты какие-то, вон там шурупы строго по размерам. Шуруповерт фирмы Бош! И вообще в гараже есть всё Вплоть до токарного станка.

И дома он постоянно что-то красит морилкой, закатывает огурцы. И такой суровый, правильный, жена за ним, как за каменной стеной. И зовет его жена обычно не Петя, а Петр. Или не Коля, а Николай.


Ну, потому что какой на хуй это Коля? Это Николай, рукастый, умелый, молчаливый, старательный. Он даже когда с женой сексом занимается, то с таким видом, как будето важную деталь для космического корабля вытачивает. Вставил заготовку в бобину и крутит. Ждет пока лишнее сточится.


И жена им довольна, всем в пример ставит, мол, Николай у меня чудо что за муж. При деле. Тещу уважает. Детей в строгости держит. Ну, бывает наебенится на девятое мая или на день танкиста, ну даже ебнет пару раз с плохого-то настроения, но так все на пользу. А то я что-то распоясалась, платеь с декольте купила, а это как-то не правильно. Николай не одобряет такого.


И музыку он слушает правильную. Одобренную руководящим составом. Группа «Любэ», Шуфутинский. «Голубые Береты». Не эту вашу гейское трали-вали.

Особенно комуфляж уважает. В такой одежде везде хорошо. И на рыбалке, и дома, и в «Пятерочку» за продуктами. Удобно и практично.


Я вот завидую таким. Я например гараж не могу иметь. Во-первых, я бы машину туда все равно не ставил. Это же приехать надо, выйти из машины, открыть дверь гаража, въехать туда, выйти, закрыть дверь гаража. Столько ненужных манипуляций! У меня бы в гараже был бы ебаный ад и такой бардак, что этот форт Байярд никто бы никогда не взял. У меня в одежном шкафу-то срач и непонимание,а тут целый гараж!


У меня есть коробка с инструментами. Там даже что-то лежит. И я даже умею чем-то пользоваться. Но я предпочитаю дать это делать людям, которым это нравится.

Жена и вообще все зовут меня Сашей. Александром реже. И какой я на хуй Александр, если я на токарном станке работать не умею?


И музыку я слушаю другую. И в Пятерочку хожу не в комуфляже.

Меня вообще мужские радости как-то не вдохновляют. Рыбалку не люблю, охоту тем более, к оружию равнодушен, алкоголь не пью…


Что со мной не так, блядь? Может надо было меня Николаем назвать? Был бы я угрюм и работящ. А так… хуйня какая-то.


© Александр Гутин

Показать полностью
710

Гайморит

Когда я учился в первом классе случилось страшное. Я заболел. В школе делали снимки чего-то там, и врач, сбивающимся голосом сказал моей маме:

— Крепитесь, мамаша, у вашего сына пиздец, то есть болезнь. И если ничего не предпринять, то я уж и не знаю. Одним словом, мы его теряем. Как жаль. Такой замечательный мальчик, и кушает, наверняка, хорошо.


Мама моя женщина эмоциональная, пару раз упала в обморок, поднялась, опять упала, но нашла все-таки силы узнать что за страшная болезнь настигла ее любимого сына.


— Не знаю, как и сказать — ответила врач — Но лучше уж правду, чем вот так вот, вокруг да около. У вашего сына гайморит. Держитесь.

Мама держалась. Напившись успокоительных, она стала тиха и медленна, как робот Вертер.


— А что же нам теперь делать?- спросила она.

— Ложиться в больницу. Немедленно. Возможно, еще можно спасти.


Я был слегка ошеломлен и опиздошен известием. Чувствовал я себя чудесно, у меня ничего не болело, но раз сказали, что я практически неизлечимо болен, то пришлось ложиться в детскую больницу.


В детской больнице было хуево. Пахло лекарствами, пригорелой кашей и сцаньем. Вокруг бегали какие-то дети все в соплях и засранных колготках. Кормили нас дрожащей манкой, липким супом и компотом из сухофруктов без сухофруктов.


Но самое страшное, это процедуры. Придя впервые в кабинет, я предстал перед огромной женщиной Гитлером. У нее было такое же страшное ебало и усы.


Даже не посмотрев на меня, она спросила мою фамилию. Я ответил.

Она как-то странно улыбнулась и у меня засосало под ложечкой, и я почувствовал, что немножко даже сцыкнул в трусы.


Женщина взяла со столика какие-то палки с намотанными на них желтыми ватками и не сделав даже паузы, не предупредив, что вылетит, блядь. птичка, засунула мне эти палки в нос.


Я ждал упреков, но не оскорблений. В глазах у меня потемнело, потом посыпались искры, и я почувствовал, что я опять сцыкнул в трусы.

— Десять минут так будешь сидеть! — сказала мне женщина. и я тихонько заплакал.


Это были самые страшные десять минут в моей жизни. Это примерно те десять минут, которые испытывает подсудимый, когда его ведут по коридору по казематам.

Выйдя из кабинета, я решил, что в больнице больше нихуя не останусь. Ебал я врот вашу медицину, если тут такое, думал я.


Но мама забрать меня отказалась. Она сказала, что это необходимо. и что смерть от гайморита намного страшнее, чем эти гребаные палки.

Но все разрешилось само собой. Выяснилось, что снимки по которым у меня обнаружилась страшная хворь, не мои, а мальчика с похожей фамилией.


Папа потом долго и настойчиво давал пизды школьным врачам за эту подставу.

А я теперь очень тщательно проверяю любые анализы и даже сдачу в магазине. Потому что никому, сука, доверять нельзя.


© Александр Гутин

Показать полностью
116

Шпионская история

Однажды мы с Владиком ловили настоящего шпиона. Вернее как, он конечно был не такой уж и шпион, но ловили мы его, как выяснилось, совсем не зря.

Жил в нашем доме, во втором подъезде дядя Жора Ассириец. Хуй его знает какая у него была фамилия, все его звали Жора Ассириец, потому что он и впрямь был ассирийцем по национальности. Выглядел он натуральным хачом, черножопый такой, смуглый, во рту золотая фикса, рубильник вместо носа и брови как у Леонида Ильича.


Но мы его любили. Во-первых, он по-русски говорил без акцента, во-вторых был богатым, так как ездил на шестерке Жигулей цвета «белая ночь», в-третьих он нормально относился к нам, малолетним пиздюкам, подогревал нас от не хуй делать всякими ништяками типа конфет и шоколадок, а однажды подарил настоящий футбольный мяч, весь разрисованный автографами членами команды «Торпедо» Кутаиси. Мяч сразу стал общаковым и играли мы в него только по особенным случаям, ну, например с мудаками с 40-го дома.


Жил дядя Жора один, тети своей не имел. Жил, как говорили, хорошо. Румынская стенка, хрусталь, цветной телевизор «Рубин», двухкамерный холодильник «Ока-2». Чем конкретно он занимался никто не знал, да и всем было откровенно насрать. Знали, что мутил что-то на рынке, этой информации всем хватало. По представлениям тогдашнего плебса все евреи и кавказцы жили заебись. Дядя Жора был ни тем, ни другим, а чем-то средним. Поэтому по идее он должен был жить еще лучше.


Но однажды у дяди Жоры появилась тетя Лора.


Мы с Владиком сидели на лавочке у подъезда и ждали Мишу Хряка, который взял у Владика покататься велик буквально на один круг вокруг дома, а сам куда-то уебнул и уже минут пятнадцать как не появлялся. Так вот, мы сидели и придумывали наказание коварному Мише Хряку.


— Пизды дам — сказал Владик.


На этом мы придумывать перестали по двум причинам.


Первая причина это то, что наказание Владик уже придумал. А вторая причина это появление дяди Жоры Ассирийца. Под руку его держала женщина настолько роскошных форм и внешности, что мы даже забыли о велике и буквально остолбенели.


Женщина была выше дяди Жоры на голову, а также значительно шире его. Позже мы сошлись во мнении, что таких сисек, как у данной тети мы не только не видели никогда, но даже не подозревали о существовании такой мутации. Общую картину завершал необъятная задница, золотистый лакированный начес на голове, кроваво-красная помада на губах и туфли на высоченной шпильке. От нее пахло духами так, что нам с Владиком вкружило головы и мы восхитились окончательно.


— Здравствуйте, пацаны- поздоровался дядя Жора- Чо как дела?

— Нормально — ответили пацаны, то есть мы- Дела заебись.

— Вы уж не выражайтесь при дамах — попросил дядя Жора- Знакомьтесь, кстати, это Лора. Как бы моя жена.

— Привет, мальчики- неожиданно мягким голосом мяукнула тетя Лора.

— Здрасьте — кивнули мы и покраснели.


Так у дяди Жоры появилась тетя Лора. Дядя Жора ее явно баловал. Покупал ей цветы чуть ли не ежедневно, хотя может и не покупал, он ведь на рынке что-то мутил, может просто пиздил, водил ее в кинтеатр, рестораны и просто выгуливал. Тетя Лора нигде не работала, и пока дядя Жора Ассириец зависал у себя на рынке, она, в ажурном пеньюаре, сидела на балконе, пила кофе и иногда махала нам пухлой ручкой «Привет, мальчики!».


Гена Крыса пару раз подкрадывался под балкон и пытался через щель между полом и стенкой этого самого балкона разглядеть что у тети Лоры под пеньюаром. Нам говорил, что даже видел ее пизду. Но мы знали, что Гена пиздит. Не потому что у тети Лоры не было пизды, а потому что Гена был пиздуном еще тем.


Так прошло полгода примерно. И вот мы с Владиком стали замечать, что каждый день, примерно в обед, к нашему дому подъезжает черная, наглухо затонированная «Волга». Выходил из нее странный и подозрительный человек. В черном костюме, в черных же очках на лице. Черные волосы на голове были аккуратно зачесаны на пробор. Короче, черный человек.


В черного человека, черную руку и прочюю хуйню мы Владиком не верили. Пусть в эту поебень первоклассники верят. Но человек был очень и очень подозрительный. Никто у нас так не одевался. А наличие черной «Волги» говорило о финансовой состоятельности ее владельца.


Человек выходил из машины, запирал ее на ключ, озирался по сторонам, внимательно смотрел по сторонам сквозь очки и как бы невзначай, заходил в подъезд, бесшумно прикрыв двери за собой.


— Чо за хуй такой? — неодумивал я.

— Подозрительный тип — соглашался Владик.

— К кому ходит-то?

— Хуй его знает. Выясним.

— А вдруг это шпион? — первым я выдвинул эту версию.

— Да ну, хуле ему у нас во дворе делать? У нас тут из химического оружия только баба Паня, когда дверь в квартиру открывает, а оттуда вонь от ее двадцати ебучих котов на весь подъезд.


— Не скажи- возразил я- Может быть у него тут явка. Может он тут со своими встречается, сведения передает американцам, пидорас такой. Видал как он озирается и крадется? Сто пудово тебе говорю, это американский шпион.


Аргументы были сильны, Владик согласился и мы свято поверили в то, что человек в черном был настоящим шпионом.


На следующий день, как только черная «Волга» припарковалась у нашего дома, мы с Владиком метнулись в подъезд и затаились. Через некоторое время дверь тихо скрипнула и мы мы едва услышали тихие шаги. Мы сидели на ступеньке между третьим и четвертым и лично мне неожиданно стало ссыкатно, что этот шпион поднимется выше и столкнется с нами. Хуй его знает этих резидентов, может он нас с Владиком придушит на хуй как свидетелей. У меня даже засосало под ложечкой от этой мысли, я посмотрел на Владика и понял, что он тоже присцал, так как ебальник у него был белым, как мел, а по лбу катилась капелька пота.


Но шпион до нас не дошел, остановился на третьем этаже и тихо-тихо постучал в дверь. Щелкнул замок, дверь открылась и мы почувствовали запах духов.


Выскочив из подъезда, мы забежали за дом, сели на бревно и стали подводить итоги.


— Вот пизда, а? — возмущался Владик- Дядя Жора ее к себе привел, а она типа шпионам помогает? Ну, не сука? А еще красивая и сиськи вон какие! Вот пизда, а?

— Да погоди ты, а может дядя Жора в курсе? Может он тоже шпион. Может он специально ее привел, чтобы когда он на работе, она могла от шпионов сведения получать.

— Да ну, ты чо! Это же дядя Жора! Он же нормальный вроде.

— Ну и что, что нормальный? Может он уже давно прикидывается- не отступал я- Они знаешь какие артистичные эти шпионы? Про Штирлица смотрел? Тот вообще хуй знает сколько времени прикидывался.

— Не, ну дядя Жора этой Лоре цветы дарит там, в кино водит, любит типа- возразил Владик.

— И хуле? Американцы им деньги дают, вот и водит на халяву. Заодно и сам фильмы смотрит. Точно тебе говорю, они там все заодно.


Потом мы долго думали что делать и куда донести о государственной измене в виде наличия у нас во дворе семейки вражеских агентов.


В ментовку идти было стремно. Но Владик сходил. Правда его дальше дежурного не пустили, сказали, чтоб он уебывал и если еще раз они его увидят, то дадут пизды и самого посадят в детскую колонию. Правда сначала смеялись с его рассказа о наших расследованиях.


В конце концов мы решили рассказать все Володе.


Володя тоже был мент, но он был как бы свой мент, потому что жил тоже в нашем доме. Правда работал в другом отделении, не нашем. А еще Володя нещадно бухал по выходным. Ну, как нещадно? В говно. Причем полное говно.


А был четверг, утро, Володя вроде как был дома после дежурства, поэтому надо было найти Володю как можно быстрее, пока он мог переваривать информацию.

Короче, Володя с утра уже принял на грудь, поэтому был в состоянии еще не в говно, но уже весел и позитивно расположен к общению.


Ну, мы ему все и рассказали. И про черную «Волгу» и про черного человека, и про нашу слежку, и про тетю Лору с дядей Жорой.


— Ни хуя себе! — возмутился Володя — Это под носом у представителя власти и правопорядка, такой вертеп врага? Это же пиздец, товарищи дети! Не сцать! Старший лейтенант Владимир Тепляков на чеку! Пошли прямо щас, возьмем всех с поличным!


— Сейчас не возьмем. Шпион только к обеду приедет- сказал я.

— По хую! Накроем в обед! — ответил Володя и выпил.


Вобщем до обеда мы всячески отвлекали Володю и старались, чтобы он не сильно нахуярился. Но он все равно нахуярился. Правда не так чтоб очень. Ходить мог. И говорить тоже.


Короче, в обед, когда черная «Волга» подкатила к дому, а черный человек зашел к тете Лоре, группа захвата в лице нас с Владиком и Володей стояли у подъезда в полной боевой готовности. Володя надел ментовский китель и фуражку. Правда ниже пояса был облачен в треники с педалями и в домашние тапки цвета «интенсивный бордо».


— Подождем — сказал Володя — Пусть расслабятся, успокоятся, убедятся, что хвоста нет. Минут через тридцать брать будем. Тепленьких.


Через полчаса мы поднялись к явочной квартире и Володя позвонил в дверь.


Не сразу, после длительной паузы, из-за двери послышалось осторожное мяуканье тети Лоры:


— Кто там?

— Откройте, милиция! Живо! — ответил Володя и даже потянулся к отсутствующей кобуре.

— Какая милиция?- недоуменно спросила тетя Лора из-за двери.

— Советская милиция! А вы что, американских полицейских небось ждали? — сорвался на фальцет Володя — Открывайте немедленно! Стрелять буду!


Тетя Лора отворила и хотела что-то сказать, но Володя профессионально оттолкнув ее, уже ворвался в квартиру.


— Что вы себе позволяете? По какому праву?- закудахтала тетя Лора.

— По такому праву! По нашему советскому праву! Где второй? Говори! В глаза смотри! — не унимался Володя.

— Какой второй? Нет тут никакого второго! Господи, да что тут такое творится?


Но второй уже нашелся. Ворвавшись в спальню, Володя вынул из под одеяла обнаженного мужчину. Он был худ и совсем не страшен. Рядом, на кресле были аккуратно сложены его черные брюки, а на трюмо лежали черные очки.


Дядя Жора тетю Лору выгнал. Она вышла из подъезда с большим чемоданом в руках. Казалось, что она не такая уж и высокая, а грудь у нее стала как-то даже меньше, не говоря уже о каблуках. Под глазом опух плохо замазанный тональным кремом синяк.


Тетя Лора посмотрела в нашу сторону, вздохнула и села в приехавшее такси. Больше мы ее никогда не видели.


А дядя Жора в тот же вечер подарил нам еще один футбольный мяч. Тоже с автографами. Только игроков другой команды. Не помню точно какой, по-моему «Гурия» Ланчхути.


© Александр Гутин

Показать полностью
2

До свидания

Хорошо сидеть на краю пропасти. Осознавать, что ты смотришь в бездну. Там, внизу, неизвестность. А тебе хорошо. Ты сидишь на краю, перебираешь руками теплый песок и думаешь, что так будет продолжаться вечно.

Все как в детстве, когда ты садился на землю, снимал с ног сандалии и высыпал из них песок, забивший туда сквозь маленькие дырочки. Песок бежал тонкой струйкой, ты смотрел на него, и думал, что так будет всегда. Вечно.


Все, как в юности, когда та самая девочка, та самая первая, лежала с тобой на горячем пляже, и песок сыпался из ее ладони тебе на грудь. Ты смеялся и любил ее, и любил этот песок, потому что он сыпался из ее ладони. И ты думал, что так будет вечно.


Так было и потом, когда твоя старшая дочь уже научилась ходить, а ты сидел на краю песочницы и смотрел, как песок сыплется из ее пластмассового совка в зеленое ведерко. И тебе было спокойно. И ты тоже, впрочем, как всегда, думал, что так будет всегда. Понимаете? Вечно.


Но прошло много времени. Я сижу на краю пропасти. Смотрю вниз и вижу неизвестность. Я понимаю, что когда-нибудь такой же песок кто-то бросит на крышку ящика, где будет то, что было раньше тобой. Нет, как бы вы не хотели это слушать, это все равно произойдет. И знаете? Мне опять хорошо от того, что я могу не ждать этого момента. Я могу просто расставить руки и полететь вниз. В неизвестность. По крайней мере, мне хочется думать, что там нет песка. Там есть только вечность. До свидания.


© Александр Гутин

Показать полностью
43

Самара

Хотите я расскажу вам про Самару? Я здесь не родился, я здесь живу-то всего четыре года. Я могу быть объективным, даже если услышу тысячи «фу-фу-фу» и «ай-я-я-яй». А я их периодически слышу. Да что там слышу, я сам себе это говорю.

Самара это прямая черта. Прямая, но пунктирная. Прямо от Волги с ее причалами и пароходами идет она с остановками в пивных.


Где пунктир, там и пивная. Где пивная, там пахнет воблой, солодом и солью.

Вам бойлерного или барного? Два литра или начнете с полторашечки? Два литра в тару налить не могу, запретили. Вы пили когда-нибудь резаное пиво? Полосатое, как окунь? Ах, да, да, окунь уже пошел. Лещик нет,а окунь уже. Но утречком надо, утречком. И на опарыша.


И Маша наливает в пластиковую тару еще литр. А у входа в пивную стоит Михалыч и Петрович. А рядом Тонька Синька в фингалах и розовых трико.

В каждом районе есть своя Тонька. Даже если она Верка или Наташка.


Зато вот в Драмтеатр билеты за месяц не купить. На любой спектакль. Люди желают Шекспира. Люди желают Мольера.


Шорох роскошного платья, скрип дорогих итальянских туфель, шлейф аромата изысканного парфюма. Все это выходит из припаркованной серебристой Приоры и направляется ко входу в теремок Драмтеатра. Тут уже не до окуня. Тут пирожные и кофе. И Мольер. И Шекспир, мать его, Вильям. «Гоголь центр» это в Москве, которой отсюда не видна. А здесь Драмтеатр. И еще Оперы и Балета. С большой буквы Опера и Балета.


А на Набережной сладкая вата и «мужчина, пойдемте постреляем в шарики! Можно выиграть приз плюшевого медведя для вашей дамы» Это не дама, это жена.

Ах, жена?- разочарованно.


Музыка из ресторанов «Хочу быть Мишленом». «Мясоедофф». Это название ресторана. Более нелепым, чем оно может быть только цена за салат столичный в этом же ресторане. Ну, или официанты в белых накрахмаленных рубашках, обслуживающие мужчину в гавайских шортах.


Следующая остановка «На дне», эпический пивняк, куда должен придти любой приезжий, потому что это история города, это любовь и разборки, это разговоры за жизнь и символ Самары, как белая ладья на набережной. Это история, рядом с которой основатель города князь Засекин маленький мальчик на деревянной лошадке.


А дальше- пляж. Девочки что надо. Самара городок. Конгломерат русской крови, татарских черных глаз, мордовских русых кос и даже казахских широких скул. Степь связала и сплела. Как музыка.


А по реке плывет теплоходик, баржа и бальзаковская девушка на надувном матрасе.

Лёёёёёняяяя! Иди ешь кукурузу!!! Юляяяяя! Вылезай, ты уже синяя!!! Сашаааааа! Принеси арбуз из воды!!!! Вован, солдатиком можешь?!!!


Самара и лето это синонимы. Зимой Самару заносит снегом, замуровывает льдом и сковывает ледяными просмоленными канатами и она засыпает. Будить бесполезно, она не проснется. Только с первыми одуванчиками, только с первыми березовыми почками, она оттает, разорвет плечами канаты и расставит по дорогам ямы и колдобины. Асфальт в Самаре приживается плохо. Как не корми. Не приживается и не размножается. Это вам не окунь и не лещик. И уж тем более не чехонь.


Самара это космос. Производство ракет и Аэрокосмический в списке альмаметр. Если бы не Самара, не было бы никакого «Поехали!»


Но Тонька Синька понятия не имеет об Бетельгейзе и Сириусе. О бойлерном имеет, а о Полярной звезде нет.


Я пять лет живу в Самаре. Это как будто вы катушка, а на вас пять лет наматывает на нитку. Вроде и намотало плотно и много, да только ты все равно катушка. В любой момент раз и всё. Но нитка крепкая, держит.


Но уезжая отсюда в Москву, Питер, Тель-Авив или Америку, я все чаще ловлю себя на мысли, что хочу выйти из прилетного терминала, посмотреть на этих таксистов в китайских джинсах. -До Воронежской за тысячу поедем? -Давай полтора?- Не, братан, тысячу, я местный, развести не получится.-Ну, погнали.


И вот, выехав на трассу М5 ты вдруг почувствуешь, что-то типа, дома что ли? И увидев приближающий щит «Самара 8 км», самому себе ответить: Ну да, дома вроде.


А как еще может быть, если здесь родились дети? Никак не может быть. Никак.

Самара это прямая черта с пунктирами. И где-то в середине этой черты нахожусь я. И похоже, что мне это нравится.

Самара Текст, Длиннопост, Рассказ, Александр Гутин, Самара, Дом, Не мое, Длиннотекст

© Александр Гутин

Показать полностью 1
Отличная работа, все прочитано!