Выражение твоего лица, когда ты понимаешь, сколько тебе предстоит половых сношений с этим агрегатом (и ты будешь в этой ситуации пассивным участником). Но и заплатят за это действо отлично.
Работа моя, посему тег маё =)
Сейчас готовлю счет за ремонт этого пепелаца. Пока вроде идет на рекорд.
Буквально вот сейчас я размышлял на тему, а что, собственно, произошло с американской мечтой? И пришел к выводу, что её убили те, кто стали результатом этой мечты - корпорации. Суть ведь в чем: любой имеет возможность из ничего стать всем, верно? Но когда он уже стал - его задача не дать стать другим.
Согласно текущей статистике, в США сейчасзакрывается бизнесов больше, чем открывается. А ведь эта страна создана своим предпринимателями типа Генри Форда и иже с ним. Да, он один из моих кумиров, он кое что понимал.
А на запрос гуглу, который указан в названии поста, мне был выдан такой классный журналист как Хендрик Смит, который опубликовал об этом книгу «Кто украл американскую мечту?». Интриги не будет - я сам пришел к результату. Но, тем не менее, это оказался классный дядька, который в свое время написал книгу о русских.
Моя любимая цитата оттуда:
Однако для большинства русских есть другой элемент мировой экономики, который служит им компенсацией за очевидные недостатки их системы обслуживания потребителей и побуждает выбирать более надежный, социалистический образ жизни, а не шаткий западный стиль. Экономический кризис, в который впала западная экономика в 70-е годы, убедил русских в устойчивости их собственной системы — несмотря на все ее недостатки. Инфляция, безработица, высокая квартплата, высокая стоимость медицинского обслуживания и высшего образования, столь свойственные США, обескураживают советских людей. Для очень многих из них низкая квартплата, бесплатное медицинское обслуживание, субсидии на университетское образование и гарантированная работа, особенно гарантия рабочего места, выглядят более предпочтительно, чем недостатки свободного рынка.
Вспоминаю, как мы были в гостях у специалиста по экологии, который оказался поклонником новелл О’Генри и весь вечер меня и Энн развлекал грустными песнями о Волге под аккомпанемент гитары. «Да, я знаю что в Америке живется лучше, чем у нас, что у вас квалифицированный рабочий труд оплачивается в 3–4 раза выше и что у вас дома и квартиры больше наших, — сказал он. — Но нам незачем копить на бедность. Я приношу Любе зарплату, она ведет все хозяйство. Никаких забот. Денег мне хватает. А вам необходимо делать сбережения. Вам они нужны, ведь вас могут выкинуть на улицу, и вы станете безработными, да и о пенсии подумать надо. У меня все по-другому. Я ни о чем не беспокоюсь. У меня есть профессия. Я могу уйти из института, найду другую работу по своей специальности и буду получать те же деньги — 220 рэ в месяц. И никаких проблем. У меня 220 всегда в кармане. Вот в этом-то и вся разница. Вам надо беспокоиться о будущем, а мне — нет!»
А теперь плавно вернемся от русских к американцам. Так что же стало с американской мечтой? Приведу фрагмент интервью с этим шикарным дядькой.
В течение 1940–1970-х годов для миллионов людей американская мечта заключалась в получении солидной работы, обеспечивающей непрерывный рост зарплаты в течение всей жизни; возможности купить свой собственный дом; наличии медицинского страхования; наличии обеспечения в старости. Как правило, это была солидная пенсия от предприятия.
— Мы не сможем найти разумного решения нашим проблемам, если не поймём, где корни проблемы, — говорит Смит, — Американскую мечту расшатывали последние 50 лет. Когда я начал писать книгу, то я был поражён, насколько за суетой событий мы не замечаем реальных тенденций и процессов. За 40 лет в журналистике я сам писал о многих вещах. Когда я стал копать глубже, то всё больше поражался, сколько я не замечал тогда того, что должен был заметить; сколько я не знал того, что должен бы знать.
Например, я ничего не знал про знаменитый меморандум Луиса Пауэлла. Я знал, что был такой верховный судья, назначенный президентом Никсоном – типа, умеренный республиканец, считавшийся либералом. А ведь его меморандум – один из важнейших документов нашей истории.
Пауэлл был одним из идеологов американской неолиберальной корпоратократии ещё до того, когда неолиберализм стал термином. В 1971-м, ещё до назначения в Верховный суд, в бытность влиятельным корпоративным адвокатом, членом правления 11-ти крупных американских корпораций, Пауэлл написал меморандум для Американской Торговой Палаты – главной лоббистской организации Большого Бизнеса. В меморандуме сформулированы все принципы лоббирования власти бизнесом. Там же закреплён принцип, что всё, что хорошо для корпораций – хорошо для Америки. Если бы документ стал достоянием гласности, то не видать Пауэллу должности верховного судьи. Да и в этой должности ему пришлось бы взять самоотвод по многим делам, касавшимся большого корпоративного бизнеса.
— Я работал в «Нью-Йорк Таймс» и должен был знать о меморандуме, но ничего не знал.
А этот меморандум работает и сегодня. Пауэлл писал, что свободное предпринимательство в США находится в осаде. Среди главных врагов бизнеса он видел движение защиты прав потребителей во главе с Ралфом Надером со стороны законодателей, со стороны республиканской администрации Ричарда Никсона (который назначил его в Верховный суд).
Никсон действительно подписал « Акт о чистом воздухе». При Никсоне было создано правительственное Агентство по охране среды, введены правила охраны среды в горнодобывающей и металлургической отраслях, созданы комиссии по охране труда и технике безопасности. Всё это требовало расходов, и Большой Бизнес видел в нём угрозу своим барышам.
Пост Пауэлла в Верховном суде позволил ему внедрить идеи меморандума и сделать интересы транснациональных корпораций основой политической идеологией Америки. Документ оставался секретным, но многие знали о его существовании. На посту верховного судьи Пауэлл помогал корпорациям преодолевать законы. Я писал про парадоксальную ситуацию, когда голос одного никем не избранного судьи решает, быть или не быть законам, принятым демократическим большинством. Активизм так называемых консервативных судей не раз хоронил социальные достижения, победы движений за охрану среды и защиту потребителя.
Никсон тоже был на стороне Большого Бизнеса. В личных беседах он обещал бизнесменам всё, что те хотели. Он не понимал ни дела защиты потребителя, ни дела охраны природы. Однако на публике, как тёртый политик, Никсон защищал популярные тогда идеи. (Кличка Никсона в народе была Tricky Dick – «коварный Дик» — уменьшительное от имени Ричард, однако на сленге значит ещё и «половой член»). Никсон боялся своих либеральных соперников, и перенял их риторику. По сути, увёртливый и плохой республиканец оказался последним либеральным президентом Америки. Да, именно последним либеральным президентом.
— Поймите, что я не большой сторонник Никсона, — говорит Хедрик Смит. — Я был в его списке из 22-х человек, которых он считал своими личными врагами. Он лично распорядился прослушивать мои телефоны. Однако глядя из сего дня, Никсон куда левее и прогрессивней Клинтона. Левей Обамы. Никсон предлагал реформу здравоохранения, по сравнению с которой реформа здравоохранения Обамы выглядит бледной пародией на либерализм. Люди сегодня не представляют себе, что случилось с Америкой. Не представляют, какой «социалистической» по современным понятиям была Республиканская партия. Не представляют себе, насколько круто вправо свернула Демократическая партия.
В нашу постмодернистскую эпоху мнения заменили факты, а память у публики – всё короче и короче. Не помнят, что решения резко идеологически настроенного судьи Пауэлла привели к тому состоянию, когда корпорации имеют те же права, что и люди, в том числе свободу слова. Свобода слова стала определяться количеством денег, которые они в состоянии заплатить за свою пропаганду.
— Пауэлл рекомендовал Большому Бизнесу быть агрессивным, быть жёстким, наказывать своих критиков и скептиков. И если взглянуть, то именно эти криминальные принципы и вошли в мэйнстрим американской жизни.Я тогда руководил нью-йоркским бюро «Нью-Йорк Таймс», и это случилось на моих глазах. Бизнес стал организовываться. Всего за десять лет количество лоббистских фирм со 175 увеличилось до 2.225. Членство в национальной ассоциации независимых бизнесов (основная лоббистская корпорация для бизнесов) возросло с 3.000 до 600.000. Лоббисты Национальной ассоциации производителей и Американской торговой палаты перевели свои штаб-квартиры из Нью-Йорка в Вашингтон. Круглый стол бизнесов — по сути, силовой орган крупнейших корпораций, клуб 107-ми самых влиятельных генеральных директоров корпоративной Америки – был создан в 1971-м после меморандума Пауэлла.
Самое новое – не самое важное
Прелесть писания книг и аналитических статей – всегда в том, что можно оглянуться, копнуть глубже, понять главное, часто скрытое всё укорачивающимся циклом жизни новостей. Ведь далеко не всегда самое новое и есть самое важное. Интимные отношения между политиками и Большим Бизнесом всегда отличали американскую жизнь. Что же в этом нового?
— Новое то, что Америка ещё не знала такого размаха, такого доминирования корпоративных интересов, — говорит Смит. — Новая Америка сегодня – это далеко не та Америка, которая была 30-40 лет назад. Этого не видят не только американцы, но и многие проницательные внешние обозреватели. Многие мои российские друзья, хорошо знающие американскую культуру, как оказывается, всё ещё живут понятиями 1970-х годов – движений за сексуальную революцию, охрану среды и защиту меньшинств. Им кажется, что благосостояние американцев всё ещё продолжает расти вместе с ростом внутреннего валового продукта. Америка всё ещё остаётся для многих эталоном прав человека и неограниченных экономических возможностей для всех.
— В Америке были три большие волны концентрации богатства и политической власти в руках немногих, — продолжает Смит. — Первая – время разбойничьих баронов 1880-х, закончившееся большим кризисом. Вторая – « ревущие 1920-е», закончившиеся Великой депрессией. И третья – эпоха «новых гильдий» 1980-2000-х. Мы пережили эпоху, которую экономисты называют Большой конвергенцией, когда национальное достояние всё больше концентрируется в руках немногих. Доля больших корпораций в национальном богатстве всегда была значительно ниже, чем сегодня. Политика налогообложения была куда более прогрессивной, а налоги куда более высокими, чем сегодня. Средний класс жил лучше, занимал достойное место в обществе. Во времена Эйзенхауэра (50-е годы) предельная налоговая ставка составляла 92%, при Кеннеди она опустилась до 77%, а при Буше-младшем уже была 35%. Причём экономический рост при Эйзенхауэре и Кеннеди был куда выше, чем при Буше. Фактически, президентство Буша (2001-2008) отмечено самым низким экономическим ростом за последние 75 лет. Это не учитывая Глобального экономического кризиса 2008 года.
— Так что дело не в ставках налогообложения?
— Я всю жизнь верил в догму, якобы налоги должны быть низкими, деньги должны оставаться в руках «создателей рабочих мест», чтобы они могли создавать нам рабочие места, заботиться о нас. Я верил, что деньги должны приходить к богатым, богатые будут создавать работу, класть деньги в банки, где их смогут все получить, и тратить больше, и тем самым запустить экономику.
— Теперь я понимаю, что эта идея – извращённая. Сейчас я вижу то, что Генри Форд видел сто лет назад. Экономическая активность, в первую очередь, определяется спросом. Если не платить рабочим хорошие зарплаты, то нечего будет тратить. Лишь хорошо оплачиваемые люди, уверенные в своём будущем, идут и массивно тратят свои деньги. Это толкает бизнесы расширяться, строить новые заводы, покупать оборудование, и это, в свою очередь, порождает новый экономический рост. Если же зарплаты падают, то экономика глохнет. Мы забыли это.
Экономика клина
В начале сентября Хедрик Смит опубликовал в «Нью-Йорк Таймс» своё мнение. На него обрушились записные «пионеры и пенсионеры». Как водится, не по делу, а по лицу. Мол, как посмел превозносить Генри Форда, который был и антисемитом, и расистом, и чёрных принимал только потому, что они не вступали в профсоюзы. Смешно и печально, когда известные своей враждебностью к профсоюзам писаки вдруг начинают критиковать Смита за то, что похвалил Форда, тоже известного своей враждебностью к профсоюзам.
— Сейчас я вижу то, что Генри Форд видел сто лет назад. Экономическая активность, в первую очередь, определяется спросом. Если не платить рабочим хорошие зарплаты, то нечего будет тратить. Лишь хорошо оплачиваемые люди, уверенные в своём будущем, идут и массивно тратят свои деньги, — говорит Смит. На фото: Генри Форд проверяет продукцию своего завода
— Конечно, Генри Форд – не ролевая модель. Однако в экономике он понимал хорошо, — объясняет Смит. — Его главная идея: если платишь людям хорошо, то и всей экономике хорошо.
Это как раз та идея, которая больше всего ненавистна современным топ-менеджерам, подобно советским горе-плановикам больше всего озабоченным состоянием итоговой строки в квартальном отчёте, а не общей пользой для людей. Над головами советских плановиков висел меч созданной Сталиным карательной системы. За спиной менеджеров – такие же бездушные и репрессивные держатели акций, в интересах которых мене джеры якобы действуют.
— Да, Форд был антисемитом, но какое это отношение имеет к его здоровым экономическим идеям? — недоумевает Смит.
У нас всё имеет отношение. Ещё в 2002-м я написал, что антисемитизм превращается в коммерческий бренд. С тех пор в США евреев записали, вместе с афроамериканцами и индейцами, в группу «находящихся под угрозой». Теперь антисемитизм и расизм учитываются не только как фактор правоты экономической идеи, но и как мерило для присуждения «Оскара» за фильм (как было в случае с Мэлом Гибсоном ) и Нобелевской премии по математике (как с Джоном Нэшем). Статья Хедрика Смита вызвала раздражение у «говорящих голов» в СМИ. Зато в редакцию «Нью-Йорк Таймс» пришло огромное количество писем читателей. Оказывается, многие ещё помнят, что когда-то капиталисты верили, что надо хорошо платить рабочим, надо поддерживать их способность быть хорошими потребителями.
Не только Генри Форд, но и руководители «Дженерал Моторс», Реджинальд Джонс из «Дженерал Электрик», Роберт Вуд Джонсон (из основателей “Johnson & Johnson”), Джордж Пульман (пульмановские вагоны) и многие другие считали, что высокие зарплаты рабочих жизненно важны для экономики. Всё это разительно отличается от свободно-рыночной идеологии «новой экономики» их преемников.
Раньше среди предпринимателей в Америке царила уверенность, что необходимо и выгодно заботиться о своих работниках, о своих клиентах, а не только о барышах. Это далеко не всегда соблюдалось, но считалось нормативным. Многие в Америке, а особенно за её рубежами верят, что это так и до сего дня, что рабочие живут хорошо, что клиент всегда прав, что старый добрый потребительский капитализм правит бал. Однако в Америке всё изменилось. Хорошие зарплаты уходят в прошлое, труд больше не считается партнёром капитала, потребителю не остаётся большого выбора в мире гигантских корпораций, а главные доходы извлекают уже из финансовых комбинаций, где не нужно много рабочих или потребителей, где деньги делают из денег, не производя никакой дополнительной стоимости.
Wedge economics — экономика клина, когда клином вышибают – так зовёт Хедрик Смит принцип современной свободно-рыночной экономики.
— Средний класс, как рычагом, «отжимают» от справедливой доли в доходах, — сетует Смит.
Олигархия и плутократия
По-гречески плутократия означает власть денег, однако древние греки чётко разделяли полезное и доброе эллинское богатство «олиго» (отсюда олигархия) и варварское, развратное роскошество – плутос, отсюда плутократия.
Когда готовился этот материал, то я несколько опешил, когда услышал в новостях выступление рэпера Ди Дзи на открытии баскетбольного стадиона в Бруклине. Он с энтузиазмом говорил, что не представлял себе, что будет стоять тут рядом с русским олигархом Михаилом Прохоровым, своим бизнес-партнёром и хозяином местной команды. Впервые я услышал по-английски «олигарх» в положительном смысле. Ещё год назад демонстранты на «Оккупай» со мной спорили, что олигарх хуже плутократа, а СМИ тщательно избегают обоих терминов. Олигархов, плутократов и вообще капиталистов принято называть «создатели рабочих мест». Однако, если “greed is good” — «алчность — это хорошо» — стало девизом целого поколения хитроумных финансистов, то нечего удивляться, что и олигарх становится позитивом.
Очередь за отбеливанием плутократии. В США традиционно не любят это слово. Плутократией англо-американский капитализм называли нацистские пропагандисты. Пиарщики от “Citigoup” без всякого стыда пользуются другим, очень похожим термином – «плутономия», от греческого «номос» — буквально, в законе, по понятиям. “Citigoup” сравнивает концентрацию богатства в Америке с Испанией 16-го века и Голландией 17-го века. Экономисты всех направлений, правые и левые, согласны с этими цифрами. Просто в США не любят говорить об этом, особенно во время политических кампаний. У американского народа появляются «куда более важные» темы для разговоров, вроде свидетельства о рождении президента Обамы или где была собака губернатора Ромни. Мы уже не сравниваем концентрацию богатства в руках американской плутократии в США с Третьим миром, с Мексикой или Нигерией.
— Это невероятно. Верхний один процент в Америке положил себе в 2010 году в карманы 1,35 триллиона долларов. Это больше, чем вся экономика Италии, Франции и Канады. И они хотят ещё больше. Мы имеем в Америке наибольшую концентрацию богатства в мировой истории со времён египетских фараонов, — заключает Смит.
Взято отсюда: http://www.sensusnovus.ru/analytics/2012/10/26/14829.html
На его произведения сейчас очень модно ссылаться, а сам он уже записан в сонм провидцев. Но, однако...Чем он занимался? Где набрался такой мудрости? Интересно? Вот и мне тоже было интересно, поэтому с удовольствием делюсь с вами информацией, которой меня снабдили коллеги:
«Задача новояза... сузить горизонты мысли. Мы сделаем мыслепреступление
невозможным… для него не останется слов. Каждое понятие будет
обозначаться… одним словом,… побочные значения будут
упразднены и забыты».
Дж. Оруэлл, «1984»
Почему на Западе не любят Оруэлла? Ведь, казалось бы, что он описывал «ужасы советского тоталитарного строя» - во всяком случае, как это нам сегодня преподносится. Между тем, действительность полностью отражает его роман-быль «1984»… Это было зашифрованное послание...
Что нам известно о писателе? Настоящее имя Эрик Артур Блэр, родился в 1906 в Индии в семье британского служащего. Получил образование в престижном Итоне, служил в колониальной полиции в Бирме, затем долго жил в Британии и Европе, пробавляясь случайными заработками, тогда же начал писать художественную прозу и публицистику. С 1935 г начал публиковался под псевдонимом Джордж Оруэлл. Участник Гражданской войны в Испании, где столкнулся с проявлениями фракционной борьбы в разномастной среде левых. Написал множество эссе и статей социально-критического и культурологического характера. Во время Второй Мировой работал на BBC, в 1948 году написал свой самый знаменитый роман «1984», умер через несколько месяцев после его издания. Все.
Между тем, нужно правильно расставить акценты – работа в Бирме как минимум означала, что он был сотрудником Сил Колониальной Безопасности, но наиболее важным являлось последнее место его работы и те секреты, которые он фактически выдал. Очевидно, что будучи смертельно больным, он так пытался рассказать миру о методологии грядущей психологической войны.
Родом из «гнезда кукушки»
«Учёный - гибрид психолога и инквизитора»
Там же
Тавистокский институт был утвержден как исследовательский центр в конце Первой Мировой под патронажем Георга Кентского (1902-1942, Магистра Объединенной Вл. Ложи Англии) на базе Тавистокской клиники под руководством бригадного генерала Джона Р. Риса в качестве центра психологической войны, координированной Intelligence Service и Королевской фамилией. Результатом работ в период между мировыми войнами было создание теории массового «промывания мозгов» (brainwashing) в целях изменения индивидуальных и социальных ценностей, управляющих социальным развитием. Т.е. преформатирования «коллективного бессознательного», которое управляет человеком и нациями. В 30-е Тавистокский Центр входит в тесный контакт с Франкфуртской школой, созданной «леваками»- последователями реформистского иудаизма и учения Фрейда, направившими свои знания на «реформирование мира».
Тезисы Франкфуртской школы: «Мораль – социально сконструированное понятие и его следует изменить»; христианская мораль и «любая идеология есть ложное сознание и должна быть уничтожена»; «обоснованная критика всех без исключения элементов западной культуры, в том числе христианства, капитализма, авторитета семьи, патриархата, иерархической структуры, традиции, сексуальных ограничений, верности, патриотизма, национализма, этноцентризма, конформизма и консерватизма»; «хорошо известно, что подверженность фашистским идеям наиболее характерна для представителей среднего класса, что она коренится в культуре», при этом выводы - «консервативная христианская культура, как и патриархальная семья, порождают фашизм» - и в потенциальные расисты и фашисты записывают всех, у кого отец «упертый патриот и приверженец старомодной религии».
В 1933 году с приходом Гитлера светилам Франкфуртской школы становится опасно «реформировать Германию» и они перебираются в США. После переезда школа получила первый заказ и выполнила его на базе Принстона в виде «Проекта Исследования Радио». Одновременно директор Школы Макс Хоркхаймер становится консультантом Американского еврейского комитета, проводя на деньги этой организации социологические исследования в американском обществе на тему антисемитизма и тоталитарных тенденций. При этом он, вместе с Теодором Адорно ( Визенгрунд), выдвигает тезис о том, что дорога к культурной гегемонии лежит не через диспут, а через психологическую обработку. В работе участвуют психолог Эрих Фромм и социолог Вильгельм Райх. Вместе с ними в Нью-Йорке оказывается и один из их последователей - Герберт Маркузе. Активно сотрудничая с американской разведкой (УСС, затем ЦРУ) и с Государственным Департаментом, в послевоенный период занимаются « денацификацией Германии». Затем их идеи обкатали в условиях « психоделической революции». «Занимайся любовью, а не войной». И во время парижского восстания 1968 года студенты несут транспаранты с надписью: «Маркс, Мао и Маркузе». Музыка, наркотики и секс размыли потенциальную социальную революцию, молодежно-бунтарский стиль система превратила в моду, использовав его не только политически, но и экономически. В конце ХХ в. сытое левобунтующего поколение используется уже в качестве новых кадров для реализации неолиберальной модели…
В ходе же Второй Мировой Тавикстокский институт в Британии стал Психологическим Управлением Армии, в то время как его дочерние структуры координировали свои усилия в рамках американских структур психологической войны таких, как Комитет по Национальной Морали ( Committee for National Morale) и Стратегические Бомбардировочные Службы.
«1984». Basic, как «новояз человеческого программирования»
«Мы уничтожаем слова – десятками, сотнями ежедневно. Оставляем от языка скелет». «Все понятия плохого и хорошего должны описываться двумя словами».
«Ересь из ересей – здравый смысл».
Там же
При этом в начале Второй мировой войны в Тавистоке разрабатывают секретный лингвистический проект в рамках директивы британского правительства о подготовке психологической войны. Объектом проекта были английский язык и народы мира, говорящие на нём. Проект основывался на работах лингвиста Ч.Огдена, который создал упрощенную версию английского языка на основе 850 базовых слов (650 существительных и 200 глаголов), использующую упрощенные правила их употребления. Получился «базовый английский» или сокращенно «Бейсик», принятый в штыки английскими интеллектуалами - авторы нового языка планировали перевод на «бейсик» всей великой английской литературы (дальнейшим развитием проекта стал перевод классической литературы на язык комиксов).
Упрощенный язык ограничивал возможности свободы выражения мысли, создавая «концентрационный лагерь разума», а основные смысловые парадигмы выражались через метафоры. В результате создавалась новая языковая реальность, которую легко было транслировать массам и апеллировать к их чувствам через метафорически-интонационный строй языка. Возникала возможность не просто глобальной идеологической «смирительной рубашки для сознания». Британское министерство информации, которое в годы войны полностью контролировало и цензурировало распространение информации в стране и за рубежом, проводя активные эксперименты с Бейсиком по сети ВВС, которая получила заказ на создание и трансляцию передач на Бейсике на Индию. Одним из активных операторов и творцов этих передач был Д. Оруэлл и его сокурсник по Итону и близкий друг Гай Бёрджесс (сотрудник британской разведки, позднее раскрыт как агент Советского Союза вместе с Кимом Филби. Видимо, не случайно дело Оруэлла в течении 20 лет находилось в Special_Branch)
Оруэлл работал с Бейсиком на ВВС, где его «новояз» («Newspeak») и получил свои корни. При этом Оруэлла, как писателя, в определенной степени привлекали новые концептуальные разработки и способность отмены смысла средствами нового языка - все, что не фиксируется Бейсиком, попросту не существует и наоборот: все выраженное в Бейсике оказывается реальностью. Одновременно его пугала всемогущество Министерства информации, где он работал, контролирующего всю информацию. Поэтому в романе «1984» упор сделан не на деградированном языке, а на контроле за информацией в виде Министерства Правды («Minitrue»).
Бейсик оказался могучим орудием трансляции и формирования упрощенной версии событий, в которой сам факт цензуры попросту не замечался и не просматривался. Нечто подобное мы наблюдаем сейчас по отношению к нашей истории и культуре. Но Большой Брат не смотрит за нами – мы сами стремимся получить порцию свою порцию телевизионного наркотика.
Приоритет
«Уинстон пришёл в отчаяние, память старика была просто свалкой мелких подробностей». «Власть над разумом больше, чем власть над телом»
«Ракеты на Лондон пускает само правительство, чтобы держать людей в страхе. Они соглашаются с самыми вопиющими искажениями действительности, ибо н понимают
всего безобразия подмены и, мало интересуясь общественными событиями,
не замечают, что происходит вокруг».
Там же
Проект по использованию Бейсика обладал высшим приоритетом кабинета министров Великобритании в военный период и курировался лично премьер-министром У.Черчиллем. Его распространили и на США. 6 сентября 1943 г. Черчилль в речи в Гарвардском университете прямо призвал к «новому бостонскому чаепитию» используя Бейсик. Обращаясь к аудитории, премьер-министр уверил, что «оздоравливающий эффект» изменения мира возможен посредством контроля над языком и соответственно над людьми без насилия и уничтожения. «Будущие империи будут империями сознания», заявил Черчилль.
Прогноз Оруэлла реализовался через «промывание мозгов» и «информирование населения», «двоемыслие» стало сущностью «управляемой реальности». Эта извращенная реальность является шизофренической, а не гармонической, поскольку сознание становится непоследовательным и фрагментарным. Оруэлл пишет: «Цель новояза не только в том, чтобы последователи Ангсоца имели необходимое средство для выражения своих мировоззренческих и духовных пристрастий, но и в том, чтобы сделать невозможными все иные способы мышления. Ставилась задача, чтобы с окончательным принятием его и забвением старояза еретическое мышление...оказалось в буквальном смысле немыслимым, во всяком случае в той мере, в какой мышление зависит от слововыражения». Окончательное принятие новояза планировалось Черчиллем к 2050 году. В сущности, Оруэлл рассказал о том, как в рамках особой программы британской разведки по введению новояза в англоязычных странах он занимался подготовкой глобального капиталистического тоталитаризма.
Был ли этот слив информации намеренным или так нашли свой выход амбиции и талант Оруэлла-писателя, сейчас сказать однозначно будет сложно.
Английский « эволюционный позитивизм»
«Отрезанный от внешнего мира и от прошлого гражданин Океании, подобно
человеку в межзвёздном пространстве, не знает, где верх, где низ.
Цель войны не победить, а сохранить общественный строй»
Там же
- давно занимался языковыми играми - достаточно вспомнить языковые извращения математика Л. Кэролла, сводящего детей с ума странным миром «Алисы в стране чудес», от двусмыслиц которых один шаг до двоемыслия Оруэлла. В это время британская разведка давно использовала криптограммы, механические шифраторы и дешифраторы, код которых так и не был расшифрован Абвером. При этом ей удалось расшифровать генеральный код Абвера и СД, в результате чего были перехвачены важнейшие сообщения о готовящихся бомбардировках английских городов, но чтобы немцы не догадались о проведенной дешифровке, Черчилль, граф Мальборо, масон 33 степени, любитель сигар, коньяка и личного комфорта, личным приказом запретил информировать обреченное население.
Британский новояз изначально публично не был оценен Ф.Д.Рузвельтом, который во всеуслышание объявил проект просто «глупым». Но пропагандистская машина была уже запущена – предложения становились все короче, словарь упрощался, новости структурировались на интонационной и метафорической модели.
После войны британское телевидение полностью унаследовало этот «новый сладостный стиль» - применялись простые предложения, ограниченный словарный запас, информация выхолащивалась, а спортивные передачи программировались по специальному усеченному графику. К середине 70-х такая языковая деградация достигла пика. За пределами объема 850 слов использовались лишь географические названия и имена собственные, в результате словарь среднего американца не выходит за пределы 850 слов (исключая имена собственные и специализированные термины).
В докладе Римского клуба 1991 г. « Первая глобальная революция» сэр А.Кинг, советник по науке и образовательной политике королевской семьи и лично принца Филиппа, писал, что новые возможности коммуникационной технологии значительно расширят мощь медиа. Именно медиа становятся самым могущественным оружием и агентом изменения в борьбе за установление «одномирного» неомальтузианского порядка. Осмысление роли медиа вытекает из работы Тавистокого института ( С.Н.Некрасов ).
Вrainwashing
«Им можно предоставить интеллектуальную свободу,
потому что интеллекта у них нет»
Там же
Еще в 1922 г. В.Липпман (советник президента Вудро Вильсона) в культовой книге « Общественное мнение» определил его следующим образом: картинки внутри голов человеческих существ, картинки самих себя и других, потребностей и целей, отношений и есть Общественное Мнение с заглавных букв. Липпман, как представитель этноса исторически не обладающего государственным мышлением, считал что национальное планирование является крайне вредным, а потому интересовался манипулятивными практиками, при помощи которых можно изменять природу человека. Он первым перевел Фрейда на английский язык, служа в Первую Мировую в Британском штабе Психологической Войны и Пропаганды в Веллингтон Хаус вместе с Э. Бернесом, племянником Фрейда, создателем компании «Мэдисон авеню», специализирующиеся на рекламе манипулирующей личностью.
Книга Липпмана была опубликована почти синхронно с работой Фрейда «Психология масс». Тавистокский центр уже тогда сделал фундаментальный вывод: использование террора делает человека подобным ребенку, отключая рационально-критическую функцию мышления, при этом эмоциональный отклик становится предсказуемым и выгодным для манипулятора. Поэтому, контроль за уровнями тревожности личности позволяет контролировать большие социальные группы. При этом манипуляторы исходят из фрейдовского представления о человеке как чувствующем звере, креативность которого можно свести к невротическим и эротическим импульсам, наполняющим ум каждый раз заново рисуемыми картинками. Липпман предположил, что люди просто мечтают свести сложные проблемы к простейшим решениям с тем, чтобы верить в то, во что как им кажется, верят окружающие. Такой упрощенный образ тотемного человека экстраполируется на человека современного».
«То, что важно – вне их кругозора. Они подобны муравью,
который видит мелкое и не видит большого».
Там же
Липпман настаивает на том, что добавление так называемых «человеческих интересов», спорта или криминальных историй к более серьезным историям о международных отношениях способно понизить внимание к серьезному материалу. Такой способ следует применять в целях подачи информации малограмотному населению и понижения общего уровня культуры с тем, чтобы люди верили в том, во что как им кажется, верят другие. Это и есть механизм формирования общественного мнения. По Липпману общественное мнение формирует «могущественная и успешная городская элита, которая получает международное влияние на Западном полушарии с Лондоном в центре».
Сам Липпман вышел из английского фабианского социалистического движения, откуда он переместился в американский отдел Тавистокского института, где работал в совместно со службами опросов общественного мнения Ропера и Гэллапа , созданными на базе Тавистокских разработок.
Опросы наглядно демонстрируют, как можно манипулировать мнением, тогда, когда предполагается изобилие источников информации, которая лишь слегка различается в направленности с тем, чтобы замаскировать смысл и значение внешнего жесткого контроля. Жертвам остается лишь выбирать детали.
Липпман исходит из того, что простые люди не познают, но верят «лидерам мнения», чей имидж уже создан медиа так, как он создан актерам кинофильмов, которые обладают большим влиянием на публику нежели политические фигуры. Масса воспринимается как полностью неграмотная, слабоумная, насыщенная фрустрированными и невратичными индивидами, а потому напоминает детей или варваров, чья жизнь является цепью развлечений и увеселений. Липпман тщательно изучил процессы чтения газет студентами колледжей. Он констатировал, что хотя каждый студент настаивал, что он все хорошо прочитал, на самом деле все студенты запоминали одни и те же детали особо запоминающихся новостей.
Еще более мощным воздействием на промывание мозгов имеет кино. Голливуд играет очень важную роль в формировании общественного мнения. Липпман вспоминает о пропагандистском фильме Д.Гриффита о Ку-Клукс-Клане, после которого ни один американец не сможет себе представить Клан без вызывания в памяти образа белых балахонов.
Общественное мнение формируется от имени элиты и в целях элиты. Лондон находится в центре этой элиты Западного полушария, утверждает Липпман. В состав элиты входят наиболее влиятельные люди мира, дипломатический корпус, высшие финансисты, высшее руководство армии и флота, церковные иерархи, владельцы крупнейших газет и их жены, семьи. Именно они способны создать «Великое Общество» единого мира, в котором специальные «интеллектуальные бюро» будут по заказу рисовать картинки в умах людей.
«Проект Исследования Радио»
«Человеческую натуру создаём мы. Люди бесконечно податливы»
Там же
- спонсируемый Rockefeller Foundation получил штаб-квартиру в Принстонском университете, как одно из отделений Франкфуртской школы , стал для Липпмана важнейшим средством медиа технологий. Радио входит в каждый дом без спроса и потребляется индивидуализировано. В 1937 г. из 32 миллионов американских семей, 27,5 миллионов имели радиоприемник. В том же году был начат проект по исследованию радиопропаганды, со стороны Франкфуртской школы его курировал П.Лазерсфельд, ему ассистировали Х.Кантрил и Г.Оллпорт вместе с Ф.Стантоном, возглавлявшим CBS News, впоследствии стал президентом Рэнд-корпорейшн и одним из шести частных лиц, которым Эйзенхауэр предложил принять управление государства «в случае вторжения СССР и уничтожения американских лидеров». Теоретическое осмысление проекта было выполнено В. Беньямином и Т.Адорно, доказывавшим, что медиа могут быть использованы для наведения ментальных болезней и регрессивных состояний, атомизирующих индивидов.
Индивиды становятся не детьми, но впадают в детские регрессии. Исследователь радиодрам («мыльные оперы») Г. Херцог обнаружила, что их популярность не может быть атрибутирована к социопрофессиональным характеристикам слушателей, но к формату прослушивания, который вызывает привычку. Промывающая мозги сила сериализации была обнаружена в кино и телефильмах: «мыло» смотрят более 70% американских женщин свыше 18 лет, созерцающих два и более шоу в день.
Другой знаменитый радиопроект связан с радипостановкой О. Уэллсом «Войны миров» Г.Уэллса в 1938 г. более 25 % слушателей восприняли постановку, как информационное сообщение о вторжении с Марса, что привело к национальной панике. Большинство слушателей не поверили в марсиан, но они напряженно ожидали германского вторжения в свете Мюнхенского соглашения, о котором сообщалось в новостях прямо перед трансляцией пьесы. Слушатели реагировали на формат, а не на содержание передачи. Правильно подобранный формат настолько промывает мозги слушателей, что они фрагментируются и перестают что-либо соображать, а потому простое повторение заданного формата есть ключ к успеху и популярности.
«Когда мы станем всесильными, мы обойдёмся без науки. Не будет различия между уродливым и прекрасным. Исчезнет любознательность, жизнь не будет искать себе применения …всегда будет опьянение властью, и чем дальше, тем сильнее, тем острее. Если вам нужен образ будущего, вообразите сапог, топчущий лицо человека»
Там же
Как мы уже говорили, возникший позже Саул Алинский в своих «Правилах для радикалов» лишь публично описал разработки Тавистокского Института и РЭНД Корпорейшн. Ну, а деятель по фамилии Навальный, проходящий обучение в Йеле по этой программе, их обкатывает в рунете. Общество должно быть не более чем заинтересованным зрителем, а принятие решений предоставить специально подготовленным людям («Страх перед демократией», Ноам Хомский).
Кирилл Мямлин
Взято отсюда: http://seva-riga.livejournal.com/638721.html
