Karladinis

Я с детства увлекался всей этой средневековой мишурой. У меня был отличный, шикарный, просто невероятно мощный деревянный лук. Я три сезона в год ходил на футбольное поле и тренировался в стрельбе по мишеням.

Один наконечник у меня был сделан из канцелярской кнопки, остальные три были с резиновыми наконечниками. Одним осенним днем, мне было 15, я стрелял — и заметил пристальный взгляд на себе. Она наблюдала с таким интересом, что я не мог к ней не подойти. Мы заговорили. Она сказала, что я неплохо стреляю. Назвала меня Робин Гудом и пошутила, как было бы хорошо, если бы нашелся такой же шервудский защитник, который смог оберегать ее. Этим она выбила меня из колеи, но я все-таки решился предложить ей встретиться завтра снова, на этом же месте. Я бы ей показал, как нужно стрелять из лука. Она согласилась.

На следующий день была хорошая погода. Мы начали тренировку: я показывал ей стойку, как натягивать тетиву и так далее. Все было отлично, но тут она прямо спросила, а смог бы я так же метко стрелять и по людям? Я ответил: «Нет, это ведь нехорошо, да и зачем?» Ей ответ, видимо, не понравился, но я не придал этому особого значения. Ведь я тоже иногда думал о том, как буду поражать врагов стрелами! А потом она сказала: «Как же ты бы меня защитил? Неужели бы ты сбежал от хулиганов и не дал им отпор, как настоящий Робин Гуд? У тебя кишка тонка!»

Я на всю жизнь запомнил эту фразу: «Кишка тонка». До сих пор не понимаю, что на меня тогда нашло, но я решил, что доказать свою храбрость — дело чести. Я разозлился, но промолчал, а она пошла к дереву, чтобы забрать стрелу с острым наконечником. Лук был у меня. Наверное, я подумал: «Сейчас вот просвистит у нее над ухом моя стрела, и она поймет, что я не слабак!»

Я попал ей в голову. Наконечник был резиновый, но это не особенно помогло. Удар был точечным, у нее пошла кровь, но рана, к счастью, была не слишком серьезной — ей немного рассекло кожу.

Она ушла, проклиная меня. Мы больше никогда не виделись.

Вот идёшь ты такой по тропе мегаполиса, 

Интровертно шугаешься каждого встречного. 

И не понял вообще, как же здесь-о устроился: 

Палишь вверх, чтоб не видеть глаза человечие. 

По прописке - землянин; число - двадцать первый век. 

Ты не веришь в людей образца современного, 

Ищешь оригинал меж китайских, прости, калек... 

Таких нет. Не завозят. И не поменять того. 

И с азартом глядишь краем глаза в толпу зевак, 

Сочиняя истории жизни по рожице. 

Прогадать не дано, ведь варьянтов ну мало так! 

С упоением взял Атропосины ножницы. 

Вдруг... Да нет. Ну, а может, по чесноку? 

Показалось, родная душа приближается. 

Точно, гляньте, идёт прям сюда! Я так не могу! 

Ущипните меня! Оно не рассыпается! 

Штурмовало меня и мой замок отчаянно, 

Белый флаг, как кулёк, ветром бросило в вышние, 

И солдаты кричали "ура" хором пламенно. 

Я. Нашёл. Друга. 

Слушайте! Чудно как вышло-то! 

Я врубился в фразон "понимать с полуслова", да. 

И открыл, что шурупают люди в синхронности. 

Смешной шуткой делюсь и мультяхой крутой всегда 

С другом. С другом! С тем самым, взаправдашним, помните? 

Оказалось, ошибся я или запутался. 

Другой город, страна и другая... Вселенная. 

И смотрю опять в небо, в печальку укутавшись. 

Всё же сам. Что, пойдем лишь двоём, моя шкурка и я?

Вообще-то наш мир квадратен и плосок 

Построен из камня, асфальта и досок 

Бетона, железа, стекла и земли 

Ах да, и еще он заселен людьми. 

Они, эти люди, как раз виноваты 

На каждом шагу есть на них компроматы 

Они шар земной превратят скоро в куб 

И новую просто планету найдут. 

Леса превращают в пеньковые рощи 

И дни из-за дыма стают, словно ночи 

И нефть покрывает большой океан 

А им лишь купюры стекают в карман 

Животных сажают в железные клетки 

И почву покрыли сплошные их метки 

Кульки и бутылки ну просто везде 

Их кучи, их горы, природа в беде. 

А люди смеются, а люди резвятся 

Совсем не хотят себе в этом признаться 

Очнитесь, ведь это отнюдь не кино 

Простите, забыл я, что вам все равно. 

Одни голодают, другие жируют 

Одним негде спать, негде жить - не волнует 

Всех тех, кто забыл о всех крайних границах - 

Печально смотреть на опухшие лица. 

Последние крики всей гаджетной моды 

Никак не спасут от несчастий народы 

И в космос летят, забывая о том 

Что надо исправить бы собственный дом. 

Да что там природа, когда в мире войны 

Когда бьются братья и все недовольны 

В маршрутке они уступать не хотят 

Закрыли глаза и довольно сидят. 

И нет уважения к младшим и старшим 

И наглость заходит все дальше и дальше 

И важен им только лишь свой интерес 

А все остальные, идите-ка в лес. 

А все потому, что в душе сидит злоба 

На радость чужую глаза - аж на лоба 

И нет человеку покоя, пока 

Не сделает гадко всем наверняка. 

Но радует то, что на нашей планете 

Еще сохранились нормальные дети 

И взрослые с детской, наивной душой 

Они и исправят наш мир небольшой.