Зато дома, с супругом, от её приветливости не оставалось и следа. Ему доставались только визгливые вопли по поводу того, как надо жить. У нас в доме тонкие стенки, потому я в любой точке квартиры мог совершенно ясно всё слышать. Её супруг, куда более худой и неопрятный, был не меньшей скотиной. Обычно акустически он звучал как всё повышающееся:"Бу-бу-бу", потом часто слышались звуки ударов или падений. Потом визга становилось всё больше, иногда хлопала соседская входная дверь, тогда концерт на этом, собственно, и завершался.
Так оно и было почти каждый день, пока в один прекрасный вдруг не закончилось. Я даже успел начать мысленно прикидывать, кто из этих придурков выжил, но недолго, потому что их встретил в тот же день, вечером. Стоило мне надумать сгонять к ближайшему ларьку за пивом, как это пара перекрыла мне путь. Толстуха, приостановившись, кивнула мне в знак приветствия, потом повернула голову в сторону мужа. В полутьме даваемой подъездной, измазанной чернилами лампочки, мне показалось, что её взгляд был такой... как у Шерон Стоун, когда она смотрела на своего кинолюбовника. А он меня, кажется, и вовсе не заметил. Провёл свою бочонкообразную "красотулю", поддерживая под локоток к дверям их логова и всё это не спуская с неё глаз.
Я чуть не забыл зачем шёл. Зато у ларька меня уже ждал Костян. Как и любого другого, кто бы мог ему одолжить пять рублей, которых ему не хватало на бутылку "Жигулёвского". Попивая пиво с этим вечным должником пятачков, мы сошлись на теме что жизнь идёт. Он тоже видел моих соседей и тоже был поражён.
- Сходили себе мозгов прикупить и радуются теперь, - двукратно рыгая, сообщил новости Костян.
- Это где такая распродажа? - мне стало смешно, потому как вспомнился анекдот об очередях перед рождением, кто и зачем стоял. Я даже хотел рассказать его Косте, сразу как он ответит на вопрос, но мысль забылась, потому что его ответ меня сильно удивил:
- В этих. Вспоминалках. У нас в городе открыли, не видел? "Стит...Смит..."
- Вродь, - Костян покивал, как волнистый попугайчик при виде семечек, - тама их и видели.
Мы допили пиво, поржали над недоумками и разошлись. Я в очередной раз забыл напомнить Костяну :" Когда долг-то вернёшь, Винни Пух?" Пятачков за этим алкашом уже числилось порядочно.
Дома, наслаждаясь непривычной тишиной, я улёгся смотреть телик. Но почти не следил, кто там кого убил и с кем переспал, в голове крутилось только, что в той розовой конторе могли сделать с моими соседями, что они теперь тихие, как аквариумные рыбки?
Ещё более непонятно сложилось с нашим Димычем. Есть у нас такой мужик на работе, вроде и в годах и работает уже полвека на заводе, а всё числится в последних идиотах. Ладно начальство, оно нас всех опустит и не заметит, но когда даже коллеги из новеньких...
И этот замухрыга вдруг в один из дней вдруг сумел дать всем отпор. Ответил парням в курилке так, что они подавились смехуёчками, начальство вызвало, так и из кабинета не вывалился на полусогнутых, а уверенно так дверью хлопнул. Мы рот разинули, вот это мухи у нас летают, что укусили, и человека не узнать просто. Даже спрашивать не стали ничего.
Он сам спалился, мобилу на столе оставил, а сам в сортир срулил. Ну я глянул, интересно же. Последний контакт в набранных - "Свит меморис". Даже не успел подумать, что за эпидемия миром овладевает, бросил телефон на стол и пошёл курить.
Второй день в мыслях эта дебильная контора памяти и мысли по поводу того,чем они там занимаются. Не может же быть, чтобы там была фабрика по переделке людей? Или что? Меня раздирало от любопытства. До выходных оставался всего день, а там, если никто не позвонит и не предложит более заманчивое времяпровождение, можно и дойти до свитмеморитян этих. Поразведать, что за фигнёй они так засирают людям головы. "Поразоблачаю этих хитрожопых тварей", - созрел в моей голове план.
Пошёл в субботу утром, даже не позавтракав. Когда волнуюсь, никогда не завтракаю, и тут почему-то разволновался. Даже от феншуйских колокольчиков на двери конторы шарахнулся, как будто там висел кирпич... Внутри всё было так, как если бы они установкой пластиковых окон занимались. Стул, стойка, за стойкой девица. Из таких, что родились в очках и прилизанные. Журнал отложила, поздоровалась и смотрит. Я сразу на плюхнулся на стул, не дожидаясь, пока предложат. Хотел журнал поближе глянуть, что тут за литературой интересуются. Обычный какой-то дамский журнальчик, типа, какую юбку надеть на свадьбу с принцем.
- Что вы хотели? - девица поймала мой взгляд на обложке журнала и убрала его со стойки.
- Я? А что вы мне можете предложить? - я даже закинул ногу на ногу, делая вид, что мне всё по барабану, так, от нефиг делать, зашёл.
- Мы позволяем нашим клиентам проникнуть в глубины собственной памяти,- затарахтела без пауз девица выученный текст, - упорядочить сознание, напомнить наипрекраснейшие моменты прошлого, подарить уверенность в сегодняшнем дне и надежду на будущее. Вы можете ещё один раз пережить то, что было самыми ценными минутами вашей жизни, - девица, улыбаясь как робот, замерла.
- А-а-а... Ну а мои соседи, к примеру, они сюда приходи...
- Простите, информация о наших клиентах строго конфиденциальна, -девица оборвала меня, наконец перестав демонстрировать ровный забор белоснежных зубных коронок.
Моё настроение враз упало. Я-то думал, сейчас хвалиться начнёт как они тут орудуют с живыми людьми, а оно вон как засекретили всё, гады.
- Я хочу вашего главного видеть,- сказал я в надежде, что может он окажется поразговорчивей.
- Зачем, простите? Вы уже обдумали чего желаете? - тон её был по-прежнему официальный.
- Примерно. Сколько у вас стоит это дело? Пара минут сладких воспоминаний?
К моему удивлению, такая формулировка не вызвала в ней никакого раздражения, как и мой ехидноватый тон. Девица придвинула к себе калькулятор с края стола, полминуты пощёлкала и ответила:
Я даже присвистнул. С размахом жулики работают, даже не ожидал. Девица осталась равнодушна к моему проявлению удивления. Не покраснела, как кетчуп и не утекла со стыда под стойку.
- Вы шутите? Я позволю порыться у меня в башке, чтобы вы напомнили мне то, чего я и сам вполне могу при желании отрыть и за это я должен выложить вам зарплату за месяц?
- Пожалуй, вы слабо представляете, о чём я вам только что говорила,- девица обнулила показания калькулятора и отодвинула его опять на край:
- Память устроена так, что достоверные воспоминания достать очень сложно. Каждую секунду вы получаете всё новую информацию,найти самостоятельно в этом огромном количестве что-то конкретное, к примеру, вспомнить, что вы делали 12 июня прошлого года в 13:35 вы практически не сможете. Значимые события жизни, конечно, более доступны, но благодаря особенностям вашей памяти вы также не сможете досконально восстановить ни одно из них. А тем более мысленно вновь пережить, ваше сознание уже притупило наиболее острые моменты, смягчило эмоциональный фон и спрятало массу важных подробностей.
Я порылся в памяти. Футбольный матч. Мы с Мишкой на стадионе, всего раз и выбрались... Лето. Вроде бы, я ж в майке. Мишка принёс пива. ...Или это мы потом купили. Наши играли, как черти. Два гола вкатали уже в первом тайме, потом третий, этот...как его... И тут я понял насколько была права эта напыщенная стерва. Из всего дня, отложившегося в памяти как одного из самых радостных, всё что я помнил: первые два гола, рёв трибун, как Мишка вскакивал постоянно, размахивая руками, что майку потом пивом облил. Нет и десятой части того накала страстей, который был тогда... "Вот ерунда-то", - мелькнуло в голове, но поддаваться этим мошенникам я всё равно не собирался. Замучаются они десять штук из меня вытягивать.
- Да всё я прекрасно могу сам вспомнить, - вставая,я поулыбался девице, - без вашей неоценимой помощи вполне обойдусь.
И вышел, только колокольчики зазвенели.
Взял в ларьке пивка и чипсов и пошёл домой. Настроение было никакущим. А чего радостного в том, что прожив полжизни, я не могу толком вспомнить самые хорошие моменты? Щёлкая пультом от телика, я всё продолжал мысленно себя пытать. "Ещё же что-то было. Девки. Праздники". Мысли в голове метались как бактерии под ободком унитаза, завидевшие "Комет".
Не смог вспомнить всех имён, лиц, музыки, одни только дурацкие подробности... как блевал мимо унитаза или как подрались потом, полку для обуви разбили... "Так помирать буду, а вспомнить нечего", - мне даже как-то тоскливо стало.
Потом начался неплохой фильм из жизни американских бандюков, и я перестал себя мучить. Только перед сном вспомнилось, что я же знаю о существовании по меньшей мере трёх "вспоминальщиков", которые дались в руки мозгокопателям. И почему-то изменились. Что там такое могли навспоминать, к примеру, эти соседи-крокодилы, что их на нежности пробило?
Какой уже день не слышу их привычной грызни, скоро, пожалуй, скучать по тем концертам начну. Одно дело, чтобы с них постирали воспоминания. Например, они забыли, что умеют визжать и бубнить. Или вспомнили, что не умеют... А это идея. Я даже присел в кровати. "А что если и правда, ни хрена там не воспоминания навеивают, а гипнотизируют лохов всяких? Откуда потом поймёшь, что это тебе не навнушали всякого, чего и не было никогда?" Заснуть удалось с трудом.
Казалось, что нужно что-то делать, куда-то бежать, проверить и рассказать всем. Потом отпустило. Какое мне дело до разных идиотов...
Зато утром отмахиваться от навязчивых мыслей стало совсем сложно. Жуя горячую яичницу, я пытался вспомнить какая по счёту это яичница в моей жизни. Была ли когда-то какая-нибудь особенно вкусная или наоборот, какая была самой первой. Как её жарила моя бывшая. Как мы с ней раз так долго провеселились на кухне, что на сковородке нас ждали одни только угли. Не знаю с какой попытки посетила мысль, что было бы неплохо заново что-нибудь пережить. Что-нибудь радостненькое, из того что было. А ещё лучше, найти в памяти самое счастливое воспоминание. Такое, чтобы прямо... Не знаю как и назвать... Чтобы прямо полного счастья. И запомнить его заново, теперь уже прочно, навсегда.
Дожёвывая свой завтрак я уже прикинул, что если влезу в заначку, то денег вполне хватит на посещение конторы. Жаба, конечно, не просто давила, а плющила меня, как асфальтовый каток неувернувшегося дорожного рабочего, но как иначе я смогу узнать, было ли в моей жизни что-то заслуживающее того, чтобы его не забывать. Или я просто раскрою жульнический секрет недоделанных гипнотизёров, что тоже неплохо. Будет о чём в курилке потрепаться.
Так, размышляя обо всём этом, я полез на книжную полку чтобы выудить из книжонки Перумова худенькую стопочку скопленного бабла. Отсчитал десять штук. Вернул на место три оставшиеся бумажки, поставил книгу на место и остановился, задумавшись. "По-моему я совсем сдурел. Выкину на ветер столько бабок. И ладно бы чего купил, а то ж за своё собственное..." Но, я ж себя хорошо знал, если не пойду, так и будет меня клинить на мысли, а что бы было, если бы всё ж сходил...
Колокольчики звякнули издевательски. Типа, ага, припёрся всё ж. Если бы ещё и девица за стойкой что-нибудь сказала в том же духе, точняк бы назад повернул. Но она лишь поздоровалась, закрывая журнал. Тот же что и вчера. Я опять без приглашения уселся на стул и сказал, что обдумал её предложение. Положил на стойку деньги. Девицу было ничем не пронять, с безразличной физиономией взяла все купюры, убрала куда-то в ящичек и встала:
И мы быстрым ходом направились в дверь, которая была позади стойки. В кабинет я вошёл уже один, девица, вернулась на своё обычное место. Навстречу мне, даже испугав внезапностью, выскочил, как мне показалось первые секунды полторы, гном. Маленького роста, с седой бородкой, ему только колпачка не хватало.
- Проходите, проходите, - говорил "гном" неожиданно низким бархатистым голосом, - сюда, присаживайтесь, вот...
Он даже смотрел на меня так внимательно и ласково, будто ожидал, что я могу случайно сесть мимо кресла. Но, убедившись, что я приземлился удачно, "гном" шмыгнул за полированный стол, деливший его кабинетик ровно напополам.
- Ну и цены у вас тут, - сказал я неожиданно даже для себя. Тот факт, что я до сих пор мысленно оплакивал сгинувшие в лапках "входной девицы" деньги, видимо, всё не давал мне покоя.
- Грабёж среди бела дня, - собеседник тихо засмеялся, - так, наверно, для себя охарактеризовали происходящее? Да не стесняйтесь, я же сам понимаю, что цена несколько завышена. За такие мелочи, как просто анализ ваших воспоминаний. Вы чего собирались вспоминать-то? Какой день?
- Я не... не так прямо конкретно... Хотел вспомнить свой самый счастливый день. Или, - вчерашний разговор с девицей мне ещё достаточно отчётливо помнился, - Или две минуты. Такого дня.
- Угу. Угу, - "гном" задумчиво вертел в руках авторучку. Потом постучал ею по поверхности стола: - А сами вы не смогли, выходит?
- Смог. То есть... - мне стало как-то неловко, как на приёме у стоматолога. "Скорей бы уже закончили, что ли", подумал я и принялся торопливо объяснять. Не хотелось бы затянуть беседу с этим странноватым мозговедом на полдня, - Я много чего помню. Всякие там встречи, разные моменты приятные. Только не знаю какой из них был для меня самым счастливым. Или не помню.
- Угу, - меня уже начало раздражать это его "угуканье", - А что такое "счастье" вы себе как в общих чертах представляете?
- Ну, как. Когда мне хорошо. Радостно, - "Я чего сюда пришёл, ответы получать или давать их?!"
- Вы очень точно заметили, - гном теперь катал ручку по столу, улыбался и, казалось, делал всё, чтобы вызвать во мне ещё больше раздражения, - "Когда хорошо". А хорошо нам когда? Когда все наши потребности удовлетворены, так? Удобный диван, хороший фильм, бутылочка холодного пивка с рыбкой, - казалось, он читал мои мысли, - Но это на поверхности. На самом деле ваших потребностей куда больше. Чем сложнее человек как личность, тем труднее ему достигнуть счастья. Для полного комфорта вам будет не хватать уверенности в завтрашнем дне, хотя бы в виде счёта в банке, социализации, в виде друзей, удовлетворение потребности в сексуальном плане, в виде подруги, вы, как взрослый человек, должны иметь массу неудовлетворённых потребностей, так сказать, внутреннего характера. Вы можете мечтать о славе великого футболиста или наоборот, пианиста, побывать в Австралии и научиться водить гидроплан. Тут очень много вариантов, причём некоторые даже вам могут быть не столь очевидны. Я и вовсе не берусь угадывать, каки потребности в жизни вы могли бы иметь. Хотя полное, абсолютное счастье достижимо лишь путём реализации каждого из них. Одновременно. Или как вы можете быть счастливы сидя на диване с пивом, когда в небе за окном кто-то летит на гидроплане? А не вы.
Я даже растерялся. Вопрос мне раньше не представлялся столь сложным. "Гном", заметив моё состояние, только обрадовался:
- Но, буду рад вам сообщить, что вы уже были абсолютно и безоговорочно счастливы. И я не только напомню вам этот момент, а вы его заново переживёте. Целых две минуты. Как вам теперь кажется, не слишком много я с вас содрал? - он опять хихикал, но моё раздражение уже куда-то улетучилось.
В ответ я лишь кивнул, потом помотал головой. "Гном" выскочил из-за стола и засуетился по кабинету. Вытолкал своё кресло и поставил напротив моего. Метнулся к тумбочке возле двери, зашумел электрическим чайником. Из того же угла и спросил:
- Можно, - мне было не удобно следить за его передвижениями, потому пришлось повернуться, чтобы убедиться, что под видом чая мне не нальют какой-нибудь галлюциногенной гадости.
Вроде всё было в порядке.
Потом мы, вооружившись чашками, сидели друг напротив друга. Начали разговор, тема которого впоследствии не вспомнилась, просто какая-то болтовня ни о чём. Меня одолела сонная полуодурь, даже не было сил сделать глоток чая, хотя обстановка не располагала ко сну и я держался из последних сил. И вдруг...
Не знаю что это было. Я точно знал, что продолжаю сидеть в кресле в кабинете конторы под дурацким названием и в то же время я был и совсем в другом месте. Сразу даже не понял в каком, да и это знание было не столь важным. Самое главное, мне было так хорошо, как ещё никогда в жизни...
Описывать словами то состояние тепла, покоя, сытости, уюта - трудное дело. Это как показать кому каплю солёной воды и сказать:"Ну вот море, оно такое же. Только больше". И тут я понял, где "нахожусь". Я был маленьким, только что насосавшимся молочка, свёртком на руках у матери. Она, мягко прижимая меня к груди, что-то тихо напевала. А мне было так хорошо...
Я вздрогнул, расплескав часть содержимого чашки. "Гном" шумно отхлебнул свой чай, посмотрел на меня:
- Как... Как вы это сделали? - мой голос даже для меня звучал как-то странно. Как если бы перехватывало дыхание.
- Ерунда. Просто помог вам найти в вашей памяти нужный момент. Тот единственный, когда вы больше ничего уже не желали.И я даже не знаю, где вы были. Расскажете? Мне было бы интересно.
- ...Нет. Извините. ...Мне пора идти, - я поставил на стол так и не опробованный чай и тихо вышел из кабинета. Попрощался с девицей, которая мне кивнула не отрываясь от журнала.
На улице было солнечно. Лучи, проходя через листья деревьев, расчерчивали асфальт колыхающимися пятнами, это было как беззвучное кино с солнечными зайчиками и тенями в главных ролях. И моя тень, пока я шёл по этому бесконечно длинному "экрану", тоже приняла участие в действии. Причём она, как и я сам, двигалась довольно странно. Я не просто шёл, а старался так соразмерять шаги, чтобы не наступать на трещинки в асфальте. Когда-то очень давно мне казалось, что если наступишь, то случится что-то нехорошее.
Из сосредоточенности при прохождении дороги меня вывел Костян. Схватил за руку и затряс с самым радостным видом:
- Здорово! Как удачно я тя встретил! Куда ползёшь? Слышь, а пять рублей у тя не будет? Понимаешь, вышел в магазин, а только пятачка до полного счастья не хватило.
И тут мне стало смешно. Наверно, даже слишком надолго смешно, потому как Костян прошёл все стадии - от удивления и обиды до испуга, пока не бросил попытки вытащить из меня пять рублей или хотя бы адекватный ответ. Мне всё ещё было смешно, когда он уходил, оглядываясь и что-то бурча...
Оно оказалось и к лучшему. Деньги мне здорово пригодились, когда я выгребал всю завалявшуюся по карману мелочь, чтобы купить в магазине конфет. Я вспомнил, какие были любимые мамины конфеты.
